Унылая пора! Очей очарованье!
Осень в Италии начинается незаметно. Жара медленно спадает, уставшие от отпуска горожане, как перелетные птицы, возвращаются домой. В Италии осенью оживают города. Пора! Пора доставать осенние вещи и модные сапоги. Пора варить варенья и закатывать помидоры. Пора готовить ароматные чаи и писать списки книг для прочтения длинными дождливыми вечерами. Пора гулять по лесам и паркам, вдыхая полной грудью свежий воздух, пропитанный ароматом замирания природы. Пора посещать уютные города, расцветающие от осенней свежести. Пора выбираться в добрые люди: встречаться, учиться, беседовать, обсуждать, размышлять вслух, спорить. На дворе запахло осенью…
И до прекрасного, куда все время звал внутренний голос, можно дотянуться рукой.
Глава 1. Погружение в Кьянти
Погружение в Кьянти
Черный петух
«Кьянти Классико»
Море Верраццано
Летайте, всегда летайте!
Маслина
Погружение в Кьянти
Продолжаю погружение в район Кьянти. Как хорошо, что это можно делать без тяжелого акваланга и на плечи не давят тысячи кубометров вина воды…
– Вы знаете, – говорит с хитрой улыбкой молодой старичок. – Сначала я свои работы во Флоренцию возил, там их за тридцать евро в магазине продавали. Один раз я спросил, почему ж так дорого – больше вы получаете, чем я! А мне ответили, что, если вычесть из этой суммы налоги, зарплату рабочих, содержание магазина, останется немного. А вот я налоги не плачу, поэтому покупайте у меня за пять евро.
Перетрогав все небольшие дощечки, на которые ремесленник из Бадия-а-Пасcиньяно (Badia a Passignano) придумал приклеивать репродукции Богородицы различных художников и, состарив их патокой и темным лаком, продавать за пятерку, весело рассмеявшись, я взяла прекрасную «Липпину» Филиппо Липпи. На ней в забвении материнской любви, сложив красивые длинные пальцы, застыла возлюбленная Филиппо – Лукреция Бутти. Совсем юная девушка с идеальными чертами лица предстала в образе Богородицы. Пухлого Иисуса на ее руках художник рисовал с их новорожденной дочери Александры, а веселый ангел за их спинами – это старший сын четы Филиппино. Лукреция была моложе Филиппо на 29 лет. Их любовь, неожиданно вспыхнувшая в стенах монастыря, совершила с ними невероятную вещь: наперекор своим судьбам они покинули монашескую обитель и стали жить во грехе, разрешив себе любить несмотря ни на что, никогда так и не обвенчавшись. Только к концу земного пути Филиппо с любовников был снят монашеский обет…
Всегда останавливаюсь перед этой небольшой работой в Уффици и для того, чтобы уделить внимание моему любимому мастеру эпохи Ренессанса, и для того, чтобы рассказать историю любви и силы духа.
Не хочу идеализировать, но, если бы один из влюбленных испугался сделать этот безумный шаг и навлечь на себя гнев человеческой морали, никак не божий, не было бы целого пласта истории искусства. Не было бы Боттичелли (Сандро был учеником Филиппо Липпи) или, лучше сказать, это был бы другой художник. Не было бы Филиппино Липпи, сына Лукреции и Филиппо, талантливого художника. Мы не стояли бы перед боттичеллиевской «Венерой», украдкой утирая слезы просветления, не ходили бы в Галерею Академии любоваться «Снятием с креста» Филиппино Липпи. Несомненно, было бы что-то другое: жизнь, Бог, Вселенная (называйте как угодно) заполнили бы эту пустоту. Мы так же чем-то восхищались бы. Чем-то другим, таким же прекрасным. Но, когда претворившийся в живописную работу результат такой любви уже здесь, перед нашими глазами, в галерее Уффици, сложно представить другой вариант развития событий…
Дощечка была сделана отлично, Липпи понравилось бы. Поблагодарив ремесленника, разложившего свои сокровища на столе прямо у дороги, рядом со ступеньками, ведущими в его дом, я вернулась в «Остерию Антинори», куда мы заехали с туристами, чтобы отведать блюда высокой кухни. Все же какой у нас разный мир: у «Антинори» за головокружительные деньги – дегустационное меню, у старика на той же улице – Рафаэль за пятерку. И все в кассу, и все прекрасно.
Туристы остались довольны временем, проведенным в остерии Бадии-а-Пасиньяно, потом мы резво сели в минивэн и погнали дальше, в Кьянти.
Достопримечательности в округе Бадии:
• Чертальдо (Certaldo) – родина Джованни Боккаччо и красного лука.
• Греве-ин-Кьянти (Greve in Chianti) – небольшой городок с площадью под арками, вкусными едальнями и отличными винными поместьями.
Черный петух
В Италии огромное количество винных районов. Есть различные марки вина и вкусы, о которых не спорят. Но есть район Кьянти, его лесистые холмы и затерянные в зелени Тосканы крепости, маленькие города и проселочные дороги, которые куда-то бегут, спускаясь и поднимаясь по живописным ландшафтам небольшой территории, где стоит побывать и хорошенько распробовать то самое «Кьянти Классико».
