Я застыл, ощущая, как меня сковывает невидимая сила. Поклясться честью? Она хочет получить раба? Отказаться от собственной воли? Это было уже слишком…
— Тинг, прекрати! — Ян встревоженно кинулась к кошке. — Он не понимает… Он еще слишком слаб…
— Он сделает то, что должен, — голос Тинг не допускал возражений. — Ведь так, Максим? Ты же хочешь вернуть то, что потерял? Или твоя любовь к Алисе была ложью?
Имя дочери, словно лезвие, пронзило сердце, вызвав новую волну боли. Я опустил голову, чувствуя, как из глаза увлажнились. Нет, моя любовь не была ложью. Именно она привела меня сюда, в этот мир, полный чудес и опасностей. И ради нее я был готов на все.
— Хорошо, — прошептал я, сжимая кулаки. — Я клянусь. Буду служить вам до тех пор, пока вы не вернете себе трон. Но затем… затем вы вернете меня обратно. Обещайте мне!
Тинг довольно урчала, ее изумрудные глаза блестели торжеством.
— Вернуться назад — не обещаю. А теперь — расскажи мне о своих навыках, воин. У нас очень мало времени.
— Навыки? — я невесело усмехнулся, пытаясь сфокусироваться на чем-то, кроме давящего чувства безысходности. — Боюсь, мои навыки вряд ли пригодятся вам в этом мире, Тинг. Разве что вы решите открыть здесь филиал моего рекламного агентства. Слоган придумаю убойный: «Завоевание мира? Легко! Звоните…»
— Хватит, Макс! — Ян присела на край каменного стола, ее голос звучал устало. — Мы понимаем, что тебе сейчас непросто. Но у нас нет времени на пустые разговоры. Тинг права, нам нужно знать, на что ты способен.
Кошка внимательно наблюдала за мной, ее изумрудные глаза словно просвечивали меня насквозь. Я вздохнул. Спорить бессмысленно. Эти двое, волшебница в кошачьей шкуре и принцесса-беглянка, были сейчас моей единственной связью с этим миром. И единственной надеждой… хотя и призрачной, на возвращение домой.
— Ладно, — я подошел к столу и оперся на него руками. — До того, как попасть сюда, я был… скажем так, не воином, скорее купцом. Занимался рекламой. Умею убеждать людей, придумывать красивые истории, продавать воздух… Но воевать? Никогда в жизни не держал в руках ничего тяжелее ручки и чашки кофе.
Ну не считать же учебу на военной кафедре вуза — умением воевать?
Я согнул руку, рассматривая мышцы, выпирающие из-под рукава грубой рубахи. Тело стражника, в которое я попал, было идеальным инструментом для войны — сильное, ловкое, выносливое. Вот только управлять этим инструментом предстояло мне.
— Однако ты сражался, Максим, — голос Тинг прозвучал мягче, чем раньше. — Я чувствую это. В твоей голове… в твоей душе… Там много боли, много гнева. Но еще больше — силы. Силы, которая может помочь тебе выжить в этом мире.
Она спрыгнула со стола и подошла ко мне вплотную, встала на задние лапы, ее мордочка была на уровне моего лица. Ее взгляд, пронзительный и гипнотический, заставил меня забыть, что передо мной всего лишь… кошка.
— Вспомни, Максимилиан. Вспомни, за что ты готов сражаться. Вспомни ту, ради которой ты отдал все.
Ее слова отозвались тупой болью в груди. Дочь… Лицо Алисы, ее глаза, полные любви и доверия… Она была жива, я знал это. Знал и то, что должен выжить в этом мире любой ценой, чтобы выполнить свою часть договора.
— Хорошо, Тинг, — кивнул я, чувствуя, как в груди разгорается непонятное волнение. Волнение это было сродни тому, что я испытывал, стоя на краю пропасти в детстве, готовый прыгнуть в реку с обрыва. Смесь страха и любопытства, предвкушения чего-то неизведанного и опасного. — Я готов учиться. Чему угодно. Лишь бы это помогло вам выиграть эту войну.
— Вот и отлично, — Тинг довольно потерлась о мою ногу, мурлыча, как довольный котенок. Ее изумрудные глаза блестели в полутьме комнаты, отражая пламя свечей. — Для начала нам нужно…
Она не успела договорить. Мир вокруг дрогнул от мощного удара. Пол под ногами вдруг дернулся, словно гигантская волна ударила о стены замка. Каменная кладка застонала, по стенам пробежали трещины. С потолка посыпалась каменная крошка, одна из свечей погасла, с шипением утонув в луже собственного воска, отбросив нас в тревожный полумрак.
— Что происходит? — я шагнул назад, инстинктивно хватаясь за стену, пытаясь удержать равновесие. Голова закружилась, в ушах зашумело, словно в горах после обвала. — Это землетрясение?
— Хуже, — Ян вскочила на ноги, ее лицо было бледным как полотно, а в темных глазах плескался ужас. — Они нашли способ пробить защиту Тинг…
— Но как⁈ — кошка металась по комнате, словно пантера, загнанная в ловушку. Ее шерсть встала дыбом, из горла вырывалось предупреждающее шипение. — Мои чары… они не могли просто так…
В этот момент со стороны двери донесся оглушительный треск, от которого, казалось, содрогнулся весь замок. Затем — звук ломающегося дерева, звон стали, победные крики. Сомнений не было — ворота пали.
— Быстрее! — Тинг метнулась к окну, за которым чернел бездной ночной мир, лишь изредка освещаемый холодным светом двух лун. — Нам нужно уходить!
