Морские сказки
Остров Эльба
Именем Наполеона
«Здоровье – в воде» и не только…
В синем-синем море у берегов Тосканы стоит остров. По легендам, первое поселение на нем построили аргонавты. В темных лесах острова искали они богиню Цирцею, но не там искали. Поняв свою ошибку, аргонавты погрустили немного и ни с чем уплыли к новым землям, а на острове от древних героев остался удивительный пляж. Он усыпан белой галькой с вкраплениями черных капель, местные называют эти капельки «слезами аргонавтов».
На месте высадки аргонавтов сначала возник этрусский город, потом римский – Фабричиа, затем средневековый – Космополи и после современный – Портоферрайо.
О каком итальянском острове я веду речь?
Морские сказки
Добраться до пляжа летом мне помогают друзья. Если бы не они, остались бы от моего лета только жаренные в пекле рóжки и вспотевшие от духоты ножки. Но спешит в гости на подмогу дорогой народец, спрашивает о природе, погоде и теплая ли вода в море, журит за то, что я еще не купалась и так мало загорала.
И у меня начинается настоящее тосканское лето – с арбузами, дынями, с выездом на пляж (и не один раз за день), с посиделками в приморских ресторанчиках, привкусом прохладного просекко и морского бриза в ставших колом просоленных волосах. Иногда мы задерживаемся подольше на остывающей после раскаленного дня песчаной полосе берега, еще томящегося в последних лучах солнца, которое нежно ласкает уставшее за бесконечно жаркий день море. Мы вглядываемся в меркнущий горизонт, смотрим на первые звезды, и кто-нибудь из моих друзей, указывая на черный силуэт острова на горизонте в последних отблесках заката, обязательно говорит: «Напомни: что это за остров во-о-он там виднеется?» Я вздыхаю и начинаю расплетать блестящие, как водоросли, кудри моей морской сказки…
Когда-то давным-давно, когда на белом свете жили Титаны, Боги, Герои и Люди, прекрасный троянский принц Парис за помощь в сердечных делах подарил Афродите, богине любви, красоты, семьи, благоденствия, спешащей на любовное свидание с богом Эросом, жемчужное ожерелье. Но выскользнуло оно из рук Афродиты, трепещущей в порыве быть еще красивее и желаннее, в пучины Средиземного моря и в мгновение ока (и тысячелетия осмысления и складывания мифов и легенд) обратилось в острова, обрамляющие полумесяцем берега Тосканы: Джильо, Джаннутри, Монтекристо, Пьяноса, Эльба, Горгона, Капрайя. Эльба, думаю, была жемчужиной черной, в глухой пурпурности прекрасной, а в приношении Париса – центральной.
Острова Тосканского архипелага:
• Горгона (Gorgona) – не сюда ли крылатый конь Пегас, ставший символом региона Тосканы и красующийся на ее эмблеме, принес Персея, чтобы тот смог сразиться с Медузой Горгоной? Оказывается, нет. Название острова связано с греческой историей до римской колонизации Средеземноморья, но к мифам о Медузе Горгоне никакого отношения не имеет. Это второй остров Тосканского архипелага, где осталась нетронутой тюремная колония на 70 заключенных (первый остров – Эльба). Горгона также является самым маленьким островом архипелага, и расположен он напротив Ливорно. Как и остров Капрайя, Данте Алигьери увековечил Горгону в своей «Божественной комедии»:
О, Пиза, стыд пленительного края,
Где раздается si! Коль медлит суд
Твоих соседей, – пусть, тебя карая,
Капрайя и Горгона с мест сойдут
И устье Арно заградят заставой,
Чтоб утонул весь твой бесчестный люд!
Уже в V веке здесь был построен христианский Монастырь Святой Девы Марии и Святого Горгонио (Monastero di Santa Maria e San Gorgonio). Монахи этого монастыря специализировались на производстве соленой селедки (к сожалению, производство это в прошлом веке было закрыто). Монахи из монастыря Святого Горгонио каким-то образом смогли вывезти мощи раннехрестианской мученицы Юлии с Корсики, где святая была казнена. В VIII веке по воле королевы Ансы, жены последнего короля лангобардов Дезидерия, мощи были перевезены на материк и упокоены в монастыре Святой Юлии и Святого Сальвадора в Брешии (Monastero di Santa Giulia e San Salvatore a Brescia). В XIV веке по пути в Авиньон монастырь посетила святая Катерина Сиенская.
• Капрайя (Capraia) (сapra по-итальянски – «коза») является самым удаленным от берегов Тосканы и самым близким (всего 32 километра) к берегам Корсики. С Корсикой этот остров, названный, по одной из версий, «в честь» диких козлов, когда-то мирно пасшихся на его холмистых просторах, связывало вплоть до XX века даже местное наречие, больше похожее на корсиканский язык, чем на ломаный итальянский. В конце XVIII века остров поддержал революционное восстание корсиканцев, и его даже посетил Паскаль Паоли – лидер корсиканского движения за независимость, герой, взрослевший под рассказы отца о былых славных временах Наполеона Бонапарта.
В 1873 году на этих берегах, удаленных от материка, была основана исправительная колония, и в бывших кельях монастыря Святого Антония появились новые постояльцы. В 1986 году колонию закрыли, и далекий, дикий, заросший средиземноморской чащобой остров остался без последнего ресурса к существованию. Сейчас здесь живет около 400 человек, в 1996 году Капрайя вошла в состав Национального парка Тосканского архипелага и с надеждой взглянула в туристическое будущее. На долгие размышления о том, чем бы привлечь туристов, у островитян времени не было – что есть, то и используется. А есть здесь природа: чистое Средиземное море, нетронутые цивилизацией леса, отличное вино, несколько крепостей и один районный центр.
• Пьяноса (Pianosa). Небольшой плоский остров расположился совсем недалеко от Эльбы, и в летний сезон к нему отправляются прогулочные катера не только с материка, но и с Эльбы. Чаще всего приезжают сюда для прогулок, весь остров испещрен тропинками. В прошлом остров пытались безуспешно несколько раз заселить, а Козимо I Медичи, уставший от турецких набегов и решивший навести порядок у берегов Великого герцогства, поступил иначе, предав разрушению и огню все местные строения и поселения. С XIX века в зданиях бывшей наполеоновоской крепости располагалась тюрьма, сейчас к ней и причаливают прогулочные катерки. На острове сохранились христианские катакомбы, принадлежащие Ватикану.