Те, кто пил это вино, помнят, что горлышко бутылок украшено рисунком черного петуха – символом консорциума «Кьянти Классико». Символ этот был принят еще во времена Лиги Кьянти (Liga et Societas de Chianti) – военно-административного округа, возникшего в конце XIV века. Его территория проходила по холмам исконных земель Кьянти между двумя вечно воюющими городами – Сиеной и Флоренцией – и входила в состав Флорентийского государства, чтобы всем миром рубежи держать, если что. А «если что» ой как часто бывало…
Почему именно черный петух? По старой легенде, в один из прекрасных теплых и солнечных дней надоело двум городам вечно бодаться между собой, и решили они мирно разобраться, как поделить желанные земли. Постановили, что с первым криком петуха в назначенный день выйдут два рыцаря из ворот каждого города и пойдут навстречу – тихо так пойдут, чинно, а где их лошади встретятся, там граница и проляжет. Флорентийцы выбрали себе черного петуха для первого кукарека и заперли его в сарае, не поили, не кормили неделю. Бедный петух от голода раньше времени зарницу начал орать… Кто победил, вы уже догадались: конечно же, хитрые флорентийцы! И пролегли границы между двумя городами в двадцати километрах от Сиены, и все земли Кьянти с их лигой и тощим, голодным петухом встали в 1348 году под белые флаги с черным петухом, который стал символом военной тактики, хитрости и непобедимости. (Я бы на месте сиенцев что-нибудь с белым отъевшимся петухом придумала, какую-нибудь лигу, марку, легенду на всякий случай, но «я бы» не считается.)
По всей территории Кьянти можно сейчас встретить не только магазины с изображением петуха, но и символические скульптуры петушков, украшающие каждую деревеньку, чтобы напомнить нам, нерадивым туристам, где мы ходим-бродими кто эти земли охраняет. И не только охраняет! Охранять сейчас живописные просторы Кьянти не от кого: сиенцы с флорентийцами с XVI века живут вместе, пусть и не так дружно порой, вспоминая свое боевое прошлое, но все же вместе высаживают лозы, растят виноградники, собирают виноград и в древних замках и крепостях, стены которых видели не одно сражение между двумя городами, делают великолепное вино.
«Кьянти Классико»
Порою можно впасть в состояние зачарованности тосканским микрокосмосом в бокале и утонуть в нем же, отрешенно наблюдая, как плавно растекается алкоголь по жилам, снимая дневное напряжение.
В макрокосмосе Тосканы дна нет. Можно нырять и выныривать каждый божий день или медленно погружаться в него всю жизнь. Позитивный, устойчивый эффект тосканомании обеспечен в обоих случаях.
Территория Кьянти – это главная, сольная партия тосканского виноделия. Как в сильном музыкальном произведении, она то затухает, то вновь выходит на первый план, нежно и незаметно проводя нас через все сюжетные перипетии.
Кьянти – это не только самый старый сорт тосканского вина, но и самый разрекламированный. В конце XX века на международном рынке появилось большое количество не самой рафинированной продукции этого края, может, поэтому многие европейцы знают оплетенную соломкой пузатую бутылку – «фьяско» и именно так и представляют кьянти: «кислятина в плетеной бутылке».
Ну, не скажите!
Сейчас эта территория разделена на три больших и важных консорциума: первый, исторический – «Кьянти Классико», второй – «Кьянти», третий – «Кьянти Руфина». Каждый из этих районов достоин отдельного рассказа, но не буду растягивать мои гусли до длинной былинной песни, сосредоточусь на главном.
«Кьянти Классико. Черный Петух» – это историческая марка Тосканы. Еще в 1716 году великий герцог Тосканы Козимо III Медичи определил земли, где можно высаживать виноград и производить из него красное вино кьянти. Сейчас эти земли входят в современный консорциум, образованный местными виноделами в 1924 году. Все винодельни, входящие в него, располагаются между Флоренцией и Сиеной на небольшом участке земли размером в 72 000 гектаров. А вот купаж этого вина в XIX веке создал сам барон Рикасоли, прозванный Железным Бароном (Barone di Ferro).
Беттино Рикасоли был успешным политиком: успел посидеть в кресле мэра Флоренции, министра внутренних дел и премьер-министра объединенного Итальянского королевства, политику вел строго, честно управлял страной, за что и получил свое прозвище. Удалившись в отставку и вернувшись в свое родовое гнездо – замок Бролио, Железный Барон стал бароном винным и со своими друзьями – профессорами Пизанского университета продолжил эксперименты по улучшению качества вина кьянти. Так родился первый бленд «Кьянти Классико», который состоял на 70 % из винограда «санджовезе», на 15 % – из «канайоло» и на 15 % – из «мальвазии». В этот бленд можно было также добавлять белый виноград сорта «треббьяно», который до сих пор произрастает на здешних просторах и из которого производится крепленое сладкое десертное вино Тосканы – «Вин Санто» (Vin Santo). Современный бленд вина «Кьянти Классико» включает от 80 % винограда «санджовезе» и не более 20 % местных и европейских сортов красного винограда. Но, покручивая пузатый стеклянный тюльпан на тонкой ножке, мы не задумываемся о том, в каком соотношении и какие сорта винограда нам подарил красно-рубиновый эликсир в нашем бокале. Мы жаждем наслаждения – от запаха, вкуса, ощущения полноты и гармонии винного бытия. Хитрый Вакх на козлиных ножках, с мудрыми лукавыми глазами нам обещает радость. И мы эту радость с благодарностью принимаем.
