ашивает она меня придирчиво, а я вдруг ощущаю укол ревности.
Миши? Ни от кого не слышала, чтобы его так звали. Мне представился Михаилом Юрьевичем. А она вот… Миша…
– Да ты что ли как Лизка немая? Что молчишь все? – возмущается женщина уже в мой адрес.
– Лиза не немая, – кручу головой. – И я тоже нет. Просто… – жмурюсь.
– Напугалась? – хмыкает Шура. – Оно ясно. Городскому жителю молоко в пакете подавай! А когда оно на тебя само идет! Да цельное ведро!
Женщина вроде как немного издевается, но мне не обидно. Что-то в ее облике есть такое… Располагающее. И сейчас я думаю о том, что она меня, считай, спасла…
– Спасибо вам, – вздрагиваю, – что помогли.
– Да делов-то! – хмыкает. – Ну да мне некогда. Лиза! – окликает она мою воспитанницу. – Лиза, банку вечером принеси!
Малышка кивает и почти вприпрыжку бежит ко мне, прижимая к себе полную трехлитровку.
– У вас молоко очень вкусное, – пытаюсь улыбнуться.
– А то! – довольно пыжится женщина. – Ну да идите. Мне доить пора.
Я подхватываю у Лизы тяжелую, на мой взгляд, банку и задумчиво плетусь по дороге.
Что это было?
Мелочный и мстительный Митяй?
Или угроза председателя в действии?
Или просто случайность?
Может же быть просто случайность?
Отгоняю от себя глупые мысли, но держу в уме, что надо будет рассказать об этом Ми… Мише? Михаилу? Михаилу Юрьевичу?
И почему меня так задело, что другая женщина его ласково Мишей зовет…
Поджимаю губы.
Ему не идет!
Он сильный, решительный, хозяин всего вокруг себя!
Он – Михаил.
Ну, для друзей, возможно, Миха.
Интересно, скашиваю взгляд, а Лизина мать его как называла?
До боли закусываю губу, заставляя себя об этом не думать, и отворяю калитку красивого дома на отшибе.
– Шмель, привет! – аккуратно протягиваю руку подбежавшему псу. – Мы вернулись.
В дом заходим шумно топая, только вот встречает нас тишина.
На столе записка: “Обедайте без меня, пришлось уехать. Буду к трем”.
Держу ее в руках и чувствую какую-то странную горечь.
Это, конечно, потому что я хотела странное нападение с ним обсудить! Не почему другому…
Я же не…
Я не…
Да елки-палки! Ну, давай хотя бы себе не врать! Мужик шикарный, и… И он такой, о каких ты только в романах читала. Волевой, решительный, умный, заботливый… Ироничный, смекалистый, любящий…
Ох…
Плохо дело.
Ни к чему хорошему это не приведет.
Ко мне он относится холодно. Подчеркивает, что отношения у нас чисто деловые. А то, как встретил – вообще отдельная песня!
И…
И на что я буду похожа, если буду глазки строить отцу своей ученицы?
Нет…
Прекращать это немедленно!
Как жаль, что та комнатка в школе пока совершенно непригодна для жизни…
Была бы я хоть от него на расстоянии…
Занятая всеми этими мыслями, на автомате накрываю на стол, расставляю тарелки, кладу ложки.
– Лиза, – зову девочку, – руки помыла?
Она кивает и молча лезет в кастрюли.
Ну нет. Так не пойдет.
А пусть-ка она мне жестами меню расскажет!
– Лиз, что отец на обед приготовил? – как бы невзначай спрашиваю ее и отхожу как можно дальше от плиты.
Вроде как к холодильнику.
Девчушка вздыхает, но отзывается:
– Мясо с картошкой потушил.
– О! Вкусно! – искренне восхищаюсь. – Ты любишь?
– Ага, – тянет без энтузиазма. – Но макароны с сосисками лучше!
Смеюсь!
Ну да!
Сосиски, да с кетчупом! Пища богов!
– Что скажешь, будем его ждать?
– Не! Он, наверное, в город поехал срочно. Ругаться будет, что я не поела.
– Понятно… – вздыхаю. – Тогда садись.
Обед вкусный.
Обычный, простой, добротный, домашний… Вкусный.
Картошка, томленая с мясом и лавровым листом…
Ем и думаю о том, чем вообще занимается этот мужчина? И сколько еще у него тайн и секретов? И как бы мне жить рядом с ним и не думать о нем так много?
– Кто посудой занимается? – затеваю уже ставший обычным шуточный спор с Лизой.
– Я!
– Ну давай ты. Я пойду что ли вещи свои разберу.
Чемодан я до сих пор не раскладывала. Искренне надеялась, что все же получится съехать в служебную квартиру.
Да и сейчас мне что-то мешает занять тот шкаф, который стоит в моей спальне.
Но хотя бы другое платье достать и погладить надо. Негоже третий день ходить в одном и том же сарафане.
Лизонька заглядывает ко мне спустя буквально три минуты.
Оно и понятно: две тарелки в посудомойку поставить дело недолгое.
– Как тебе? – достаю летнее трикотажное платье в розовых цветах.
Если не всматриваться, то они напоминают цветущую сакуру. А само платье голубое.
Красиво, в общем.
Лиза одобрительно кивает, садится на мою кровать.
Я кидаю платье рядом с ней, лезу посмотреть, что там у меня еще недалеко.
Сверху лежит журнал, который я покупала на станции.
– Можно? – вдруг спрашивает малышка.
