чертовски красиво.
Ее взгляд переходит с лица на лицо, и я думаю, не ищет ли она меня.
Уверен, что да.
Я отстраняюсь от толпы, делаю шаг к гольф — кару и говорю первое, что приходит мне в голову.
— Отлично выглядишь сегодня, Сильви.
— Спасибо, принц тьмы. — Она выпрыгивает из гольф — кара и подходит ко мне, похлопывая меня по груди, улыбаясь мне, прежде чем оглянуться через плечо. — Посмотри на Саммер.
Мой взгляд переходит на Саммер, мои глаза расширяются, когда она вылезает из гольф — кара. — Святое дерьмо
Если я думал, что костюм Сильви был откровенным, то костюм Саммер доказывает обратное. Как ни странно, она одета в костюм дьявола, как и Уит. Топик с красными полосками едва прикрывает ее грудь, и, клянусь Богом, на ней облегающие красные трусики, а на ногах чулки в сеточку.
Уит либо нападет на нее, когда увидит, либо потребует, чтобы она оделась.
Скорее всего, последнее. Ему не захочется видеть ее в таком виде. Он все время чертовски территориальный, а значит, если она его хоть немного интересует, он не захочет, чтобы кто — то даже смотрел в ее сторону.
— Это слишком? — Саммер останавливается прямо перед Сильви и мной, положив руки на бедра в провокационной позе.
Я пытаюсь рассмотреть ее, но не хочу смотреть слишком пристально. Я чувствую, что Сильви наблюдает за мной. — Уит знает об этом?
Выражение лица Саммер становится раздраженным, а Саммер проталкивается мимо нас, задевая меня плечом. — К черту Уита Ланкастера. Мне плевать, что он думает.
Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть, как она уходит, прежде чем взглянуть на Сильви, чей взгляд уже устремлен на меня. — Кажется, она злится.
— Мой брат ведет себя как мудак. — Сильви обнимает меня за шею, прижимаясь своим горячим маленьким телом к моему. — Мне нравится твой костюм.
Я пришел в образе вампира, вплоть до клыков, которые я временно приклеил к зубам. В уголках рта у меня струйки фальшивой крови, и я даже покрасил лицо в белый цвет. Я оделся во все черное и нашел в Интернете черный плащ с красной подкладкой. — Мне тоже нравится твой костюм, но я не ожидал именно этого, — говорю я ей, позволяя своему взгляду с одобрением задержаться на всех ее открытых частях тела.
Выражение ее лица довольное. — Я же сказала, что наряжаюсь ангелом.
— Не темным ангелом. Я ожидал, что ты появишься в струящемся белом платье с нимбом над головой.
Она смеется, ее глаза танцуют. — Это совсем не мой стиль. Ты же знаешь, я не милая.
Это часть очарования Сильви, она ведет себя так, будто все ее ненавидят, потому что она грубая, как остальные члены семьи, но это не так. На самом деле она милая. Вдумчивая. Уязвимая. Сломанная.
Такая сломанная.
Я — ремонтник. Может быть, это потому, что мой отец всю мою жизнь был таким явно дерьмовым по отношению к моей матери, и я всегда была рядом, чтобы подбирать осколки. Предлагал ей утешение, когда он этого не делал. Когда она, наконец, набралась смелости и развелась с этой задницей, я поддержал ее. Отцу это не нравилось.
Ни капельки.
— Хэй. — Мягкий голос Сильви прорвался сквозь мои мысли, ее рука на моей щеке вернула меня в настоящее. — Хочешь пойти потанцевать?
— Я не танцую. — Я позволил своему взгляду медленно окинуть ее. Оценивая ее красоту, то, как по — другому она выглядит сегодня. Большая разница с той униформой, которую мы всегда носим.
— Ну же. — Она трется об меня, мягкое прижатие ее сисек к моей груди заставляет мою кровь горячиться. — Пожалуйста?
— Я не знаю… — Я бы предпочел улизнуть куда — нибудь с ней наедине, но какой смысл весь день готовиться к вечеринке, чтобы потом бросить ее, даже не начав?
Я собираюсь остаться. Хотя бы ненадолго.
Она надевает губы, эти рубиново — красные губы чертовски соблазнительны. — Ты не сделаешь это для меня?
Легкая дрожь в ее голосе заставляет меня немедленно капитулировать. — Хорошо.
Ее улыбка удовольствия — выстрел прямо в мой член. — Пойдем!
Сильви хватает меня за руку и ведет в толпу, где большинство посетителей вечеринки танцуют, зажав в руках бутылки пива или стаканы. Почти все в костюмах, а некоторых я даже не узнаю.
Но я не могу беспокоиться ни о ком другом. Не тогда, когда красивая блондинка танцует вокруг меня, ее легкое тело двигается, а я стою как идиот и позволяю ей делать все, что она хочет.
— Ты не танцуешь, Спенсер, — укоряет она меня в какой — то момент, перекрикивая музыку. Мы здесь уже как минимум двадцать минут, а может и больше, и она не дает мне никаких намеков на то, что собирается прекратить танцевать или пить.
— Я же говорил тебе, что не танцую, Сильви, — стоически напоминаю я ей, заставляя ее улыбнуться.
— Всегда такой серьезный. — Она откидывает волосы назад, и крылья, которые она носит, дрожат от этого движения. — Разве ты не знаешь, как нужно отрываться и веселиться?
— Я веселюсь, — настаиваю я, заставляя ее смеяться. Мне больше ничего не нужно делать. Просто напиться и смотреть на эту девушку. Это все, что мне нужно сегодня вечером.