Аромат кьянти – это бескрайние луга ирисов или сады в тени кипарисов, под которыми яркими коврами синеют нежные фиалки, это большие деревенские кухни с вазами свежей черешни, ежевики и клубники, это солнечные гостиные с тонким ароматом сигары и шоколада. Вкус кьянти яркий, с нотками теплых танинов, послевкусие бархатистое и согревающее. Его хочется смаковать, если кьянти выдержанное (резервное). Его хочется заесть чем-нибудь вкусным, если кьянти молодое. Что же, продолжаем заедать!
Достопримечательности района Кьянти:
• Радда-ин-Кьянти (Radda in Chianti) – городок в две улицы с внушительным собором, фасад которого был отреставрирован в XIX веке в сказочном стиле, что-то типа «Хроник Нарнии». Ратуша с многочисленными гербами аристократических семей, правивших этим городом, внушает уважение.
• Импрунета (Impruneta) – небольшой городок на подступах к Флоренции. Не входит в район «Кьянти Классико», но является его прекрасным преддверием. В городе сохранились церковь – санктуарий Богородицы и площадь XVI века, окруженная арками. Импрунету хорошо знают по ее кирпичному и черепичному производству. Продукцию кирпичных фабрик использовал еще Брунеллески в постройке купола кафедрального собора Флоренции. В последние выходные сентября город проводит праздник вина, а 18 октября в честь своего небесного покровителя святого Луки – сельскохозяйственную и животноводческую ярмарку.
• Барберино-Валь-д’Эльза (Barberino val d’ Elsa) – из этого небольшого городка, построенного флорентйцами на тракте, соединявшем Флоренцию с Римом, вышел знатный флорентийский род Барберини, перебравшийся в Рим. Папа римский Урбан VIII принадлежал именно к этому роду.
• Кастеллина-ин-Кьянти (Castellina in Chianti). Рядом с Кастеллиной находится огромная усыпальница этрусского периода (Tumulo di Montecalvario). Археологический музей, размещенный в крепости XV века, не так богат, зато побродить по залам крепости и забраться на ее башню всегда интересно. От крепостных стен Кастеллины осталась только арочная улица (Via delle Volte), все остальное было или разрушено, или снесено. В церкви Сан-Сальваторе (Chiesa di San Salvatore) хранятся мощи святого мученика Фаусто, привезенные из катакомб Рима и подаренные городу. Фаусто защищает город и окрестности от засухи, помогая уродиться винограду. Со смотровой башни крепости можно разглядеть Сан-Джиминьяно.
• Фонтерутоли (Fonterutoli) – небольшая крепость на подъезде к Сиене. Именно здесь, по легенде о черном петухе, встретились рыцари Сиены и Флоренции. Практически все здесь принадлежит маркизам Мацей (Mazzei), винные подвалы которых располагаются в двух шагах от крепости. С террасы ресторана Osteria di Fonteruttoli видны Сиена и тимпаны кафедрального собора – чудесно.
• Монтериджони (Monteriggioni) – это не деревня и не город. Это крепость, настоящая, с двумя улочками, одной площадью, церковью для отпевания погибших солдат и огородами на случай долгой осады. Все в ней дышит былой суровостью, и ее большой Музей оружия рассказывает о вооружении эпохи позднего Средневековья и Возрождения, а также на примере небольших и хорошо сделанных макетов показывает возможности оборонительных сооружений этого времени – все можно трогать, а доспехи даже примерять. Крепость хорошо знают поклонники компьютерной игры Assassin’s Creed II.
В последние годы регион предпринял большие реставрационные работы по восстановлению 11 башен крепости, о которых писал еще Данте Алигьери в своей «Божественной комедии»
…Как башнями по кругу обнесен
Монтереджони на своей вершине,
Так здесь, венчая круговой заслон,
Маячали подобные твердыни…
В крепости и ее округе снимались сцены фильмов:
• «Чай с Муссолини» Франко Дзеффирелли
• «Гладиатор» Ридли Скотта
• «Английский пациент» Энтони Мингелла
• «Ускользающая красота» Бернардо Бертолуччи
Море Верраццано
Весной 1524 года капитан французского корабля «Дофин» Джованни да Верраццано (Giovanni da Verrazzano), по происхождению итальянец, потомок знатного флорентийского рода, первым в истории бросил якорь в заливе будущего Нью-Йорка.
Начав свое плавание от берегов Франции в поисках западного пути в Китай и Японию, в марте 1524 года корабль Верраццано подошел к Cape Fear (мысу Страха) в Северной Каролине и первым, повернув на север, проплыл через бухты Северной Америки до залива Наррагансетт. Подробно описав свое путешествие в отчете французскому королю Франциску I, Верраццано канул в Лету как первооткрыватель, оставшись в картографии берегов Америки аж до XVIII века лишь в названии несуществующего и им же открытого моря Верраццано (Mare di Verrazzano).
