то именно показалось мне таким знакомым.
— Твоя мама тоже была фанаткой книги «Предсказанная дракону», да? — воскликнула я радостно. — И тоже назвала вас именами из той книги, как моя мама нас с Риком и Дэнни? Кэтти и Кристи, Кевин, Джейсон и Хизер — так звали братьев и сестёр Джезмин. Только имя Лилиан не совпадает, — я примолкла, нахмурилась, потому что поняла — что-то в моих рассуждениях не сходится.
Кевин смотрел на меня с нежностью и умилением, а я уже догадалась, где именно ошиблась. Книга вышла двадцать четыре года назад, а Кевину было на вид лет тридцать, может, на год-два меньше, а он был в семье третьим.
— Вы родились до выхода книги, да? — решила я всё же уточнить и получила в ответ медленный кивок и странный, какой-то предвкушающий взгляд, словно ждал, что я… что? О чём-то догадаюсь? Ну, собственно, отгадка лежала на поверхности: — Габриель Линдон была знакома с вашей семьёй и когда писала свою книгу, дала братьям и сёстрам героини ваши имена?
— Всё верно, — кивнул Кевин, но продолжил смотреть на меня так, словно ждал ещё догадок.
— И поэтому у Джезмин синие глаза, потому что они такие у твоей сестры Лилиан, да?
— У всех гаргулий синие глаза, — дверь распахнулась, и в комнату вошёл вчерашний незнакомец, держа на руках мою уже практически старую знакомую. — Извините за вторжение, но я убедился, что вы тут мирно беседуете, и мы с моей новой подружкой решили присоединиться. — И он бесцеремонно уселся за стол и пододвинул к себе блюдо с жареным беконом. — Прелесть моя, хочешь вкусняшку?
— Томас, возможно, ей вредно жареное, — покачал головой Кевин, глядя, как Ноппи, сидя на руке у того, кто вчера подхватил её, не дав пораниться осколками бокалов, жадно поглощает кусок бекона, злобно озираясь и мурзясь.
— А ведь совсем недавно слопала два пакетика лучшего кошачьего корма, причём ела с полнейшим равнодушием, словно одолжение делала, — Томас протянул кошке новый кусок. — А на бекон вон как набросилась. Всегда подозревал, что врёт реклама, и кошачий корм — настоящая гадость. А кошкам просто деваться некуда, вот и едят. Голод — лучшая приправа.
А я смотрела на всё это, переваривая фразу Томаса, сказанную в момент вторжения.
— Все гаргульи синеглазые, — повторила я, зачарованно всматриваясь в глаза Кевина. — У тебя глаза, как у гаргулий… И ты такой большой!.. И прохладный… И родинка вот здесь, — я ткнула пальцем себе возле рта… — Да нет же! — я встряхнула головой. — Бред это всё. Гаргульи — выдумка. Их не существует.
Глава 4. Родня
Мужчины переглянулись. Потом Томас вытер пальцы салфеткой — Ноппи уже и сама разобралась, где лежит бекон, и как его можно достать, — и вытащил что-то из внутреннего кармана пиджака.
— У меня для тебя подарок, — с этими словами он протянул мне бумажный томик с фиолетовым драконом на такой знакомой обложке.
— Это мне? — растерялась я. Бумажные книги были редкостью. Очень дорогой редкостью.
— Тебе-тебе, — подтвердил с улыбкой Томас. — Там кое-что для тебя написано, прочти.
Открыв титульный лист, я растерялась. Там была написана пара строк, но прочесть их я не могла — не умела читать пропись, только печатные буквы. Мне казалось, сейчас уже никто прописью не пишет, кроме каких-нибудь узких специалистов. В растерянности я подняла глаза, но не на Томаса, а на Кевина. И он, кажется, всё понял — забрал у меня книгу и прочёл:
— «Милая Джезмин. Помни, один взгляд, одно прикосновение — именно так узнают друг друга половинки. Если они живут в нашем мире, конечно. Габриель Линдон. Тринадцатое декабря, две тысячи сто двадцать четвёртый год».
— Автограф? Мне? — о таком я только слышала, сейчас мало кто раздавал автографы именно из-за неумения этого делать. Проще было сфотографироваться с поклонником. — От самой Габриель Линдон? Прямо сегодня?
Я едва не задохнулась от восторга, ощущение было почти таким же, как при первом взгляде в глаза Кевину. Почти, потому что с тем, что я в тот момент испытала, вообще ничто не сравнится. Наверное, что-то похожее испытывают при встрече половинки, о которых написала Габриель Линдон. Ещё немного, и я поверю, что попала в одну из её книг, и мы с Кевином — тоже половинки. Жаль, что это всего лишь выдумка…
— Да, от самой Габриель, — усмехнулся Томас. — Она очень хочет с тобой познакомиться, но тянули жребий, и мы с Ноппи выиграли. Остальные подтянутся попозже.
— Остальные? — возмутился Кевин. Потом словно бы задумался, покачал головой, словно что-то услышал. Может, у него наушник в ухе, под волосами не видно. — Совесть имейте, мы, вообще-то, хотели бы наедине побыть.
— Уже побыли и ещё побудете, а сейчас наша очередь знакомиться, — Томас улыбнулся мне. — Он ведь тебе уже рассказывал, что семья у нас большая и очень дружная. Есть и обратная сторона — мы очень любопытны. Так что, привыкай, Джезмин.
— Вы родственники? — выцепила я из его слов. То, что мне нужно привыкать к большой семье Кевина я… обдумаю позже. Когда чуть-чуть приду в себя от калейдоскопа событий. Пока лучше сосредоточиться на чём-то нейтральном.
