Он наклонился ко мне с заговорщическим видом и положил мне руку на плечо.
– Если ты собираешься обзавестись шелковой мантией, Франсин, не стремись к эффектным выступлениям и трюкам. Это – дело о разводе, речь идет о жизни двух человек, и демонстрации выдающихся талантов здесь не место. – В голосе его прозвучали предостерегающие нотки.
– Тебе прекрасно известно, что я всегда играю честно, – ответила я, покосившись на большие часы, и поняла, что Дэвид и Мартин будут здесь с минуты на минуту.
Извинившись, я пошла искать свободную комнату для переговоров, отправив Дэвиду сообщение с указанием, где он может меня найти.
Достав из портфеля маленькую бутылочку «Эвиан», я сделала глоток и оглядела переговорную. Центральный суд по семейным делам не мог похвастаться роскошью и величием Королевского суда Лондона на Стрэнде, камни которого буквально дышали историей. Здешний суд напоминал общеобразовательную среднюю школу, и комната, в которой я сидела, выглядела холодной и унылой.
Спустя несколько минут я услышала, как за моей спиной отворилась дверь, и в комнату вошли Дэвид и Мартин. Я изо всех сил старалась взять себя в руки и успокоиться, но, едва я увидела его, мое сердце учащенно забилось, и я могла думать лишь о том текстовом сообщении, которое он прислал двумя днями ранее.
«Мне понравился вкус твоей киски».
Чтобы избежать рукопожатия, я кивнула им обоим и указала на стол. Они сели, и я разразилась заранее подготовленной речью: чего мы можем ожидать сегодня утром, как я собираюсь подать прошение о том, чтобы разрешение финансового спора огласил суд первой инстанции, и как поддержать откровенный и бесконфликтный характер слушания.
– Джереми Манн привел с собой Ричарда Сисмана, – сообщила я Дэвиду.
– Кто это такой? – вмешался в разговор Мартин.
Отпив еще воды, я отметила, что рука у меня дрожит.
– Ричард – младший советник Джереми.
Мартин нахмурился.
– Разве не должны были и мы, в таком случае, пригласить кого-нибудь еще?
В его голосе явственно прозвучали обвиняющие и панические нотки.
– На первом слушании вам больше никто не нужен.
– Тогда почему они привлекли его?
Его враждебность сбивала меня с толку и заставляла нервничать. Хотя чего я ожидала? Что он начнет флиртовать со мной? Каким-то образом прокомментирует новый кожаный портфель, который я взяла с собой?
– Присутствие младшего адвоката на подобных предварительных слушаниях вовсе не обязательно, – заявила я, чувствуя, как мое сердце ускоряет ритм.
– Тогда почему вы здесь? И почему у Донны два барристера?
Я взглянула на Дэвида Гилберта и неловко поерзала на стуле.
– Игры, – сказала я, вложив в свои слова уверенность, которой на самом деле не испытывала. – Двое барристеров на первом слушании – юридический эквивалент демонстрации военной силы. Вроде того, как русские на параде показывают свое оружие. Но подобное шоу лишено смысла, совершенно излишне и к тому же дорого обходится. Я ничуть не возражаю против некоторой рисовки, но все должно быть в разумных пределах. С другой стороны, Роберт Паскаль – выдающийся эксперт в том, как тратить чужие деньги.
– Но, быть может, именно поэтому он добивается успеха. Тратит, чтобы заработать.
– Мартин, вы должны довериться нам.
Наши глаза встретились, и я увидела, как он смягчился, вид у него стал извиняющийся. Я понимала, что не должна принимать происходящее близко к сердцу, но от этого лишь еще сильнее укрепилась в мысли, что обязана сделать для него все, что смогу.
– Уже почти десять, – сказала я, собирая свои бумаги. – Нам пора идти.
Мы в молчании направились в совещательную комнату – помещение суда, использующееся для неформальных заседаний.
Судья уже находился в комнате, сидел во главе длинного стола. Здесь же присутствовали Джереми Манн и его помощник. В углу стоял Роберт, проверяя пришедшие ему сообщения. Донны Джой нигде не было видно.
Сев напротив Манна, я разложила на столе бумаги и попыталась привести в порядок мысли. Ручку я положила на них сверху, острием налево. Механический карандаш и блок самоклеющейся бумаги для заметок разместились слева и справа, подобно ножу с вилкой.
В комнате зазвучали негромкие разговоры, сквозь которые прорывалось тиканье часов на стене.
Было уже десять минут одиннадцатого, а миссис Джой до сих пор не появилась. Покосившись на окружного судью Барнаби, я поймала его взгляд. Он был судьей старой школы и уже готовился к выходу на пенсию. Раздражительный и сердитый, он оставался при этом сугубым профессионалом, и по тому, как он выразительно приподнял бровь, я поняла, что ему не терпится отправиться в забой, где разрушаются очередные человеческие взаимоотношения.
– Мы готовы? – наконец осведомился судья Барнаби.
Роберт Паскаль выглядел удрученным.
– Мы ждем только мою клиентку, – пояснил он.
Барнаби легонько постучал по столу кончиком своей ручки.
– И долго нам еще ее ждать? – многозначительно поинтересовался он.