• Монте-Кристо (Isola di Montecristo). В IV веке здесь поселился епископ Палермо – святой Мамилиан, бежавший из Сицилии от преследования язычников. Тогда остров был посвящен Юпитеру и звался Монте-Джове. Этот остров описал Дюма в своем романе «Граф Монте-Кристо», и, как в романе французского романтика, на острове всегда прятались или искали клад – не графский, а мамилианский, конечно. И нашли, в конце концов, 395 золотых монет периода поздней Римской империи, но не острове, а в алтаре Сованской церкви, посвященной святому. Сейчас клад в урезанном (представленном больше для дидактики) виде можно увидеть в экспозиции Археологического музея города Сованы. А вот в 1666 году папой римским Александром VII на остров была снаряжена экспедиция, чтобы найти еще один клад, очень важный для христианства и католической веры. Мощи святого Мамилиана были найдены и перевезены на материк, но оказалось, что верующих и преклоняющихся перед святым столько, что десница его осталась на острове Джильо, палец – на острове Эльба, косточки тазобедренного сустава с анатомической аккуратностью выставлены в кафедральном соборе Сованы, голова уплыла в Палермо, а все, что осталось, покоится в римской церкви Двенадцати Апостолов в Риме.
Остров является заповедником, и посещение его строго ограничено.
• Джильо (Giglio), к сожалению, сейчас известен всему миру катастрофой лайнера «Конкордия». В кадрах фильма «Великая красота» (La grande Belleza) Паоло Соррентино увековечено представление итальянцев о трагедии через потерянный взгляд главного героя фильма – римского журнaлиста, взирaющего с берега на гигантскую железную рептилию, протаранившую брюхом скалистую мель острова. Но гранитная скала Джильо, одного из семи островов Национального парка, может похвастаться и своей площадью в 24 квадратных километра, являясь вторым по размеру заселенным островом архипелага после Эльбы. Его население, насчитывающее 1400 человек, живет в трех основных деревушках: Джильо-Порто (Giglio Porto), Джильо-Кастелло (Giglio Castello) и Джильо-Кампезе (Giglio Campese). Джильо-Кастелло (Giglio Castello) является районным центром острова и награжден Оранжевым флагом Туристического клуба Италии за аутентичность, архитектурную привлекательность и историческую ценность. Каждый год 15 сентября город справляет день своего святого покровителя Мaмилиана (San Mamiliano).
До Джильо-Порто (Giglio Porto) можно доплыть на экскурсионных туристических катерках и паромах. Это городок в одну набережную, где сосредоточена вся жизнь: рыбные рестораны, сувенирные лавки, продуктовые магазинчики, в витринах которых выставлены здешние гастрономические достопримечательности – белое сухое вино «Ансоника» и сладкий пирог панфикато (пирог, похожий на сиенский панфорте, достался джильезцам в наследство от переселенцев из Сиены, силой привезенных сюда флорентийской семьей Медичи после страшного набега сарацинов в 1544 году, уничтоживших половину мирных островитян).
• Джаннутри (Isola Giannutri) – самый южный остров архипелага. Он расположен совсем недалеко от берегов Южной Тосканы. В римский период носил другое название – Диана, в честь богини лесов, ключей, водопадов, молодости, охоты и луны, скорее всего, из-за своей формы – в виде полумесяца. Это потухший вулкан, кратер которого сейчас является заливом, где швартуются туристические суда. В водных глубинах острова практикуется дайвинг, на суше – островной трекинг.
От былого на острове остались развалины древнеримской имперской виллы, в цистернах которой нашел свое счастье, а потом и забвение князь Гуальтерно Адами по прозвищу Гарибальдино, приехавший на остров с фантастической идеей построить здесь небольшую фабрику. Фабрики он так никогда и не построил, но в любви и счастье прожил на острове со своей молодой племянницей (и любовницей) Мариэттой, схоронившей Гуальтерно после сорока лет совместной счастливой жизни. Как и божественная покровительница острова Диана, предпочитавшая одиночество – празднествам, верную любовь – легким увлечениям, Мариэтта, превратившись в миф, теперь является впечатлительным путешественникам и их сопровождающим на лесных тропинках острова.
Остров Эльба
Народ пришел под парусами с Мальты. Состав группы был международный – Москва, Россия, Мальта, Майорка. И, когда бывалый морской волк, прошедший по океану до самой Америки, говорил, вставая на гранитную скамейку в Камполивери, чтобы разглядеть дали и море: «Какие кругосветки – такая красота рядом! Всем на Эльбу!» – что-то в груди моей разливалось сладостно, и, щурясь блаженно, как сытый кот, я верила каждому слову. Может ли быть по-другому на Эльбе!
Эльба (Isola Elba) – остров средиземноморский, хороша она летом, когда есть жаркое солнце и прохладное чистое море вокруг, когда в темноте стрекочут цикады и расплавленные от жары улицы городов похожи на мираж. Когда паромы ходят каждый час и можно вернуться до заката на материк. Когда во всех нервюрах обветренных морскими ветрами зданий пульсирует жизнь, замирающая в плохую погоду и к осени.
Эльба является самым большим островом Тосканского архипелага – национального заповедника, созданного в 1996 году с целью охраны от человеческой жадности и глупости. Отделенная от береговой полосы десятью километрами лазурного моря, Эльба и поныне является манящим маяком для расплавленных в неге солнечных ванн тел, затуманенных горячей дымкой взглядов, обращенных к синим силуэтам гор вдали, где-то за морем, на горизонте.
