Воины согласно загудели. Я же сидел, с трудом воспринимая происходящее вокруг. Кровь оглушающе стучала в висках, а сердце, казалось, сейчас выскочит из груди. Господи, помоги мне! Удержи ту ярость, что плещется внутри меня, словно кислота в растрясенной колбе!
А люди все болтали какую-то ерунду, ободряюще трепали по плечу, хлопали по спине. Господи, как же они все мне осточертели! И Витька со своей донельзя довольной рожей, и все эти герцоги-графы-цари, и вся эта жизнь, больше похожая на дурацкий спектакль! Кровавая пелена стояла у меня перед глазами, словно занавес. Я будто наяву видел человеческие останки, в которых почти невозможно угадать моих недругов. Ломать их! Рвать на части! Убивать! Ну а тебе, Витюша, наказание страшнее… Гораздо страшнее. Смерть – это слишком банально. Слишком гуманно. Агония твоя будет длиться днями. Месяцами!
Туман рассеялся неожиданно, словно меня окатили холодной водой. Вот ведь как оно выходит! Теперь-то я знаю, кто настоящий оборотень… И как он рождается. В тот момент, когда тебя наизнанку выворачивают, заставляют вновь пережить застарелые унижения и боль, потом сулят выход из ситуации и неземные блага. А затем исчезают! Только не думайте, что все потеряно. Мы еще поборемся… И жизнь покажет, кто в ней кэп, а кто крыса трюмная. Берегись, Змей!
– Все хорошо, парни, – через силу улыбнулся я. – Устал жутко, а так все путем.
– Ладно, оставим его в покое, мужики, – махнул рукой Хромов. – Санычу еще с герцогом и Канцелярией болтать…
Отдых? Нет, господа-милорды. Я почти год отдыхал, и больше такого простоя себе не позволю. Впрочем, поспать сейчас действительно не мешает. Перед большой игрой, победителем из которой выйду я. Ну а пока – маску равнодушия на лицо, как обычно. Автономка в самом разгаре.
Игорь Вардунас, Ирина БакулинаТЮТЕРС
Одну секунду включен, одну секунду выключен, три секунды включен, девять секунд выключен.
Все как говорил назвавшийся Нестором и сидевший теперь на корме, откуда доносился кашляющий стрекот движка.
Маяк действительно работал.
Флинт сверился с компасом. Еще не так давно стрелка дрожала и прыгала, но теперь уверенно показывала вперед, означая отсутствие каких-либо магнитных аномалий. Он посмотрел на часы и, поправив балаклаву, сквозь прокуренную ткань которой проникал зябкий, пропитанный солью ветер, снова уставился вперед.
Приморцы шли к острову уже почти сутки – то ставя паруса, то заводя движок. Но усталости не чувствовалось. Все члены группы, которых Флинт отобрал лично, были настроены решительно и знали, чего может им стоить эта экспедиция. Острова Мощный и Малый уничтожены, и обитатели буровой платформы «Вавилон», обосновавшиеся на «Чкаловской», грозили всему питерскому метро ипритом, если им в течение недели не выдадут виновного. А то, за чем плыла группа Флинта, могло изменить ситуацию кардинально.
Ох, и потратились же они. Впрочем, группу отправлял не один Приморский Альянс, бордюрщики с мазутами тоже спонсировали, кто сколько смог, и на заправку двадцатиметрового «Моржа», так кстати наконец-то поднятого «на ласты» механиком Васей Зюзиным, хватило вполне, даже с учетом обратной дороги.
До цели было сто восемьдесят километров по прямой, и по нынешним меркам это расстояние считалось немыслимым даже у самых опытных. Самых отчаянных и сумасшедших. Но они прорвутся, Флинт был уверен.
Он снова посмотрел на далекие ритмичные сполохи чуть выше покачивающейся черной полосы, которая разделяла горизонт на два цвета – темно-бурую волнующуюся массу залива и низко нависшее серое предрассветное небо, сыпавшее мелким дождем, заставляя то и дело жмуриться и смаргивать.
Еще когда миновали остров Котлин и подходили к Западной Толбухинской банке, Флинт разрешил команде снять противогазы. Дозиметр на поясе молчал, можно было и подышать. Но как только показался приземистый чугунный огрызок маяка Сескара, приморцы тут же взяли левее и снова натянули защиту – кто его знает, что принесет со стороны Мощного и Малого. Бывших Мощного и Малого…
Тем не менее яхту не накрыло ни радиоактивным дождем, ни фонящим туманом, на нее даже ни разу не покусился какой-нибудь спрут. И когда удачливый «Морж», чуть ли не вплотную прижимаясь к Кургальскому рифу, прокрался в Нарвский залив, команда Флинта вздохнула чуть свободней.
Флинт.
Он усмехнулся, но не тому, что настоящее имя было давно похоронено в недрах памяти вместе с прошлой, потерянной жизнью. Да и кому оно нужно в этом новом мире движущихся кукол, в которых превратились запертые за гермами существа, когда-то называвшиеся людьми. В мире безликих теней, словно глисты, забившихся в чрево метрополитена.
Усмешку вызвало другое. Ирония.
Он, как герой теперь полузабытого, а когда-то в далеком детстве любимого романа Стивенсона, плыл на Остров Смерти за сокровищами. Только вот зарывал их не сам капитан, а кто-то другой.