– Она должна быть с минуты на минуту, – отозвался Паскаль, посмотрев на часы. – Я, пожалуй, подожду ее снаружи. Она могла заблудиться.
Я не осмеливалась смотреть на Мартина, который о чем-то заговорил с Дэвидом, но так негромко, что я не могла разобрать ни слова.
Роберт отсутствовал, казалось, целую вечность. Услыхав, как вновь отворяется дверь, я не устояла перед соблазном и обернулась, ожидая увидеть ее, одетую с иголочки и невозмутимую, несмотря на опоздание, но вместо нее на пороге появился Паскаль, выглядевший необычайно взволнованным.
– Ее нигде нет, – сказал он.
– Вы звонили ей? – напыщенно осведомился Джереми Манн.
– Я пытался, но вызов автоматически переводится на голосовую почту. Однако я разговаривал с ней вчера, и она обещала, что обязательно придет сегодня.
– Быть может, она попала в пробку, – заметил Мартин таким тоном, что стало ясно: сам он в это не верит.
– Еще пять минут, – презрительно заметил судья Барнаби. – Сегодня у меня очень плотный график заседаний.
– Предлагаю начать без миссис Джой, – сказал Дэвид, глядя на меня в поисках одобрения. Я поняла, о чем он собирается просить, еще до того, как он открыл рот.
Роберт возразил, но окружной судья Барнаби приподнял руку.
– Отлично, – провозгласил он, но было видно, что он не в восторге от происходящего.
– Как-то неправильно все вышло, – буквально выплюнул Мартин сорок минут спустя, когда мы покинули совещательную комнату.
– На самом деле в ее присутствии не было необходимости, – заверил его Дэвид.
Мы смотрели, как Роберт со своей свитой удаляется по коридору.
Мартин по-прежнему качал головой.
– Вы собираетесь поговорить с ней? – спросила я.
Он негромко фыркнул.
– Не думаю, что мои слова хоть как-то повлияют на ее поведение.
– Поведение?
– Это совершенно в ее духе.
На лице Дэвида отразилось сочувствие.
– Это – отнюдь не первый случай, когда клиент не приходит в суд. Подобное случается чаще, чем вы думаете. А если предположить, что Роберт намекнул ей, что слушание предстоит рутинное…
Я пыталась поймать взгляд Мартина и понять, о чем он размышляет, но он выглядел удрученным и расстроенным.
– И что теперь? – Все свое внимание он теперь перенес на Дэвида. А у меня во рту появился горький привкус разочарования.
– Как вы сами видели, мы составили график процесса. Теперь нам нужно собрать сведения, связаться с Робертом и ждать назначения даты окончательного урегулирования спора.
– И когда же это случится?
– Если нам повезет, то недель через шесть-восемь. Если только нас не задержит судебная бухгалтерия.
– Дайте мне знать. Завтра я улетаю в Швейцарию; поездка была запланирована заранее, и мне не хотелось бы отменять ее, но я буду отсутствовать всего неделю.
Эта новость не стала для меня неожиданностью. Он мимоходом обмолвился об этом в своей берлоге в Спиталфилдзе, и я еще спросила тогда, уж не собирается ли он таким образом отделаться от меня.
– Не вопрос, – отозвался Дэвид, пожимая ему руку.
Мартин повернулся ко мне, чтобы повторить этот жест.
Взяв мою руку, он задержал ее на мгновение дольше необходимого. Когда его пальцы сомкнулись на моей ладони, я вдруг вспомнила о том, что они вытворяли внутри меня. И где побывали во вторник ночью. Мне хотелось, чтобы они оказались там сейчас.
– Увидимся, – сказала я наконец.
Он кивнул, развернулся и без лишних слов зашагал прочь. Я смотрела ему вслед, словно зачарованная, и даже не спросила себя, уж не заметил ли Дэвид Гилберт мгновенной неловкости, возникшей между мной и клиентом.
– Когда-нибудь людям с деньгами все-таки придется научиться хорошим манерам, – сказал Дэвид, как только Мартин отошел так далеко, что уже не мог нас слышать.
– Ты имеешь в виду Мартина? – в панике спросила я.
– Его жену. Чертовски неуважительно с ее стороны.
– Может быть, она больна. Или перепутала дни.
– Все может быть, – цинично отозвался Дэвид.
– Полагаю, нам нужен детектив, – добавил он после паузы.
– Для чего?
– Недавно я занимался одним разводом. Ничего примечательного с юридической точки зрения, но он оказался настоящей мыльной оперой. Та жена тоже не пришла на первое слушание. Поначалу мы было решили, что всему виной ее беспечность, пока я не обнаружил, что она улетела в Лос-Анджелес, не сказав мужу ни слова. Связалась с каким-то тамошним мультимиллионером, производителем пластинок, причем все это время пыталась оттяпать у моего клиента пятьдесят процентов его бизнеса.
– Значит, ты тоже не доверяешь Донне Джой. – Я расслышала нотки злорадства в собственном голосе.
– Я всего лишь хочу знать, чего от нее можно ожидать, – сказал мой инструктирующий солиситор. – Если мы сможем доказать, что она встречается с кем-либо… каким-нибудь новым богатеем… это нам здорово поможет.
– А я как раз знаю одного человека, который нам пригодится, – присовокупила я.