И после частого вопроса: «А что это там за горы?», на ответе: «Это остров Эльба!» вдруг вскипает в сердцах кровь и инстинкт первооткрывателей манит прямо щас брассом переплыть Пьомбинский канал, чтобы в радостной усталости волны вынесли утомленных пловцов на белокаменные пляжи острова, и блестящим телом колыхаться, как дельфин в прибрежной синеве, вдруг всхлипнув охрипшим от тяжелого дыхания голосом: «Арго…» Ступить уверенно, как Ясон, на шуршащую гальку пляжа и пойти в средиземноморские чащобы, перекликаясь с друзьями-аргонавтами, затерявшимися по-кабаньи где-то в подлеске, в поисках чудес, чтобы просить помощи у волшебников, чтобы вымаливать защиты у богов в долгом пути в Колхиду за золотым руном…
Если верить греческому поэту Аполлонию Родосскому, автору «Аргонавтики», первое поселение на острове Эльба было названо Аргоòс, что в переводе означает Белый, по цвету каменных скал и пляжей, окружавших поселение. И было оно создано не кем иным, как аргонавтами, заплывшими на остров в поисках прекрасной богини – волшебницы Цирцеи. Ныне его название менее поэтично и связано с шахтерской судьбой железных скал, стоящих в открытом море. Портоферрайо – Железный порт – величают город, к берегам которого пришвартовываются туристические паромы, приходящие с материка…
История острова продолжалась и после аргонавтов. За этрусские металлургические печи, разбросанные по всему острову, дымившие и днем и ночью, остров был прозван греками Италия (Aethalia – Эталия), что означало «дымная» или «дымящая». О том, как это слово трансформировалось в «Италию» и перешло в название всего Италийского полуострова, историки умалчивают. К римской колонизации Великой Этрурии в IV веке до н. э. остров начинают называть по-латински Ильва (Ilva), а в Средние века уже Эльба.
Но до Эльбы на древней Эталии хорошенько пожили этруски, оставив после себя некрополи и древний город, названный римлянами Фабричиа (Fabricia), на месте которого и стоит сейчас Портоферрайо. Затем римляне славно и со вкусом, как было заведено у этого народа, понастроили себе на Ильве морских вилл. Остатки одной из них можно рассмотреть у башни Делла Лингвелла (Torre della Linguella), прямо под башней Молота (Torre del Martello) в Портоферрайо. Затем пришли грейтунги и лангобарды, окончательно развалившие Римскую империю, за ними – средневековые морские республики Генуя и Пиза. К XVI веку остров попадает под власть королевства Испанского, и в 1547 году Карл V дарит уставший от нищеты скромный рыбацкий городок, укрепленный тремя крепостями, герцогу Тосканы Козимо I Медичи.
Козимо, стремившийся быть «владыкой морским», принял подарок с энтузиазмом, тут же начав строительные работы по укреплению и расширению поселения. Так на месте поселка вырастает город Козмополис (Cosmopoli), прославляющий своего создателя уже именем своим, с неприступной крепостью, беспошлинным портом и резиденцией созданного им же военного ордена Святого Стефана.
Нынешний Портоферрайо является крупным административным центром острова, все население которого составляет около 32 тысяч человек, разделенным на восемь муниципалитетов. Последние железные рудники здесь были закрыты в 1982 году, теперь остров старательно развивается как туристический центр региона, специализирующийся в основном на туризме минорном, индивидуальном, хотя и огромные туристические ярко раскрашенные автобусы для островитян не редкость: каждый день в Портоферрайо загружаются несколько десятков таких автобусов, разбегающихся по серпантинам горных дорог Эльбы в поисках приключений.
Портоферрайо – это и крепость, и город. Если позволяет время, стоит прогуляться не только по городским улицам, но и по мощным бастионам крепости, построенной в XVI веке, зайти в Соколиный форт (Forte Falcone) в самой высокой точке города и спуститься розовыми мощеными улицами к морю, к башне Молот (Torre del Martello), развалинам римской эпохи и Археологическому музею острова.
Templa, moenia, domus, arces, portum Cosmus florentinorum dux a fundamentis erexit a. D. MDXXXXVIII («Храмы, дворцы, дома, башни, порт Великий Козимо, герцог Флорентийский, здесь заложил в 1548») – впечатано в мрамор крепостных ворот, выходящих к молу Наполеона.
Достопримечательности острова Эльба:
• Пляжи! Со всей Италии и даже из Европы на остров едут за чистейшим морем и прекрасными пляжами! И здесь их видимо-невидимо: с черным песком, с белым, с галькой, со скалами, для дайвинга, для остановки на яхте, для счастья лежания на солнышке. Навязывать не буду, выберете сами по душе, как только ваш нога коснется тверди прекрасного острова Эльба.
• Порто-Адзурро (Porto Azzurro) – небольшой городок с испанской крепостью на вершине холма, над морем. Красиво, вкусно, курортно. Рядом с портом находится небольшая шахта, созданная энтузиастами как музей. Когда миниатюрная вагонетка въезжает под землю, уверяю вас, не остаются равнодушными от небольшого подземного путешествия и взрослые.
• Cредневековый городок Каполивери (Capoliveri) – место вечерних променадов, сувенирных лавок и длинной истории острова Эльба. Название этого местечка заблудилось где-то в веках и вихляет поныне хвостом по запутанным горным дорогам острова – поди угонись! Историки до сих пор не пришли к единому мнению, откуда это имя у горной крепости и что оно значит: Caput Liberum (мыс Либера, или Свободный мыс) – слышится отголоском дальних времен в средневековом названии места. Однако жителям города до этого дела мало – без всяких сомнений они поклоняются богу вина, плодородия, зачатия, вакханалий Либеру, статуя которого установлена на одной из улиц городка. Каполивери расположен на небольшом мысе, окруженном со всех сторон бухтами. Вечером город расцветает неоном кафешек и ресторанов, где туристы со всего света празднуют свои либералии, оставив у причалов разношерстные суденышки, устало хлюпающие о ртуть ночного моря покатыми боками. Народ забывает о времени – и оно неумолимо катится вспять.
• Марина-ди-Кампо (Marina di Campo) – большой районный центр на берегу. Длинный променад с небольшими лавками на радость туриста. Шумные летние вечера, аперитивы под звездным небом, купание в ночном море. Вокруг городка находятся красивые и известные пляжи, до которых можно доехать на маршрутном автобусе. Здесь c 1986 года располагается небольшая часовая фабрика, выпускающая свою продукцию под брендом Локман (Locman).