– Что? А? Да! Конечно! Там есть красивые, – присаживаюсь, раскрываю тот разворот, который понравился мне самой. – Мне кажется, я смогу такое сшить.
– А можно я возьму? – Лизе больше нравится картинка с макияжем.
– Да бери, – хмыкаю. – Мне он, в общем-то, ни к чему…
Девчушка довольно улыбается и убегает куда-то в коридор. А я продолжаю копаться в своем чемодане.
Глава 14
Михаил
Ну вот… Сейчас уже все ясно.
Школа негласно выставлена на торги, как аварийное здание. Очень задешево выставлена. Причем вполне себе официально. Все как надо опубликовано. Только в описании тендера все буквы “а” и “о” латинские… Красота, правда? Компьютер, он простой, как валенок. Будешь поиск задавать – он тебе ни за что не высветит! Ты же совсем не то ищешь! Вот и получается, что этот лот увидят только посвященные. Точнее, посвященный. Одна вполне конкретная компания, в которой и трудится исполнительным этот самый Расков.
Холдинг достаточно крупный, хотя мне вполне по зубам. На самом деле, я думаю, что парни-то на темное дельце морально не готовы. Им, видимо, Петрович в уши налил всего самого сладкого… А мужики просто чувствуют выгодную сделку. Похоже, откат нашему почти бывшему главе уже выдали… По крайней мере, квартирку он прикупил. Совсем не по средствам себе квартирку. Райончик пушистый, планировка улучшенная. Интересно, если сделка сорвется, ему придется ее отдавать?
В общем, ситуация ясна.
Аварийное здание за рубль. Содержание согласно историческому статусу. А размещать там можно все, что угодно. Ограничений нет. Здание не под охраной.
Я еду домой из города и думаю, насколько мне надо вмешиваться. Нужно ли сажать Петровича? Или достаточно просто заблокировать сделку и вернуть здание в строй?
Нет, то, что я хочу школу сохранить, это понятно. Тут у меня свой шкурный интерес. У нас с Лизой жизнь только-только стала налаживаться. Еще один переезд нам совсем ни к чему. А ей учиться. И лучше в коллективе. Понятно, что потом придется нанимать репетиторов и догонять все, что только можно… Но первые года три можно и тут поучиться. К тому же, учительница у нас тут появилась интересная.
Ловлю себя на том, что улыбаюсь, вспоминая эту вечно краснеющую Ингу.
Кстати, не нее мне тоже передали досье. Тоненькое. Нечего там собирать было. Провинциалочка из многодетной семьи. Действительно, четверо, как она и ляпнула утром. Школа с отличием, универ с красным дипломом, учитель высшей категории, конкурсы, гранты, репетиторство… И мудак рядом, который жил за ее счет во всех смыслах этого выражения.
Как раз расставание с ним и стало толчком к принятию решения о переезде. Все просто. Похоже, никакого двойного дна.
Сжимаю покрепче руль и тяжело вздыхаю. Не привык я к такому, ой как не привык. Красивая, прямая, добросовестная… К Лизе подход в первый же день нашла! Хотя бы трех детей хочет! Хотя бы… Хмыкаю, пытаясь скрыть за иронией восхищение… Вот же раздобыл я себе квартирантку! Чуть пешком через поле не отправил за ее длинный язык!
Кошусь на досье. Жалко, что я не дал мужикам поручение собрать о ней другую информацию. Чем увлекается, чем живет, что вообще любит. Хотя… Что-то мне подсказывает, что вкусы у нее простые. Вот картошку я с мясом натомил. Почти уверен, что ей понравится. Кстати! Молоко они забрали?
Притормаживаю у Шуркиного дома, стучу в окошко.
– Саш, привет, – стараюсь держаться отстраненно.
Шура тоже женщина без двойного дна. Только вот совсем не такая, как мне нужна. Держу дистанцию, как могу. За что уже и заслужил в деревне пару прозвищ.
– Лизок моя молоко забрала?
– Забрала! – хмыкает Александра, довольно подбоченившись.
Будто у меня есть шансы не заметить ее грудь.
– Заходила ко мне с учительницей!
– А, ну хорошо! Я это… Ща посмотрю, может, каждый день банку брать буду. Ты продашь?
– Продам! Отчего ж не продать. Эту городскую откармливать надо! А то ее сегодня чудом не затоптали!
– В смысле? – резко меняю тон, а у самого все холодеет внутри.
– Да Митяй какого-то лешего все стадо по леваде погнал! Никогда ж так не делал, а тут…
– Понятно, – цежу сквозь зубы. – Обошлось?
– Обошлось, – снисходительно тянет Шурка.
– Ну и славно, – поспешно прощаюсь, а сам думаю, что вот и решился вопрос с Петровичем!
Что-то мне подсказывает, что деревенский дурачок не сам решил стадо новым маршрутом гнать. О том, что я три раза в неделю Лизу за молоком посылаю, знает примерно вся деревня. И то, что она сегодня с Ингой, тоже все видели.
Вот же ж председатель, вот же ж скот! А вечно такой добренький, славненький. Друг всем алкашам, брат всем трактористам! Решил, значит, девчонку припугнуть. Мою девчонку! Ну… В смысле… Она ж у меня живет! Моей дочкой занимается. Значит, моя!
Козел старый! Тебе это еще аукнется! А если б Митяй не рассчитал, и Лиза б тоже испугалась?
Я их не посажу… Я их попросту урою!