уничтожить все письменные и материально-культурные памятники завоеванных народов, дабы их дикость относительно завоевателей уже не вызывала сомнений. Сожжение Александрийской библиотеки, уничтожение армянских книг турками, переплавка огромного числа шедевров южноамериканских цивилизаций... Примеров можно перечислять много. Да что там говорить, вспомнить хотя бы ничем не оправданные варварские бомбардировки англо-американцами немецких культурных центров в 1945.
Отголоски таких оценок существуют в современных исторических описаниях. Обычно историки несколько переоценивают развитость западноевропейских государств, и соответственно, недооценивают развитость всех прочих, делая сравнения по ложным критериям. В частности, строй общин, живших по первому сценарию, определяется, как дофеодальный. То есть, иными словами, говорится, что, дескать, не доросли до феодального строя, доисторические еще (и это несмотря на то, что материальная культура некоторых из них не только не уступала, но зачастую превосходила, так сказать, "исторических" современников). Другие народы, оказывается, не доросли до рабства. Подобные штампы исторических оценок получились из-за неверной причинной оценки. Это мы и пытаемся преодолеть в настоящей работе.
Резюмируем сказанное выше. Развитие человечества при равновесных условиях на раннем этапе имеет следующие стадии: 1) первобытнообщинная (охотничья), 2) земледельческая (крестьянская). Именно крестьян, как основополагающий класс, следует поставить в определение этого строя. Рабовладельческий же строй является нелинейным завихрением в сильно неоднородных условиях. Именно поэтому он и получил преобладание в присредиземноморских древних цивилизациях и практически отсутствовал в более северных европейских округах.
3. От крестьянина к капиталисту
Проследим, как развитие идет дальше. По мере интенсификации сельскохозяйственного производства все большее число людей могут быть высвобождены для выполнения других работ. И эти люди идут в появляющиеся города, жители которых, как уже говорилось выше, состояли из:
- феодалов;
- их слуг;
- жрецов;
- мастеровых;
- купцов и менял;
- ростовщиков и процентщиков;
- артистов;
- попрошаек и сброда, живущего на обочине.
Категория жрецов априори малочисленная, и ее мы пока рассматривать не будем. Достаточно малочисленными, и требующими большой изначальной собственности являются также купцы-менялы и ростовщики-процентщики.
Таким образом, бывших крестьян, ушедших по тем или иным причинам из села ждали вакансии: (i) слуг (включая оруженосцев, откуда и в рыцари при определенном везении выйти можно); (ii) мастеровых; (iii) артистов; (iv) попрошаек и сброда, живущего на обочине.
Категории (ii)-(iv) пополняются и из разорившихся эксплуататоров, но в виду их небольшой численности, это пополнение является лишь малым возмущением. Возмущением, впрочем, хоть и малым, но немаловажным, а значит требующим учета.
Отметим, что такой сценарий дальнейшего развития имеет место, когда земли мало и земля достаточно плодородная. Тогда с какого-то момента в сельской местности наблюдается перенаселение, и феодалам выгоднее отпустить "лишних" крестьян, чем ломать голову над тем, что делать с (может быть, вынужденными) дармоедами. Таким образом, личное закрепощение крестьян по мере развития этого сценария уменьшается и постепенно сходит на нет. То есть, несмотря на неравенство, как кастовое, так и экономическое, сами люди и их свобода товаром не является. По такому сценарию развивалась Западная Европа. В этом аспекте развивался и Северный Кавказ: пригодная к земледелию земля была самым дорогим товаром, человеческая же свобода в качестве товара не рассматривалась.
Рассмотрим теперь, как обстоит дело, когда земля не слишком плодородна и ее много. В этом случае, сколько крестьян не народится, всем есть работа на земле, причем, чем их больше, тем больше суммарный (хотя и мизерный на душу населения) прибавочный продукт. В этом случае феодал стремится к полному закрепощению крестьян, живущих на его территории, и постепенно крестьяне становятся товаром.
Очень хорошо это видно на примере России. Посмотрим, что пишет по этому поводу С.М. Соловьев: "К царствованию Феодора относится одно из самых важных в истории русских сословий явление - закон об укреплении крестьян. Мы уже не раз указывали на причину этого явления в обширности русской государственной области и в малом ее населении, в обилии земель и в недостатке рук для их обработания; отсюда для землевладельцев всего важнее было перезывать к себе как можно более работников и удерживать их."
При таком сценарии города развиваются гораздо медленнее, и городское население составляет ничтожную долю относительно населения сельского. Более того, после общей победы такого сценария (и включения, таким образом, рыночных механизмов, где товаром является человек и его свобода) возможны выверты в виде крепостных рабочих (примером могут служить уральские оружейники). По такому сценарию развивалась почти вся Восточная Европа, что, к сожалению, и определило ее отставание в развитии.
