ТЕКСТ «О ПОГИБЕЛИ БРИТАНИИ» (DE EXCIDIO BRITANNIAE) ГИЛЬДЫ: РУКОПИСИ И ИЗДАНИЯ
3.1. ИСТОЧНИКИ ТЕКСТА
а) Рукописи
Произведение Гильды было известно в Средневековье, но не очень широко. Можно сказать, что его читали профессиональные историки — Беда, Ненний, Гальфрид Монмутский, Уильям Ньюбургский, но у широкой читающей публики Гильда не пользовался популярностью. Уильям Ньюбургский, например, полагал, что стиль Гильды «в такой степени груб и пресен, что мало кто озаботился тем, чтобы его переписать или хранить, его редко можно найти»[184].
Поскольку в средние века Гильда тем не менее пользовался авторитетом, как «премудрый» (Sapiens) и историк, ему часто приписывалась «История бриттов», принадлежащая некоему Неннию. Из-за ее занимательности она переписывалась гораздо чаще, чем произведение Гильды: рукописей Ненния сохранилось более тридцати[185] и пятнадцать из них приписывают «Историю бриттов» Гильде[186].
Следует отметить, что многие рукописи «О погибели Британии» утрачены совсем недавно. В частности, в конце XVII века в каталоге коллекции Роберта Коттона было зафиксировано четыре рукописи Гильды и две рукописи с фрагментами из его сочинения[187]. Все они, кроме одной — Cotton. Vitell. A. VI, — погибли при пожаре в 1731 году.
Более или менее полных рукописей труда Гильды сохранилось до наших дней всего четыре, и, очевидно, только три из них имеют самостоятельную текстологическую ценность.
Коттонианская (С)[188]. На данный момент древнейшей более-менее полной рукописью «О погибели Британии» является рукопись X или XI века Cotton. Vitell. A. VI, хранящаяся в Британском музее. Манускрипт, написанный, возможно, в аббатстве святого Августина в Кентербери[189], был подарен Коттонианской библиотеке Уильямом Кэмденом. Первоначально рукопись имела 72 листа и, согласно составленному в 1696 году каталогу библиотеки, содержала следующие материалы: 1. Гимн блаженной Марии деве. 2. Гильда о погибели Британии, «книга, написанная буквами, похожими на саксонские» (liber charactere affini Saxonico exaratus). 3. Гимн архиепископу Теодору и аббату Адриану. 4. Гимн святому Августину Кентерберийскому. В конце книги имелись ноты к гимнам. Во время пожара 1731 года рукопись сильно пострадала. В ней осталось только 37 листов, относящихся непосредственно к Гильде; начало текста до главы 8 (f. 26) отсутствует: около десятка листов в начале и конце манускрипта читаются с трудом и местами вообще нечитаемы[190]. В XIX веке рукопись была отреставрирована и заново переплетена[191].
Рукописью С в неповрежденном состоянии пользовались первые издатели памятника — Полидор Вергилий (1525) и Джон Джослин (1568). Поэтому эти издания имеют самостоятельную ценность и обозначены в издании Моммзена как Р и Q соответственно.
Кембриджская (Гластонберийская) (D). Эта рукопись была создана около 1400 года, некогда принадлежала монастырю в Гластонбери и теперь находится в Кембриджской библиотеке (Dd.1.17). Эта рукопись является копией С, причем не очень аккуратной[192]. Она содержит как многочисленные ошибки, так и исправления библейских цитат Гильды по версии Вульгаты. Ряд ошибок в этой рукописи был позднее исправлен другой рукой, по всей вероятности, рукой второго издателя Гильды — Джона Джослина[193], который первым ввел этот манускрипт в научный оборот. Эта рукопись может представлять интерес только в той мере, в какой она восполняет утраченные фрагменты Коттонианской рукописи[194].
Кембриджская (Соулийская) (X). Другая кембриджская рукопись (Ff.1.27) представляет собой своеобразную рукописную версию труда Гильды. Сам манускрипт — конволют, созданный в XVI веке архиепископом Мэтью Паркером на основе нескольких разных рукописей. Интересующая нас часть относится к XIII веку. Она была написана в цистерцианском аббатстве Соули (Йоркшир) и является копией протографа ирландского происхождения, писцом (и, видимо, составителем) которого был некий Кормак. В рукопись входят лишь главы 1-27.
Составителя интересовал в основном исторический материал — следует обратить внимание на то, что в эту рукопись включена также «История бриттов» Ненния (в этом случае, как и следовало, под именем Ненния)[195], причем в двух вариантах. Главы из сочинения Гильды снабжены оглавлением[196], видимо, достаточно позднего происхождения, что следует из упоминания Норвегии (Norwagiae) и того, что термин Scotia отнесен исключительно к Шотландии, а Ирландия именуется Hibernia[197]. Составитель также сделал на полях ряд примечаний исторического характера. Рукопись содержит ряд интерполяций, которые в отдельных местах близки к рукописи А (см. ниже), но их гораздо меньше; появление некоторых из них, возможно, объясняется механическим перенесением примечаний в текст при копировании оригинальной рукописи Кормака[198].
О6 изначальном источнике рукописи X трудно что-либо сказать. Несмотря на несколько общих вариантов с Авраншской рукописью (А)[199], в целом между ними мало общего. Обширные и смысловые интерполяции содержатся только в рукописи А. В рукописи А отсутствует оглавление. Названия произведения в А и X также не слишком похожи.
По мнению Моммзена, А и X являются копиями одной рукописи, где содержались незначительные интерполяции. Писцы протографов А и X каждый внесли свои изменения и дополнения в рукопись[200]. Не исключена также возможность того, что рукопись Кормака представляла собой отдельный, ирландский извод труда Гильды, не имеющего прямого отношения ни к С-, ни к А-версии. О том, что труд Гильды читался в Ирландии уже в конце VI века, мы можем судить из главы 6 Первого послания святого Колумбана, адресованного Григорию Великому[201].
По нашему мнению, в пользу рукописи X говорит то, что она написана достаточно грамотно и, судя по правильному написанию собственных имен, должна быть достаточно близка к автографу. Так, в главе 10 в ней значится: sanctum Albanum Uerolamensem против Urelamensem в A, Uellamiensem в С и Uellouuensis в D[202]; в главе 19 в X — Tithicam vallem (вариант, предпочтенный Моммзеном) против aticam (D)[203], styticam у Полидора и Джослина, sciticam в Н. Следует также обратить внимание на передачу имени адресата «стона британцев» в главе 20, где оно упоминается дважды. В цитате из «письма» все рукописи (ADX, а также Джослин) имеют Agitio против Полидоровского Aetio (Полидор следует Беде), а при первом упоминании (mittentes epistolas ad... A.) только X имеет Agitium, а А и D — искаженное Agicium[204].
Авраншская (А). Эта рукопись XII века находится в публичной библиотеке г. Авранша под № 162 (ранее числилась под № 154 и 2890)[205] Изначально она принадлежала монастырю Мон-Сен-Мишель. Помимо Гильды, Авраншский манускрипт содержит трактат Цицерона «Об ораторе»[206], фрагмент хроники Виктора Витенского, «О происхождении и деяниях гетов» Иордана и «Деяния Роберта Гвискара» Вильгельма Апулийского[207].
Авраншской рукописи свойственен ряд особенностей, сильно отличающий ее от английской рукописной традиции. Во-первых, она содержит разбивку сочинения Гильды на три книги и предисловие.
Предисловие — это главы 1-2, которые предваряются заглавием: «Начинается предисловие блаженного Гильды к книге о деяниях бриттов» (Incipit prefacio beati Gilde in librum de gestis Britonum) и заканчиваются пометкой: «Завершается пролог» (Explicit prologus).
