овал расстройство, перед адвокатом стала задача убедить Трибунал в том, что его подзащитный не может быть судим по состоянию здоровья. Причем сам адвокат считал, что ему это не удастся и максимум, на что можно надеяться, так это отложить рассмотрение дела и тем самым вывести Гесса из «Большого Нюрнберга». «Я как защитник лично пришел к выводу, как на основании изучения этих материалов, так и в связи с тем, что я сам знаю из моего личного опыта, полученного в беседах с обвиняемым Гессом, что состояние обвиняемого Гесса не позволяет ему участвовать в данном процессе», – официально заявил фон Роршейдт. Свои трудности защитник указал в ходатайстве о проведении независимой экспертизы состояния Гесса: «Обвиняемый не в состоянии предоставить своему адвокату какую-либо информацию относительно преступлений, вменяемых ему в обвинительном заключении». В обще комиссии установили, что Гесс дееспособен, Роршейдт пытался утверждать обратное, а тут еще Гесс заявил, что действия защитника против его воли – он абсолютно дееспособен. В конце концов Гесс направил Трибуналу письмо (о нем объявлено 30 января 1946 года) с просьбой отстранить защитника, услугами которого он не удовлетворен, и разрешить ему представлять свои интересы самостоятельно. Тем более что за несколько дней до этого (23 января) фон Роршейдт попал в аварию и сломал ногу.
Конечно, доверять якобы пришедшему в себя Гессу его же защиту никакой суд не согласился бы. Трибунал вопрос рассмотрел и 30 января поручил защитнику Германа Геринга доктору Штамера (см. о нем выше) «представлять подсудимого Гесса». Назначение было неудачным – у Штамера подсудимый был также слишком сложный и времени на двоих у него не было. В связи с этим 5 февраля 1946 года защиту Гесса передали Альфреду Зейдлю – он представлял интересы Ганса Франка, с которым проблем было значительно меньше ввиду его полного раскаяния.
Доктор Альфред Зейдль (Seidl; 1911–1993) стал настоящей звездой процесса, поскольку именно он, использовав аффидевит советника Имперского министерства иностранных дел Фридриха Гауcса, поднял вопрос о существовании секретного протокола к Советско-германскому договору о ненападении от 23 августа 1939 года – что Советский Союз отрицал на протяжении всего времени своего существования. Этот баварец и правоверный католик, уроженец столичного Мюнхена, защищал на процессе имперского руководителя юристов нацистской Германии и генерал-губернатора оккупированной Польши Ганса Франка, а с 5 февраля 1946 года, как мы уже говорили выше, еще и Рудольфа Гесса. Он изучал юриспруденцию и экономику в Мюнхенском университете, одновременно был успешным боксером-любителем в наилегчайшем весе. В 1935–1938 годах стажировался на юридическом факультете своей alma mater, в 1937 году получил степень доктора права и вступил в НСДАП. Стоит отметить, что в преамбуле своей диссертации по теме «Начало преступности» он указал, что хочет обеспечить научную поддержку «национал-социалистического уголовного закона воли» и при этом широко и, естественно в положительном смысле, цитировал одиозного будущего председателя Народной судебной палаты Роланда Фрейслера. Крупнейший современный историк нацистской Германии, в объективности которого трудно усомниться, англичанин Ричард Эванс точно определил: «Национал-социалистические убеждения Зейдля […] не подлежат сомнению»[45].
Адвокат Альфред Зейдль
В 1938 году Зейдль начал заниматься юридической практикой, но в марте 1940 года был призван на службу в вермахт (в связи с чем его членство в нацистской партии было приостановлено – военнослужащие считались вне политики). Не имевший никакого желания служить в армии, Зейдль был направлен в санитарные части, где и прослужил почти 5 лет, дослужившись всего-навсего до звания обер-ефрейтора. Вернувшись в апреле 1945 года в Мюнхен, открыл адвокатскую практику, а вскоре в том же году присоединился к христианским социалистам и вступил в ХСС. Очень быстро он приобрел широкую известность как адвокат по уголовным делам, и действительно можно сказать, что адвокатура была его призванием – он всегда четко формулировал свои мысли, быстро ориентировался в ситуации, обладал необходимым красноречием. В Нюрнберге, во многом благодаря его стараниям, Гесс получил не виселицу, что ему как заместителю фюрера по партии светило, а пожизненное заключение. Причем надо отметить, что Зейдль до самого самоубийства Гесса в 1987 году не оставлял попыток добиться его освобождения и даже реабилитации.
