Фух, была не была!
Медленно развязываю шелковый поясок, наблюдая, как светлый взгляд постепенно приобретает темные оттенки. Мягкая ткань сама струится по моей коже и падает темной лужицей у ног.
Ой, вот только не надо на меня так смотреть! Как будто раньше не видел обнаженную женщину! Что, нравится? Еще бы не нравилось, фигурка у меня что надо. Ноги от ушей, как любили говорить учителя в школе, хотя во мне всего метр семьдесят, аккуратные округлые бедра, грудь шикарного второго размера.
Можешь не отвечать, вижу, что ты балдеешь от этого зрелища. А эти леопардовые стринги чего стоят. Сама подбирала, лишь бы ты слюнями подавился. Вот как сейчас. И не говори, что виски тебя расслабил — ты его уже давно не подносил к четко очерченным тонким губам.
— Иди сюда, — манит длинным пальцем.
Я говорила, Антоша, что не буду играть по твоим правилам ни сейчас, ни потом. Вопреки желанию «хозяина» (чтоб его), подхожу к небольшой сцене, включаю пару лампочек, которые выгодно подчеркнут мой танец, и включаю музыку.
Готовилась ли я к такому положению вещей? Вряд ли. Но план Б держала в запасном отделе головного мозга. Он хранился, иногда корректировался, а теперь воплотится в жизнь. Нечего было обращаться со мной как с игрушкой! Ты сам выбрал свой путь, Антошка!
ГЛАВА 10
Звучит медленная мелодия. Не слишком громкая, чтобы заглушить посторонние звуки, но и не слишком тихая. То, что нужно. Ты еще долго будешь помнить этот вечер. Я тебе покажу настоящий класс, красавчик.
Покажу, чего ты никогда в жизни не увидишь от своих «важных клиенток».
Медленно приближаюсь к пилону, обхожу манящей походкой вокруг, и начинается… Вот знаете, на «Ютубе» есть много видео с красивыми танцами на шесте. Только там это называется не стриптиз, а полдэнс. Так вот, видели, какие трюки выполняют танцоры? А я видела, и проделывала их множество раз. Правда, не на публику, тем более не на приватную.
Наша задача — красиво раздеться и красиво уйти, только я уже раздета, а мой выход начинается прямо сейчас.
Выполняю давно отработанные элементы. Держусь руками за пилон, раскрываю ноги в поперечном шпагате. Пара оборотов, и меняю положение. Закидываю ноги наверх, цепляюсь ими за шест, выгибаюсь вдоль него.
Нравится, мой босс? Теперь вряд ли мне придется придумывать клички для своих начальников, когда он в одном лице. В серьезном лице, похожем больше на камень. Куда эмоции дел? В унитаз смылись? А, неважно. Главное — твой взгляд, прикован только ко мне.
Сидишь, такой расслабленный, а смотришь хмуро. Нет, дорогой, так не делается.
Грациозно спускаюсь с шеста, не забывая взмахнуть головой, отбрасывая волнистые локоны назад, и подхожу к моему шикарному шефу. Ох, когда ты успел стянуть галстук? Хотя… какая мне, к черту, разница? Это только на руку.
— Идеальная, — шепчет шеф, когда становлюсь вплотную к его раздвинутым ногам. Ох, какое лицо состроил! Глаза даже в темноте блестят, руки вот-вот готовы потянуться ко мне и насадить на свою колбас… половой орган. Но я на это не подписывалась, красавчик. Мы будем играть только по моим правилам.
— Я знаю, — наклонившись, шепчу на ухо моему горячему боссу и резко отбираю галстук из рук. Что, не ожидал? Не выпучивай глаза! Тебе не идет. Лучше, если ты подчинишься мне, дорогой. Поверь, ты не пожалеешь.
Ну наконец-то глаза в орбиты вернулись, а то я подумала, что придется пальцами вставлять. Теперь они стали прежними. Искрящимися, желающими заполучить меня во всех позах. Только не отрицай, знаю я ваши тайные фантазии, они у всех одинаковые.
— Руки назад, — приказываю властным голосом. По крайней мере, пытаюсь изобразить такую интонацию.
Антошка глядит сначала с толикой подозрения, затем, мельком посмотрев в сторону выхода, послушно поддается моим манипуляциям. Связываю руки крепко, чтобы не вырвался. Приходится неудобно прогнуться через массивного мужчину. Моя грудь впечатывается в его костюм, наверное, даже следы от пуговиц останутся. Немного неприятно, но не отхожу от босса, пока не завершаю свое дело.
Я устрою тебе незабываемый вечер, мой дорогой босс. Ты будешь молить о пощаде, пока не сдохнешь от отчаяния. Хотя нет, со смертью я переборщила, должен же мне кто-то зарплату платить.
Но кто мне помешает довести тебя до агонии?
Из небольшого шкафчика возле кресла достаю повязку на глаза. Такие штуки установили еще во времена пончика. Клиенты иногда любят больше осязать, чем смотреть, и нам легче — меньше выкрутасов на шесте.
— Эй, что ты…
— Не двигайся, красавчик, — томно шепчу, чуть прикусывая небольшой хрящик на аккуратном ухе, и закрываю глаза босса.
Черная ткань плотно прилегает к лицу. Антон нервно мотает головой, видимо, меня ищет. Я здесь, в двух шагах. Хочешь, чтобы я села на колени и извивалась на твоем теле так, чтобы ты кожей чувствовал мое присутствие? Хочешь? Можешь не отвечать, я и так знаю все твои мысли.
Аккуратно пересаживаюсь на колени, выгибаю спинку. Опираюсь на сильные плечи, моментально напрягшиеся под моими ладонями. Все тело в принципе стало каким-то каменным. Волнуешься? Да ладно тебе, все свои! Или боишься, упаду? Не переживай, с равновесием у меня все отлично.
