– А мы как без Ушастика теперь будем? – всё никак не мог успокоиться Толстяк. – Скучно ведь без него…
– Ничего, зато мы с Обезьянкой дружить будем! – стал успокаивать Толстяка Карапуз. – С ней так интересно.
– С принцессой! – поправил его Толстяк. – Не с Обезьянкой, а с принцессой!
– Вот я и говорю: с принцессой дружить будем!
– Будем! – вздохнул Толстяк. – И ещё как будем!
Разговаривая так (шёпотом, разумеется), зайчата всё продолжали и продолжали размахивать веточками над головой сладко спящей Обезьянки.
А мы оставим на какое-то время и зайчат, и Обезьянку, и вернёмся на эту же полянку через несколько дней. А ещё лучше – через недельку.
Но обо всём этом уже в следующей главе…
Глава третья, в которой Обезьянка показывает себя ещё с худшей стороны, а зайчат просто жалко
Итак, мы с вами на той же самой полянке, но уже через несколько дней. Через недельку, ежели быть точным…
И, знаете, тут ничегошеньки не изменилось. Та же трава, те же деревья… а вот и наша Обезьянка! Живая, здоровая, но, кажется, очень и очень сердитая.
Вот только на кого, интересно, она так рассердилась?
На зайчат, что ли?
И, кстати, где же они сами? Их нигде не видно…
Хотя… подождите минуточку!
Да вон же он, Толстяк! Как раз к этой полянке подходит! Так что, я временно умолкаю и вместе с вами, уважаемые мои читатели, просто буду наблюдать за дальнейшим развитием событий!
Выбравшись на полянку из кустарника, Толстяк тотчас же направился к насупленной Обезьянке.
– Вот! – с гордостью сообщил он, протягивая ей несколько морковин. – Достал-таки!
– Явился – не запылился! – фыркнула Обезьянка.
На морковку в лапках Толстяка она даже не взглянула.
– Ещё как запылился! – вздохнул Толстяк, печально оглядывая себя и, одновременно, отряхиваясь. – На этих огородах… там знаешь, какая пылища?
– Не знаю, и знать не хочу! – вторично фыркнула Обезьянка. – И отойди ты от меня подальше со своей этой пылищей! Стоит тут, отряхивается! И вообще, где ты шлялся столько времени?!
– Так я, это… собаки там злющие… едва от них ускакал… – начал, было, оправдываться Толстяк, но Обезьянка тотчас же его перебила.
– Шляется где-то, а мне тут хоть с голода умирай! И всё морковка, морковка, всё эта противная морковка! Как будто кроме морковки и еды другой в лесу вашем не имеется!
И, вскочив с места, Обезьянка принялась усиленно топать ногами.
– Надоела она мне, эта твоя морковка! – завопила она, не прекращая при этом топанья. – На-до-е-ла! Ты это можешь понять?!
– Могу… – виновато пробормотал Толстяк, с аппетитом поглядывая на морковку в своих лапках. – Но я же, это…
– Мне разнообразное питание необходимо, – не слушая его, продолжала бушевать Обезьянка, – а ты меня одной противной морковкой пичкаешь! Вот возьму сейчас и умру прямо на твоих глазах от этого, как его… от недостатка витаминов, вот! Тогда будешь знать, что это ты во всём виноват! Мучиться будешь, страдать, за то, что меня всю жизнь одной морковкой кормил!
– Эх, ежели бы меня кто-нибудь всю жизнь одной морковкой кормил, – мечтательно вздохнул Толстяк, сглатывая слюну, – то я бы тогда, не только не умирал, а, кажется, вечно бы существовал!
Временно перестав вопить и топать ногами, Обезьянка смерила Толстяка негодующим взглядом и насмешливо фыркнула:
– Тоже мне, сравнил! То – ты, а то – я, небесная принцесса! Какое тут может быть даже сравнение!
– Ну… я даже не знаю, что тебе ещё предложить? – почесал лапкой затылок Толстяк. – Капустку заячью ты и вообще есть отказываешься, травушку-муравушку зелёненькую я и не предлагаю даже…
– Вот, вот! – насмешливо подхватила Обезьянка. – Только мне и осталось капусткой твоей гадкой давиться! Может, мне и кору ещё прикажешь грызть?
– А что, кора? – пожал плечами Толстяк. – Кора, она тоже свой вкус имеет. Особенно зимой… осиновая или, скажем, с яблоньки молоденькой…
– Вот и грызи её сам!
Высказав это, Обезьянка умолкла и даже отвернулась от Толстяка. А тот, переминаясь с ноги на ногу, всё смотрел и смотрел на морковку в своих лапках. Кажется, так бы и вгрызся в неё… ну, хотя бы вот в эту, самую сочную и крепенькую…
– Ну, чего ждёшь?! – сердито выкрикнула Обезьянка, вновь поворачиваясь к Толстяку. – Давай сюда эту свою морковь противную!
И, выхватив из лап Толстяка все до одной морковины, начала в них с хрустом вгрызаться, причём, во все сразу, вернее, по очереди. При этом она ещё и морщилась, давилась… и, вообще, показывала всем своим видом, какая она бедная и несчастная.
Ну а Толстяк, отойдя чуть в сторону, с завистью смотрел на Обезьянку, сглатывал слюну, и вид у бедняги тоже был очень и очень несчастный.
Так продолжалось до тех самых пор, пока от морковки, увы, совсем ничего не осталось. И как раз в это самое время на полянке появился Карапуз с большущим лукошком в передних лапках.
– Ну, что? – завидев Карапуза, осведомилась Обезьянка, дожёвывая самую последнюю морковину. – Орехи принёс?