Именем Наполеона
«С раннего детства я – сплю и не сплю —
Вижу гранитные глыбы».
«Любите? Знаете?» – «Знаю! Люблю!»
«С ним в заточенье пошли бы?..»
К молу Наполеона? О да, именно к этому молу и подошла шлюпка Наполеона Бонапарта, сделавшего свой выбор провести всю оставшуюся жизнь островитянином, императором без империи, но с карманным королевством размером 223 квадратных километра, праведно править, спокойно доживать в прошлой славе – нынешнем забытье. И, корсиканец по рождению, тосканец по роду отцовскому флорентийских аристократов, Бонапарт согласился (куда ж деваться проигравшему) и подписал свою судьбу при Фонтебло. Но через десять месяцев и двадцать один день пересмотрел свою «деревенскую» жизнь, хотя огородики очень любил, морковку сам сажал старательно, даже теплицу отапливаемую построил, и сбежал с острова прямо из-под носа англичан. На память Эльбе он оставил незабываемый год под управлением Наполеона, две императорские резиденции, ключевой источник бутилируемой воды под брендом «Наполеон», местное пиво с его же изображением на этикетке, легенды, истории и привкус чего-то великого в рассказах островитян.
Так и продолжается история Эльбы. Но, чтобы насладиться островом, здесь надо пожить хотя бы дня три. Не спеша разглядеть, пошагать по холмам и горам вверх-вниз, жаркими вечерами насладиться колоритом и жареной рыбкой из местных ресторанчиков, упиться в баре холодным розовым эльбанским, чтобы жизнь показалась праздником, звездное небо над головой – преддверием рая, а прохладная чистая бухта ранним утром натощак, с еще тяжелой головой от радости ночи – радостью нового приключения. И, как император, снова в гору, и чтобы Корсику было видно, материк и все острова Тосканского архипелага.
А если уж на один день на пароме, то тогда целенаправленно за лучшим – за историей, чтобы не было потом разочарований. Поэтому мой маршрут прост, как плотный праздничный обед, чтобы не объесться, но насытиться вкусно.
• На первое – вилла Дей-Мулини (Palazzina dei Mulini), официальная резиденция императора в микроскопическом размахе побежденного героя. Виды, сад, огород, засаженный сейчас алоэ и загаженный чайками. Была отреставрирована к юбилею в 2014 году, комнаты виллы почистили, мебель красиво расставили, есть что посмотреть, и все радует меня в этом месте.
• На второе – вилла Сан-Мартино (Villa di San Martino), загородная резиденция императора. Захолустье деревни, заброшенный сад, высохшая зелень в вазах, картинки карандашом Шарлотты, племянницы Наполеона, кровать, снимавшаяся в голливудском фильме. Дворец, построенный Анатолием Демидовым прямо перед небольшой виллой, вписался помпезно и заносчиво в трагедию корсиканца.
Наполеон уехал – двор остался. Мебель погрызли мыши, оставшееся прибрали к рукам местные коллекционеры. Но прошло время – отмыли от пыли комнаты итальянских коммуналок, вспомнили о прошлом, открыли музей. Далеко не Версаль, но сколько энергии в маленьком пространстве усадьбы! Просто люблю.
• На десерт – Монте-Капанне (Monte Capanne), фуникулер на самую высокую точку острова. Здесь заливайте бисквиты вишневым сиропом уже с первых метров продвижения в висячей кабинке, а когда, поднявшись, разглядите Корсику, Капраю, Монтекристо, Пьяносу, далекий остров Джильо, запивайте синей влагой абсента или эльбанского сладкого, кому как по вкусу. И весь остров-кит – как на ладони, с запада на восток, от хвоста до широкой морды водного млекопитающего. Вот она – сказка про Рыбу-Кит, бороздящую своим обтекаемым, заросшим моллюсками вековым телом жаркие моря! Оно позволило нам сегодня быть, плыть с ним вместе.
• А на пьяную вишенку, застывшую на вершинке безе, хорошо пойдет винное поместье. Порою на вишенку уже не хватает времени, но если оно есть, то для меня это старейшее поместье острова, отстроенное в начале XV века, с видами, садом, виноградниками прямо на берегу, с центральной аллеей кипарисов, устремленной в море, и, конечно же, с вином. Вкусным вином под рассказы о высадке Наполеона у стен поместья: он стучался, ему не открыли – хозяева уже были в Портоферрайо и радостно махали флажками подплывающим кораблям. Он не обиделся, великий человек, приехал позже на мясо дикого кабана с рюмочкой сладкого эльбанского «Алеатико» под пьяную вишенку на золоченой ложечке. А может, он закусывал, как эльбанцы, «пьяным хлебом» (la schiaccia briaca) – традиционным пирогом Эльбы: мука, сахар, оливковое масло, сладкое вино, цукаты, грецкий орех, изюм. Нежности мало, зато сладости предостаточно, без рафинированности. Но Бонапарт все же был вояка и очень хорошо знал, что такое раскладушка и палатка. Думаю, он понимал рыбаков, уходящих в море со сладким запахом дома в каютах рыбацких шлюпок. А вишенки и нежности, наверное, хранил для Марии-Луизы Габсбургской и их законного сына, наследника не существующего больше престола – Наполеона Второго. Для той, что не удосужилась приехать погостить на остров, затерянный среди Лигурийского и Тирренского морей.
И, отплывая в темнеющее небо от уходящего солнца к материку на последних паромах с фотоаппаратом на прицеле, с палубы, как с военной шхуны, отстрелять последние снимки чего-то уже большего, чем просто морские пейзажи острова Эльба…
«Здоровье – в воде» и не только…
Лето 1814 года на Эльбе выдалось невероятно жарким и душным. Уже несколько месяцев живший на острове Наполен 26 августа, окончательно одурев от жары, духоты, влажности и снующих перед глазами, как назойливые мухи, англичан, приказал двору сняться из прожаренного на августовской сковородке Портоферрайо и отбыть в горы в поисках прохлады и отсутствия слежки английских шпионов.