Первая книга включает в себя главы 3-26 до слова «служили» (servarunt); она озаглавлена: «Начинается книга жалобы Гильды о несчастиях, и заблуждениях, и погибели Британии» (Incipit liber queruli Gilde de miseriis et prevaricationibus et excidio Britannie) и заканчивается пометкой: «Завершается первая книга» (Explicit liber primus). Вторая книга включает в себя главы с середины главы 26, от слов «когда те ушли из жизни» (at illis decedentibus) до 65 включительно. Она имеет заголовок: «Начинается вторая [книга], в которой светских властителей своего времени изобличает Гильда в их дурных делах» (Incipit secundus, in quo reges sui temporis seculares redarguit Gildas de suis male actibus) и заканчивается пометкой «Завершается вторая книга» (Explicit liber secundus). Третья книга в Авраншской рукописи начинается с главы 66 и кончается на середине главы 103 на цитате из Первого послания апостола Павла к Фессалоникийцам (2:5-8): «но и души наши» (sed etiam animas nostras). В других рукописях цитата на этом кончается, Авраншский манускрипт продолжает ее «потому что вы стали нам любезны» (quoniam karissimi nobis facti estis) — и на этом обрывается. Третья не имеет заголовка и начинается словами: «Начинается третья [книга] (Incipit tertius), и заканчивается словами: «Завершается книга блаженного Гильды о несчастиях, и заблуждениях, и погибели Британии» (Explicit liber beati Gilde de miseriis et prevaricationibus et excidio Britanniae). Весьма похоже на то, что окончание книги отсутствовало уже в архетипе Авраншской рукописи.
Отдельные главы имеют в А свои заголовки, в частности, глава 5 озаглавлена «О покорении Британии, и власти и законах римских» (De subiectione Britannie et imperio et legibus Romanis), глава 32 — «И еще: обращение к царю Коногласу, который, оставив законную супругу, взял в супружество сестру ее, посвященную Господу» (Item apostropha ad Conoglasum regem, qui relicta legitima coniuge eius germanam deo sacratam in coniugem duxit)[208], глава 33 — «О Маглокуне царе, убийце и вероотступнике» (De Maglocone rege parricida et apostata[209].
Содержащееся в А деление на книги было принято издателями коллективной монографии «Гильда: новые подходы»[210] и уже получило некоторое распространение в литературе. Но при наличии общепринятой сквозной нумерации глав это членение не имеет практического значения.
Во-вторых, в ряде мест Авраншская рукопись дает существенно иной вариант текста. Правка идет как в сторону собственно упрощения фразеологии, так и в сторону уяснения значения текста и снятия двусмысленностей. К примеру, в главе 6 вместо «Отомстить хитреньким, как они их называли, лисичкам» (Vulpeculas ut fingebat subdolas ulcisci) в А значится «Отомстить за наглость бунтовщиков» (In rebel-Hum ulcisci audaciam); в главе 11 вместо phantasia в смысле «роскошь» более обычное fastus.
В главе 31 поправлена двусмысленная фраза: «Удалив собственную твою супругу, после ее честной смерти, бесстыдной дочерью, словно неотвязным грузом, обременяешь жалкую душонку» (Propria tua amota coniuge eiusdemque honesta morte, impudentis filiae quodam ineluctabili pondere miseram animam oneras). В такой формулировке не совсем ясно, о чьей дочери идет речь; многие комментаторы понимали это так, что Гильда обвиняет Вортипора в сожительстве с его, Вортипора, собственной дочерью. В А разъясняется, что имелась в виду не дочь самого Вортипора, а его падчерица — дочь той самой его жены, которую он прогнал: «Удалив собственную честную жену, бесстыдную ее дочь, твою, хотя и приемную, погубив, словно неотвязным грузом обременил ее жалкую душонку» (Amota propria coniuge et honesta inpudentem ipsius filiam tuam uidelicet priviginam perdens ineluctabili quodam pondere miseram ipsius animam honerasti). Причем в варианте А «честной» (honesta) оказывается жена, а не смерть, и «грузом» обременяется душа не самого Вортипора, а его падчерицы.
В главе 36 достаточно двусмысленно звучит фраза: «Разумеется, ты не испытывал недостатка в наставлениях, поскольку ты имел своим наставником изысканного учителя почти всей Британии» (Monita tibi profecto поп desunt, turn habueris praeceptorem tuum paene totius Britanniae magistrum elegantem). В латыни слово «elegans» может нести в себе если не отрицательный, то, во всяком случае, иронически-неодобрительный оттенок (вспомним arbiter elegantiae Тацита).
Это выражение можно понять и так, что «изысканный учитель» наставлял обличаемого Гильдой Маэлгуна не в добрых делах, а в прожигании жизни. Редактор А снимает двусмысленность, формулируя фразу так: «Но, разумеется, ты не имел недостатка в душеполезных наставлениях, поскольку ты имел [своим наставником] изысканиейшего ученого почти всей Британии» (Sed profecto non desunt tibi salubria monita cum habueris репе totius Britanniae elegantissimum doctorem).
С другой стороны, в отдельных местах интерполяции никак не могут принадлежать автору, ибо очевидно, что интерполятор не понимает смысла текста. Примером может служить пассаж из главы 23, где говорится об англосаксах: «свора детенышей, вырвавшись из логова варварской львицы... увлеченная надежным у них[211] предзнаменованием», (erumpens grex catulorum de cubili leaenae barbarae... certo apud eum presagio... evectus). В А вместо eum — «нее», то есть «своры», значится «вышеупомянутого тирана» (supradictum tirannum). Редактор текста явно потерял нить повествования, отнеся eum не к grex, a к упомянутому в начале главы superbo tyranno, что значительно исказило смысл фразы — зачем «тиран» пригласил эту «стаю», если предсказанием подтверждено, что германцы будут в течение 150 лет опустошать страну?
Являются ли эти варианты правкой неизвестного переписчика или представляют собой другую версию сочинения с авторскими исправлениями?
Т. Моммзен придерживался первой точки зрения. «Данный текст не только во многих местах испорчен», писал он в предисловии к своему изданию Гильды, где рукопись А была использована впервые, «но и подвергся повсеместной интерполяции. Вероятно, редактор книги, оскорбленный (вполне справедливо) темным и сложным стилем автора, постарался внести хоть сколько-нибудь ясности, местами переставляя слова, местами меняя их»[212]. По мнению Моммзена, интерполятором, скорее всего, явился тот, кто осуществил разбивку сочинения на книги.
Достаточно очевиден тот факт, что разбивка на книги, или, во всяком случае, формулировка их заглавий была осуществлена через много лет после кончины автора. На эту мысль наводит хотя бы выражение «изобличил светских властителей своего времени» (reges sui temporis seculares redarguit).
Следует отметить, что текст А совпадает с цитатами из сочинения Гильды, которые приводятся в Первом житии, написанным анонимным монахом из Рюи (эти цитаты обозначены у Моммзена как R). Более того, рассказывая о написании Гильдой своего труда, он употребляет то же выражение, что и в заглавии рукописи А: «изобличил пятерых царей этого острова» (quinque reges ipsius insulae redarguit, гл. 19). Заглавие книги Гильды автор Первого жития также приводит в редакции Авраншского манускрипта: «То, что написал сам святой Гильда о несчастиях, и заблуждениях, и погибели Британии» (Quae ipse sanctus Gildas scripsit de miseriis et praevaricationibus et excidio Britanniae); в Авраншском манускрипте «Книга жалобы Гильды о несчастиях, и заблуждениях, и погибели Британии» (Liber queruli Gilde de miseriis et prevaricationibus et excidio Britannie).
П. Грожан высоко оценивает Авраншскую рукопись. Он отмечает, что, несмотря на тот факт что рукопись относится к поздней эпохе и ее текст был подвергнут переделке (librement refaite) умелым редактором, основной задачей которого было сделать текст понятным, во многом она заслуживает большего доверия, чем предпочтенные Моммзеном С и X[213]. Некоторые ее варианты, по мнению Грожана, настолько превосходят прочие рукописи, что ее протограф следует относить к очень ранней эпохе — чуть ли не к VII-VIII векам. Это предположение, как считает Грожан, подтверждается наличием в библиотеке монастыря Мон-Сен-Мишель, откуда происходит Авраншская рукопись, Евангелия VIII века, происходящего из английского скриптория, возможно, уэссекского или мерсийского[214].
Утверждение культа Гильды было связано как с написанием жития основателя монастыря, так и с перепиской (а, возможно, и переработкой) дефектной рукописи его сочинения. Вероятно, тогда и вносились интерполяции[215]. Однако нельзя исключать возможности, что отдельные исправления могут представлять собой попытку автора переработать книгу в соответствии с пожеланиями читателей, которые находили стиль ее слишком трудным, а также — если дело происходило в Бретани — не были осведомлены относительно событий и личностей на родине Гильды, отчего и возникла необходимость в пояснениях. По нашему мнению, редактура рукописи, в частности разбивка ее на книги и (или) составление заглавий книг, была осуществлена одновременно с составлением основной части Первого жития и, возможно, должна быть отнесена к IX веку.
