Где-то что-то шуршит, будто кто-то двигает большие коробки.
Вот коридор поворачивает. Тут лестница, а за ней…
Ой…
– Ну что, – гордо спрашивает Панасюк, – будешь ты тут жить? Или спокойно поедешь в свой город, а я пойду на пенсию?
Картина перед нами предстает удручающая… На первый взгляд.
Большое помещение, разделенное на условную комнату и кухню, все завалено каким-то хламом, обои обрывками свисают со стен, на потолке кое-где видны проплешины от осыпавшейся штукатурки…
Но… Но стены крепкие! И батарея под окном… Никаких дров носить не надо! А окно… Высокое, сводчатое, красивое безумно…
И я вдруг думаю, что если вынести из этой комнаты весь мусор, да переклеить обои…
Ищу взглядом Михаила, но тот прошел в комнатушку, считающуюся, видимо, санузлом. Слышу, как он крутит глухо шипящие краны.
– Нет тут воды, – кричит председатель, – отключены коммуникации! Я говорю, аварийное все! – и тут же понижает голос, быстро подходит почти вплотную ко мне и произносит тихо и угрожающе, – Ехала бы ты отсюда, девчонка…
Глава 12
Инга
Стою посередь улицы напротив заднего входа в школу.
Растерянная и расстроенная…
Мне угрожают?
Я думала, мне тут будут рады, а мне угрожают?!
Председатель недобро зыркнул и ушел, не попрощавшись…
Михаил с тяжелым вздохом запер дверь и встал рядом.
– Не горюй, Инга Игоревна, – он по-своему понял причину моего расстройства и пытается приободрить. – Пока суть да дело, у тебя квартира есть, – улыбается.
Не заигрывает, не бравирует, а просто по-доброму улыбается…
Боже… Что за мужчина?
Мужчина?
Впервые думаю о нем не как о взбалмошном нахале или как об отце прекрасной девочки, а как о мужчине…
Сильном, умном, смелом… Умеющим отстоять свое и защитить своих…
Уф…
Я же его?
Ну, то есть…
Я в его команде?
Живу в его доме, вожусь с его дочерью…
– Ты чего так разволновалась? – вдруг спрашивает меня он, а я понимаю, что все это время с тревогой вглядываюсь в его глаза.
Что же ты скрываешь? Берг Михаил Юрьевич…
Хоть в поиск забить это имя что ли…
Как до телефона доберусь…
– Пойдем, – зовет меня он. – Покажу тебе деревню, да Лизу найдем… Она сейчас должна на пятачке быть…
– Где? – удивленно переспрашиваю.
– На пятачке, – улыбается он загадочно. – Площадка перед магазином. До площади не доросла, так местные ласково пятачком зовут… Местный культурный центр, между прочим! – бодро заканчивает он, а я не могу не засмеяться.
– А вы давно здесь живете? – спрашиваю без задней мысли, но Михаил вдруг мрачнеет.
– Третий год, – отвечает неохотно.
– А! – смущенно киваю. – Ну да. Лизе семь…
– Будет, – улыбается, – октябрьская она.
– Она замечательная, – отзываюсь с искренней теплотой в голосе и ловлю на себе его удивленный взгляд. – Я детей вообще люблю, – зачем-то начинаю объяснять. – Наверное, только поэтому в учителя и пошла! Знаете, – перебиваю сама себя, – говорят, что те, кто вырос в многодетной семье больше одного ребенка не рожают, а я хочу как мама – четверых. Ну троих обязательно! – выпаливаю, и вдруг мне кажется, что я несу полнейшую чушь. – Я, наверное, какая-то ненормальная, – заканчиваю тихо.
– Мне кажется, наоборот, – отвечает мне Михаил, не оборачиваясь. – Нормальная. О! А вон и Лиза.
Пятачок – это действительно центр деревни. Кажется, даже в прямом, то есть географическом, смысле.
Кусок земли у дороги, из которого почему-то никто не сделал огород. Зато ж поставили явно самодельные качели, что-то вроде масленичной карусельки, вкопали шины, по которым прыгает ребятня, и устроили несколько лавочек из поваленных бревен… Вон та куча пыли явно когда-то была песком. Это легко понять, потому что пара карапузов до сих пор возится в ней лопатками…
Несколько мальчишек играют на шинах… “Выше-ножки-от-земли” им слишком длинно! У них “Лава!”
И еще две девочки качаются на качелях… Одна сидит, а одна стоит…
А Лиза?
Ой…
Она на самом краю площадки. Под густой рассыпавшейся ивой.
Изгой? Одна?
– Лиза! – окликает ее Михаил.
Малышка отрывается от своего занятия, оглядывается, тут же подпрыгивает и бежит к нам, на ходу распахивая объятья!
Бух!
Совершенно без возгласов она ловит одной рукой меня, а другой – своего отца!
– Лиза! – хохочет этот вдруг ставший мягким мужчина и поднимает дочку на руки. – Чем занимаешься?
– Букашку нашла! – гордо отвечает та.
– Букашку – это здорово, – улыбается Михаил. – Мне поработать надо, пошли ближе ко двору?
Она хмурится и отрицательно машет головой…
– Ну, Лиз! – уговаривает ее отец.
– А давайте я тут побуду! – предлагаю. – В конце концов, – улыбаюсь, – должна же я отработать свой стол и кров.
Это я пытаюсь пошутить, но Михаил, наоборот, хмурится.
– Вообще-то, я приглашал вас погостить.