После Второй мировой войны попытки установить историческую справедливость вернули имя мореплавателя на пьедестал первопроходцев. В честь итальянского путешественника городской мост Нью-Йорка, соединяющий районы Бруклин и Стэйтен-Айленд, назван мостом Верраццано (Verrazano Narrows Bridge).
В 1930 году, 17 апреля, в день открытия Нью-Йоркского залива, в Греве-ин-Кьянти, тосканском городке, в окрестностях которого расположен родовой замок Верраццано, была установлена бронзовая скульптура мореплавателя. В 1964 году произвели обмен между двумя континентами: три камня из родового гнезда Джованни были вмонтированы в монумент перед Бруклинским мостом, а в стену замка в Кьянти заложены три камня с заокеанского моста. С тех пор каждый год Греве-ин-Кьянти проводит праздничные мероприятия, посвященные Джованни Верраццано. А 7 апреля, в день высадки Верраццано на Стэйтен-Айленд, в Нью-Йорке отмечают День Верраццано.
Что посмотреть вокруг Греве-ин-Кьянти:
• На центральной площади города сосредоточены вся жизнь и все городские достопримечательности. Под портиками окружающих площадь домов находятся милые магазинчики, мясные лавки и таверны. Лучше сюда приезжать голодным, чтобы, несмотря на цены, насладиться куском отличного мяса на гриле или большими ломтями различных видов колбас под стакан отличного кьянти (может, даже от Верраццано).
• Памятник Джованни Верраццано в Греве-ин-Кьянти установлен прямо в центре площади (скульптор Ромео Паццини).
• Монтефьоралле (Montefioralle) . Небольшой и милый городок из одной улицы – просто прогуляться без всяких исторических заморочек.
• Панцано-ин-Кьянти (Panzano in Chianti). Совсем небольшая деревушка в нескольких километрах от Греве. Отличные виды, старинные улочки крепости, на въезде – ресторан флорентийского мясника Дарио Чеккини. Если забронировали здесь место на обед или ужин, приезжайте голодными как волки – будет мясо.
• Замок Верраццано (Castello di Verrazzano). Сейчас это винное поместье. Если хотите пройтись с экскурсией по окружающим жилой замок лужайкам и посетить его вековые подвалы, приготовьтесь к тому, что с вами пойдет еще человек десять и экскурсия будет проводиться на нескольких языках, если вы не забронируете тур только для вас.
• Замок Виккиомаджио (Castello Vicchiomaggio) – в нем лучше жить.
• Сырное поместье (Fattoria le Fornaci). Здесь делается сыр только из козьего молока, поэтому, прежде чем бронировать дегустацию, вспомните, нравится ли вам запах козьего сыра, чтобы избежать конфуза…
Летайте, всегда летайте…
Теплый осенний день. Наворачиваю круги между Сиеной и Кастельнуово-Берарденга – небольшим тосканским районным центром – в поисках одного известного поместья, Вилла ди Джеджано (Villa di Geggiano). Наконец-то, благодаря навигатору, моей ориентации в пространстве и помощи местных нахожу дорогу, убегающую вверх, к пролеску, и буквально через две секунды оказываюсь в кипарисовой алее, где высокие деревья посажены так плотно друг к другу, что в ней можно спрятаться от любого урагана. Оставляю машину на доморощенной парковке между двумя охотничьими джипами с клетками для собак.
Подходя к высоким кованым воротам, замечаю двух пушистых маремманских овчарок, развалившихся на дорожке из гравия.
Осторожно пытаюсь открыть старые ворота, которые с каким-то странным скрежетом начинают клониться вбок и подозрительно вибрировать. Собаки тут же поднимают головы и начинают лаять. Отлично! Этих милых на вид созданий я опасаюсь, пусть лучше лают издали. На их голос откуда-то появляется высокий синьор и, успокаивая собак, идет в мою сторону. «В них просто что-то заедает», – отвечает он мне, открывая кованую створку ворот со следами краски. Теперь я полностью вижу виллу – трехэтажное здание, без излишних украшательств, явно периода Ренессанса.
Синьор приветливо протягивает мне руку:
– Здравствуй, я Андреа, хозяин поместья.
– Здравствуйте, я гид Лена Набель, – отвечаю я, пожимая его сильную руку.
Мы идем по дорожке, шурша гравием. Честно признаться, к встрече я не готовилась, сайт поместья не открывала – меня пригласила на свой тур по вилле моя коллега, и кроме того, что здесь в 1996 году Бертолуччи снимал «Ускользающую красоту», на тот момент я ничего не знала. Андреа складно рассказывает мне историю виллы и называет фамилию своего рода.
– Постойте, постойте! – У меня начинает складываться общая картинка в голове. – Так вы что, потомки папы римского Александра III?!
У Андреа неожиданно вспыхивают искорки в глазах:
– Да! – без смущения отвечает он. – Это самый известный наш предок.