Военный лагерь разбили недалеко от местечка Поджо (Poggio), мать Наполеона – «мадам мать» – поселили в доме священника в укрепленном горном городке Марчана (Marciana). И уставший император наконец-то нашел то, что искал – свежий бриз с моря, прохладную тень под вековыми каштанами, долгие конные прогулки и бодрящую своей свежестью воду. Во главе небольшой свиты верных телохранителей Наполеон поднимался на самую высокую точку острова Монтекапенне, откуда было хорошо видно его родную и близкую Корсику.
До Наполеона Бонапарта небольшой источник ключевой воды в Поджо назывался Живым источником (Aquaviva). Может, прозаично, но верно. Не только маремманские кабаны и дикие козы приходили сюда напиться живой водицы – народ местный воду почитал страстно и с гордостью рассказывал, что вкуснее ее на острове не сыскать.
После возвращения императора в Портоферрайо, столичный город его небольшого королевства, источник прозвали Наполеоновским.
В 1947 году воду начали бутилировать с символом Бонапарта – золотой буквой N на этикетке и девизом «Здоровье – в воде!»: что пьем, что едим, из того и состоим.
Историю Эльбы не только на зубок пробовать вкусно – и на глоток она несказанно хороша!
На острове пьют не только воду, но также:
• «Дольче Алеатико» (Dolce Aleatico) – традиционное вино Эльбы, с 1996 года относящееся к высшему разряду вин Италии – DOCG. Готовится из красного сорта винограда «алеатико», произрастающего на острове. Еще в начале прошлого века южные берега Эльбы радовали путешественников каменными террасами с ровными рядами виноградников, поднимающихся высоко в горы. К сожалению, с появлением филлоксеры в Италии виноделие Эльбы начало резко меняться. Многие виноградники были заброшены, и в 1960-е годы вино Эльбы пили только местные крестьяне, продолжавшие выращивать виноград. В 1980-е, когда последние шахты острова были закрыты, началась новая история Эльбы, перестраивающаяся на туризм, с которым вернулся и интерес к эногастрономии острова.
Производство сладкого вина из винограда сорта «алеатико» является древней традицией острова. Сорт эльбанского винограда произошел от двух греческих сортов, завезенных греческими купцами.
«Дольче Алеатико» любил Наполеон, по достоинству оценивший вина Эльбы, он отмечал: «Жители Эльбы сильные и здоровые потому, что их вино дает им силу и здоровье».
Называя любовно «вино императора», эльбанцы подают его в небольших рюмочках с традиционным тосканским печеньем кантуччи или эльбанской пьяной лепешкой, которая является не чем иным, как местной разновидностью пряника, приготовленного с изюмом и кедровыми орешками и пропитанного «Дольче Алеатико» и ликером «Алкермес».
• «Дольче Алеатико Пассито» (Dolce Aleatico Passito) – для этой разновидности сладкого вина виноград собирают очень поздно и вялят на открытом воздухе, отчего вино становится еще слаще.
• Красные, розовые и белые эльбанские вина Все сухие вина острова относятся к винам высшего разряда и имеют знак качества DOC. Помимо сорта винограда «алеатико «на острове выращивают французские сорта красного винограда и, конечно же, основной и важный виноград Тосканы – «санджовезе», на основе которых и происходит купажирование красных вин. Белые вина создаются из сортов «ансоника», «верментино», «треббьяно» и «мускат». Из последнего виноделы острова делают великолепное сладкое вино Moscato dell’Elba, ничем не хуже монтальчинского Moscadello, а может, в чем-то даже и превосходящее традиционное белое вино территории Монтальчино.
• «Несос» (Nesos) – это вино, созданное человеком, природой и морем. Весь виноград сорта «ансоника» для этого вина опускается на несколько дней в море и только после этого из него готовится вино. Именно так в древности изготавливали вино на эгейском острове Хиос. Эксперимент Эльбы удался, и сейчас каждый год на рынок выходит несколько сот бутылок под маркой «Несос Арриги» (Nesos Arrighi).
Прекрасная Маргарита
Ее яркие, цвета меди волосы мама сплела в две тугие косы, уложила на голове кругом и закрепила медными шпильками, украшенными маленькими шариками потухшего от старости жемчуга. Маргарита почувствовала себя совсем взрослой и еще более прекрасной. С малых лет все в замке говорили ей, что она красавица, а отец никогда не смотрел на ее сестер с такой любовью, с какой смотрел на нее. Маргарита выпрямила спину и чинно прошлась по покоям матери, но не удержалась, пулей вылетела из двери и засеменила вниз по крутым ступенькам, как простая девчонка.
