— Ну ты загнула, Лерка, — засмеялась Женя.
— Просто всю неделю с научной литературой работала, — улыбнулась ей в ответ. — Ставь тесто в холодильник. Доставай тарелки, у меня всё готово. Сегодня у нас итальянская паста. Маникотти.
— Чего? — переспросила подруга.
Чтобы разнообразить нашу не совсем лёгкую студенческую жизнь, мы старались в свободное время приготовить что-нибудь интересное и вкусное. Вот и сегодня — итальянская паста из макаронных трубочек, изготовленных в Ленинградской области, и куриного фарша, закупленного впрок в соседнем дискаунтере по скидочной студенческой карте.
Моё торжественное объявление блюда прервал звонок в дверь.
— Ну вот, началось, — сказала Женька, но мне показалось, что она немного этому обрадовалась.
— Иди, открывай.
Я же, наоборот, загрустила. Если сейчас опять начнётся возня с этими мажорами, то весь привычный уклад снова полетит кувырком, так и не принеся должного результата.
Было слышно, несмотря на работающий телевизор, как Женя закрыла входную дверь. А через пару секунд она притащила на кухню несколько пакетов.
— Что делать будем? — упёрла руки в боки.
Женька уже не радовалась такому раскладу. Села за стол и подпёрла рукой щеку.
— Не знаю, Жень. Как это всё прекратить? Отвозить им это назад, я думаю, бесполезно. Они не менее упёртые, чем мы. Позвонить? Лично я вообще не хочу с ним больше разговаривать.
— Может, это финальное извинение? Неделю не объявлялись. Задумались о своём поведении. Решили загладить свою вину. И забыть нас.
— Ох, Женька... Как было бы хорошо, если бы ты оказалась права, — я заглянула в пакеты.
— Сегодня на ужин черешня, — констатировала Женька.
Из другого пакета я достала и поставила на стол небольшие корзиночки с крошечными цветами.
— Лер, но ведь красиво же! — не удержалась Женька.
— Согласна. Только я всё равно не собираюсь принимать его ухаживания. И уж тем более соглашаться на свидания с ним.
— Он тебе совсем не нравится?
— Совсем.
— Не в твоём вкусе?
— Он выбесил меня. Как я могу забыть, что он сделал.
— А внешне нравится?
— Я не могу так судить. После того, как он меня унижал… И словами, и поступками. Мне трудно оценивать его внешность сейчас. Сразу да, показалось, что он — очень даже симпатичный парень. Глаза эти голубые… А сейчас, не знаю. У красивого человека красивые поступки. И наоборот. А ты что скажешь о Лёхе?
— Придерживаюсь такого же мнения, что и ты. Лер, да я просто так спросила. Просто интересно, какой парень смог бы тебе понравиться.
Я пожала плечами.
— Как-то не задумывалась об этом.
— Ты же говорила, у тебя был парень?
— Да, тем летом, когда поступала в универ. Но он уехал в Питер. Пару раз встречались ещё на выходных. И всё как-то само собой затухло.
— У тебя было с ним что-нибудь?
— Нет, — ответила я, а потом, подумав, добавила. — Вообще ни с кем не было. Возможно, это и была причина нашего расставания.
— Ну, прям-таки, тоже причину мне нашла.
Я снова пожала плечами и продолжила раскладывать пасту по тарелкам.
— Может, ты и права, — вздохнула Женька. — Так и я тоже.
— Что тоже? — я достала вилки. — Жень, что тоже?
— Ну это. Тоже.
— Не было никого? — догадалась я.
— Да, — горько вздохнула Женя.
— Тьфу… Дело наживное. Нашла о чём грустить. Нет никого и прекрасно. Спокойно можно жить, учиться. Ты посмотри на девчонок. У них же от пацанов одни проблемы.
— Да, ты права. Дело-то, конечно, наживное. Только бегают от меня парни, как не знаю от кого. Сейчас это мне не надо. Но в будущем я бы хотела иметь семью. Детей.
— Ты преувеличиваешь. Вон на Лёху посмотри. Мне даже кажется, что он запал на тебя.
— Да что на него смотреть. Использует и выкинет. К таким даже подходить нельзя. Ты посмотри, он даже не извинился. И не считает это нужным делать. Неужели так трудно попросить у девушки прощения. Таскают только сумки эти, — она пнула ногой ближайший пакет.
— Женька, ты права. Ладно, пока за неделю они только фрукты принесли. Сами не появлялись. Будем надеяться, что им надоест к нам подкатывать.
Глава 22
В воскресенье мы с Женькой спланировали буквально по часам всю следующую неделю. Договорились, как будем по очереди готовить информацию для курсовых. В первые дни недели я рассчитывала заготовить и необходимые шаблоны для журналистского проекта, чтобы потом не отвлекаться, когда через несколько дней наступит жаркая пора у студентов перед сессией.
К очередным выходным мы «добрались» уставшими, но довольными своей работой. Все поставленные перед собой планы выполнили и перевыполнили. Зачёты были успешно сданы, а моя, уже почти творческая работа, по инновационным биотехнологиям в животноводстве приобретала всё более чёткие контуры.