Мой мир тут же озаряется всполохами искр глаз хозяина и славой прошедших эпох.
– Ничего себе! – не могу удержаться я. – Так вы же, Андреа, титулованное лицо! Как мне к вам лучше обращаться?
Андреа смеется:
– Ну, вообще-то я маркиз, но лучше ко мне обращаться на «ты» и по имени.
– Как пожелаешь, маркиз Андреа, – я театрально раскланиваюсь перед хозяином…
Мы гуляем по саду, потом приезжает группа Ирины, и мы опять гуляем по территории поместья, слушая историю дружбы с Бертолуччи. Затем входим в дом, начинается экскурсия по нему. Сначала по первому этажу – «пьяно терра», удивительным образом сохранившему меблировку, росписи на стенах и общий дух чего-то прошлого, надолго забытого в сундуке с нафталином. Поднимаемся на второй этаж – «пьяно нобиле», тот самый жилой этаж, который еще со времен домов-башен был выбран в качестве основного жилого помещения, а в период расцвета палаццо, более удобных для жизни, стал основным этажом любого жилища, вокруг которого вращалась суета светской жизни и порхала ночным мотыльком личная жизнь владельцев.
Гуляя по комнатам пьяно нобиле, я восхитилась тем, с какой невероятной скрупулезностью сохранены интерьеры виллы. И никому же в голову не пришло сорвать выцветшие французские обои XIX века или выкинуть на помойку дряхлые вещи прабабки, снести в сарай ветхие кровати.
– А это кровать Витторио Альфиери, – буднично сказал маркиз, заходя в новую комнату и указывая на потертый, обветшалый то ли полудиван, то ли полукровать с резными спинками.
– Как – Альфиери? – не выдержала я, дав себе зарок вопросов не задавать.
Андреа тут же вспыхнул от новой волны интереса и начал рассказывать о драматурге.
В период жизни во Флоренции Витторио Альфиери – туринского драматурга, актера, поэта, «отца итальянской трагедии» – плавно вписывается сиенская история, о которой мало кто знает, кроме историков театра и эрудированных сиенцев.
В Сиене жил очень близкий друг Альфиери – Франческо Гори Ганделлини, к которому драматург часто приезжал в гости. Небольшой круг друзей Франческо поразил Витторио своими прогрессивными «критическими взглядами, своей культурой и вкусом». В круг приближенных Альфиери вошли Тереза Регола Мочченни – сиенская аристократка, державшая свой самый знаменитый светский салон в Сиене (в нем было поставлено несколько пьес Альфиери), а также Марио Бьянки, член научного общества Академия дель Интронати (Accademia degli Intronati), которое было в то время центром интеллектуальной жизни Сиены. Академия имела собственный театр, находившийся в здании нынешнего музея кафедрального собора – странной кирпичной пристройки в одном из нефов недостроенного Домо Нуово (нового кафедрального собора Сиены). В этом здании, на третьем этаже, в XVIII–XIX веках собирались аристократы города – члены академии. Здесь Альфиери поставил вместе с сиенской труппой несколько своих спектаклей. Крылатым высказыванием драматурга стала фраза: «Летай, всегда летай, еще настойчивее летай!» (Volli, e volli sempre, fortissimamente volli!), которая прозвучала, когда Альфиери приказал слуге привязать себя к креслу, чтобы глубже изучить исторический материал к новой драме. На виллу Бьянки Бандинелли в разгар тосканской жары пригласил драматурга все тот же Марио Бьянки. Альфиери отвели свою комнату, и летними вечерами друзья и гости поместья развлекались театральными постановками на сцене садового театра виллы…
Андреа развернулся и показал на небольшую открытку, воткнутую между старой рамой и потухшим от времени зеркалом: «А это усыпальница великого итальянского драматурга. Создал ее Антонио Канова, находится она во Флоренции, в Санта-Кроче, между усыпальницами Данте Алигьери и Микеланджело Буонарроти», – поставил он точку в рассказе о знаменитом госте.
Мне хотелось возразить, что усыпальница Витторио Альфиери находится между монументами Данте Алигьери и Маккиавелли, а не Микеланджело, – не для того, чтобы поправить, а для того, чтобы показать мой интерес, мое восхищение от рассказанной им истории. Но я вовремя прикусила язык и пошла дальше, радуясь и удивляясь тому, как тесен человеческий мир и как приятно соприкасаться в этой людской толкотне с великим, даже если оно изъедено древесным жуком и попахивает нафталином. Сила же в красоте воображения!
Что посмотреть в округе Кастельнуово-Берарденга:
• Кастельнуово-Берарденга (Castelnuovo Berardenga) . Не планируйте многочасовую прогулку – городок совсем маленький. Зато вокруг красот не на один день хватит.
• Замок Бролио (Castello di Brolio) – величественный замок князей Рикасоли, до сих пор родовое гнездо древнего тосканского рода. За несколько евро можно войти в сад дворца, посмотреть усыпальницу, пройтись по крепостным стенам и выпить бокал вина в энотеке. Можно взять полный дегустационный тур или тур по музею замка.
• Замок Спальтенна (Castello di Spaltenna) – здесь лучше жить или приезжать на обед или ужин.
• Замок Ама (Castello Ama). Совсем не замок, с великолепными винами и таким же парком современной скульптуры.
• Парк современной скульптуры (Parco sculture del Chianti) – отличное место для лесных прогулок без страха встретить дикого кабана на своем пути. Интересные современные объекты расставлены в лесной чаще, гармоничное сочетание рукотворного и нерукотворного.
• Замок Мелето (Meleto). Рекомендую взять дегустационный тур и пройтись по всем залам крепости, чем пялиться на подстриженные лужайки через ворота. А лучше устроить здесь свадьбу или юбилей!
• Крете Сенези (Crete Senesi) – обширный район холмов, куда входит знаменитая долина реки Орча.
• Город Сиена (Siena) окружен районом Кьянти. Не торопитесь въезжать сюда на несколько часов – останьтесь на пару дней.
Маслина
Время рисует на нас свои узоры, унося прочь иллюзии о бессмертии, вывязывает тонко, ювелирно сеточки под глазами, вырисовывает тоненькой кисточкой складки у носа, над бровями, собирает бархатными складками кожу там, где еще вчера была гладь юношеской невинности.
Мы становимся старше. Изощреннее прячем эмоции и носогубные складки, зарубцованные раны и гусиные ножки у миндалинок глаз. Наше сопротивление изменениям тщетно, а попытки остановить время порой даже комичны. Помните, у Анны Маньяни: «С возрастом я не хочу быть моложе. Я хочу быть счастливее». А у счастья тоже есть морщинки…
Мы шли к поместью через небольшую оливковую рощу с вековыми деревьями. Не было в этой роще никакой могучести. Небольшие стволы деревьев, сгруппированные по три-четыре ствола, поднимались из вековых пней. Их тонкие ветви, подстриженные низкими шапками, качались под тяжестью созревших оливок совсем близко к земле. В 1985 году многие оливковые рощи в Тоскане погибли после сильнейших заморозков. Но олива просто так не сдается – из пней вековых деревьев пробились молодые ростки, ставшие новыми деревьями.
Моими спутницами были четыре молодые дамы, прилетевшие из Владивостока – неблизкий путь. Разговор перескакивал с темы на тему, плутая между женской красотой, силой духа, прекрасными итальянскими мужчинами и еще более прекрасными итальянскими деликатесами. Обсудили и итальянских женщин. Кто-то из спутниц ими восхищался, кто-то не очень, но, несмотря на противоположность мнений, все согласились с тем, что в них есть достоинство и что время их не портит, а порой даже наоборот… Я вспомнила слова Анны Маньяни, которые великая актриса сказала гримеру, старавшемуся затушевать посильнее ее морщинки: «Не прячьте мои морщины… Они слишком дорого мне достались»…
Не могу ничего поделать, но после нашего разговора с дамами женская мудрость у меня ассоциируется с оливой.
Гефсиманский сад – оливковая роща молений Иисуса Христа. Ветвь мира – оливковая веточка, принесенная голубем Ною в знак того, что гнев Бога стих. Оливковый венок – награда победителей греческих Олимпиад.
Маслина – оливковое дерево; олей, елей – оливковое масло. Кто ест оливки сырыми? Только туристы. Несъедобно же! Но все равно рука сама тянется и срывает зеленую, тугую маленькую ягодку (знаю, сама такие когда-то пробовала) – и… Фу-у-у! Даже кисло-деревянное, ободранное вместе с листочками яблоко из соседского огорода, затерянного в еловых лесах Удмуртии, и то вкуснее. Как же получается, что из этого небольшого горького плода добывается душистая, маслянистая, острая, тягучая субстанция, которая просто с хлебом и солью так вкусна, что больше ничего и не надо.
В ноябре в небольших городах Тосканы так пахнет свежевыжатым маслом от франтойо (frantoio – маслобойня), что воздух можно пить. Olio extra vergine di oliva – кто в сегодняшнем мире не знает этого сочетания слов? «Ольо экстраверджин ди олива» – это оливковое масло первой, холодной выжимки. Оно девственно, как день, загоревший первыми сполохами в промытом прохладным воздухом небе, как лес после осеннего ливня, тихо теряющий охру листьев, как длинный взгляд Девы Марии через теплые струйки нагретого от свечей воздуха в прохладной темной утробе деревенской церкви.
…И томленьем дух влюбленный
Исполняют образа,
Где коварные мадонны
Щурят длинные глаза…
Все замирает перед зимним небытием, и горячие сполохи зеленого олея согревают горло, проникая через капилляры, гонят по венам животворящие реки. Кто научил нас, человеков, добывать из этого плода масло? Боги?
Меню сегодняшнего дня
НА ЗАКУСКУ: Феттунта
НА ВТОРОЕ: Ростбиф по-тоскански
ДЛЯ ДУШИ: Бокал отличного кьянти
НА ДЕСЕРТ И НА ЗДОРОВЬЕ: Лепешка с виноградом – скьячча кон ува
Самое простое бывает самым вкусным! «Фетта унта» (fetta unta) переводится как «масленый кусок хлеба», название блюда говорит само за себя. Вот и весь рецепт! Но если бы вы открыли кулинарные книги Тосканы на странице с описанием феттунты, поняли бы, что столько слов о куске подсушенного хлеба, политого свежевыжатым оливковым маслом и посыпанного крупной морской солью, потрачены не зря. В них вся искренность народа, льющаяся, как елей, тонкой струйкой ностальгии из прошлого в будущее. Вздох души по чему-то настоящему, по тому, что не передать словами, а так хочется хотя бы на секундочку вновь прикоснуться к этому высокому светлому звону, разлитому в осеннем небе, названному кем-то благодатью, и с хрустом надкусить кусок хлеба. Осторожно, не запачкайте кофточку, у вас масло по подбородку бежит!
Колеся по небольшому горному району Кьянти, в совсем крошечном городке Радда-ин-Кьянти мы заглянули в мясную лавку. Туристы, облизнувшись на деликатесы, набрали свежих сосисок, колбас и взяли на ужин кусок сырой говяжьей вырезки. Хозяин лавки, по совместительству главный продавец и мясник, строго спросил у меня, когда синьоры собираются готовить это мясо. Я лениво пожала плечами. «Это важно! – воскликнул хозяин. – Если вы собираетесь мучить кусок в морозильнике несколько дней, я посоветую вам что-нибудь попроще». Успокоив его, мы сказали, что мясо приготовится в этот же вечер. Седовласый мужчина с облегчением выдохнул, и, когда узнал, каким способом будет приготовлено мясо, вновь обескуражил нас своим ответом: «Я не могу отдать этот кусок вам сразу, – заявил он. – Мясо слишком свежее, его надо помассировать с травами, солью, чесноком и дать ему отдохнуть. Вы сможете заехать за ним через три часа?» Я удивленно перевела наш диалог туристам. Те без сомнения в голосе ответили, что приедут к нему хоть через день, если это нужно для того, чтобы мясо стало божественным! Мясник долго смеялся ответу, все жали друг другу руки и провожались на крыльце лавки. «Вот это подход к делу!» – сказал мне отец семейства, когда мы отъезжали от витрин магазина.
Мораль: не жалейте специи, готовя ростбиф. Ищите свои сочетания трав, которые наполнят ваш кусок мяса райскими ароматами.
Многие тосканцы выбрали это английское блюдо для украшения своих праздничных обедов и ужинов, и этому есть веские причины. Уже две сотни лет ростбиф уверенно шествует по «Сапожку» и в самые нужные моменты появляется на столе с пылу жару на радость публике, желающей его отведать.
В XIX веке Тоскана (и особенно Флоренция) привлекала многочисленных англичан, переезжавших сюда не только из-за благоприятного климата и культуры, но и из-за качества и дешевизны итальянской жизни. В то время многие повара, работавшие на своих иностранных хозяев, пробовали готовить заморские блюда на итальянский манер, добавляя к традиционным рецептам оливковое масло, душистые травы, красное вино. Тогда-то и появляется на тосканских кухнях «росбиффе» (rosbiffe). В названии блюда нет грамматической ошибки, так его окрестили флорентийцы, и до сих пор можно встретить подобное написание в меню не только трактиров, но и престижных ресторанов. Рецепт «флорентийского росбиффе» в XIX веке на страницах первой национальной поваренной книги описал Пеллегрино Артузи, отметив¸ что ростбиф может стать компенсацией плотного обеда для всегда голодных и жаждущих мяса мужчин. Так и повелось, и в этом есть доля правды с кусок говядины, из которого местные домохозяйки готовят тосканское блюдо с английскими корнями.
«ОТМЕННЫЙ РОСБИФФЕ МОЖЕТ СТАТЬ ОТЛИЧНОЙ КОМПЕНСАЦИЕЙ ОБЕДА СРЕДИ МУЖЧИН, КОТОРЫМ НЕДОСТАТОЧНО КРОШЕК, КАК И ДЛЯ ЖЕНЩИН, ЕСЛИ ОНИ ЖЕЛАЮТ ВОНЗИТЬ СВОИ ЗУБЫ ВО ЧТО-ТО БОЛЕЕ ПЛОТНОЕ И ВКУСНОЕ».
Готовый ростбиф подавайте к столу с вашим любимым гарниром или с флорентийским зеленым соусом, или с соусом агресто из кислого винограда. Ну и, конечно, с рюмкой душистой тосканской граппы, пусть даже такой поворот будет больше по-русски, чем по-итальянски.
БЕРЕМ: около 500 г говяжьей или телячьей вырезки, 3–4 веточки тимьяна, 4–5 веточек розмарина, 3–4 веточки шалфея, оливковое масло для жарки, 1 зубчик чеснока, ½ стакана сухого белого или красного вина, соль и перец по вкусу
Итак, берем кусок говяжьей, а лучше телячьей вырезки. Солим, перчим, массируем вырезку с обеих сторон (есть варианты и с добавлением горчицы). Выкладываем на наш длинный кусок веточки тимьяна, розмарина и шалфея. Плотно перевязываем мясной рулет кулинарной нитью так, чтобы мясо сохранило форму, а веточки не отвалились.
Обжариваем на оливковом масле с зубчиком чеснока и веточкой розмарина до золотой корочки, заливаем вином и тушим, постоянно переворачивая кусок, около 15 минут.
Наполовину готовый ростбиф ставим в духовку, разогретую до 180 °C, примерно на 30 минут.
Готовый ростбиф нарезаем на тонкие кусочки.
В период сбора винограда, начиная с конца сентября и до середины октября, в любой хорошей пекарне Флоренции вы найдете это традиционное итальянское блюдо в разных его вариациях: это может быть скьяччата с инжиром, с подсохшим виноградом (uva appasita) (это еще не изюм, но уже не виноград). Бывают еще провинциальные разновидности: в Греве-ин-Кьянти из скьяччаты все превращается в песочный пирог, во Флоренции делают высокую скьяччату, в которую в два слоя положен виноград, и начинка такая нежная, что слюнки только при упоминании текут, в провинции Сиена это будет настоящая сладкая нарезная пицца, щедро усыпанная виноградом и сахаром.
Из этих разновидностей я люблю все и не могу удержаться при виде этой вкусности на прилавках любой пекарни в любом тосканском городе. Вхожу, попрощавшись в очередной раз с талией, и покупаю себе куска так три пирога. Бережно везу драгоценный груз домой, а по дороге, чтобы распробовать, съедаю куска два. Последний, привезенный мужу, честно делю пополам, чтобы мне, сладкоежке, тоже немножко досталось. Муж счастлив, я тем более.
М-м-м-м… Нет ничего слаще, ничего вкуснее в период осенней хандры или бешеной занятости, чем скьяччата с виноградом (schiacciаta con l’uva).
И всего-то – лепешка с виноградом и вроде бы обычное тесто для пиццы, раскатанное в толстый квадратный пласт, щедро умащенная виноградом и сахарными кристалликами, кисло-сладко тающими во рту, взрываясь ароматом свежего мягкого винограда… Ела бы и ела, а что не влезает, за щеку бы складывала, чтобы утром, просыпаясь и в две секунды понимая, кто ты и о чем ты, ждать несколько блаженных минут звонка будильника, представляя свой идеальный завтрак и свежую, из печки, лепешку с виноградом.
Вот такая у нас, братцы, осень. Виноградный пирог легок в приготовлении, и если мы с вами его научимся делать, то все остальные виды скьяччи, чиабатты и пиццы нам будут по плечу.
Если вы хотите сделать сладкий пирог высоким, то не стоит раскатывать тесто – нужно сформировать слой руками и сделать пирог меньше по размеру. Если же вам нравится более тонкий вариант пирога, тогда катайте тесто тоньше и делайте пирог по размеру больше.
Скьяччату с виноградом можно есть как теплую, так и холодную. Она может стать не только вашим любимым блюдом к завтраку, но и десертом к праздничному ужину под рюмочку коньяка или граппы.
Из нашего теста может получиться не только сладкая скьяччата, но и несладкая скьячча или чиабатта, стоит только добавить на уже раскатанный лист теста немного оливок или колечки лука, кружочки свежих помидоров, иголочки розмарина, чуточку тимьяна, орегано и, сдобрив все щедро оливковым маслом, испечь в духовке.
БЕРЕМ: 20 г пивных дрожжей, 200 мл воды, 400 г пшеничной муки высшего сорта, 4 ст. ложки сахара, щепотку соли, 3 ст. л. оливкового масла
ДЛЯ НАЧИНКИ БЕРЕМ: 800 г красного винограда без косточек, 5–6 ст. ложек сахара, 1 ст. ложку оливкового масла, молотой корицы на кончике ножа
Разводим дрожжи в теплой воде. Замешиваем крутое тесто, выложив муку «вулканом», добавляем в центр воду с дрожжами, 1 ст. ложку сахара, соль и 1 ст. ложку оливкового масла. Кому этот способ не сподручен, пользуйтесь миской: разводим в ней муку с водой, начиная процесс замешивания, затем добавляем остальные ингредиенты. Тесто должно быть упругим и не прилипать к рукам.
Оставляем готовое тесто отдохнуть под полотенцем примерно на 3 часа – дрожжи начнут свою работу, и объем теста увеличится в два раза.
В это время занимаемся начинкой для пирога. Виноград моем, сушим, отрываем от веточки и большие ягодки разрезаем на две части. Весь приготовленный виноград помещаем в миску, добавляем сахар, немного оливкового масла, корицу и все перемешиваем.
Когда тесто подойдет, делим наш колобок на два равных шара, раскатываем из них два пласта размером в наш противень, нижний слой выкладываем на противень, покрытый бумагой для выпечки. Этот слой равномерно заполняем виноградной начинкой, оставив чуть меньше половины ее для верхнего слоя пирога, поливаем 1 ст. ложкой оливкового масла, посыпаем 2 ст. ложками сахара. Сверху накроем начинку вторым слоем теста, защипнем края двух слоев, выложим на верхнем слое равномерно оставшийся виноград, польем 1 ст. л. оливкового масла, посыплем 1 ст. ложкой сахара.
Поставим противень в духовку, разогретую до +190 °C, на 45 минут.