преисполнились радостью и благоговением. Кто-то сказал, что «всякий раз, когда здесь
появляется просветленный человек, слышится звон колокола, бьет барабан или играет
музыкальный инструмент. Мы все слышали о барабане и музыкальном инструменте, которые
раз или два отмечали такие знаменательные даты, но пока еще никогда не слышали звона
большого колокола. Судя по тому, что вы пришли сюда сегодня отдать дань почтения и
прозвучал большой колокол, не является ли это верным признаком того, что вы обрели Дао?»
Я тут же стал отрицать, что достоин такого приветственного знака внимания со стороны
28 Вероятно, Бенарес. Иногда невозможно определить иностранные географические имена в китайской
транслитерации, которая зачастую носит произвольный характер. Например, в описании Сюй-юня своего
пребывания в Тибете два одинаковых фонетических ряда используются для идентификации совершенно разных
мест, хотя, к счастью, их легко было определить, следя за его маршрутом.
29 Цзидили – это Кяй Кхтиё, вблизи Моламьяйна. Благочестивые бирманские буддисты покрывают эту скалу
золотой фольгой, которая иногда в течение нескольких лет выполняет свою защитную функцию.
30 Двери пещеры-гробницы Махакашьяпы были названы «Воротами распускающегося цветка» в память
о «Цветковой проповеди» Будды, во время которой он держал цветок в поднятой руке, указывая таким образом
непосредственно на Высшее Сознание. Махакашьяпа был единственным учеником, понимающим глубочайшее
значение этого жеста, на который ответил улыбкой. Чаньская традиция считает этот эпизод началом «Передачи
Высшего Сознания». Махакашьяпа считается первым индийским патриархом школы чань.
колокола. Это был последний день седьмого месяца.
Затем я совершил восхождение на вершину Тяньчжу (Небесный столп). Это была самая
высокая вершина этой горы и расстояние между ней и подножием составляло тридцать ли
(приблизительно 15 км). На ней располагались бронзовая гробница и ступа Шурангамы.
Согласно летописям горы Петушиная Ступня, там некогда было 360 отшельнических
приютов и 72 храма, из которых теперь сохранилось не более десяти. В более поздние
времена монахи стали походить на мирян, и храмы в качестве собственности стали
переходить по наследству из поколения в поколение, причем каждая община присваивала
себе какой-то храм и не позволяла посторонним монахам останавливаться в них даже на
короткий срок. Я вспомнил о процветании древних центров дхармы, сравнивая их с
нынешним упадком, и не мог удержаться от вздоха сожаления. Несмотря на сильное желание
вернуть этим местам их прежнее величие, я не знал, представится ли такая возможность.
Я спустился с горы через вершины Лянван и Цзюфэн и наконец достиг Юньнани. Далее
я перешел через горы Шуйму, Линцю и Цзыси и достиг округа Чусюн. Там я остановился в
монастыре Гаодин к западу от него. Вскоре после моего прибытия в монастырь он
наполнился ароматом орхидей. В храме настоятель монастыря поздравил меня в связи с
таким редким событием. Настоятель подошел ко мне и сказал: «Это божественное
благоухание присутствовало здесь всего несколько раз за всю историю. Согласно преданию,
на этой горе растут божественные невидимые орхидеи, которые источают свой аромат только
тогда, когда ее посещает просветленный. Поскольку вся гора сегодня благоухает, это, должно
быть, связано с вашей высочайшей добродетелью». Он был предельно учтив и настаивал на
том, чтобы я оставался как можно дольше. Поскольку я спешил вернуться в свою родную
провинцию Хунань, я вежливо отклонил его настоятельную просьбу. На следующий день я
покинул монастырь и через округа Куньмин и Цюйцзин добрался до Пинъи, на границе с
провинцией Гуйчжоу. Я продолжал идти на восток через Гуйян и Чжэньюань и после долгого
пути достиг Маяна и Чжицзяна на западе Хунани. Я продолжил свое путешествие через
округ Баоцин и прибыл в Хэнъян. Там я нанес визит почтения учителю Хэн-чжи на горе
Цишань. Пробыв там десять дней, я снова пошел на север.
Прибыв в Учан провинции Хубэй, я посетил монастырь Баотун и отдал дань уважения
настоятелю Чжи-мо. Изучив метод «Покаяния великого сострадания» (Да бэй чань),
предписываемый Гуаньинь, я направился в Цзюцзян, где совершил восхождение на гору
Лушань и почтил настоятеля Чжи-шань в монастыре Хайхуй. Находясь там, я присоединился
к церемонии воспевания имени Будды. Затем, прибыв в провинцию Анхой и посетив гору
Хуаншань, я совершил восхождение на гору Цзюхуа31 и почтил ступу бодхисаттвы
Кшитигарбхи и храм Байсуй. Я также приветствовал низким поклоном настоятеля Бао-у,
поборника строгой аскезы, которому не было равных по невозмутимости. Затем
переправился через реку к горе Баохуа и засвидетельствовал свое почтение настоятелю Шэн-
сину, который уговорил меня встретить с ним Новый год.
