И вдруг это хозяин стучит, который взял да и сам вернулся?
Тогда действительно все кончится, не начавшись. Ведь он, надо думать, просто выставит их отсюда. И придется идти в гостиницу ночевать. Или к Соне. И не видать ей чудес волшебного сада, как своих ушей…
А может, если сказать хозяину, что она – флорист, он все же разрешит взглянуть на них, хотя бы одним глазком?
Пока она думала об этом, исполненная самых разноречивых чувств, ноги, не дожидаясь указаний, уже несли ее к закутку, где заходился лаем Чинка, изображая злобного сторожа.
– Позвольте мне! – Стас попытался было сунуться туда первым, но Настя покачала головой.
– Хозяйка – я, пусть и временная, – напомнила. – Мне и разбираться с тем, что тут происходит.
– Хорошо. – Спорить он не стал, но в закуток ввалился следом, едва не наступая ей на пятки, и попутно подхватил на руки Чинку, который лаять сразу же перестал.
Соня запыхтела в хвосте.
В дверь снова постучали.
В дальнюю из двух боковых – поняла Настя. Которые, не будь там кладовок, выходили бы на лестничную площадку.
Помедлив немного и собравшись с духом, она откинула старенький, кривоватый крючок – весьма сомнительную защиту от того, кто пожелал бы вломиться с той стороны силой.
Потом сделала глубокий вдох и открыла.
Стучавший быстро отступил на пару шагов.
Это оказался мужчина.
Приятной внешности, среднего роста, лет тридцати пяти с виду.
Одетый очень необычно – в костюм из века… возможно, восемнадцатого. В черный приталенный кафтан с золотым шитьем и узкие черные штаны. На голове – шляпа, тоже шитая золотом, в виде треуголки, на ногах – высокие кожаные ботфорты.
При виде Насти он сдернул шляпу с головы, поклонился.
И сказал:
– Ветер!
Она хлопнула глазами.
– Разве? – спросила в полной растерянности и окинула взглядом местность у него за спиной.
Никакого ветра там не было. Во всяком случае, плакучие ивы вдоль дорожки, которая вела от двери неведомо куда, исчезая в густом тумане, стояли неподвижно, как нарисованные, не шевеля ни одним листом.
Зато была, кроме мужчины, еще и девушка, темноглазая, в черной, похожей на буденовку шапке, скрывавшей волосы, и в длинном черном платье, державшаяся в двух шагах справа от него и немного позади. Молоденькая и, возможно, хорошенькая – сказать наверняка было трудно из-за не слишком приятного выражения ее лица. Точь-в-точь как у свирепого рысенка, увидевшего добычу и приготовившегося к прыжку.
– Разве? – повторил мужчина и вроде бы тоже растерялся.
Потом просветлел.
– О, добр день, ка-неш-но, – выговорил он старательно. – Забыть я смог временно, каков есть язык.
– Добрый день, – ответила ему Настя.
И крепко зажмурилась в надежде немедленно проснуться. Хороша кладовочка…
Но, открыв глаза, убедилась, что видение не исчезло.
– Хотел бы я иметь встречу с матувей, – продолжил раззолоченный гость, светски улыбаясь. – Есть ли он дома?
– Матувей? – переспросила Настя.
– Матвей, – подсказал стоявший у нее за плечом Стас. – Позвольте все же мне…
– Матвей, Матвей, – радостно поправился гость. – Я черезвычайно нужден в его магической помощи. То есть вы? – и вперил взор в Стаса.
– Нет, к сожаленью, не я, – ответил тот.
– Позвольте попереставиться, – спохватился гость. – Я есть принц Гойдо, из края, зовомый Островной. А это, – он совершил вполоборота короткий поклон в сторону своей спутницы, – мой друг и охранитель. Зовомый Эш, – и снова устремил взгляд на них, вопросительно подняв брови.
Пришлось «попереставиться» тоже.
– Анастасия.
– Стас.
– Черезвычайно счастлив познакомиться с вами. Но разрешите все же знать, пришел я, куда хотел? – спросил гость. – В Матвея дом или нет?
– Э… – замялась Настя. – Видите ли, какое дело…
И снова зажмурилась.
Нет, конечно, все это ей просто снится. Ивы и туман в кладовке, какие-то диковинно одетые и разговаривающие люди… Сейчас, сейчас, она сделает усилие, проснется и…
Тут из-за ее спины донесся вдруг Сонин голос:
– Насть, не держи принца на пороге!
И любопытная подруга, отодвинув Стаса в сторону, протолкалась вперед со словами:
– Я понимаю, это сон, конечно, но тем более – где еще с принцем познакомишься? Давай его тоже, что ли, чаем угостим!
Дверь была узкая – вдвоем не выглянуть, но Соня и Настю отодвинула. После чего высунулась наружу и бойко «попереставилась» в свою очередь, стукнув себя в грудь кулачком:
– Фрекен Бок. Только что сошла с ума, такая досада!.. Но вы не бойтесь, ваше высочество, заходите! И вы, девушка, не стесняйтесь. Во сне все можно! Чайку откушаете с нами, и мы расскажем вам, где Матвей!
* * *
– А эти еще откуда взялись? – Вирина сердито глянула на фею Озорства. – Снова твои проделки?
– Нет. Честное слово, я ни при чем!