Эти двое не были похожи, разве что высокий рост и чёрные волосы их роднили, не больше.
— Я его дядя по отцу, Томас Форест, очень приятно познакомиться, — мужчина галантно склонил голову.
Дядя? Они выглядели ровесниками, при том, что Кевин у родителей третий, плюс ещё брат с сестрой по отцу… Наверное, двоюродный дядя, просто уточнят не стал. Тогда вполне возможно. И непохожесть тоже объяснима.
— Кстати, вам интересно, как критика приняла наш фильм? — поинтересовался Томас, поглаживая Ноппи, которая, похоже, наелась и теперь топталась лапами по его груди, напрашиваясь на ласку. И не больно ему от её когтей? Одет-то ведь в совсем тонкую рубашку.
— Конечно, — улыбнулся Кевин, а потом встал и пересел на соседний со мной стул, прежде сидел напротив. — А ты кушай, Джеззи, а то мой родственник тебя совсем заболтал. Вот эти печенья очень вкусные, просто во рту тают.
А потом приобнял меня так, что я оказалась удивительно уютно прижата к нему спиной, положив голову на грудь. И всё это снова показалось мне таким правильным, что я лишь чуть поёрзала, устраиваясь поудобнее, а потом так и сидела, поедая действительно тающие во рту крохотные печенья и слушая рассказ Томаса о том, как хорошо был принят фильм, что первые восторженные отзывы появились практически сразу после премьеры, что фильму пророчат феноменальные сборы, а Лили проспорила ему шоколадку.
Оказалось, что Лилиан Форест не была профессиональной актрисой и с трудом согласилась на уговоры дяди сняться в фильме, поскольку идеально подходила внешне. Ещё бы, мельком подумала я, если именно с этой семьи Габриель Линдон списывала свою героиню и её родственников, не удивительно, что внешне Лилиан была копией Джезмин. Сюрпризом для меня стало то, что именно сидящий передо мной мужчина, оказывается, был режиссёром и продюсером картины.
Просто я интересовалась лишь актёрами, на съёмочную группу внимания не обращала, а зря, могла бы и догадаться, что одинаковая фамилия у актрисы и режиссёра — неспроста.
Ещё Томас рассказал, как обзавёлся питомицей, с которой у них возникла любовь с первого почёсывания за ушком. Оказалось, что хозяйка Ноппи сбежала сразу же, как поняла, что именно натворила её кошка, похоже, опасаясь, что её заставят оплатить ущерб. На попытки с ней поговорить о судьбе питомицы отмахивалась, мол, ничего не знаю, платить не буду, и кошка не моя. Последнее — вообще глупо, кошка-то чипированная, а на чипе, как и положено, записаны все сведения о хозяевах, да и видеозаписи это подтверждают.
— В общем, пришлось послать к ней Флетчера, это наш семейный юрист, — пояснил для меня Томас. — Тот продемонстрировал ей видео, на котором она грубо таскает за собой бедняжку на поводке, словно чемодан на колёсиках, и пригрозил обратиться в службу защиты животных. А потом предложил тихо-мирно продать мне кошку. В общем, теперь Ноппи официально моя, навеки, да, моя прелесть?
Кошка, словно всё понимая, лизнула Томаса в щёку и потёрлась головкой о его подбородок. А я улыбалась этой парочке, нашедшей друг друга — огромный мужчина и лысая, но при этом вполне симпатичная кошка, кажущаяся в его руках просто котёнком. И мне тоже захотелось так же потереться щекой о подбородок Кевина и… нет, не лизнуть, но поцеловать его очень хотелось.
— Тук-тук, — раздалось от двери, в которую входил ещё один синеглазый гигант. Тут уж без вариантов — родственник Кевина, и тоже примерно ровесник, если и старше, то лет на пять максимум. Одно лица, хотя волосы у вновь прибывшего были ярко-рыжие, и падали они ниже плеч крупными локонами. Наверное, если Кевин отрастит волосы длиннее, его шевелюра будет такой же шикарной.
Одет посетитель был просто — джинсы и футболка с надписью: «Рыдайте, девушки, я счастливо женат», но от всей его фигуры веяло мощью и властью так, что я невольно крепче прижалась к Кевину.
— Де… Дэн, и ты туда же? — как-то обречённо вздохнул мой Кевин так, что мою голову плавно качнуло, словно на волне.
— А как же иначе? — лучезарно улыбнулся вошедший. — Хватит того, что вчера я был вынужден довольствоваться лишь трансляцией.
— Трансляцией? — не поняла я.
— А как иначе? Всем интересно — такое событие! Впервые мы могли наблюдать предсказанную встречу поло…
— Дэн! Не форсируй! — рыкнул Кевин, прервав его на полуслове. — Ей и так сложно.
— Не тянул бы ты, парень, — вздохнул Дэн. — А я не с пустыми руками, вот, угощайся, девонька.
И передо мной поставили блюдце с малиной. Настоящей свежей малиной! В декабре! Я либо всё-таки попала в одну из книг, либо всё ещё сплю, и возможно, в общежитии, в ночь на двенадцатое декабря, а всё случившееся на премьере и позже мне снится.
Но даже если и сон! Тем более — хотя бы во сне поесть вкусняшку, которая наяву недоступна абсолютна, даже в самых дорогих супермаркетах.
— Рик метнулся? — поинтересовался Томас.
— Он. Сам знаешь, ему ж два шага сделать. Лили тоже сидит, уплетает, но скоро и они здесь появятся.