Деятельность Зейдля на «Большом Нюрнберге» не осталась без внимания, и он из всех представителей защиты на нем принял самое активное участие в защите военных преступников на последующих процессах Американского военного трибунала. На процессе по делу Вильгельмштрассе в 1948 году он защищал бывшего шефа Имперской канцелярии обергруппенфюрера СС Ганса Генриха Ламмерса (тот получил 20 лет тюрьмы, но в 1951-м был освобожден); на процессе по делу руководства Главного административно-хозяйственного управления СС в 1947 году – самого его начальника обергруппенфюрера СС и генерала войск СС Освальда Поля (он вполне закономерно получил смертный приговор и в 1951 году был повешен в Ландсберге-на-Лехе); на процессе по делу нацистских врачей в 1946–1947 годах – главного клинического врача при имперском враче СС группенфюрера СС Карла Франца Гебхардта, отвечавшего за медицинские эксперименты над заключенными (повешен по приговору суда в 1948-м), его помощника штурмбанфюрера СС Фрица Фишера (получил пожизненное заключение, но в 1954-м был освобожден) и единственную женщину-подсудимую Герту Оберхойзер, работавшую врачом в Равенсбрюке (она получила 20 лет тюрьмы и вышла на свободу в 1952-м); на процессе по делу руководства концерна I.G. Farbenindustrie AG в 1947–1948 годах – директора завода в Освенциме Вальтера Дюррфельда (получил 7 лет тюрьмы, в 1952-м освобожден). Наконец, в 1951 году на процессе в Аугсбурге он защищал одиозную Эльзу Кох – «бухенвальдскую ведьму», жену и «соратницу» коменданта концлагеря Бухенвальд Карла Отто Коха (она получила пожизненное и покончила с собой в тюрьме).
Наряду с юридической практикой Зейдль успешно занимался и политикой: в 1958–1986 годах, т. е. почти 30 лет, он был бессменным депутатом Баварского ландтага от ХСС, будучи в 1970–1972 годах заместителем председателя, а в 1972–1974 годах председателем фракции ХСС. С ноября 1974-го по май 1977 года он занимал пост статс-секретаря в Министерстве юстиции Баварии, а с мая 1977-го по май 1978 года возглавлял баварское Министерство внутренних дел. Его заслуги перед ФРГ были отмечены в 1973 году Большим федеральным крестом за заслуги, а в 1976-м к нему была добавлена еще звезда. В 1978 году он возобновил юридическую практику и в 1975–1981 годах также возглавлял Рабочее сообщество юристов (AKJ).
Была и еще одна область приложения интересов Зейдля, которая нам в связи с Нюрнбергским процессом особенно интересна. В ноябре 1981 года Зейдль вместе с историками и публицистами Альфредом Шикелем (1933–2015) и Гельмутом Дивальдом (1924–1993) основал Центр исследований современной истории в Ингольштадте (Zeitgeschichtlichen Forschungsstelle Ingolstadt; ZFI) – общественную некоммерческую организацию, которая якобы занималась исследованиями и проведением конференций по межвоенной и военной Германии. На самом деле ZFI совершенно открыто (за что уже в XXI веке попал под надзор Ведомства по охране конституции) занимался ревизией истории: преуменьшением и вообще отрицанием совершенных немцами военных преступлений, включая и отрицание количества евреев, погибших во время Холокоста. Уже после смерти Зейдля стало известно, что он был связан с правоэкстремистской газетой National Zeitung («Национальная газета») и крайне правой партией Немецкий народный союз (DVU), и даже в 1988 году проверял ее устав на предмет соответствия Конституции. Умер Альфред Зейдль в родном Мюнхене в возрасте 82 лет.
Баварский адвокат доктор Фриц Заутер (Sauter; 1884–1958) поставил на Нюрнбергском процессе своеобразный рекорд – при его начале он взял на себя защиту сразу трех (!) подзащитных, причем достаточно сложных: имперский министр экономики Вальтер Функ, имперский министр иностранных дел Иоахим фон Риббентроп и имперский руководитель молодежи Бальдур фон Ширах. Учитывая, что каждый из них олицетворял собой целую область деятельности нацистов в Германии, они вполне заслуживали самостоятельных защитников. Впрочем, у Заутера было несколько помощников…
Адвокат Фриц Заутер беседует со своим подзащитным Вальтером Функом
Заутер окончил престижную Максимилиановскую гимназию в Мюнхене и в 1903–1907 годах изучал юриспруденцию в Мюнхенском университете, а в 1908 году защитил диссертацию и получил степень доктора права. После стажировки референдарием в государственных органах Заутер в 1911 году начал в Мюнхене карьеру независимого юриста, специализировавшегося по уголовным делам. Однако после Первой мировой войны он принял на себя в 1919 году защиту лидеров Баварской советской республики, которых обвиняли в государственной измене. Позже он также защищал достаточно много левых, что ему позже припомнили, по крайней мере по его версии… После прихода нацистов к власти Заутер, который позиционировал себя как консерватора и националиста, в 1933 году вступил в НСДАП; правда, в 1940 году он вышел из партии, а позже, уже после войны, стали ходить упорные слухи, что его исключили, как человека который ранее защищал евреев и коммунистов. Последнее сомнительно: во-первых, его никто юридической практики не лишил, а во-вторых, в 1941 году он без каких-либо проблем вступил в Национал-социалистический автокорпус.
На Нюрнбергском процессе он действовал достаточно успешно и результативно – Функ получил пожизненное (но не виселицу), а Ширах – 20 лет заключения. Проблема возникла лишь с Риббентропом, с которым Заутер не смог найти общий язык о линии поведения защиты: бывший министр почему-то считал, что он лучше знает, что надо делать. В результате 5 января 1946 года ему сменили адвоката, и Заутер более в его судьбе участие не принимал. Заутер принял активное участие в работе последующих Нюрнбергских процессов, причем сохранив репутацию «многостаночника». На процессе по делу нацистских врачей в 1946–1947 годах он защищал заместителя имперского руководителя здравоохранения бригаденфюрера СА Курта Блома и руководителя Германского экспериментального института авиации Зигфрида Руффа (оба были оправданы). На процессе по делу руководства концерна