Во дворе стояла тяжелая телега, запряженная двумя старыми клячами, на ней уже сидели отец и его юный помощник – рыжий, как она сама, парень из соседнего города. К телеге была привязана совсем еще молодая телка Муммукина, как прозвали ее дети обедневшего князя Марсилли. Когда Муммукина была совсем маленькой, оголодав, она громко, печально и как-то совсем не по-звериному мычала на весь двор – звала свою мамку, и дети в своих покоях подхватывали ее плач. «Му-му-мука-а-а-а» – вторили ей девочки, склонившись над вышивкой и рассыпаясь колокольчиками смеха. «Му-му-му-у-ука» – подхватывали младшие дети в покоях старой няньки. И вот уже весь двор отвечал любимице…
Маргарита резко остановилась. Сегодня был ее черед ехать на базар, и братья и сестры уже пялились на нее с завистью, высунувшись в узкие, острые окна дома-башни. Маргарита так ждала этого момента, представляя, как она с отцом будет ходить по базарной площади крепости Таламоне от одной базарной лавки до другой, смотреть диковинные вещи и с замиранием наблюдать, как отец достает старый кошелек, на толстой коже которого умелыми мастерами выбит его геральдический щит, как он аккуратно развязывает его и достает небольшую монету, чтобы купить Маргарите подарок. Тут девочку захватывал вихрь соблазнов, и, валясь на жесткие подушки своей большой кровати, которую она делила еще с двумя сестрами, она мечтательно поднимала глаза вверх, к огромным балкам потолка, на которых купцы раскладывали перед ней великолепные товары: дамасские ткани, лакированные китайские шкатулки, длинные нити из маленьких ракушек и таких красивых стеклянных бусинок, что у Маргариты перехватывало дух. Но больше всего на свете она хотела бархатные, с острыми носками туфельки. Они были так изящны, что вся нога, спрятанная под шелковыми юбками, становилась произведением искусства. Отец всегда шутил над Маргаритой: «Вырастешь красавицей и умницей, посватаем тебя за венецианского дожа, будешь править с ним чудной Венецией и носить бархатные туфельки!» И нежно притягивал ее, целуя в зарумянившиеся от девчоночьего счастья щеки. Крепко прижимаясь к отцу, Маргарита представляла свои покои, обитые шелком, с шелковыми занавесками и шелковыми простынями на кровати, усыпанной парчовыми подушками. Рядом с кроватью стоял сундук, а в сундуке лежали не одна, а все десять, да нет же – двадцать, а может, и тридцать пар бархатных туфелек всех цветов и любых модных фасонов. И Маргарите их было совсем не жалко, она доставала их из сундука и дарила своим сестрам, мамулечке, старой няньке Ильдегонде, кормилице Бертинелле и даже доярке Гримильде, жене злого и всегда подпитого пастуха…
Увлекшись своими девичьими мечтами, Маргарита совсем забыла, что сегодня на базар повезут Муммукину. Она подошла к испуганной телке и прижалась к ее теплой морде своим курносым носиком, коровка мотнула головой и замерла. Маргарита провела пальчиком вокруг ее большого красивого глаза: «Глазки!» – сказала она своей любимице. Провела пальчиком вокруг длинного пушистого изнутри уха: «Ухо!» Потом между ушами, где два бугорка напоминали о том, что у коров могут вырасти приличные рога: «Рожки!» Потом по середине теплой мордочки к большому черному носу, в котором кто-то смешно придумал вырезать две дырочки, внутри которых у коровки была совсем нежная розовая кожа, как у человеческого младенца… «Наш создатель, прости меня, господи, обладает божественным чувством юмора, – говорила ей старая няня Ильдегонда. – Глупые люди от его шуток плачут, а умные, как железо в огне – закаляются!» Маргарита с ней была полностью согласна: если бы у Господа не было бы чувства юмора, он бы не создал такой смешной и милой мордочки Муммукины с черным носом и розовыми дырочками: «А это у нас нос!» – сказала Маргарита, легко нажав на нос коровы. «Кто это у нас?» – «Муммукина!» – замычали дети из окон замка. Корова дружественно мотнула головой и уткнулась девочке в плечо.
Маргарита проснулась, через темные, тяжелые занавески из шелковой дамасской ткани в комнату проникали первые жиденькие лучи нового дня. От глаза вниз по виску девушки проскользнула прозрачная слезинка, нырнула в кудри жгучего рыжего цвета и затерялась в запутавшихся ото сна волосах. Молодая женщина по-кошачьи потянулась, отбросила легкое душистое покрывало и резко встала на плиты мраморного пола. Поежилась от свежести мрамора, нащупала в темноте бархатные тапочки с острыми позолоченными носочками и, шлепая звонкой подошвой по разноцветному мрамору в полумраке комнаты, уверенно дошла до окна. Распахнула шторы, отодвинула шелковые занавески, потянулась к деревянным ставням, через которые сочился утренний свет, и распахнула их настежь. За окном находился большой двор. Галерея террасы опоясывала его со всех сторон виртуозными арабесками арок и тонких колонн, немногочисленные ставни остроконечных окон были закрыты в этот час. Ее окно было выше всех остальных, из него не видно было моря, моря, как в покоях султана, но зато она видела большой кусок неба и свечи минаретов вокруг куполов мечетей.
«Аллах а-а-акбар» – запел ближний минарет, и предрассветный фаджр подхватили дальние острые башенки. Маргарита села на прохладный подоконник и прислушалась к голосам, распевающим заутреню. Она закрыла глаза и начала молиться: «Отче наш…» Во время каждой паузы певца она складывала руки домиком и сосредоточенно говорила: «Аминь!»
Маргарита больше никого не боялась, изредка осторожничала, совсем редко плакала. Она была любимой женой султана Сулеймана Великолепного, подарила ему здоровых, крепких наследников, имела верных и преданных слуг, не лукавила, не врала, а если и позволяла небольшие отступления от этикета султанского двора, то только потому, что сегодня, 2 июля, ее христианский мир отмечал День Встречи Елизаветы с Марией, и еще потому, что ее и их Бог были заодно и имели божественное чувство юмора.
Она никогда не вспоминала день, когда смуглые остробородые пираты в восточных кафтанах ворвались в замок. Их было слишком много, мужчин быстро обезоружили, выводили из ворот, как скот, связанных, босоногих, с кляпами во рту. Женщин разделили. Ее увозили первой в небольшой легкой повозке. Последнее, что она увидела, – как мать сажают на лошадь, а бросившихся к ней сестер хватают за тонкие талии, как коз за рога, и разносят по противоположным сторонам двора. Ей не затыкали рта, только связали руки и ноги. Она кричала и билась всю дорогу до моря и затихла только под крепостью Таламоне. Когда пиратские шлюпки легко отчалили от берега, она долго смотрела на удаляющийся замок. За его могучими стенами поднимался черный дым. «Белла!» – вдруг сказал, обращаясь к ней, крупный мужчина с косым мечом на позолоченном поясе. Так в первый раз она увидела верного полководца султана Сулеймана – грозного Хызыр-рейса, корсара Средиземных морей, более известного как Хайреддин Барбаросса.
Пираты в то время были не из сказок, а самые настоящие: рыжие, коварные, злющие и жаднющие – и к награбленному всегда добавляли украденный домашний скот и прекрасных женщин, взятых в наложницы.