– Нет, нет, – заступилась за нее Мирабель, – Юниция точно ни при чем. Это крестник мой дверей тут наоткрывал, в разные миры. Он же врач, к нему за помощью раньше часто приходили. Но вот уж год как никого не было… и надо же, сегодня вдруг принесло!
– И что мы с ними делать будем? – нахмурилась Вирина.
Мирабель пожала плечами.
– А ничего. Сейчас попьют чайку и уйдут. Матвея-то, который им нужен, все равно нету!
– Да, подождем, – Юниция отвела глаза. – Пока что, во всяком случае, не скучно…
* * *
От чая принц отказываться не стал. От бутербродов и сухариков тоже. И вообще ничем, пожалуй, от обыкновенных людей не отличался, кроме несколько церемонной вежливости и любезности. Просил «зовать» себя не «ваше высочество», а просто Гойдо, ел с аппетитом, угощенье похваливал. На зажженную люстру с удивлением не глазел, как будто в Островном краю его электрическое освещение тоже было в порядке вещей, и руки под краном в ванной комнате вымыл без потрясения…
Чаепитие наскоро организовали в гостиной, поскольку за кухонным столом впятером было не уместиться. Да и – «Какая кухня?!» – сделала страшные глаза Соня. – «Поди, наследника трона принимаем!»
«Наследник» оказался вооружен, и спутница его тоже. Но если он, едва войдя, вынул из-за пояса пару пистолетов и передал их Стасу – в качестве демонстрации, видимо, своих мирных намерений, то девушка по имени Эш расстаться с оружием категорически не пожелала. Они заспорили, причем принц обращался к ней на языке хозяев дома, а она отвечала на своем, не сводя при этом рысьих глаз со Стаса, который, не найдя для пистолетов другого места, пристроил их кое-как на полочке с телефоном. Потом принц сдался.
– Кодекс гильдии, – посетовал он, разведя руками. – Храня кого-то, нельзя оставаться безоруженным.
– Ничего, ничего, – успокоил его Стас. – Мы не обидимся…
Соня тем временем помогала Насте накрывать стол. И жужжала ей тихонько на ухо всякий раз, как оказывалась рядом:
– Какая жалость, что это всего лишь сон!.. И ведь наверняка принц не женат!.. А милый какой!.. Тебе не кажется, что он похож на молодого Филозова? Улыбка такая же, сразу видно, что добрый человек…
– Похож, – согласилась Настя, оглядывая стол напоследок.
Посуда, сервировка… все вроде бы смотрелось пристойно. Вот только вместо льняных салфеток, которые лежали в одной из так и не разобранных до сих пор коробок, пришлось обойтись бумажными.
– Нравится он тебе? – тут же пристала Соня. – Ты-то не могла ему не понравиться, это точно. Даже если успела, по своему обыкновению, нос задрать. Гос-споди… ну хоть во сне-то ты можешь роман с принцем завести?
Последние слова услышала его юная телохранительница, которая проскользнула в гостиную первой, обшаривая все на ходу зорким взглядом.
Взгляд остановился на Соне, рысьи глаза сузились.
– Даже и не думай, – сквозь зубы сказала Эш на чистом русском языке. – В крысу превращу.
Соня не растерялась.
– А я тебя – в швабру. Будешь мне полы намывать!
– Тоже ведьма, что ли? – Эш презрительно скривила губу.
– А то!
Подруга подбоченилась – решила, как видно, воспользоваться сновиденной свободой и безнаказанностью на всю катушку…
– Врешь! – совершенно по-девчоночьи выпалила Эш.
– Сонь, выпей валерьянки, – одновременно попросила Настя.
Ответить ни одной, ни другой та не успела.
Вошли мужчины, и чаепитие с особой королевских кровей началось.
…Впрочем, представители принимающей стороны больше делали вид, чем пили и ели. Ведь они как раз поднялись из-за стола, когда явились неожиданные визитеры, поэтому уселись за него снова, только чтобы не смущать принца. Не усердствовала даже Соня, всегда готовая закинуть в рот что-нибудь съестное, – видно, услышала все-таки про валерьянку и постаралась взять себя в руки.
Как следует общаться с этаким высоким гостем, толком не знал никто. О делах за едой разговаривать вроде бы не положено. А искусство вести светскую беседу в столь необычных, мягко говоря, обстоятельствах, когда не знаешь, на каком ты, собственно, свете, казалось чем-то и вовсе запредельным… Но принц справился и сам. Он то угощение нахваливал, как уже было сказано, то хозяйскую собачку, которая была, по его словам, «дивно увоспитана».
Чинка и вправду присмирел, добравшись-таки до Стасовых колен. Разнежился на них, зубы очередному чужаку, явившемуся в дом, не показывал и в кои-то веки даже не смотрел в сторону стола, вопреки всегдашней манере корчить из себя год не кормленного сироту.
– Дивно, – задумчиво согласилась Настя, имея в виду совсем другое, конечно. Внезапную и ничем не объяснимую любовь своей сварливой собаки к случайному, можно сказать, прохожему…
А Соня смешливо фыркнула и очень светски поинтересовалась, каких домашних питомцев предпочитают держать в Островном краю.
Водянистых – загадочно ответил принц, и с более подробным их описанием затруднился.
Впрочем, пока он подбирал слова, чаепитие успело подойти к концу, и ему оставалось уже только поблагодарить за него. А потом гость вопросительно посмотрел на всех троих, в ожидании обещанного рассказа о Матвее. Девушки, в свою очередь,