– Не принёс, – виновато вздохнул Карапуз, опуская корзинку на траву и садясь подле неё. – Белки не дали.
– Как это не дали?! – даже вскинулась Обезьянка. – Почему это не дали?!
– Сказали, что орехи этого года ещё не поспели, – пояснил Карапуз всё с тем же виноватым видом – А прошлогодних орехов у них, сказали, совсем мало осталось. Только для своих маленьких бельчат…
– Ну, ничего себе! – возмущённо завопила Обезьянка, вскакивая. – Как для своих бельчат, так у них есть, видите ли, орехи! А как для единственной дочери небесного владыки… Ты, кстати, говорил им, кто я такая? – добавила Обезьянка, вновь усаживаясь на траву. – Говорил?
– Говорил! – прошептал Карапуз и вторично вздохнул.
– И что они?
– А ничего они. Посмеялись только…
– Что?!
Вторично вскочив, Обезьянка принялась беспорядочно метаться по полянке. Металась, фыркала, постанывала даже, искоса при этом посматривая в сторону зайчат: смотрите, мол, ощущайте, так сказать, свою вину!
А зайчата и в самом деле эту самую вину ощущали. Вот стояли рядышком друг с другом и ощущали. И очень переживали при этом…
– Эх, ты! – шёпотом укорял Карапуза Толстяк. – Не мог белок упросить!
– Да сколько же их упрашивать?! – тоже шёпотом оправдывался Карапуз. – И сколько же им давать? Вчера давали, позавчера тоже давали…
– О чём это вы там шепчетесь? – поинтересовалась Обезьянка, останавливаясь и подозрительно поглядывая на зайчат. – Сговариваетесь, как меня поскорее голодом уморить? Так вот – не дождётесь! Или нет, дождётесь! Дождётесь – скажу своему папочке Дракону, и он в одно мгновение ваш гадкий лес до самых корней испепелит!
– И нас?! – с ужасом воскликнул Толстяк.
– Мы то в чём перед тобой провинились?! – добавил Карапуз – Стараемся, вроде…
– Ты ягод насобирал? – ничего на это не отвечая, спросила Обезьянка.
– А как же!
Подхватив лукошко, Карапуз поставил его перед Обезьянкой.
– Вот, угощайся! Тут и земляничка, и черничка… и даже малинки немножечко…
– И это всё?! – заглядывая в лукошко, воскликнула Обезьянка.
– Всё! – пробормотал Малыш виновато. – Я думал: этого хватит…
– Думал он!
Загребая ягоды обеими горстями, Обезьянка принялась жадно их поедать.
– Думал он! – бормотала (а вернее, шамкала) она при этом набитым ртом. – Тоже мне, думатель!
И так бормотала до тех пор, пока ягоды не закончились.
– Ну, вот видишь! – закричала она, швыряя Карапузу пустое лукошко. – И всё! И больше нет! Иди, ещё принеси! И побольше чтобы!
– Ладно! – с явной неохотой проговорил Карапуз, подхватывая лукошко. – Принесу!
Усевшись на траву, он некоторое время печально рассматривал пустое лукошко, потом наклонился и понюхал его донце, ещё сохранявшее аромат спелых ягод. Увидев это, Толстяк тоже уселся рядом с приятелем и тоже принялся вдыхать дивный ягодный аромат.
– Вкуснятина! – шептал он при этом. – Вот так бы всю жизнь сидел и нюхал!
– Ну, и чего ты ждёшь? – тоном, не предвещавшим ничего хорошего, проговорила Обезьянка, обращаясь к Карапузу. – Расселся тут, понимаешь…
– Отдыхаю просто… – начал оправдываться растерянный Карапуз. – Устал просто, ягоды собирая, вот и…
– А то, что я от голода умираю, тебя не колышет?
Ничего на это не отвечая, Карапуз встал и, подхватив лукошко, вновь направился в сторону леса. А Толстяк, глядя ему вслед, лишь печально вздохнул.
Впрочем, Обезьянка тотчас же это заметила.
– Ну, и чего вздыхаешь? – накинулась она на Толстяка. – И не стыдно тебе? Друг из последних сил, можно сказать, выбивается, а он сидит тут, вздыхает! Чем вздыхать, пошёл бы лучше другу помог!
– И то правда! – пробормотал Толстяк, вскакивая и устремляясь вслед за Карапузом.
– И без полного лукошка лучше не возвращайтесь! – прокричала ему вслед Обезьянка. – И не вздумайте там сами ягоды лопать, а то знаю я вас!
Оставшись одна, Обезьянка некоторое время просто расхаживала по полянке, но это ей вскоре надоело. Тогда она просто уселась под дубом и принялась терпеливо ждать. Вернее, нетерпеливо ждать, ибо, как мы уже заметили, особым терпением наша Обезьянка не отличалась.
– Ну, что они там копаются?! – вполголоса бормотала она. – Вдвоём одно малюсенькое лукошечко набрать… так они полдня ходить будут! Наверное, сами уминают ягоды в четыре горсти да надо мной посмеиваются! И надо же было мне не куда-нибудь, а именно в этот противный лес попасть!
Бормоча всё это, Обезьянка и не заметила, как на полянке появилась Лиса и, конечно же, услышала эти её самые последние слова.
Ну вот, и Лиса уже в нашей сказке объявилась. А потом ещё и Волк объявится, и…
Впрочем, не будем забегать вперёд…
Глава четвёртая, в которой Обезьянка пытается завести себе новых друзей, но в итоге остаётся в полном одиночестве
– Ну, и чем же тебе наш лес не нравится? – вкрадчиво поинтересовалась у Обезьянки Лиса, подходя поближе и даже облизываясь в предвкушении скорого завтрака.