вования „совершенного“ в известной степени также ответственна за позднейшее искажение понятия о Нирване.
В виду того, что буддийская ортодоксия одинаково запрещает давать как положительный, так и отрицательный ответ на вопрос о загробном существовании „совершенного“' приведенное нами возражение теряет свой религиозно-практический интерес, так как самое запрещение ясно свидетельствует о том, что религиозный интерес буддиста должен в данном случае сосредоточиваться не на спорных, положительных перспективах, а на Нирване, поколику она есть „ничто“ в сравнении с Сансарой. Впрочем, и с теоретической точки зрения возражение является просто-на-просто недоразумением, а именно: если Нирвана представляет собою полное отрицание „этого мира“ (das Nichts dieser Welt), то совершенно фальшив вопрос: не заключает-ли Нирвана в себе кроме этого „ничто“ чего-нибудь другого, положительного? „Ничто не может быть субъектом положительных атрибутов, субстанцией позитивных акциденций“. Вопрос должен быть поставлен следующим образом: не может-ли по ту сторону мира, вне „nihil relativum“, существовать нечто другое, положительное? Но эта неоспоримая возможность не имеет для буддиста никакого интереса, потому что выход из здешнего мира в „ничто“ далеко еще не значит переход в какое-либо, вне этого „ничто“ существующее, положительное бытие. Одно из основоположений буддизма гласит, что мир явлений замкнут в самом себе и не имеет никакого отношения к чему-либо вне его существующему, неизменному. Будь, таким образом, по ту сторону мира реальное бытие, оно тем не менее находилось-бы вне всякой связи с миром явлений и существующими в нем индивидуумами, а также и вне всякой связи с тем „ничто“, которое представляет собою отрицание здешнего мира. Вследствие сего вопрос: не существует-ли кроме Нирваны и независимо от нее (а также независимо и от Сансары) еще положительное бытие? — лишен всякого значения для человека, так как не смотря на это человек не в состоянии был-бы преодолеть преграду, лежащую между ним и этим реальным бытием (в силу того, что он изображает собою часть здешнего мира, Сансары). Итак, „nihil relativum“ для буддиста в то-же время и „nihil absolutum“, все равно — существует-ли рядом, или позади его „ens absolutum“, или не существует.