От наших ухажёров по — прежнему не было ни слуху ни духу. Как сквозь землю провалились. Только вечером в субботу под нашей дверью снова выросли традиционные подношения — живые цветы в горшочках и невероятное количество разных видов шоколада. Тёмный, светлый, в глазури, с ананасом, с коньячной начинкой, горький, а также бельгийский, швейцарский, итальянский, и, наконец, зелёный, чтобы уж совсем, я так полагаю, нас задобрить.
— А они не повторяются, — довольная Женька уплетала за обе щеки свой любимый белый шоколад. — Интересно, когда последует расплата за это удовольствие?
— Вот и я об этом сейчас подумала, — и потянулась за шоколадом рубинового цвета. — Эх, была не была. Когда ещё попробую вот такой — с кислинкой?
Но, несмотря на наши страхи, ближайшие две недели прошли в совершенно спокойной обстановке. Мы с Женькой успешно получили допуски к сессии, а я практически завершила своё исследование. Оставалось добавить пару деталей в готовящийся материал, чем я и собиралась заняться в наступающие выходные.
Словом, всё вернулось к привычному рабочему ритму. Незаметно, между наших дел, как это обычно бывает, наступило лето. Весенняя прохлада постепенно уступила место зною и дала добро на настоящие грозы, которые своими ночными раскатами стали соревноваться с ясными рассветами после сильного дождя. Лето… Лето, как известно, отдельная маленькая жизнь, которая манит к себе таинственной надеждой. Надеждой на что? А вот это пока никому не было не известно.
На нашей кухне все полочки были заняты различной провизией, которой хватило бы на несколько лет. Переубедить людей в том, что не всё на свете покупается и продаётся вот таким образом, каким пытались это сделать наши навязчивые ухажёры, нам с Женькой не представлялось возможным. Они просто исчезли с горизонта.
Нам совсем не хотелось привлекать лишнего внимания к себе, поэтому то, что нам удалось узнать, не приблизило нас к разгадке. Было известно, что Максима и Лёху в группе никто не видел уже почти две недели. Ни на последних лекциях, ни на консультациях, ни на промежуточных испытаниях их не было. Но, что самое интересное, все зачёты и допуски были ими сданы чудесным образом и в полном объёме.
В общем, мы махнули на это дело рукой и продолжили заниматься своими делами. К тому же, послезавтра у нас в расписании стоял первый экзамен летней сессии.
— Слушай, Лер, я возьму сегодня твою бежевую блузку с коротким рукавом. Конференция у нас. В майке нельзя, — Женька паковала свои конспекты в сумку.
— Зачем спрашиваешь? Бери, если надо. Как маленькая, честное слово.
Женька что-то хихикнула в ответ и поскакала в сторону шкафа.
— Ты сегодня забираешь рецензию на статью? — крикнула из комнаты подруга.
— Да, сразу после экзамена поеду за ней.
— Как думаешь, зацепило?
— Ещё как! Марья Фёдоровна прыгает до потолка от счастья.
— Классно! Ты молодец, Лерка! Отметим с тобой это дело обязательно.
— А то! У нас с тобой много вкусняшек есть.
— Точно, — заметила Женя. — А ты сможешь меня после экзамена подбросить на проспект Правды?
— Да, смогу.
Когда мы появились в нашем корпусе, ребята уже распределяли очередь, кто за кем пойдёт на экзамен.
— Облепиха, первую пятёрку не можем набрать. Пойдёшь? — спросила староста.
— Да, конечно. Если никто не против.
— Да никто не против.
Пришёл преподаватель и стал открывать аудиторию. Я уже хотела войти следом за ним, как меня кто-то окликнул.
— Облепиха Валерия есть?
— Да, это я. Что случилось?
— Быстро в деканат.
— У меня экзамен сейчас.
— Приказ ректора.
Мы с Женькой переглянулись, я отдала ей свои конспекты, а сама пошла следом за этим странным мужчиной. Возле кабинета декана толпились какие-то ребята.
— Так, вы после нас, — сказал им мой проводник и, предварительно постучавшись, открыл дверь в кабинет.
Я вошла за ним и остановилась в дверях, чтобы понять, что здесь происходит.
— Облепиха, давай сюда ближе, — декан как обычно, не здороваясь, пригласил к приставке своего стола.
— Доброе утро, Виктор Александрович!
— Ну, для тебя оно, может, и доброе. Но не для нас. Пришлось выслушать в свой адрес благодаря тебе не самые приятные вещи. И это от самого ректора. А я тебя предупреждал, Облепиха.
— Не поняла?
— Что тут непонятного? — декан встал и достал из сейфа какие-то бумаги. — Ну что тут непонятного, Облепиха? Мы тебя отчисляем. Слышала, в этом году конкурс на платное отделение планируется под двадцать человек? Неужели думаешь, что никто не захочет перевестись с другого ВУЗа на твоё место и на третьем курсе? Раньше надо было думать. Рань-ше, — разбил декан на слоги последнее слово.
— Причины отчисления я могу узнать?
— Всё те же, Облепиха. Пропуски без уважительной причины, жалобы от преподавателей, какая-то непонятная деятельность в газете. По слухам, твоя готовящаяся публикация может нанести вред репутации нашего университета.
— Вы хоть знаете, о чём я пишу?
— Не знаю! — почти крикнул декан. — И знать не хочу. Ты свободна. Приказ для ознакомления — в приёмной у секретаря.