Роксолана (как звали Маргариту теперь) провела тонким белым пальчиком по поверхности мраморной колонны, разделяющей ее окно на две ажурные арки. В отцовском замке тоже были такие окна, только проще и острее. Колонны в них были из сероватого мрамора с розовыми прожилками. Забывчивая няня рассказывала ей много раз одну и ту же историю о том, как эти колонны еще дедом отца были привезены из разрушенного древнего города, стоявшего когда-то на месте крепости Таламоне. В нем жили загадочные люди, называвшие себя тушами. Они умели предсказывать будущее по ударам молний и молились языческим богам. Маргарита любила Таламоне и всегда ждала, когда отец возьмет ее к морю в город. «Смотри, – говорил он с гордостью, когда они въезжали на прямую, как меч, мощенную красным кирпичом улицу, – так строят свои новые города сиенцы. Так построен город Рокальбенья, так построена неприступная крепость Монтериджони».
«Как башнями по кругу окружен,
Монтериджони на своей вершине», —
звонко чеканя каждое слово, произносил отец, и Маргарита в какой раз заслушивалась дивными строчками «Божественной комедии». Отец никогда не забывал свои сиенские корни, и, если с оказией надо было ехать в далекую прекрасную Сиену, он, как юный мальчик, с азартом собирался в путь и привозил из города великолепные подарки и самые вкусные в мире сладости. Медовые пироги со специями и миндальные печенья напоминали восточные сладости, но тогда Маргарита этого не знала, месяцами храня в деревянной шкатулке небольшие разноцветные бумажки, оставшиеся от отцовского угощения. Они пахли сахарной пудрой и Сиеной…
Она встала, потянулась за деревянными ставнями, прикрыла их, спасая комнату от зноя Стамбула. Пора было будить служанок, умываться, одеваться, навещать детей, давать советы и наставления кормилицам и нянькам, с визитом подоспеть к завтраку султана, позавтракать вместе божественными нектарами и восточными сладостями, вновь попросить его не забыть приказать отправить по паре бархатных туфелек ее мамочке и сестрам, которые (как уверял ее султан) жили безбедно и в полном здравии. Она негромко позвала служанку, мирно храпящую на резном сундуке в углу комнаты. «Что может быть смешнее, чем толстый, красный нос и черные усы на женском лице, – подумала Роксолана. – Из нее бы получился отличный мужик, но ее бог тоже умеет смеяться…»
По маремманским легендам, 22 апреля 1543 года был взята в плен и увезена на продажу в султанский гарем прекрасная Маргарита Марсилли. Башня крепости Марсильяна (Torre Marsigliana), принадлежащая ее семье, все еще видна в густых зарослях на холмах регионального заповедника Монте-Учеллина (Parco naturale dell’Uccellina). За красоту и мудрость молодой девушки султан Сулейман Великолепный сделал ее своей любимой женой, и стали ее звать Роксоланою, и родила она султану здоровых наследников, и умерла в счастье. И ничего, что эту же легенду в России рассказывают о рыжей красавице Александре Гавриловне Лисовской – женская красота и мудрость не имеет национальности.
Самые яркие июльские праздники Тосканы:
• 2 июля. Ежегодные конные скачки Сиены – Палио (Il Palio di Siena). И не надо отчаиваться, если вы не попадаете на само действо: с 29 июня город живет, как перед войной, сосредоточенно готовясь к решающему бою. Каждый день проходят мероприятия, тут и там мелькают развевающиеся флаги в руках альфиери, и каждый день – праздник и репетиции забега. Зрелищно.
• В первых числах июля в Черрето-Гвиди (Cerreto Guidi) в провинции Флоренция – ночь Изабеллы Медичи (La notte di Isabella), прекрасной дочери Козимо I и Элеоноры Толедской, так рано ушедшей из жизни то ли от руки ревнивого мужа, то ли от тяжелой болезни. Город вспоминает свою покровительницу театрализованными спектаклями, базарами, вечерним открытием виллы Медичи.
• Середина июля – ежегодный фольклорный праздник в Монтериджони (Monteriggioni), провинция Сиена (Festa Mediaevale a Monteriggioni). Шумно, зрелищно. Пьяные персики в красном вине, феи, спускающиеся со старых домов-башен, от души хороши! Хочется пить прохладные нектары и плясать вместе со скоморохами на узких улочках крепости, воспетой Данте. Весело.
• С 11 по 12 июля – Палио ди Сан-Паолино (Balestra di San Paolino) в Лукке. Палио проводится в честь святого Паолино – покровителя города и его первого епископа. Паолино, по городским легендам, был учеником святого Павла и первым обращал в христианство городских язычников. Каждое лето Лукка вспоминает святого соревнованием по стрельбе из лука и процессией трех исторических районов города.
• В середине июля в маленьком «луковом» городке Чертальдо (Certaldo), провинция Флоренция, – фестиваль уличных театров «Мерканция» (Mercanzia). Сказочно, что тут еще скажешь. Летом небольшой городок просто расцветет и неделю беснуется, перепаренный на жарком итальянском солнце, и с наступлением прохлады летних вечеров наряжаясь в театральные костюмы, гуляет, гуляет, гуляет до чернильной темноты южной ночи, пока ноги держат, пока вино льется, пока глаза смотрят завороженно.
• В двадцатых числах июля в городке Палаццоуоло-суль-Сенио (Palazzuolo sul Senio), провинция Флоренция, самом северном пограничном местечке Тосканы, проходит ежегодный средневековый праздник «Средневековье двора дельи Убальдини» (Medioevo alla corte degli Ubaldini). Средневеково…
• 25 июля Пистоя чествует своего небесного покровителя святого Иакова (San Jacopo). С самого утра город живет в ожидании праздника. Днем в соборе проходит большая служба, и серебряный алтарь с мощами святого открывают для общего обозрения. Вечером по городу проходит исторический кортеж и начинается соревнование четырех кварталов города Джостра дель Орсо (Giostra dell’Orso). Медвежий турнир выигрывает самый быстрый и самый ловкий наездник, и праздник на центральной площади шумит до глубокой ночи.
• В последних числах июля в городке Винчи, провинция Флоренция, подарившем миру великого Леонардо да Винчи, проходит фэнтези-праздник Единорога (Festa dell’Unicorno), самый популярный в округе, и улочки Винчи на три вечера заполняются масками фантастических животных и духом тех мест, где они обитают.