Таким образом, существуют четыре более или менее цельных версии труда Гильды. Моммзен привлек еще два фрагмента текста, озаглавленные им Е и R. Литерой R обозначены цитаты из Гильды, присутствующие в Первом житии, написанном монахом из Рюи. В основном, как уже было сказано, они соответствуют традиции Авраншской рукописи. Рукопись Е — манускрипт Parisinus Lat. 6235 XV века. Это — выписки из глав 3-12, в текстовом отношении стоящие ближе всего к рукописи D[216].
Определенную самостоятельную ценность имеют два первых издания памятника (см. ниже). Представляет также интерес экземпляр издания Джослина, находящийся в публичной библиотеке Гейделберга (обозначен у Моммзена буквой Н). Неизвестный читатель вписал в это издание ряд вариантов, происходивших, очевидно, из утраченной ныне рукописи[217]. По своим особенностям эта рукопись была близка к рукописи D, что заставило Моммзена полагать, что и она и D произошли даже не от С, а от утраченного протографа С.
Не так давно была обнаружена еще одна бретонская рукопись, содержащая фрагменты труда Гильды, которая не была известна Моммзену. Это MS 414 муниципальной библиотеки Реймса, относящийся, возможно, к IX веку. В нем имеются два листа (78r-79v), содержащие главы 27 и 63 «О погибели Британии» полностью, а также части глав 31, 42, 43, 46, 50 и 59[218]. Эта рукопись датируется IX веком и в текстовом отношении практически повторяет Авраншскую, за исключением ее ошибок[219]. По мнению Д. Дамвилля, обнаружение Реймсского манускрипта позволяет во многом «реабилитировать» не только Авраншскую рукопись, но и Соулийский манускрипт (X). К сожалению, насколько мне известно, издание этой рукописи так и не осуществлено.
б) Первые издания
Полидор Вергилий (Р). Первое издание памятника было осуществлено в 1525 году Полидором Вергилием.
Итальянский гуманист Полидор Вергилий, иначе Полидор Верджилио (1470-1555), родился в городе Урбино в Италии, стал священником и в 1502 году был отправлен Папой в Англию в качестве сборщика дани для папского престола. Полидор поддерживал знакомство с Томасом Мором, переписывался с Эразмом Роттердамским. Он пользовался благосклонностью Генриха VII[220].
Необходимо отметить, что сам Полидор Вергилий практически никогда не принимал участия в издании текстов. Его единственным опытом в этом отношении было осуществление в 1496 году нового издания книги итальянца Н. Перотти «Рог изобилия латинского языка»[221], представлявшей собой грамматический комментарий к первой книге эпиграмм Марциала. Для этой работы ему пришлось сверяться с рукописью книги Перотти, и она принесла ему славу крупного знатока латыни[222]. Обычно он выступал в качестве умелого компилятора: Полидор был составителем сборника крылатых выражений и историй, связанных с появлением этих выражений (Proverbiorum libellus, известная также под названием Adagia, вышедшая в 1498 году). Также на протяжении долгого времени пользовалось популярностью его сочинение «Об изобретателях вещей» (De rerum inventoribus), впервые опубликованное в 1499 году и с тех пор неоднократно переиздававшееся, где содержались рассказы о первом изобретении различных предметов.
Издание De excidio явилось частью работы Полидора по подготовке его «Английской истории» (Anglica historia). Начал писать ее он еще в 1505 году по просьбе Генриха VII. По мнению Л. Гальдьери, издание Гильды должно было в некоторой степени заранее оправдать в глазах читателя опровержения легенд об Артуре, содержавшиеся в «Английской истории»[223] (сама «История» была опубликована первым изданием в 1534 году). Публикация Гильды была осуществлена при содействии священника Роберта Ридли. В «Английской истории» Полидор дает лестную характеристику Гильды и поясняет причины, побудившие его издать его труд:
«Этот святейший муж написал вместо книги послание, в котором сначала изложил положение острова, потом вкратце коснулся истории своего времени, потом оплакал злые дела соотечественников-бриттов и своего времени, приводя множество цитат из Священного Писания, дабы и отвратить их от злых дел, и вернуть их, как говорится, к добрым плодам. И поскольку писал он несколько темно, то потому его книга и стала редкой. Я обнаружил только две рукописи, откуда и почерпнул не слишком обширные, но достоверные [сведения]. Однако есть и другая книга (надобно своевременно предостеречь читателя против бесстыдной фальшивки!), которая составлена, без сомнения, каким-то подлейшим писакой, и ложно озаглавлена "Записками (commentarium) Гильды" для подтверждения выдумок какого-то нового автора. Этот мошенник — самый бесстыдный человек на свете — припудрил все это мукой того же нового писателя, часто поминая Брута (такого вздора у Гильды никогда не было), и, дабы ловчее обмануть читателя, добавил кое-что свое, так, что можно подумать, что то ли было два Гильды, то ли эта книга является сокращением книжки первого Гильды. Однако и то и другое не соответствует действительности, и так и должно быть воспринято учеными людьми, и даже человек не слишком образованный легко различит здесь ложь и сочтет подделкой. Но дабы никто впоследствии не впал в эту ошибку, теперь мы озаботились об издании труда самого Гильды»[224].
При издании Гильды (author vetustus a multis diu desideratus — «автора старинного и многими долго желанного», как значилось на титульном листе) Полидор пользовался двумя рукописями, одна из которых, по его признанию, была предоставлена лондонским епископом Катбертом Тонсталлом[225]. Одной из этих рукописей была уже упомянутая Cotton. Vitell. A. VI, которую Полидор видел в неповрежденном состоянии, о другой же нам доподлинно ничего неизвестно. По мнению Т. Моммзена, это была рукопись, очень близкая к Авраншской, но, видимо, без интерполяций, содержащихся в последней[226].
Современные Полидору политические обстоятельства повлияли и на текст Гильды. Книга была издана, как мы уже сказали, в 1525 году, и, видимо, учитывая развитие протестантизма, Полидор счел нужным несколько смягчить инвективы Гильды против священников. Ряд подобных разночтений в главе 66 не подтверждаются никакой другой рукописью[227].
В издании Моммзена Полидор обозначен буквой Р.
Джон Джослин (Q). В 1568 году появляется второе издание — Иоанна Иосселина, или, по-английски, Джона Джослина (Josseline, правильнее — Joscelyn)[228]. Почему так скоро возникла необходимость в переиздании Гильды? Причина была в необходимости собственной интерпретации истории, в особенности — церковной истории Англии, возникшему английских протестантов.
Джон Джослин (1529-1603), сын эссекского лорда, в 1545 году поступил в Куинс-колледж в Кембридже, окончил его в 1549-м, и в 1550-1557 годах преподавал латынь и древнегреческий, получил степень магистра. Джослин был рукоположен в священники, возможно, еще во время своего учительства в Кембридже[229]. Оставив должность профессора, он стал латинским секретарем архиепископа Кентерберийского Мэтью Паркера (1504-1575).
Как и для Полидора Вергилия, для Джослина издание Гильды стало частью работы над более обширным сочинением: Джослин принимал активное участие в подготовке исторического сочинения Паркера «О древности церкви британской и привилегиях церкви Кентерберийской с семьюдесятью ее архиепископами» (De antiquitate Britannicae ecclesiae et privilegiis ecclesiae Cantuarensis cum Archiepiscopis eiusdem LXX, опубликовано в 1572-1574). Паркер, принадлежавший к умеренному течению протестантизма, впоследствии получившему название англиканства, старался в своих исторических работах доказать традиционность протестантизма для Англии. Джослин, очевидно, разделял идеологию Паркера. Ему принадлежит также небольшое сочинение о причащении хлебом и вином в англосаксонской церкви[230]. Джослин занимался в основном англосаксонскими источниками, составил англосаксонскую грамматику и словарь (совместно с сыном Паркера Джоном). Есть мнение, что значительные части сочинения Паркера были написаны Джослином[231].
Джослином были использованы две рукописи: Cotton. Vitell. A. VI (которой, как он замечает, уже более шестисот лет — amplius sexcentis hinc annis scriptus) и другая, некогда принадлежавшая Гластонберийскому аббатству (fuit olim Glastoniensis coenobii)[232]. Вторую рукопись Моммзен уверенно отождествляет с рукописью D (Dd.1.17).
В целом, по оценке Моммзена, Джослин более верно воспроизводит текст Cotton. Vitell. A. VI, чем Полидор Вергилий или переписчик Dd.1.17. Поэтому там, где в Cotton. Vitell. A. VI имеются пробелы, Моммзен решил восполнять их именно по изданию Джослина[233]. Сам Джослин справедливо упрекает Полидора в небрежном обращении с текстом, за попытки исправить библейские цитаты у Гильды по тексту Вульгаты[234].