На протяжении этих двух лет я преодолел расстояние в десять тысяч ли. Я всегда шел
пешком, за исключением тех случаев, когда приходилось пересекать моря. Я переходил вброд
реки и взбирался на горы, не страшась дождей, ветров, морозов и снегопадов. Пейзажи
сменялись каждый день, но мое сознание был чисто, одиноко сияя, как полная луна в небе.
Здоровье мое крепло и поступь убыстрялась. Я не испытывал особых трудностей в пути.
Наоборот, я осознал всю пагубность своего прежнего пропитанного эгоизмом
существования. Древние верно говорили, что «прочитав десять тысяч книг, следует пройти
десять тысяч ли ».
Мой 51-й год (1890–1891)
31 Гора Цзюхуа (1841 м). Одна из четырех священных буддийских гор. Бодхимандала из хребта Дицзан
(Кшитигарбха) или «Земное изваяние» бодхисаттвы (пров. Аньхой).
Я прибыл в Исин (провинция Цзянсу), где засвидетельствовал свое почтение
настоятелю Жэнь-чжи. Хотя в монастыре Сяньцинь (в котором Цзун-ми, пятый хуаяньский
патриарх, присоединился к будийской сангхе) шел ремонт, я провел в нем лето. Затем я
отправился в Цзюйжун, где нанес визит почтения настоятелю Фа-жэню. Я помогал ему
производить ремонт монастыря Чишань и провел там зиму.
Мой 52-й год (1891–1892)
В Нанькине я остановился у настоятеля Сун-яня и помогал ему в ремонте монастыря
Цзинчэн. Упасака Ян Жэньшань часто навещал меня и мы беседовали с ним о «Хетувидья
шастре» 32 (Инь мин лунь) и о «Шастре Светоча праджни» (Божэ дэн лунь) 33. Я оставался в
монастыре Цзинчэн всю зиму.
Мой 53-й год (1892–1893)
Вместе с учителями Пу-чжао, Юэ-ся и Инь-лянем я совершил восхождение на гору
Цзюхуа. Мы привели в порядок хижины на вершине Цуйфэн и расположились там. Учитель
Пу-чжао дал разъяснение пяти направлениям школы хуаянь. Поскольку учение Сянь-шоу 34
уже давно было предано забвению, люди, услышавшие о том, что его опять проповедуют,
толпами приходили послушать. С той поры учение Сянь-шоу снова ожило в этом регионе, к
югу от Янцзы.
Мой 54-й год (1893–1894)
Я оставался на вершине Цуйфэн и изучал сутры. Приехал учитель дхармы Ди-сянь, и
мы провели все лето в горах. Потом он направился в Цзиньшань на зиму. В следующем году
я оставался на Цуйфэне и изучал сутры.
Мой 56-й год (1895–1896)
Настоятель Юэ-лан из монастыря Гаоминь в Янчжоу прибыл в Цзюхуа и сообщил нам,
что один из его покровителей по имени Чжу обещал оказать финансовую поддержку в
проведении двенадцатинедельной медитации, включая текущие четыре недели. Он также
сказал, что старый учитель Фа-жэнь из Чишаня возвратился в свой монастырь с надеждой,
что все мы прибудем туда и поможем ему в организации этого мероприятия. С приближением
дня открытия меня попросили покинуть гору первым. Добравшись до порта Диган в Датуне,
я пошел вдоль берега реки. Вода в реке поднималась. Я хотел переправиться через реку, но
лодочник запросил шесть монет. Поскольку у меня не было ни гроша, лодка отплыла без
меня. Продолжая идти, я неожиданно поскользнулся, упал в воду и меня понесло течение. Я
плыл по воле волн целый день и ночь, пока не оказался у порогов Цайши, где какой-то рыбак
случайно поймал меня сетью. Поскольку на мне была монашеская ряса, он позвал монаха из
храма Баоцзи, который узнал меня потому, что мы раньше останавливались вместе в
монастыре Цзиньшань. Он испугался, подумав, что моей жизни грозит опасность, и
32 «Хетувидья шастра». Одна из пяти панчавидья шастр , объясняющих логическими категориями
причинность, или науку о причинной обусловленности (хету). Основоположником этой школы был Акшапада.
33 Комментарий Бхававивеки к стихам, посвященным высказываниям Нагарджуны в духе мадхьямаки.
34 Сянь-шоу (643–712) был третьим патриархом школы хуаянь и плодовитым комментатором. Поскольку
в Китае было пять патриархов этой школы и каждый давал свои толкования, книги этой школы состоят из пяти
частей. Сянь-шоу означает «мудрая голова». Имя свое он получил в знак признания его мудрости. Он также
известен как Фа-цзан.
воскликнул: «Это учитель Дэ-цин!» (т. е. Сюй-юнь, ранее, когда становился монахом,