– Да! А потом наняли, – выкручиваюсь, как могу. – Мне в радость пообщаться с детьми. Это же мои будущие ученики, – тут же вспоминаю состояние школы и заканчиваю грустно, – может быть.
– Ну ладно, – сдается Михаил. – Гуляйте. Мы обедаем обычно после часа.
– Хорошо, – поспешно киваю.
– Будете домой идти, зайдите к теть Шуре за молоком, – отдает он поручение Лизе.
Не мне.
Она кивает, я улыбаюсь, на том и расходимся.
– Эх, – присаживаюсь. – Ну что, покажешь букашек?
Лиза с готовностью тянет меня под иву… Там муравьи на брошенной конфете, красные жучки, которых мы звали солдатиками…
Ей нравится, а из меня естествоиспытатель фиговый.
Но тут мой взгляд падает на валяющийся без дела мяч.
– Эй, ребятня, – поднимаю я чуть сдувшуюся игрушку. – А давайте в вышибалы?
Мальцы на площадке замирают, думают…
Первыми решаются те, кто прыгал по “лаве”…
– Давайте и вы, – машу карапузам и девочкам с качелей. – Давайте, – подталкиваю в круг Лизу. – Чем больше народа, тем веселее! Чур я первая вода! – выкрикиваю азартно и с силой бросаю мяч.
Визг, смех, топот, вопли тех, по кому попали! Кто-то кричит от обиды, а кто-то и от боли! Воды уже три раза сменились. И когда мяч был у пацанов, под него лучше было не попадаться!
Нет, я, конечно, прочитала им мораль! А толку?!
Мальчишки!
Особо плаксивых попросту вытурили из круга.
Но вот Лизу с игры не выгнали!
Она оказалось очень юркой и на удивление меткой.
Самый старший из ребят, парень лет одиннадцати, быстро понял, что к чему, и специально становился с ней в вышибалы…
– Лизка, давай, Санька гасим! – орал он хрипло и задорно.
А Лизка подыгрывала, и вместе они отлично выводили всех из игры!
– Олег! Обедать! – вдруг раздался громкий крик откуда-то с огородов.
– Иду, ба! – так же громко вдаль крикнул тот самый пацан, которому понравилось играть с Лизой.
– Давайте, мужики, – весело пожал руки он всем, включая меня. – Вечером продолжим! Лизка, я за тобой зайду! – выкрикнул вроде как между делом, но моя тихая подопечная аж замерла и распахнула глазенки.
Ой, необычное это дело, чтобы за ней зашли…
– Пошли, кроха, – потрепала я ее по волосам. – Нам тоже пора обедать.
– Еще молоко! – коротко вставила запыхавшаяся Лиза.
– А, точно! Я и забыла!
Загадочная теть Шура. Я о ней уже два раза слышала. Простокваша из ее молока шикарная! А парного мне попробовать еще не довелось.
Идем по дороге в сторону поля.
Как я поняла, так к нашему дому ближе всего.
Лиза весело скачет чуть впереди.
– Я сейчас, – кричит мне она и убегает в чей-то огород.
Ох, ну и порядки.
Ну мне же надо пойти хоть поздороваться. Познакомиться…
Я пытаюсь ее догнать, но тут из-за поворота выныривает корова.
Одна корова.
Ничего страшного.
Только.
Ой…
Не одна!
С громким ревом и страшным топотом по дороге идет все стадо! Очень быстро идет! Слишком быстро! И прямо на меня…
Глава 13
Инга
Мамочки!
Боже!
Нет!
Куда!
Я…
Нет!
А-ай!
– Лиза! – ору, наверное, на всю деревню.
Мечусь от страха… Рывок вправо, но там тоже коровы. Влево – забор…
– Помогите!
Вдруг слышу щелчок и куда-то проваливаюсь!
Ах!
Калитка!
Я уперлась в чью-то калитку, и меня попросту втащили во двор.
– Митяй! – орет красивая дородная женщина, покрытая платком. – Ты что ж творишь, козий потрох! Кто скот на штакетник гонит? Женщину вот напугал!
– Шурка, ты чи сдурела?! Гоню як кажный день! Вылавливай Рыжую свою, вона поперла до Малинихи во двор!
Я выглядываю из-за ее спины и вижу того самого Митяя, который воровал мои оладьи. В грязной футболке и растянутых на коленях штанах он кажется еще более убогим, чем утром – даром, что здоровый мужик.
Перед защитницей моей он тушуется, мнется, отворачивается, но на меня смотрит так, что я совершенно точно понимаю – он знал, что я здесь.
Знал и погнал стадо так специально.
– Рыжа! – громко кричит моя спасительница и сдвигается чуть в сторону.
Я цепенею, потому что на меня, покачивая здоровенным выменем, опять идет корова!
– Да отойди ты, – отводит хозяйка двора меня рукой. – Дай ей домой пройти. Доить надо!
Вздрагиваю, быстро отхожу.
Корова, не обращая на меня ни малейшего внимания, проходит в свой сарай.
Женщина еще пару секунд недобро смотрит вслед Митяю, а потом разворачивается ко мне.
– Шура я, – по-мужски протягивает руку. – Зеличева Александра! Коли будете у нас работать, так во втором классе у меня оболтус.
Оглядываю женщину.
Яркая.
Крепкая, с выразительными глазами, натуральными черными волосами и грудью, не уступающей пропорциями ее питомице.
И совсем не старая…
Михаил ее звал “теть Шура”, а она… Она ж едва ли старше его!
– А вы, значит, у Миши живете? – спр