В издании Моммзена Джослин обозначен буквой Q.
В заключение следует отметить, что, несмотря на малое количество рукописей, текстология памятника достаточно неясна до сих пор. Не в последнюю очередь причиной тому послужила сложность текста, его запутанный синтаксис и частое употребление автором редких слов и скрытых цитат, что мешало правильной передаче текста автора при переписке.
в) Рукописная традиция в целом
Из текста De Excidio очевидно, что существовало несколько авторских вариантов текста, которые были более или менее широко распространены.
Первый вариант был известен, вероятно, весьма узкому кругу единомышленников автора. По его собственному признанию, он «молчал в протяжении десяти лет или того больше» (bilustri temporis ut ео amplius, 1). Гильда говорит, что недостаток опыта и собственное ничтожество «мешали... написать хоть какое-нибудь увещаньице» (ne qualemcumque admonitiunculam scriberem, 1). Конечно, из этого можно сделать и такой вывод, что за это время автором вообще ничего не было написано. Однако нам представляется, что весьма определенно указанный автором срок, в течение которого он «молчал», и то, что он, наконец, отдал свой «долг» (debitum), «уступая просьбам благочестивых сотоварищей» (fratrum religiosis precibus coactus), говорит о том, что имелся некий набросок, о существовании которого было известно другим. Очевидно, что способность Гильды написать «увещаньице», не подвергаемая никакому сомнению (он должен лишь «уступить» просьбам), должна была быть как-то подтверждена на деле.
Гильда ясно дает понять, что в течение этого десятилетнего периода он занимался изучением Библии, которое, видимо, во многом заставило его скорректировать или более четко сформулировать свои взгляды. Об этом свидетельствует, например, такое высказывание: «Изумляясь в Ветхом Завете и этому, и многому другому, словно зеркалу нашей жизни, я обращался и к Новому, и здесь читал яснее то, что, может быть, раньше мне было непонятно; тени отступали, и истина сияла ярче» (1). Гильда также пишет, что его мысли «словно должники, в течение, как я уже сказал, долгого времени (пока я читал "есть время говорить и время молчать"[235]) — все время словно бы толкались в узком портике смущения» (1).
Можно предполагать, что первоначальный вариант сочинения представлял собой ораторское упражнение, скорее всего, в основном светского характера, в котором содержалось обличительное изложение истории Британии и (или) порицание ее правителей. После десяти лет работы над Библией эти наброски были переработаны в книгу с включением цитат из Библии и, возможно, обличения священников: в главе 65 Гильда пишет, что на этом закончил бы свое сочинение, если бы не видел горы преступлений священников (si non tantos talesque malitiae... vidissem montes... quiescerem).
При этом в первоначальный набросок были включены, видимо, какие-то новые подробности, например, касавшиеся преступления Константина, совершенного «в этом году» (hoc anno). Следует обратить внимание на то, что уже после широкой публикации текста с внесенными в него изменениями автор имел возможность еще раз пересмотреть его, так как в имеющемся у нас варианте текста сказано, что труд Гильды праведники приняли «с обильными слезами, которые текут из любви к Богу, а вторые — также с грустью, но которая, однако, была вызвана негодованием и малодушием схваченной на месте преступления совести» (cum lacrimis... quae ex Deo caritate profluunt, alii enim cum tristitia, sed quae de indignatione et pusillanimitate deprehensae conscientiae extorquetur, 1).
Таким образом, мы имеем текст, переработанный уже после публикации, по меньшей мере, однажды. Неизвестно, сколько раз осуществлялась такая переработка, следует помнить и о том, что в качестве протографов наших рукописей могла выступать не одна авторская рукопись, а несколько вариантов[236]. Поскольку все наши рукописи, которых меньше десятка, отделены от оригинала не менее чем на 300 лет, нам крайне сложно делать какие-то обоснованные заключения о последней авторской воле. Как мы уже замечали в связи с Авраншской рукописью, не все, что нам кажется интерполяциями, может на самом деле быть таковыми. Всегда ли, например, можно относить к позднейшим средневековым интерполяциям поправки текста старого латинского перевода Библии на текст Вульгаты? Не пожелал ли сам Гильда внести соответствующие исправления по просьбам читателей?
Не претендуя на окончательное решение этой задачи, тем не менее можно попытаться представить в виде стеммы схему передачи текста Гильды, хотя бы для удобства читателя. Нам неизвестно о существовании какой-либо стеммы рукописей Гильды. У Моммзена таковая отсутствует. Мы сохраняем обозначения рукописей, принятые у Моммзена, а также вводим свои.
Фактически мы имеем дело лишь с тремя не зависящими друг от друга рукописями — А, С и X, причем X содержит лишь 27 глав памятника, хотя и ключевых. Решить вопрос об их взаимоотношении крайне трудно. Однако, пользуясь приведенными в издании Моммзена данными и рукописными вариантами, мы можем сказать следующее.
Следует, видимо, предположить существование определенной бретонской традиции передачи памятника. По всей вероятности, в Бретань был завезен весьма старинный манускрипт, близкий к оригиналу, который подвергся переработке. Эта переработка могла быть связана с написанием Первого жития Гильды и утверждения его культа в Рюи. Эта переработанная рукопись (обозначенная нами В) послужила источником для Авраншской (А), текста в житии (R) и, возможно, исходной рукописи Полидора (*Р).
Что касается Соулийской рукописи, то ее источником послужила рукопись, завезенная из Ирландии и принадлежавшая некоему Кормаку (обозначена нами *1). Эта рукопись была полной (о чем говорит перенесенная из протографа фраза: «Она [работа Гильды] опровергает многих слабых и порицает высокомерных»). Обличения царей и священников начинаются только с главы 28, а в Соулийской рукописи присутствуют главы до 27. Трудно сказать, копировались ли эти главы непосредственно с полного текста оригинала *1 или с некоей промежуточной рукописи (обозначена нами предположительно как *S), на которую, как полагает Моммзен, могла оказать влияние бретонская традиция. На наш взгляд, в подобной гипотезе нет нужды, однако на схеме такое соотношение отмечено как предположительное.
История рукописи С наиболее ясна: она послужила источником для D, изданий Полидора и Джослина; ее протограф (или копия ее протографа) использовались в аннотации Гейдельбергского экземпляра Гильды.
В нашей схеме используются следующие обозначения:
*G — автограф;
*В — «бретонская» рукопись — протограф A, R, Реймсской рукописи[237] и, возможно, неизвестной нам рукописи, использовавшейся Полидором;
В — Реймсская рукопись (у Моммзена не учтена);
*Р — вторая рукопись, использовавшаяся Полидором;
*I — ирландская рукопись Кормака;
*S — оригинал Соулийской рукописи;
* — утраченные рукописи;
___ — предположительное соотношение вариантов.
Таким образом, схему передачи текста Гильды мы можем представить в следующем виде[238]:
3.2. НАЗВАНИЕ ТРУДА ГИЛЬДЫ
Установить подлинное название труда Гильды нелегко. Сам автор называет его различно: «послание» (epistola, 1, 93), «увещаньице» (admonitiuncula, 1), «трудик» (opusculum, 37, 62, 94). В рукописях названия также разнятся.
В Коттонианской рукописи (С), пострадавшей от пожара, сейчас отсутствуют начало и конец. У ее копии — Кембриджской рукописи (D) начало также отсутствует, но в конце значится следующее: «Завершается книга святого Гильды, аббата и историографа англов и т. д.»[239].
В двух первых изданиях название произведения также значится несколько по-разному. В издании Полидора Вергилия: «Начинается пролог Гильды Премудрого о погибели Британии и жалобе ее, и слезное порицание царей, князей и священнослужителей»[240]; конец обозначен таким образом: «Завершается послание Гильды Премудрого»[241]. У Джона Джослина как первый, так и последний заголовки отсутствуют; в содержании книги значится: «Гильды, прозвание которого Премудрый, о погибели и жалобе Британии и слезном порицании царей, князей и священнослужителей послание»[242]. В каталоге Коттонианской библиотеки, составленном в 1696 году[243], когда рукопись еще находилась в неповрежденном состоянии, она значится как «Гильда о погибели Британии» (Gildam de Excidio Britanniae)[244].
