лась на самом деле тончайшей сетью имплантов, покрывающих все её тело. Голубой свет исходил не только из глаз, но и из-под кожи, проступая по венам.
– Дети Схизмы, – произнесла она голосом, в котором слышались металлические нотки. – Хранители Времени, Ткачи Разума и Управители Теней. Давно этот храм не видел представителей трех Великих Домов вместе.
– Мы благодарны за твою помощь, Хранительница, – поклонился Элион.
Нарея внимательно изучила их, задержав взгляд на Лаксаре.
– Ты играешь опасную игру, Ночной Паук. Предательство одних ради союза с другими – скользкий путь.
– Я делаю то, что считаю правильным для будущего галактики, – ответил Лаксар, не отводя взгляда.
– Хм, – Нарея перевела взгляд на Элиона. – Потомок Хронолордов, ты принес с собой кровь древних?
Элион кивнул и достал небольшой кристаллический контейнер с темно-красной жидкостью.
– Моя кровь, стабилизированная для ритуала.
– А ты, дитя звезд, – Нарея повернулась к Заре. – У тебя странная аура. Ты не принадлежишь полностью ни к одному из Домов, и все же ты важная часть этого узора.
– Я лишь хочу остановить войну и предотвратить катастрофу, – ответила Зара.
Нарея улыбнулась, обнажив зубы с металлическим блеском.
– Благородные мотивы. Посмотрим, хватит ли их, когда вы столкнетесь с настоящими испытаниями. – Она повернулась и жестом пригласила их внутрь храма. – Идемте. Нам предстоит долгий путь через сердце цитадели.
Внутри храм оказался гораздо больше, чем казался снаружи. Центральный зал уходил глубоко под землю, образуя спиральную структуру. На стенах были высечены странные символы, светящиеся тем же голубым светом, что и глаза Нареи.
– Это не просто храм, – пояснила она, заметив удивление гостей. – Это один из узлов управления цитаделью. Отсюда мы можем войти в её сердце, минуя большинство защитных систем.
Она подошла к центральному алтарю и провела рукой над его поверхностью. Из алтаря поднялась голографическая проекция цитадели, гораздо более детальная, чем та, что показывал Лаксар
Нарея провела рукой над голографической моделью, и изображение увеличилось, показывая внутреннюю структуру цитадели – сложный лабиринт коридоров, залов и технических шахт, постоянно меняющих свою конфигурацию.
– Цитадель – живой организм, – пояснила она. – Она дышит, растет и адаптируется. Архитекторы создали её не как статичное сооружение, а как эволюционирующую систему. Каждые семь часов происходит полная перестройка внутреннего пространства.
– Как же мы найдем путь к Камере Вечности? – спросила Зара, пытаясь разобраться в постоянно меняющейся модели.
– Через постоянные узлы, – Нарея указала на несколько ярких точек в разных частях проекции. – Это места силы, которые никогда не меняют своего положения. Они соединены скрытыми путями, известными только Хранителям Знаний.
Она повернулась к Лаксару.
– Ты сказал, что привел с собой войнов. Где они будут ждать?
– На поверхности, у трех основных входов в цитадель, – ответил тот. – Они создадут диверсию, когда прибудут силы Архитекторов.
– Разумно, – кивнула Нарея и снова обратилась к голограмме. – Смотрите внимательно. Наш путь начнется здесь, – она указала на точку входа у основания цитадели, – пройдет через Зал Отражений, Библиотеку Времени и Палату Эхо. Каждое из этих мест защищено особым образом и требует своего ключа для прохода.
– Какие ключи? – насторожился Элион.
– Кровь Хронолордов для Зала Отражений, – Нарея кивнула на контейнер в руках Элиона. – Ментальный резонанс Сердцевидов для Библиотеки Времени, – она взглянула на Зару, которая держала Энслиму. – И симбиотическая структура Ночных Пауков для Палаты Эхо, – закончила она, переводя взгляд на Лаксара.
– Так вот почему ты настаивал, чтобы мы шли вместе, – поняла Зара, обращаясь к Лаксару. – Тебе нужны были все три ключа.
– Не только поэтому, – покачал головой Лаксар. – В одиночку никто из нас не смог бы противостоять силам, которые охраняют Лигарию. Только объединив способности всех трех Домов, мы имеем шанс.
– Он прав, – подтвердила Нарея. – Архитекторы создали систему защиты так, чтобы только представители всех Великих Домов, действующие в согласии, могли достичь Камеры Вечности. Это была мера предосторожности против любой попытки монополизировать силу Лигарии.
– И все же Фазл нашел способ обойти это ограничение, – заметил Элион.
– Да, с помощью технологии переноса генетических маркеров, – кивнула Нарея. – Но такой путь опасен и нестабилен. Искусственно внедренные маркеры вызывают отторжение и быстро разрушаются. Фазлу потребуется постоянный источник новых образцов.
– Жертвы, которых мы видели в капсулах, – тихо произнесла Зара.
– Именно, – Нарея отошла от алтаря. – Нам нужно торопиться. Я чувствую, что силы Архитекторов уже приближаются к системе Никсы. У нас есть не более трех часов, прежде чем они начнут штурм цитадели.
Она провела их в боковой зал храма, где в центре находилась круглая платформа из того же белого материала с металлическим отливом, что и стены. Вокруг платформы были расположены шесть колонн, покрытых светящимися символами.
– Это транспортная система, созданная Предтечами, – пояснила Нарея. – Она перенесет нас непосредственно к первому узлу внутри цитадели. Станьте в центр круга и не двигайтесь, что бы ни происходило.
Когда все пятеро встали на платформу, Нарея начала произносить странные слова на языке, которого ни Элион, ни Зара никогда не слышали. С каждым словом символы на колоннах разгорались все ярче, пока не слились в сплошное сияние. Воздух вокруг них задрожал, и Зара почувствовала странное ощущение невесомости.
– Держитесь вместе! – крикнула Нарея, когда свет стал нестерпимо ярким.
Мгновение спустя реальность вокруг них исказилась, и Зара ощутила, как её тело растворяется в потоке энергии. Секунда абсолютной пустоты – и они материализовались внутри огромного зала с высоким сводчатым потолком, поддерживаемым колоннами из темного металла.
– