[3]. И все это, строго говоря, без всякой необходимости. В развитых странах с их богатым выбором пищевых продуктов обойтись без мяса совсем не сложно. Многочисленные исследования доказывают, что отказ от мяса полезен для здоровья. Так же качественно можно жить и на веганской диете, вообще не употребляя продуктов животного происхождения. (Из растительной пищи нельзя получить только витамин B12, но это питательное вещество, добытое из веганских источников, легко купить в форме пищевой добавки.)
Спросите у людей, что, на их взгляд, неэтичного в поедании животных, и большинство ответит — убийство. Это, конечно, так, но современная животноводческая промышленность дает основания для еще одного, более серьезного возражения. Даже если бы не было дурно убивать животных только потому, что их мясо кажется нам вкусным, мы все равно отдавали бы свои деньги сельскохозяйственной системе, причиняющей животным длительные мучения.
Кур мясных пород держат в загонах, больше чем по 20 тысяч птиц в каждом. Аммиак, который выделяется из накопившегося помета, режет глаза и обжигает легкие. Современные куры выведены с тем, чтобы они как можно быстрее набирали вес, товарной массы они достигают всего за 42 дня, и их недоразвитые кости с трудом выдерживают вес тела. Некоторые не способны держаться на ногах и, не в силах добраться до воды и корма, вскоре погибают, но их судьба не сказывается на экономической эффективности предприятия в целом. Кур ловят, транспортируют и забивают варварскими способами: чем быстрее, тем экономичнее, — страдания животных при этом не учитываются вообще.
Куры-несушки тесно набиты в проволочные клетки, такие крошечные, что даже будь курица там одна, она не могла бы расправить крылья. А их там обычно по четыре и больше. В условиях скученности более агрессивные птицы клюют тех, кто слабее, а тем некуда деться. Доминантные птицы способны заклевать слабейших соседей насмерть. Чтобы этого не случилось, производители ампутируют им клювы раскаленным лезвием. Клюв курицы богат нервной тканью — это главное ее средство связи с внешним миром, — но никакого наркоза или обезболивания не предусмотрено.
Свиньи, пожалуй, самые разумные и эмоциональные из всех, кого мы привыкли есть. На современных мясозаводах беременных свиноматок держат в боксах, таких узких, что животному там негде повернуться, можно только сделать шаг вперед или назад. Лежат они на голом бетоне без соломы и вообще без всякой подстилки. Им не удается удовлетворить свой гнездовой инстинкт перед опоросом. Поросят забирают у свиноматки как можно скорее, чтобы она снова забеременела, но и их держат в закрытых помещениях, на голом бетоне, пока не отправят на бойню.
Коровы мясных пород последние полгода своей жизни проводят в загонах для откорма, на голой грязи, кормят их зерном, на которое их пищеварительная система не рассчитана, стероидами для роста мышечной массы и антибиотиками, чтобы не умерли. Им негде укрыться ни от палящего солнца, ни от зимних метелей.
Вы спросите, что не так с молоком и молочными продуктами? Уж эти-то коровы живут хорошо, пасутся в полях. И никто их не убивает ради молока. Но сегодня молочных коров большей частью содержат в помещениях, без доступа к пастбищу. Корова, чтобы у нее было молоко, должна отелиться, поэтому молочных коров заставляют беременеть каждый год. Теленка забирают у матери через считаные часы после рождения, чтобы не переводить на него молоко, предназначенное для людей. Если это бычок, его могут забить немедленно, а могут откармливать на убой. Связь коровы с теленком очень сильна, и, когда его отнимают, ей случается звать его по нескольку дней.
Кроме вопросов об этичности нашего обращения с животными, сейчас появился еще один мощный аргумент в пользу веганства. Благодаря книге Фрэнсис Мур Лаппе «Диета для маленькой планеты» (Diet for a Small Planet, 1971) мы теперь знаем, что современное мясное животноводство крайне неэффективно. Свинофермы расходуют по шесть фунтов зерновых на каждый фунт произведенного мяса без костей. Для коров в раскормочных загонах это соотношение равно 11:3. Даже для производства курятины, самого эффективного из мясных производств, показатель составляет 3:1.
Лаппе писала о неэффективном использовании продуктов питания и о связанной с этим избыточной нагрузке на пригодные для земледелия пространства. Те же зерновые или сою мы могли бы употреблять в пищу непосредственно, и тогда нам хватило бы их гораздо меньше и понадобилось бы возделывать меньше земли. Сегодня проблему усугубляет глобальное потепление. Большинству американцев кажется, что для сокращения личного вклада в глобальное потепление им достаточно сменить семейный автомобиль на более энергоэффективный гибрид вроде «тойота-приус». По расчетам Гидона Эшеля и Памелы Мартин из Чикагского университета, это и правда позволит сократить выхлоп углекислого газа на тонну в пересчете на одного водителя, но переход с обычного американского рациона питания на веганский сэкономит еще больше — полторы тонны углекислого газа на человека. Следовательно, веганы наносят планете гораздо меньший ущерб, чем потребители животных продуктов.
Существует ли более этичный способ есть мясо и другие животные продукты? Да, например, покупать мясо, яйца и молочную продукцию тех производителей, которые не так жестоко обращаются с животными и позволяют им есть траву, а не зерно или сою. Если ограничиться только такими производителями, это будет способствовать сокращению выброса парниковых газов. Правда, коровы, пасущиеся на траве, все равно производят довольно много метана, а это особо мощный фактор глобального потепления. И все же тем, кто не отвергает убийство животных из этических соображений при условии, что они живут нормальной жизнью, избирательный подход к животным продуктам позволяет придерживаться рациона, который, с какой-то точки зрения, можно считать этичным. Но придется быть очень внимательными. Например, пометка organic ничего не говорит об условиях содержания животных, а кур, которых содержат не в клетках, вполне могут плотно набивать в курятники размером побольше. Веганство гораздо проще осуществить технически, вдобавок это хороший пример для всех остальных.
Подумаем об индейке: размышления ко Дню благодарения
ПРЕПОДАВАЯ ПРИКЛАДНУЮ ЭТИКУ, я призываю студентов выносить предметы наших дискуссий за пределы учебных аудиторий, обсуждать их в семейном и дружеском кругу. А для американца нет лучше повода поговорить об этике питания, чем День благодарения, главный из праздников, собирающих семью за накрытым столом. Именно поэтому я тематически строю свой курс так, чтобы затронуть вопросы этичной еды как раз ко Дню благодарения.
Главное блюдо праздничного стола — по традиции индейка, так что логично с нее и начинать разговор. По данным Общенациональной федерации производителей индюшатины, каждый год на День благодарения убивают около 46 миллионов птиц — солидный вклад в ежегодно съедаемые американцами 300 миллионов. Почти все — не менее 99 % — выращены на птицефабриках. Условия жизни там во многом такие же, как у кур фабричного разведения. Вылупившихся из яиц индюшат подращивают в инкубаторах, а затем, прежде чем отгрузить производителю для откорма, в том же возрасте, что и цыплят, подвергают процедуре удаления клюва, кроме того, у них удаляют когти, а у самцов — еще и сережку, мясистый нарост над клювом. Все это без анестезии, несмотря на очевидную и бесспорную болезненность операций. Клюв, например, — это не просто ороговевшая ткань вроде ногтей. Он полон нервных окончаний, с помощью которых в естественных условиях индюки, когда клюют землю, отличают съедобное от несъедобного.
Птиц калечат, потому что остаток жизни им предстоит провести в полутемных, плохо проветриваемых загонах, в плотной массе тысяч других индюков. Воздух там насыщен аммиачными испарениями от помета, который копится в загонах в течение пяти или шести месяцев. В этих противоестественных условиях, в состоянии стресса, птицы начинают клевать друг друга и драться ногами, случается даже каннибализм. Сережку удаляют потому, что именно она чаще всего служит в драке мишенью.
Когда птицы наберут товарный вес, их лишают еды и воды, загоняют, часто очень жестоко и грубо (есть снятые тайком видеокадры о том, как их хватают и швыряют в контейнеры для перевозки), и отправляют на бойню. Ежегодно сотни тысяч не доживают до забоя, погибая в пути от стресса. Тем, кто добрался до бойни живым, гуманная смерть, как и курам, отнюдь не гарантирована, поскольку Министерство сельского хозяйства США считает, что Закон о гуманном забое животных в отношении птиц не действует.
Но есть и различие. Заключается оно в том, что разведение радикально преобразило индюка. Селекция нацелена на увеличение объема грудки — самой гастрономически ценной части — и зашла уже так далеко, что стандартный американский индюк породы, красноречиво названной Broad Breasted White («белый широкогрудый»), неспособен к спариванию — мешает выдающаяся грудь. И тут, говорю я студентам, возникает интересный вопрос, способный оживить вялый застольный разговор в День благодарения. Укажите на индейку и спросите: «Откуда она взялась, если индюки не могут спариваться»?
Несколько лет назад мы с Джимом Мейсоном, чье детство прошло на ферме в штате Миссури, написали книгу «Этичность того, что мы едим» (The Ethics of What We Eat). Джим решил лично разобраться, откуда берутся миллионы индюков и индюшек, не способных к естественной репродукции. Он прочитал объявление от крупного, индустриального масштаба, производителя индюшатины о наборе работников, не обязательно с опытом работы, в отдел искусственного оплодотворения в Карфагене, штат Миссури. Джим сдал анализы на отсутствие наркозависимости, и его приняли на работу. Его задачей было ловить индюков за ноги и подвешивать вниз головой, чтобы другой сотрудник с помощью мастурбации доводил их до семяизвержения и вакуумным отсосом собирал семенную жидкость в шприц. Он переходил от одной птицы к другой, пока семенная жидкость не заполняла шприц, который затем отправляли в загон к самкам.