Итак, вернемся к рассмотрению первого сценария феодального общества.
Еще раз выделим подразделения, на которые начинает делиться общество:
- феодалы;
- слуги феодалов;
- жрецы;
- мастеровые;
- артисты;
- попрошайки, воры и прочий сброд, живущий на обочине;
- купцы и менялы;
- ростовщики и процентщики;
- крестьяне.
К моменту рассмотрения эти подразделения уже обрели некоторую (хотя, как правило, и не полностью завершенную) кастовость. То есть, переход людей из одного подразделения в другое является весьма маловероятным.
В ряде случаев исключением могут быть жрецы, если у последних существует обет безбрачия. Однако это является скорее исключением (хотя и победившем в основном примере), чем правилом.
Таким образом, в вышеочерченных группах естественный отбор идет параллельно и по законам, определяемым свойствами этой группы.
Конечно, важным вопросом является, насколько различаются в расовом отношении представители разных групп. Если они практически не различаются, то: первое, взаимное проникновение все же следует учитывать, как, хотя и слабое, но возмущение; второе, и более важное, самцы феодальной элиты обязательно будут в большом количестве оплодотворять остальных (в первую очередь крестьянских в виду их многочисленности) самок (не испытывая, к слову, хотя это и не важно, особого сопротивления).
В более чистом виде раздельное развитие различных социальных групп идет, если получилось, что господа пришли из других мест, и существенно отличаются от крестьян внешне. Причем отличаются настолько, что половой контакт с крестьянками большинством господ воспринимается, как зоофилия. Так как извращенцы существуют всегда, подобные контакты все же происходят, но обычно в этом случае они жестоко наказываются. Историческим примером такого развития является Индия, где представители высших каст были арийцами, а низших - негроидами, которые, в отличие от африканских собратьев, к тому времени уже успели стать крестьянами.
Рассмотрим теперь, как прогрессируют различные слои общества в сложившемся феодальном обществе. Мы будем исходить из того, что любое развитие основывается на дарвиновском естественном отборе. То есть, особи какого-либо вида имеют широкий спектр значений по каждому из своих характеристик. Когда же какое-то значение становится благоприятным для выживания особи и, что особенно важно, для оставления ею потомства, то носителей этого значения становится больше, и вероятностный пик распределения показателей данной характеристики смещается к этому значению.
Одной из основных характеристик коллективного животного, как это хорошо показано в работах К. Лоренца, является агрессия. Рассмотрим, как с этой точки зрения развиваются феодалы. Агрессивный феодал все время, выражаясь современным языком, "нарывается". Причем нарывается как на агрессивных, так и на не агрессивных. Небольшая агрессивность, с другой стороны, отнюдь не говорит о неспособности защитить себя. Поэтому возможностей быть убитым, не успев оставить потомства, у агрессивного феодала значительно больше, чем у неагрессивного, который сам конфликты не провоцирует. Таким образом, уровень агрессии у феодалов со временем снижается.
Как дело обстоит с крестьянами? В отличие от феодалов, они друг друга не убивают. Шансов же оставить потомство у агрессивного крестьянина (как от благоверной, так и "наматросив" у соседа) отнюдь не меньше, а больше, чем у неагрессивного. Кроме того, если в рассматриваемом сценарии половые контакты феодал-крестьянки не возбраняются, то и тут вероятность допирования агрессивной наследственности гораздо выше, чем неагрессивной. Таким образом, уровень агрессии у крестьян со временем не снижается.
Как видим, парадоксальный на первый взгляд результат (подтверждающийся, практикой), на самом деле не более парадоксален, чем рождение рецессивного фенотипа у доминантной пары (например, голубоглазого ребенка в семье кареглазых родителей).
Рассмотрим теперь мастеровых горожан. С одной стороны они похожи на крестьян тем, что редко убивают друг друга, но с другой стороны, в отличие от последних, они живут в городе с репрессивным полицейским аппаратом, призванным подавить любую агрессию. То есть, излишне агрессивный горожанин, легко может попасть в тюрьму (или даже быть казненным), и таким образом, окажется отстраненным от возможности иметь потомство. Отправке же в тюрьму крестьянина в первую очередь воспротивится сам феодал: это же несерьезно лишаться лишнего источника дохода, тем более, что агрессия оного на феодала (как на порядок более высокорангового) бывает направлена исчезающе редко. Таким образом, уровень агрессии у горожан в феодальном обществе со временем снижается, хотя и медленнее, чем у феодалов.
Рассмотрим теперь, как дело обстоит с ранговообразующими величинами. Так как у всех коллективных животных они также фиксируются генетически, трудно ожидать исключения для человека.