В оглавлении Авраншской рукописи труд Гильды значится как «Жалоба Гильды» (querulus Gilda). В заголовке и окончании автор значится как «Блаженный Гильда» (beatus Gilda); само же сочинение озаглавлено «Книга о деяниях бриттов» (liber de gestis Britonum), в окончании же именуется «Книга о несчастиях и заблуждениях и погибели Британии»[245].
В Соулийской рукописи (X) сочинение Гильды озаглавлено так: «Начинается предисловие к плачевной книге святого Гильды Премудрого о погибели Британии, о бедствиях и заблуждениях ее граждан и об изгнании бриттов, и жалоба его против царей, князей и священнослужителей»[246].
Следует особо обратить внимание на то, что из этой фразы совершенно очевидно: слово conquestus понимается составителем как «плач», «жалоба». В классической латыни conquestus и существует только в этом значении, являясь производным от conqueror, questus sum, queri — жаловаться, сетовать. По нашему мнению, английское conquest — «завоевание» в данном случае является «ложным другом» переводчика, и поэтому мы переводим conquestus как «жалоба». Слово querulus (жалостный), повторяющееся в ряде вариантов заглавий, также однокоренное с conquestus (or queror).
Собственно сочинение начинается так: «Начинается плачевная книга святого Гюльды Премудрого о погибели Британии, о бедствиях и заблуждениях ее граждан, об изгнании бриттов и их жестоких угнетениях, и о том, как римляне их коварно себе подчинили, и как они долго сопротивлялись силой оружия, и как потом римляне назначили им наместников для сбора налогов, так, чтобы остров назывался не Британией, а Романией, и вся монета — золотая, серебряная и бронзовая, отмечалась изображением Цезаря, в каковое время Христос пришел в мир, и какое преследование возникло во время Диоклетиана, какой славой мучеников тогда процвела Британия, и как племя бриттов подорвало [власть] римских императоров»[247]. Это обширное заглавие представляет собой краткий конспект глав 5-13 сочинения Гильды.
На полях рукописи имеется следующая пометка: «Место, где написана эта книга, — морской остров Гвалес, время — короля Артура, лицо — Гильда Премудрый»[248]. Кончается книга так: «Завершается книга Гильды Премудрого о погибели Британии и изгнании бриттов. Историю Гюльды Кормак так перечел (?)[249], написанную и обработанную рукою ученого, с умом и изяществом. Она опровергает многих слабых и порицает высокомерных»[250].
Здесь же, на полях, которые, по свидетельству Моммзена, сильно повреждены, имеется следующая пометка: «Этот самый Гильда написал большую книгу о королях бриттов и их битвах, но поскольку в той книге он их очень бранил, то они сожгли ту книгу»[251]. Указание на уничтожение какого-то другого исторического сочинения Гильды перекликается с сообщением Гиральда Камбрийского[252] (см. ниже).
Свидетельства авторов, пользовавшихся трудом Гильды в раннем Средневековье, до создания известных нам рукописей, слабо проясняют вопрос.
Беда сообщает о «преступлениях бриттов, которые их историк Гильд (Gildus) слезной речью (flebili sermone) описал» (1,22). Выражение «слезная речь» в применении к сочинению Гильды употребляет также английский историк XII века Радульф из Дицето[253]. Интересно, что английский библиограф XVI века Джон Бэйль, цитируя фрагмент из главы 20 сочинения Гильды в отличной от других существующих рукописей редакции, также назвал труд Гильды «flebilis sermo»[254]. Очевидно, существовала не дошедшая до нас рукопись или группа рукописей (судя по всему, английская), где сочинение Гильды было озаглавлено именно так.
В житии святого Павла Аврелиана, созданном бретонским монахом Урмоноком около 884 года, упоминается сочинение Гильды Ormesta Britanniae. Слово «ormesta» — бриттское, но значение его спорно. Его связывали со словом «gormes», что по-валлийски означает «угнетение, иго иноземцев». В одной из валлийских триад перечисляются «три угнетения острова Британии» — племя корианейт, ирландцы-пикты (Gwydyl Fichti) и саксы (Saesson)[255]. Отмечалось, что этот перечень соответствует (с заменой корианейт на римлян) завоевателям Британии, упоминавшимся у Гильды[256]. Однако крупнейший знаток валлийского языка Ивор Уильяме полагал, что это отождествление неприемлемо по этимологическим причинам. По его мнению, «ormes», лежащее в основе латинизированного «ormesta», представляет собой вариант слова «armes», что по-валлийски обычно означает «пророчество», но может также иметь смысл вроде «история несчастий», что вполне подходит по смыслу к сочинению Гильды[257].
Гиральд Камбрийский именует труд Гильды «De excidio Britonum» — «О погибели бриттов»[258]. Рассуждая о характере и обычаях валлийцев, он замечает: "Тогда ты поймешь, что есть помощь Божия, когда прекращается помощь людская"» (Gildas abbas dicit in flebilisermone: «Tunc scias adessedivinum, ubi humanum cessat auxilium»). Грожан пишет, что все остальные цитаты, приводимые Бэйлем под именем Гильды, на самом деле относятся к Неннию или вообще другим авторам. Можно, конечно, счесть, что Бэйль просто перефразировал слова Гильды, но, однако, интересно то, что он называет Гильду «аббатом»: так именует автора только рукопись D (копия поврежденной в начале и конце С — см. выше). валлийцев, он замечает: «Некогда и Гильда в книге "О погибели бриттов", как водится у историков, по истинной любви не скрывая пороки собственного народа, объявил такими словами: "ни в войне не сильны, ни в мире не верны"»[259]. М. Уинтерботтом счел это название, как наиболее ранний из дошедших до нас вариантов (XII век) наиболее правильным и употребил его в своем издании Гильды[260]. Однако нам думается, что Гиральд ошибся: говоря о пороках бриттов, он вместо «О погибели Британии» (De excidio Britanniae) машинально назвал книгу Гильды «О погибели бриттов».
Перед Моммзеном стояла весьма сложная задача: ведь начало Коттонианской рукописи, а также ее копии — Кембриджской — исчезло, рукописи А и X давали различные варианты. Моммзен решил остановиться на формулировке, представленной изданиями Полидора и Джослина, которая, по его мнению, наиболее точно отражала оригинальное заглавие труда: «Гильды премудрого о погибели и жалобе Британии, и слезном порицании царей, князей и священнослужителей»[261].
Был ли прав Моммзен? То, что он верно восстановил название, содержавшееся в рукописи С, особых сомнений не вызывает. Но действительно ли название рукописи С отражает оригинальное название труда Гильды? С нашей точки зрения, наиболее близким к мысли Гильды представляется заглавие рукописи X, то есть «Плачевная книга о погибели Британии, о бедствиях и заблуждениях ее граждан и об изгнании бриттов, и жалоба против царей, князей и священнослужителей».
Аргументом в пользу выбора Моммзена может служить то, что и в заключении издания Полидора, и в заглавии издания Джослина встречается слово «послание» — именно так называл свое сочинение сам Гильда. В заглавиях других рукописей содержатся слова «бедствие» (calamitas), «заблуждение» (praevaricatio), «изгнание» (exulacio), а также прилагательное «плачевный» (querulus). С другой стороны, следует отметить, что слово «погибель» (excidium) повторяется практически во всех вариантах заглавий. Следует особо отметить, что ни одно заглавие не повторяет тем произведения, заявленных Гильдой в главе 2[262].
Понятие «плач», «жалоба» повторяется у Гильды неоднократно в различных формулировках: «чтобы вызвать плач» (deflendo, 1), «собираюсь оплакивать слезными жалобами» (lacrimosis querelis defleam, 1), сочинение его было принято «со слезами» (cum lacrimis, 1), «плачевные посланники» (queruli legati, 17), «жалостные граждане» (deflendi cives, 19), «не столько опишу, сколько оплачу» (поп tam disceptavero quam deflevero, 26), «Какого же святого внутренности, возбужденные такой историей, не разразятся немедленно плачем и рыданиями (поп statim in fletus singultusque propumpant)? Какой священник, чье праведное сердце открыто Богу, не скажет немедленно, услыша это, такие слова пророка: "о, кто даст голове моей воду и глазам моим — источник слез (fontem lacrimarum)!"» (35)[263], «о столь слезной и плачевной истории злодеяний века сего» (tam flebilis haec querulaque malorum aevi huius historia, 37) и т. д. Поэтому не исключено, что слова «flebilis» и «querulus» могли быть включены в текст заглавия самим Гильдой.