— Но там же… — я подошел к окну и выглянул наружу.
Головокружение охватило меня с новой силой. Мы были на самом верху башни, и под нами зияла головокружительная пустота, от одного вида которой у меня захватывало дух.
— Нет времени объяснять! — голос Тинг дрожал от напряжения. — Доверяй мне, Макс! Прыгай!
Тинг прыгнула мне на спину и вцепилась всеми когтями, в мою новообретенную шкуру. Грохот ударов в дверь, эхом разносившийся по каменной клетке башни, становился все ближе, все неотвратимей. Голоса врагов, сливавшиеся в победный рев, словно волны прибоя, поднимались снизу, предвещая неминуемую расправу. Воздух пропитался предчувствием беды, и даже холодный свет двух лун, казалось, дрожал от страха.
Два стражника развернулись лицом к двери, в стремлении выиграть нам время и подороже продать свои жизни.
Сердце грохотало в груди, отбивая бешеный ритм. Выбора не оставалось. Верить или не верить в слова Тинг — этот вопрос уже не имел никакого значения. Разум, цепляясь за остатки здравого смысла, кричал, что это безумие, что прыжок с такой высоты равносилен самоубийству. Стены башни, казалось, насмехались, напоминая о бездне, что разверзлась прямо за окном. Но что-то внутри, какой-то первобытный инстинкт, жгучая необходимость, заставлял меня идти до конца.
Обет… Да чтоб ему пусто было, этому обещанию! Какая разница, как именно меня убьют — мечом, волшебством или ударом о землю? Смерть — всего лишь слово, теряющее смысл, когда речь идет о ней. Главное сейчас — быть рядом с Ян, защитить ее, даже ценой собственной жизни.
Ее хрупкое тело, прижатое к моей груди, дрожало от ужаса и холода. Я крепче сжал руки на ее талии, словно пытаясь передать ей хоть частичку своей уверенности, своего безумия.
Не раздумывая больше ни секунды, я шагнул в окно. В ту самую ночную бездну, что еще несколько мгновений назад казалась мне пределом всех страхов, воплощением небытия. Ветер свистел в ушах, вырывая последние крохи сомнений. В тот миг я отпустил все: надежды, страхи, прошлое. Осталось лишь свободное падение, чувство тепла в моих руках и оглушительный рев пустоты, захлестывающий нас с головой.
И даже мысль о том, что внизу нас ждет не только холодная земля, но и что-то гораздо более страшное, чем смерть, уже не могла остановить меня. Не могла заставить разжать объятия, ставшие последним оплотом надежды в этом безумном падении в неизвестность.
Глава 2
Мир, казалось, перевернулся с ног на голову, утратив привычные ориентиры. Желудок подскочил к горлу, а холодный ветер свистел в ушах, с удвоенной силой вырывая из легких остатки воздуха. Земля стремительно неслась навстречу, грозя превратиться в расплывчатое пятно. На миг мне показалось, что я лечу, раскинув руки, словно птица, ощутив пьянящее чувство свободы. Но это было обманчивое чувство. Скорее, меня несло по воздуху, как сухой лист на ветру, словно неведомая сила подхватила и несет к земле, играя мной, как куклой.
И тут я почувствовал это. Странное ощущение в спине, будто острые иглы впились в кожу, прожигая насквозь, оставляя после себя дорожки ледяного огня. Боль, резкая, обжигающая, пронзившая все тело, заставила меня судорожно вздохнуть, вырывая крик из груди. Я хотел обернуться, стряхнуть с себя невидимого мучителя, вырваться из его цепких лап, но не смог. Тело словно сковало невидимой силой. Руки… мои руки… они стали легкими, невесомыми, будто растворялись в воздухе, превращаясь в призрачную дымку. Я попытался сжать кулаки, цепляясь за привычные ощущения, но вместо этого почувствовал, как мои пальцы будто удлиняются, истончаются, превращаясь во что-то тонкое, гибкое, прозрачное. Что-то, похожее на крылья?
Паника сдавила горло ледяной рукой. Я чуть не выронил Ян, судорожно пытаясь удержать ее одной рукой, цепляясь за нее, как за последнюю ниточку, связывающую меня с реальностью.
— Держи ее крепче, Макс! — прошипел мне на ухо голос Тинг, и я с удивлением понял, что он доносится не снаружи, а как будто изнутри меня самого, эхом отдаваясь в каждой клеточке тела. — И не сопротивляйся!
Я и не думал сопротивляться. Страх перед падением, перед неминуемой гибелью, отступил на второй план, сменившись каким-то странным, почти эйфорическим ощущением полета. Да, именно полета! Я чувствовал, как огромные, магические крылья, отсоединившись от рук, разрезают воздух, подчиняясь не моей воле, но в то же время действуя как-то слаженно, гармонично, будто часть моего собственного тела.
Мы летели над ночным лесом, и ветер свистел в ушах, переплетаясь с победным мурлыканьем Тинг. Внизу, под нами, темнели верхушки деревьев, похожие на гигантские лапы неведомых чудовищ. Вдали, там, где ночное небо встречалось с землей, полыхало зарево пожара.
Осада… Замок… Все это казалось таким далеким, нереальным, будто происходило не со мной, а с героями какой-то древней легенды.
— Туда! — услышал я голос Тинг, и в тот же миг мы начали снижаться, устремляясь к темному пятну на опушке леса. — Там мы найдем временное убежище.