— Ты мог бы хотя бы прикоснуться ко мне, — пробормотала она. Я обхватываю рукой ее стройную талию, и когда моя рука ложится на ее бедро, она мурлычет от удовольствия. — Все всегда боятся прикасаться ко мне.
— Правда.
Она кивает, двигая телом в такт. Сильви обладает естественной грацией. Я знаю, что ее младшая сестра — настоящая балерина в семье, но Сильви могла бы стать такой же хорошей при правильном обучении. — Они думают, что я сломаюсь. Ты единственный, кто относится ко мне как к нормальному человеку, клянусь.
Только потому, что я отказываюсь верить во всю ту чушь, которую она несет о том, что ее мама пыталась ее убить. Я хочу ей верить, но я также знаю, что Сильви мелодраматична. Ее брат много раз жаловался мне на то, что она несется и говорит самое безумное дерьмо.
Я сам был свидетелем того, как она говорит всякую чушь. Я не знаю, откуда она это берет.
— Ты сильнее, чем все думают, — говорю я ей. Я знаю, что ей нравится греться в лучах моего одобрения. Никто не дает ей позитивных подтверждений. Учителя и персонал боятся ее и по большей части не задают вопросов о том, что она говорит или делает. А ее семья относится к ней в основном как к мусору. Да, Уит присматривает за ней, но он также жесток с ней. Утверждает, что ей это нужно.
Я думаю, он слишком строг к ней. Я также думаю, что ее мать — конченная сука. Ее отец пренебрегает ею. А все остальные, кто ходит в эту школу, — чертовы трусы, они боятся даже заговорить с ней, опасаясь перечить наследнице Ланкастеров.
Сильви меня не пугает. Не в этом смысле. А вот мои чувства к ней?
Иногда они подкрадываются ко мне поздно ночью, когда я не могу уснуть, и заставляют мою грудь болеть.
— Мне нравится, что ты считаешь меня сильной. — Она широко улыбается и откидывает голову назад, глядя на звезды, поскольку над этой частью здания нет крыши. — Ты заставляешь меня чувствовать себя еще сильнее.
Это ведь должно что — то значить? Я хочу поднять ее, а не опускать. Хотя Уит, наверное, надрал бы мне задницу, если бы узнал обо всем, что я делаю с его младшей сестрой. Он едва терпит, когда я провожу с ней время, и он не знает и половины правды.
Я переместил руку с ее бедра на задницу, притягивая ее ближе к себе. Даже лист бумаги не может проскользнуть между нами, и она смотрит на меня ледяным голубым взглядом, ее темные губы приоткрыты. — Что ты делаешь?
— Ты сказала, что я тебя не трогаю. — Я сжимаю ее задницу, которая идеально ложится в мою руку. — И вот я здесь. Прикасаюсь к тебе.
Музыка меняется, новая песня медленнее, с чувственным ритмом. Она покачивает бедрами, ее нижняя часть тела прижимается к моей, заставляя меня реагировать.
Заставляет меня напрягаться.
Ее губы изгибаются, как будто она точно знает, что делает со мной, и она обвивает руками мою шею, ее руки ослабевают, ее тело раскачивается вперед — назад. — Боже, ты такой сексуальный, Спенс. Я когда — нибудь говорила тебе это раньше?
— Нет. — Мимо проходит парень из моего класса по истории с полной кружкой пива в руке, и я выхватываю ее у него, зарабатывая раздраженный взгляд от него. — Спасибо. — Я поднимаю кружку в жесте «ура», прежде чем отпить. Он качает головой, уходя, а я хихикаю.
— Ты злой, — шепчет она.
Я посылаю ей взгляд. — Тебе это нравится.
Ее глаза вспыхивают. — Ты прав. Мне нравится. Потому что я тоже злая.
— Ты просто думаешь, что ты злая, — поддразниваю я ее.
Сильви хмурится. Она ненавидит, когда я с ней не соглашаюсь. — Хочу тебе сказать, что я самая злая сука, которую ты когда — либо встречал. — Я собираюсь допить пиво, которое сжимаю в руке, когда она выхватывает его у меня и допивает сама.
— Хэй.
— Поцелуй меня, — пробормотала она, прежде чем приподняться и прижаться своим влажным ртом к моему. Ее губы расходятся, наши языки переплетаются, и я чувствую вкус пива.
Я крепче прижимаю ее к себе, обе руки теперь на ее заднице, контролируют ее движения. Она прижимается ко мне, целует меня посреди толпы, мы оба не обращаем внимания на крики, охи и ахи.
Наедине мы заходим далеко, но никогда вот так — в открытую, со свидетелями. Мы не хотим, чтобы люди знали, что мы вместе. Не совсем. Я не хочу слышать об этом от тех, с кем мы ходим в школу, особенно от Уита. Я не стыжусь того, чем мы делаем, я просто не хочу слышать сплетни или иметь дело с ее братом.
И я думаю, что она чувствует то же самое. Нам нравится иметь наш маленький секрет. Мы вдвоем валяемся на ее кровати в ее комнате. Моя рука в ее трусиках. Ее пальцы обхватывают мой член.
— Вот дерьмо, — бормочет Сильви, тут же отстраняясь от меня.
Я хмурюсь. — Что случилось?
Она наклоняет голову вправо. — Посмотри на Саммер.
Я оглядываюсь и вижу, как Саммер веселиться в компании какого — то засранца, ее щеки раскраснелись, глаза расширились. Ясно, что девушка пьяна в стельку, а Брайан — вот этот мудак — в данный момент подглядывает за ней.