А имела ли книга Гильды заглавие вообще? Поскольку автор предлагал ее публике не один раз и в разных вариантах, каждый раз она могла иметь другое заглавие. Кроме того, из Авраншской рукописи очевидно, что раньше отдельные главы имели заглавия, судя по языку, вероятно, близкие к эпохе самого Гильды, которые также могли повлиять на формирование заглавия в позднейших рукописях.
Следует обратить внимание и на то обстоятельство, что для самого Гильды «история» должна быть завершена на главе 37; однако он считает нужным в дополнение «кратко объявить пророческие оракулы, которыми, словно красивой крышей, покроется вернейшим образом здание нашего сочиненьица». В главе 65 он также объявляет, что замолчал бы здесь, если бы не видел горы преступлений священников (si non tantos talesque malitiae... vidissem montes... quiescerem). Можно предполагать, что первоначально сочинение имело просто заглавие «Послание (святого Гильды)», которое разбивалось на две или три части с особыми заглавиями; из них первое могло выглядеть как «О погибели Британии (о бедствиях и заблуждениях ее граждан)», а второе — «Жалоба против царей, (князей и священнослужителей)». Раздел, посвященный порицанию священнослужителей (главы 66-110), мог иметь особое заглавие.
В литературе традиционно утвердилось краткое заглавие труда Гильды «О погибели Британии» (De excidio Britanniae), которое в разных работах сокращается по-разному: Е, DEB, DE. Как уже говорилось выше, в некоторых работах принято деление на книги согласно Авраншской рукописи. При наличии общепринятого деления на главы мы не сочли нужным им пользоваться.
3.3. ДРУГИЕ ИЗДАНИЯ И ПЕРЕВОДЫ[264]
После публикации Джослина Гильда в течение многих лет не переиздавался. Однако первый перевод сочинения Гильды на современный европейский язык — английский — был сделан уже в XVI веке, вскоре после появления печатных изданий. История этого перевода и его автора достаточно романтична.
Томас Хабингтон (в другом написании Абингтон) (1560-1647) был сыном парикмахера королевы Елизаветы. Во время своего путешествия по Европе Томас и его брат Эдвард обратились в католичество. В 1586 году братья приняли участие в заговоре Бабингтона, составленном в пользу Марии Стюарт. Эдвард был казнен, а Томас оказался в Тауэре, где провел шесть лет. Именно здесь он и выполнил перевод «О погибели Британии» (видимо, трагический настрой Гильды отвечал его душевному состоянию). Выйдя из заключения, Хабингтон не оставил своих католических симпатий: в его поместье было одиннадцать потайных комнат, где прятались католические священники, а в 1606 году он оказался замешан в Пороховом заговоре. Истинную славу, однако, Томасу Хабингтону принесли его исследования по истории родного графства Уорчестершир. Его перевод Гильды был опубликован лишь в 1638 году и в 1641-м переиздан[265].
Новое издание оригинального текста — известного антиквария Томаса Гэйла (1635-1702) — появилось только в 1691 году[266]. В издании Гэйла впервые был использован манускрипт Ff.1.27 (X), по которому печаталась первая часть труда. Это, как отмечает Э. Ллойд, «никоим образом не послужило к пользе текста»[267] — в первую очередь потому, что обращение к этой рукописи, в которой содержались только исторические главы 1-27, заставило многих исследователей полагать, что эти главы и остальное произведение Гильды являются двумя разными сочинениями («Историей» и «Посланием»[268]) и что одно из них является поздней компиляцией или вообще подделкой.
Благодаря зятю и коллеге Томаса Гэйла, Уильяму Стьюкли, Гильда и вовсе оказался впутан в сомнительную историю. В 1757 году в Копенгагене была издана книга, которая включала в себя труды «Ричарда Коринского, Гильды Бадонского и Ненния Бангорского»[269]. Рукопись произведения средневекового историка «Ричарда Коринского» или, пользуясь современным названием этого города — Сайренчестерского, была якобы обнаружена в Дании молодым англичанином по имени Чарльз Бертрам. Маститый ученый, Стьюкли способствовал публикации этой книги в Дании и перепечатал опус в Англии со своими комментариями. К сожалению, он так и не понял, что перед ним — подделка: никакой рукописи Ричарда Сайренчестерского не существовало в природе. Это произведение было скомпоновано Бертрамом из сочинений Тацита и Цезаря и трудов современных историков. Окончательное разоблачение пришло только больше ста лет спустя, когда было осуществлено научное издание подлинных произведений Ричарда[270].
В XIX веке произведение Гильды было издано Джозефом Стивенсоном (1806-1895) в серии источников, публиковавшихся Английским историческим обществом (English Historical Society)[271]. В эту книгу было также включено Второе житие Гильды[272]. Вообще Стивенсон много занимался публикациями. Список опубликованных им источников занимает больше страницы, причем диапазон его интересов был очень широк — от Гильды и Беды до материалов к биографии Марии Кровавой. Однако издание Стивенсона специалисты признают наихудшим из всех публикаций «О погибели Британии» (оправданием ему могло бы служить то, что это был один из первых изданных им источников). Оно было основано на рукописи Ff.1.27 (X) и предшествующих изданиях. Стивенсон, очевидно, полагал, что других рукописей не существует; о Коттонианском манускрипте в его книге даже не упоминается[273]. Публикация Стивенсона была воспроизведена в «Patrologia latina» Миня[274].
Существует еще одна публикация, основанная на книге Стивенсона. Она заслуживает упоминания лишь постольку, поскольку ее (в отличие от многих других изданий) можно найти в российских библиотеках. Речь идет о сочинениях Ненния и Гильды, вышедших в 1844 году в Германии[275]. Эта книга была подготовлена немецким литературоведом Альбертом Шульцем, писавшим под псевдонимом Сан-Марте (1802-1893), автором ряда работ по истории средневековой литературы, в том числе вышедшей в 1853 году книги «Легенды о Мерлине». Издание Шульца, основанное полностью на тексте Стивенсона, не имеет самостоятельной ценности, хотя отдельные наблюдения, высказанные Шульцем в предисловии, довольно интересны[276].
В 1841 году появился новый английский перевод — Джона А. Джайлса (1808-1884)[277]. Местами Джайлс неточен; ему свойственен буквализм: например, cum manipularibus spuriis он переводит, как to their bastard-born comrades, «к своим товарищам-ублюдкам» (у М. Уинтерботтома — with the false units, «с поддельными войсками)». Кое-где он вообще отказывается от перевода особенно трудных и темных мест текста (например, в главе 27 si sors, ut dicitur, tulerit вообще никак не переведено). С другой стороны, буквализм Джайлса порой имеет свои положительные стороны — он не ищет переносного смысла там, где его нет.
Сочинение Гильды было включено также в сборник Monumenta historica Britannica, изданный в 1848 году Г. Петри[278].
Часть труда Гильды была опубликована в знаменитом сборнике документов по церковной истории Британии А. У. Хаддана и У. Стаббса[279]. Это издание было подготовлено при участии Генри Брэдшо, известного издателя латинских текстов. Однако сюда была включена только часть, касающаяся церковной истории. Как Петри, так и Хаддан и Стаббс отдавали себе отчет в важности Коттонианского манускрипта для изучения текста, однако полагали, что он утерян, и в их изданиях его данные не использованы. О существовании этой рукописи практически забыли. В 1731 году она, как уже упоминалось, пострадала при пожаре, и ее считали или сгоревшей, или безнадежно испорченной[280].
Новую эпоху в изучении труда Гильды открыло издание Теодора Моммзена[281], появившееся в серии Monumenta Germaniae historica в 1894 году: как выразился англичанин У. X. Стивенсон, «этот интересный трактат... имел честь был изданным Моммзеном»[282]. При содействии библиотекаря Британского музея Эдварда М. Томпсона Моммзен снова ввел в научный оборот пострадавший Коттонианский манускрипт. Он также впервые использовал Авраншскую рукопись. Хотя ряд чтений Моммзена был впоследствии оспорен, в частности, П. Грожаном, и был предложен ряд новых прочтений трудных мест текста, издание Моммзена остается непревзойденным по сей день. Оно содержит также фрагменты утраченных писем Гильды, приписываемый ему пенитенциалий и два жития Гильды — Первое житие, происходящее из монастыря в Рюи и житие, написанное Карадоком Лланкарванским.
В 1898-1901 годах появилось издание, подготовленное валлийским историком X. Уильямсом, куда был включен текст труда Гильды, основанный на издании Моммзена, отрывки посланий, приписываемый Гильде пенитенциалий и «Лорика», а также оба жития Гильды, все — с параллельным английским переводом и подробными примечаниями[283]. Появление издания Уильямса явилось значительным шагом вперед в изучении труда Гильды.