В полурасстегнутой рубашке он еще сексуалнее. Видна идеально гладкая кожа, накаченные мускулы, по которым можно анатомию изучать. От нее веет жаром, превышающим нормы температуры человеческого тела. Неужели так сильно завелся? Я ведь просто на колени села и рукой по твоей груди провела.
Какой ненасытный мужчинка! Ух!
Проникаю под ткань рубашки ладонями, глажу сильные плечи, царапаю ногтями кожу, оставляя на ней своеобразные следы, и поднимаюсь к широкой шее. Тяжело дышит, пульс под пальцами бьется так бешено, словно Антон кросс пробежал. Странно? Да ни черта подобного — у меня тот же самый ад внутри творится. Почему? Наверное, нервы. Да! Именно так! Нервы!
И кого я пытаюсь обмануть?
Не задерживаюсь долго на одном месте. Завожу руки за шею и прижимаюсь к обнаженной груди Антона своей грудью. Выгибаюсь на нем, как кошка, чтобы чувствовал своим телом мое. Кожа к коже. Воздух накален до предела, приватка кажется до невозможности тесной.
Давай, красавчик, почувствуй меня! Выдохни весь воздух на мою кожу, пусти мурашки! Ощути, как я трусь своей грудью о твою, как извиваюсь на твоих коленях, имитируя медленный половой акт.
Уже представляешь в своей светлой голове, как освобождаешься от пут собственного галстука, стягиваешь плотную повязку с глаз и, завидев перед собой цель, начинаешь действовать? Грубо прижимаешь мое обнаженное тело к стене, шепчешь похабные словечки и обещания вытрахать из меня всю дурь. А затем выполняешь. Все до единого пункта.
Ох, черт! И это я хотела над ним поиздеваться? Да у меня фантазия разыгралась хуже плана мести за свою гордость!
— Ты шикарна, малышка, — низким голосом шепчет босс, возвращая меня из мира фантазий в реальную жизнь. — Зачем ты меня так мучаешь?
Ты, блядь, серьезно спрашиваешь или решил пошутить? Да ты в зеркало себя видел? Нет, я не о внешности говорю, а о твоей натуре! Ты хоть знаешь, как швыряешься людьми, как используешь их в своих целях? Не видишь ничего дальше собственного носа, а на окружающих вешаешь ярлыки с первой же секунды! Тебе мама не говорила, что внешность обманчива? Нет? А зря!
— Потерпи, скоро ты получишь сладенькое.
И в этот же момент приподнимаюсь на коленях так, что моя грудь оказывается напротив его губ. Наблюдаю за боссом сверху. Наблюдаю за его слабостью, за недовольно нахмуренными бровями, за чуть поджатыми губами, которые моментально разомкнулись, когда мой сосок осторожно очертил контур аккуратных губ. Не без моей помощи, конечно.
Догадался, что именно находится перед твоим лицом? А теперь представь, как моя маленькая, но довольно твердая плоть оказывается в твоем наглом, но не менее порочном рту? Как твой язык будет бить по острой вершинке, а губы всасывать внутрь?
Да что ж я сама себя мучаю? Все! Хватит, Света! Перестань растекаться лужицей перед этим мачо с ранчо и приступай к делу!
Его губы тянутся к моей коже в попытке оставить влажный поцелуй на чувствительном месте, но я не позволяю, чуть наклонившись назад.
— Света-а… — беспомощно кряхтит Антон. Резко дергается, пытается руки освободить. Поздно, дорогой, поздно. Сам подписался на мое общество.
— Потерпи.
— Не хочу!
Опять дергается. Причем настолько неожиданно, что я едва удерживаюсь на его коленях. Ну спасибо, что ноги хотя бы неподвижно на полу стоят, а то остался бы без своей новой игрушки!
— Всему свое время.
Антон еще не знает, что творится у меня в голове. Даже не подозревает, насколько коварной может быть его примерная секретарша.
Не медля, спрыгиваю с его колен и начинаю раздевать. Стягиваю сначала рубашку, оставив ее висеть позади на связанных руках, затем спускаю недешевые брюки до пола. А под ними…
У него пожизненный стояк, что ли? Почему в штанах этого чертовски сексуального мужчины всегда что-то выпирает?
«Это что-то — член, называй вещи своими именами, Света», — кричит подсознание.
Да там не член, а членище! Откуда такие размеры? Ответ узнать не дано. Ну и хрен с ним!
— Крошка, ты решила свести меня с ума?
Крошка? Фу! Что за пошлость! Не мог ничего остроумного придумать? Это же так примитивно.
— Да, мой босс, — шепчу до того, как перейти к главному пункту.
Как ты смотришь на то, чтобы устроить фотосессию? А?
Каким же уязвимым выглядит мой шеф. Каким послушным и покорным кажется на первый взгляд. Думает, что это ненадолго, только во время небольшой игры. А ты уверен в действиях той, кому доверил связать себя? Я бы на твоем месте не была такой доверчивой
Как жаль, что я не взяла с собой телефон, запечатлела бы пикантную картину и не оставила бы следов. Я ж могу! Только ты об этом узнаешь слишком поздно.
Что за привычка у всех богачей выкладывать документы и телефон на тумбочку? Думаете, никто не попытается его спереть и потратить все наличные? Ах, да, вы же только карты с собой носите. А телефон на что? Такой навороченный «Айфон» можно продать за приличную сумму денег. Тем более непростой яблочный телефон, а золотой. Нет, я не шучу, вы все правильно поняли! Из чистого золота. Мне за такую бандуру придется душу дьяволу продать. Хотя…