И кто-то еще сигналил сейчас в непроглядную ночь. Если честно, это порядком настораживало. Кто мог выживать в таких условиях – да еще на острове! – все эти треклятые двадцать лет?
Мысли то и дело поневоле возвращались к истории с маяком Кронштадта, когда Таран с «Московской» повел группу неизвестно куда. За мифической, но все-таки надеждой. А вернулись только зеленый здоровяк Дым, мальчишка по имени Глеб и сам Таран. Шли за надеждой, а попали к каннибалам. В чудовищный, извращенный, лишенный какой-либо морали, почти первобытный исковерканный социум.
Пару раз выпив с легендарным одиночкой, Флинт такого наслушался, что его и без того подернутые серебром волосы, казалось, стали еще белее.
И вот теперь он сам, как совсем недавно Таран, движется на призрачный свет – словно маленький уцелевший мотылек давно сожженного мира. Но если все то, что поведал ему Нестор, теперь сидящий на корме и сжимающий между колен зачехленный в плотный пакет автомат, было правдой, они станут героями…
«А если нет?» – в который раз спросил себя Флинт.
Впрочем, отступать было поздно.
Он чуть повернул голову, и Нестор, перехватив его взгляд, успокаивающе кивнул.
«Что там возьмем – все наше», – вспомнились Флинту его слова.
Да, мысленно согласился он. И мы возьмем, сколько сможем. И как можно больше.
Тарахтел мотор. Группа молчала. Балтика с хлюпаньем билась о ржавый борт, напоминая Флинту густое темное пиво, которое он так любил до Войны.
На горизонте снова маняще блеснул огонек.
Остров Смерти ждал их.
– Свободно?
Флинт поднял голову и смерил взглядом смутно знакомого мужика. Кажется, его называли Нестором. Никто особо не интересовался, как и откуда он появился в метро. Здесь вообще мало кто кем интересовался. Документы в порядке, контрабанды или наркоты нет – ну и живи себе. Вот Нестор и жил, никому не доставляя беспокойства, уже неделю или чуть больше.
Сейчас он держал в руках сразу три кружки того, что здесь называлось пивом.
– Плачу за аренду места и ушей, – пояснил Нестор, указывая подбородком на запотевшие емкости.
– В смысле – дело, что ли, есть?
– Точно. И не просто дело. Очень хорошее дело… капитан.
Флинт отодвинул в сторону пустую кружку и мотнул головой, приглашая Нестора за стол. Тот сначала поставил пиво – два перед Флинтом, одно поближе к себе, – затем сел. Флинт разглядывал его, не особо стесняясь. Мужик как мужик. Коренастый, волосы с благородной проседью, черты лица правильные, движения ленивые, расслабленные. А вот взгляд особенный. Слишком внимательный. Цепкий.
Нестор глотнул пива и неспешно заговорил:
– Я тут порасспрашивал немного… Все говорят, мужик ты честный и в то же время – хваткий, своего не упустишь. И команда у тебя – как на подбор. Так что дело должно понравиться. Ты слышал когда-нибудь про Большой Тютерс?
Флинт покачал головой и пригубил свое пиво.
– Так вот, – продолжил Нестор, – Большой Тютерс – островок в Нарвском заливе, подальше Мощного… ну, того, что от него осталось. Восемь квадратных километров гранитной скалы, поросшей лесом. История у острова древняя и на редкость воинственная, и с двумя последними войнами ему особенно повезло. – Последнее слово Нестор произнес с горькой усмешкой. – Во Вторую мировую немцы понавезли туда всякой техники, береговой артиллерии, устроили несколько бункеров, а когда отступать стали, то все бросили и вдобавок заминировали остров чуть более, чем полностью. Так что у Большого Тютерса есть и второе название – Остров Смерти.
– Симпатичное название, – одобрил Флинт. – Только ближе к делу давай.
– А вот теперь к делу. На остров несколько раз высаживались саперы и по мере сил уничтожали артиллерийские снаряды, гранаты, мины… В две тысячи пятом, знаешь, сколько взрывоопасных штук нашли? Больше тридцати тысяч.
Флинт уважительно присвистнул.
– Но все равно добра этого там осталось навалом, – улыбнулся Нестор, салютуя кружкой.
– Черт, да какая разница, навалом или нет, все ж сгнило давно.
– Не сгнило, а, наоборот, восстановилось.
Флинт, в это время поднесший свою кружку ко рту, чуть не подавился.
– Нестор, а ты не рехнулся, часом?
– Я там был, – веско проговорил Нестор. – И видел своими глазами, как в глубине зарослей стоит, например, зенитная пушка системы «Бофорс». Да, в землю вросла, это есть. Но сама – как новенькая, и снарядики рядом лежат. Заряжай да бей. Уж не знаю, что там за аномалия такая, но железо, мать его в душу, полностью восстановилось.
– Врешь! – выдохнул Флинт. – Ну ведь врешь же, Нестор!
– Понимаю, – медленно кивнул Нестор. – Я и сам не верил, пока своими глазами не увидел. Увесистых доказательств, к сожалению, предоставить не могу, пушку или мину в карман не засунешь…
Нестор огляделся – словно из автомата полоснул, – вынул из кармана что-то округлое и положил рядом с рукой капитана.
Немецкая ручная граната образца 1939 года. Новенькая.
Флинт сглотнул, поспешно накрыл ее широкой ладонью и буквально смахнул за пазуху.