Перевод исторических глав (2-26) сочинения Гильды был включен также в монографию А. У. Уэйда-Эванса[284].
Английский историк Джон Моррис в связи с работой над своей книгой «Век Артура»[285] предпринял издание ряда источников по данному периоду, публиковавшихся под названием «Артуровские источники» (Arthurian Sources) и «История по источникам» (History from the sources)[286]. Седьмым томом в этой подборке стало сочинение Гильды в переводе М. Уинтерботтома[287]. Моррис написал к этой книге историческое введение, а также большинство примечаний[288].
В это издание включены лишь произведения, принадлежность которых Гильде не вызывает особых сомнений: «О погибели Британии», «Фрагменты посланий» и «Пенитенциалий». Публикация латинского текста базируется на издании Моммзена, однако с некоторыми изменениями[289], отражающими точку зрения М. Уинтерботтома, а также X. Уильямса и П. Грожана. Следует обратить внимание на то, что М. Уинтерботтом отказался от стандартного текста английской Библии как стилистически не соответствующего труду Гильды и приводит цитаты из Библии в собственном переводе[290].
Этот перевод осуществлен как приложение к работе Морриса и под сильным его влиянием. С рядом решений нам трудно согласиться. На перевод сильно повлияла позиция самого переводчика, который, судя по его же словам, находился на полпути между унаследованной от эпохи Просвещения традиционной точкой зрения на Гильду как на «убогого чернеца» и другим, новым взглядом на Гильду как на тонко чувствующего и мыслящего, эрудированного человека эпохи падения Римской империи[291]. Перевод содержит указатель библейских и других цитат, сделанный в порядке их появления в тексте (по главам)[292]. Это не лучшая форма указателя; кроме того, он сверстан весьма неудобно и труден для чтения.
В 1996 году появился французский перевод «О погибели Британии», осуществленный Кристиан Кербуль-Вильон[293]. Издание, помимо французского перевода, включает в себя оригинальный текст (основанный на издании Уинтерботтома), правда, не без опечаток[294]. К. Кербуль-Вильон предложила ряд оригинальных трактовок текста, многие из которых следует принять. Ее перевод, выполненный крайне старательно и с воодушевлением[295], сохраняет свойственную Гильде энергию, которой явно не хватает, например, переводу М. Уинтерботтома. С другой стороны, следует отметить, что примечания к изданию[296] свидетельствуют о слабом знакомстве с литературой (особенно англоязычной)[297] и не очень украшают книгу в целом.
В 80-х годах И. Петер выполнила русский перевод «О погибели Британии» в качестве дипломной работы на кафедре истории средних веков МГУ, но текст его, к сожалению, остался мне недоступен.
Русский перевод первых 27 глав сочинения Гильды был опубликован в качестве приложения к «Церковной истории народа англов» Беды в переводе В. В. Эрлихмана. Оставшаяся часть «О погибели Британии» осталась без перевода из-за того, что, по мнению переводчика, она не представляет интереса для широкого читателя[298].
Несмотря на то что последний перевод Гильды появился сравнительно недавно, за последние двадцать лет было проведено столько исследований, посвященных как собственно Гильде, так и истории Британии V-VI веков, а также бриттской филологии, что ощущается настоятельная потребность в новом переводе, учитывающем все новейшие достижения.
3.4. ДРУГИЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ ГИЛЬДЫ
Помимо «О погибели Британии» с именем Гильды связан ряд других произведений. Зачастую ему приписывались сочинения, не имевшие к нему никакого отношения, например «История бриттов» Ненния.
Наличие в главе 23 «О погибели Британии» рассказа о гадании саксов перед отправлением в Британию и о полученном ими предсказании дало средневековым авторам повод приписывать Гильде различные пророчества. Упоминает об этом, в частности, высоко ценивший личность и труды Гильды шотландский историк XVI века Д. Бьюкенэн: «Пророчества, которые ходят везде под его именем (nomine eius circumferuntur), смешны по своему содержанию и совершенно беспорядочны и безграмотны по манере изложения, так что, конечно, никто в здравом уме не сочтет их принадлежащими Гильде»[299]. В XVII столетии архиепископ Армы Джеймс Ашер сообщает о совсем уже странном случае: распространенное название труда Гильды Liber querulus — «Жалобная книга» дало повод одному из авторов его времени смешать его произведение с созданной в Галлии V века комедией «Кверол» (Querolus) — «Недовольный» и вследствие этого осыпать Гильду упреками в глупости и неприличии выражений[300].
В XVI веке епископ Джон Бэйль (John Bale, 1495-1563, латинизированное Balaeus) в своем каталоге британских писателей[301] указывал отдельно сочинения «Шотландского» и «Бадонского» Гильды[302]. Во многом Бэйль основывался на трудах своего предшественника — антиквария Д. Лиланда. Однако известно, что в распоряжении Бэйля было немало впоследствии утраченных рукописей и поэтому его данными не следует пренебрегать.
Гильда «Бадонский» написал, как свидетельствует Бэйль, следующие произведения: «О погибели Британии», 1 книга (De excidio Britanniae); «Против клириков своего времени» (In sui temporis clerum), 1 книга; «Язвительные речи» (Condones mordentes); «некую историю, которая начинается "Альбоин, король лангобардов"» (historiam quamdam, quae incipit; Alboinus Longobardorum Rex); «О бессмертии души» (De immortalitate animae), 1 книга. Гильде же «Шотландскому» приписываются: «О первых обитателях острова» (De primis habitatoribus insulae), 1 книга; «История королей бриттов» (Regum Britannorum historia), 1 книга; «О победе Аврелия Амвросия» (De victoria Aurelii Ambrosii), 1 книга; «Стих пророческий» (Versus vaticinorum), 1 книга; «Деяния Германа и Лупа» (Acta Germani et Lupi), 1 книга; «О шестом дне творения» (De sexto cognoscendo), 1 книга; «О том же» (Super eodem cognoscendo); «Комментарии на Евангелия» (Commentarios Evangeliorum) 4 книги. Примерно такой же список приводит другой антиквар — Джон Пите (John Pits, 1560-1616, латинизированное написание Pitseus), в значительной мере основывавшийся на сочинениях Бэйля, однако «Комментарии на Евангелия» он называет «Конкорданциями на Евангелия» (Concordantias in quatuor Evangelia)[303].
Как справедливо отмечают «Acta Sanctorum», первые три книги в обоих списках следует отождествить с собственно «О погибели Британии». Однако эти заголовки могут отражать реальное деление на книги в доступных Бэйлю рукописях (подобно тому, которое существовало в Авраншской рукописи). «Стих пророческий», видимо, принадлежит к тому разряду безграмотных мистических опусов, о которых писал Быокенэн. История лангобардов явно оказалась среди произведений Гильды по ошибке (может быть, как полагают «Acta», она находилась в той же рукописи?). Что же касается богословских сочинений, то авторство Гильды в их отношении исключить нельзя (кроме, очевидно, «Деяний Германа» — из «О погибели Британии» никак не следует, что Гильда знал что-либо о святом Германе Оксеррском и его визите в Британию).
Приписывались Гильде так называемая «Лорика» (Lorica, в переводе «Панцирь») — молитва-оберег, написанная на латинском языке с включением множества греческих и древнееврейских по происхождению терминов; в основном это перечисления частей тела, которые автор молит защитить от болезней (типа gigram cephale, что средневековые глоссаторы объясняют как «макушка головы»). Т. Моммзен, справедливо сочтя это произведение не принадлежащим Гильде, не включил его в свое издание, однако «Лорика» входит в издание X. Уильямса[304].
Вероятнее всего, «Лорика» — ирландское произведение. Ее авторство (видимо, с большим правом) приписывалось ирландскому ученому Ладькенну, скончавшемуся в 661 году[305]. Как пишет Моммзен, в ирландском манускрипте, известном как «Пестрая книга» (Leabhar Вгеас)[306] сообщается, что «Гиллас написал эту "Лорику" (Gillus hanc loricam fecit)... Ла[дь]кенн, сын Бута Баннаха, пришел от него и принес [ее] на остров Ирландию»[307]. Как справедливо замечает Д. Б. Шабельников, приписывание авторства этого произведения Гильде говорит лишь о популярности личности Гильды в Ирландии[308].