Меню эльбанского дня
НА ЗАКУСКУ: Цукини алла скапече (классический вариант)
НА ПЕРВОЕ: Тальятелле по-адмиральски
НА ВТОРОЕ: Курица Валевской
ДЛЯ ДУШИ: Розовое эльбанское
НА ЗДОРОВЬЕ: Рюмочка «Алеатико»
Это блюдо можно подавать как холодным, в виде закуски, так и слегка разогретым, как гарнир к хорошему куску мяса или рыбы на гриле.
БЕРЕМ: 2–3 веточки мяты, 5 ст. ложек белого винного уксуса, оливковое масло для обжаривания, 1 зубчик чеснока, 2–3 цукини, 1 небольшую луковицу, 5 филе анчоусов, 15–20 маринованных каперсов, 1 ст. ложку тростникового сахара, соль и перец по вкусу
Мелко рубим мяту и смешиваем с уксусом.
Нагреваем в сковородке оливковое масло с зубчиком чеснока. Цукини, нарезанные кружочками, обжариваем до светло-золотой корочки.
В другой сковородке на оливковом масле пассеруем мелко нарезанную луковицу, добавляем к ней нарезанные мелкими кусочками анчоусы, каперсы, промытые под проточной водой. Как только лук подрумянился, снимаем с огня соус. Даем овощам остыть.
В подходящую посуду, широкую и не очень глубокую, выкладываем готовые цукини. Слегка солим, посыпаем их тростниковым сахаром, покрываем соусом из лука и каперсов, заливаем соусом из мяты и уксуса и ставим в холодильник на 6 часов или на всю ночь.
Тальятелле с богатым рыбным соусом – блюдо праздничное или, в крайнем случае, «выходное» – итальянцы не едят дары моря каждый день. Для приготовления используют как магазинные тальятелле, так и купленные в лавке «свежей пасты» (bottega della pasta fresca). В любом маломальском городке Италии находится хотя бы одна такая лавка, и если вы в отпуске в Тоскане, то, как говорится, сам бог велел заглянуть в этот магазинчик. Подобные лавки работают только до обеда, поэтому, если вы задумали праздничный ужин для ваших друзей, не опаздывайте: лучше постоять в небольшой очереди шумных итальянцев, предвкушающих воскресный праздник жизни, чем остаться голодным.
БЕРЕМ: 3 небольшие каракатицы, 10 небольших осьминожек, оливковое масло для жарки, 2 зубчика чеснока, 2–3 краба или крабовое мясо, 3–4 помидора, 300 г зеленого горошка, 10–15 очищенных мидий, 600–800 г тальятелле, немного овощного бульона (по желанию), 1 небольшой пучок петрушки, соль по вкусу
Каракатиц и осьминожек промываем под проточной водой. Тушки каракатиц нарезаем толстыми колечками, вместе с осьминожками тушим их в оливковом масле с зубчиком чеснока примерно 10 минут.
Добавляем к ним уже отваренное мясо крабов и нарезанные небольшими кусочками помидоры. Когда помидоры станут мягкими, кладем несколько пригоршней молодого зеленого горошка или замороженный горошек, отваренные и очищенные мидии.
Чтобы соус не подгорал, подливаем в него понемногу воды из варящейся параллельно пасты или овощного бульона. Тушим несколько минут, до готовности гороха.
В готовый соус добавляем мелко нарезанную петрушку с оставшимся рубленым зубчиком чеснока и отваренные до состояния аль денте тальятелле.
Хорошенько перемешиваем, даем настояться несколько минут. Подаем блюдо к столу горячими.
Курицу, тушенную с грибами и креветками, во Франции, особенно на Корсике, можно встретить под названием «Курица мельниц» (poulet des moulins), которым она обязана главной резиденции Наполеона на острове Эльба – Дворцу мельниц (Palazzo dei Mulini).
На самой же Эльбе этот рецепт периода наполеоновского правления назвали «Курица Валевской» (pollo della Walewska), увековечив таким образом имя любовницы Наполеона Бонапарта – польской графини Марии Валевской, которая, несмотря на все трудности и опасности, тайно приехала на Эльбу с сыном Наполеона, чтобы повидаться с его отцом, а заодно решить вопросы наследства.
БЕРЕМ: оливковое масло для жарки, 2 луковицы, 1 кг белых грибов (или шампиньонов летом), 1 пучок душевика котовникового (горной мяты), 1 небольшую тушку курицы, 1 пучок эстрагона, 1 пучок мелиссы, 1 пучок петрушки, 2 зубчика чеснока, 200 мл белого вина, 1 л овощного бульона, 8 тигровых креветок, 50 мл марсалы, 1 ч. ложку с горкой кукурузного крахмала или пшеничной муки, соль по вкусу
На оливковом масле пассеруем мелко нарезанный лук.
Очищенные грибы нарезаем большими кусками и добавляем к луку. Тушим до полной готовности грибов и засыпаем в них мелко нарубленную горную мяту, оставляем под крышкой.
Курицу нарезаем крупными кусками. В большой сковородке в оливковое масло помещаем по две веточки душистых трав – эстрагона, меллиссы и петрушки, зубчик чеснока, обжариваем в масле до золотой корочки куски курицы.
Заливаем курицу вином и даем потомиться под крышкой с десяток минут. Снимаем крышку, чтобы вино слегка выпарилось, убираем травы и начинаем добавлять понемногу бульон, чтобы курица не подгорала.
Когда куриное мясо будет готово, достаем его из сковородки и в этом же соусе быстро готовим креветки, подливая бульон по необходимости. Если у нас нет тигровых креветок, не отчаиваемся, берем 300 г обычных и творим.
В большую кастрюлю или сковородку перекладываем готовую курицу, грибы и креветки. Заливаем их половиной соуса от курицы, засыпаем мелко нарубленной оставшейся петрушкой с оставшимся зубчиком чеснока.
В оставшийся соус добавляем рюмку марсалы и завариваем его мукой или кукурузным крахмалом до консистенции киселя. Для этого желательно крахмал или муку сначала разбавить водой или оставшимся бульоном и тщательно перемешать, чтобы не образовались комочки, вылить жидкость в горячий соус и на слабом огне, постоянно перемешивая, дать загустеть.
Соус подаем к столу или в отдельном соуснике, или поливаем им курицу и креветки в каждой тарелке.