Несколько больше оснований приписывать Гильде «Пенитенциалий» — 27 глав, содержащих правила монашеского общежития[309].
Однако авторство его продолжает подвергаться сомнению. Кажется более вероятным мнение тех, кто отвергает авторство Гильды в отношении «Пенитенциалия», как, например, М. Хэррен[310]. Хэррен указывает как на сильные стилистические и словарные различия между этим произведением и «О погибели Британии», с одной стороны, и, с другой стороны — «Фрагментами посланий», принадлежность которых Гильде ныне признается большинством специалистов[311]. Кроме того, вызывают сомнение и смысловые различия между «Пенитенциалием» и «Фрагментами». «Гильда "Фрагментов", — отмечает М. Хэррен, — выступает против аскетических излишеств, а также против казуистики... Крайне трудно поверить, что автор "Фрагментов", который считал посты и бдения в основном занятием гордецов и лицемеров, потом смог бы написать канонический труд, в котором оставление без ужина — самое обычное наказание за незначительные прегрешения, а бдения — за более серьезные»[312]. Действительно, «Пенитенциалий» предписывает оставлять без ужина того, кто из-за пьянства не может петь псалом (10), равно как и опоздавшего на службу (19) или уронившего на землю Святое Причастие (21).
Впрочем, следует заметить, что наказания в «Пенитенциалии», приписываемом Гильде, достаточно мягки, по сравнению с произведениями других островных авторов. Проповедовавший на континенте ирландский святой Колумбан в своих «Правилах общежития» лучшим средством исправления считал порку: шесть ударов тому, кто закашлялся во время пения псалма, пятьдесят — за рассказывание «досужих баек» (fabulas otiosas) (IV), столько же — за громкий разговор (V)[313]. Любая ошибка, связанная с принятием Причастия, влекла за собой, по Колумбановым правилам, суровое наказание (XV): так, например, если в день причащения монаха вырвало из-за болезни, он должен был десять дней сидеть на хлебе и воде, если принимающий причастие укусил зубами чашу, он получал шесть ударов (IV).
Возможно, Гильде принадлежит не весь «Пенитенциалий», а его отдельные статьи. На такую мысль наводит, например, статья 23 — «За добрых королей нам следует молиться (sacra offere), за дурных — никак», которая вполне могла исходить от Гильды. Кроме того, отдельные статьи, особенно 22-я, заставляют полагать, что «Пенитенциалий» адресован не одному конкретному монастырю, а нескольким обителям с разными правилами: здесь говорится о различных мерах борьбы с непристойными сновидениями — три ночи бдения, «если монастырь изобилует пивом и мясом», и коленопреклоненное пение псалма или «наряд вне очереди» (opere extraordinario), если он «имеет скромное пропитание» (si vero pauperem victum habet). О том, что речь идет о разных обителях, следует из «Фрагментов»: во фрагменте 2 упоминаются люди, которые «мяса не едят и не наслаждаются мирской едой, и не ездят на повозках, запряженных лошадьми, и из-за этого считают себя как бы выше других», а во фрагменте 4 монаху запрещается покидать излишне снисходительного, по мнению монаха, аббата, который имеет «стада и повозки». Таким образом, видимо, во времена Гильды каждый аббат вопрос об употреблении в своем монастыре мяса и личного транспорта решал, видимо, самостоятельно.
Вопрос о «Пенитенциалий» на данный момент не может считаться решенным и требует дальнейшего исследования.
Что же касается «Фрагментов»[314], то их принадлежность Гильде считается весьма вероятной. Речь идет о десяти отрывках, содержащих моральные наставления, прежде всего для монахов, и предваряемых в рукописях словами «(Говорит) Гильда» (Gildas dicit или Gildas ait)[315]. Основным источником для них является Кембриджская рукопись IX века, хранящаяся в колледже Корпус Кристи (MS. 279)[316], где собраны различные отрывки из Библии и Отцов Церкви. Высказывания Гильды имеются и в другом собрании канонических отрывков, известном как «Ирландское» (Hibernensis), составление которого относится к началу VIII века. Как показали исследования Р. Шарпа, источником для цитат из Гильды в ирландском собрании послужила рукопись типа Кембриджской. Таким образом, составление Кембриджской коллекции должно относиться ко времени до 700 года и после 636-го — кончины Исидора Севильского, цитаты из которого также содержатся в этом собрании[317].
Эти отрывки были изданы Г. Вассершлебеном[318], а потом Т. Моммзеном (по Кембриджской рукописи)[319]. Изданы[320] и переведены[321] они также в издании М. Уинтерботтома, который предложил ряд небольших поправок к тексту издания Моммзена[322].
В первом фрагменте речь идет об отлучении грешников от стола; во втором — о том, что пост, сопровождающийся самолюбованием своей безгрешностью, бесполезен. В третьем говорится о самозваных праведниках, презирающих своих братьев, в четвертом автор воспрещает монахам, охваченным чрезмерным стремлением к аскетизму, покидать аббата, который кажется им слишком снисходительным. Фрагмент 5 прямо запрещает аббатам принимать таких монахов. Фрагменты 6 и 7 советуют не осуждать аббатов и епископов, а также не отказываться от общения с братьями из-за мелких прегрешений. Фрагмент 8 состоит всего из одной фразы: «Правда мудрого прекрасна, какими бы устами она ни была произнесена».
Порицания в адрес монахов, чрезмерно увлекающихся постами и бдениями, часто сопоставляют с описанием монашеской жизни в «Житии святого Давида». Хотя «Житие» — памятник весьма поздний (XI век)[323], в нем встречаются все изложенные во «Фрагментах» элементы; упоминается в том числе и о том, что монахи впрягались в плуг вместо волов[324]. Традиционно Давид считался современником Гильды.
Уже давно «Фрагменты» отождествлялись с посланиями Гильды к святому Финниану, упомянутыми в послании святого Колумбана к папе Григорию Великому. Авторство Гильды в отношении «Фрагментов» признавали еще Хаддан и Стаббс, позднее — Р. Шарп, Д. Дамвилль, Т. О'Салливан, М. Хэррен[325].
Первая отсылка к Гильде, в главе б послания, говорит о епископах, которые поставлены за плату, «то есть ради прибыли; ведь и Гильда писатель (Gildas auctor) писал, что они — симонитская зараза (simoniacos et Gildas auctor pestes scripsit eos)». Многие специалисты, в том числе издатель Колумбана Д. Уокер, отождествляли это упоминание с главой 67 «О погибели Британии», где действительно речь идет о симонии. Правда, следует отметить, что буквально выражения «симонитская зараза» у Гильды нет, как и самого слова «simoniacus»[326]. Далее Колумбан спрашивает, «что нужно делать с теми монахами, которые ради созерцания Бога и воспламененные жаждой совершенствования жизни (pro Dei intuitu et vitae perfections desiderio accensi), идя противу обета, оставляют места первого своего обращения, и вопреки желаниям аббатов, побуждаемые монашеской горячкой, или ослабевают, или бегут в пустыни. Финниан писатель (Vennianus auctor) спросил о таковых Гильду, и тот приятнейшим образом отписал (elegantissime ille rescripsit)»[327]. Этот ответ Гильды Финниану отождествляется с фрагментами 4-5, где говорится о монахах, которые «приходят из худшего места в более совершенное» (de loco viliore ad perfectiorem).
Как пишет Р. Шарп, «использование ссылок на Библию и развитие аргумента кажется сравнимым с "О погибели Британии", даже если литературный стиль не идентичен»[328]. Он справедливо отмечает, что эти отрывки представляют собой не официальный документ, а фрагменты из личных писем, в значительной степени оторванные от своего контекста[329]. «Стиль его писем прост и энергичен, — говорит Д. Моррис, — но его книга, предназначенная для публикации, представляет собой удивительное и оригинальное событие в латинской литературе»[330]. Таким образом можно полагать, что Гильда, следуя примеру Цицерона и других античных авторов, писал свои письма в другой манере, нежели «О погибели Британии», хотя из этого, конечно, не следует, что письма для публикации не предназначались.
Проанализировав упоминания о монашестве в «О погибели Британии» и «Фрагментах», М. Хэррен приходит к выводу, что между первым и вторым произведением прошло значительное время, и монашество во многих отношениях изменилось, в частности, в том, что касается состава монашеских общин и принятых в них правил. «Можно, конечно, предложить только приблизительные догадки, — пишет он, — но между миром "О погибели Британии" и "Фрагментами" — по меньшей мере поколение, то есть приблизительно двадцать пять — тридцать лет»[331].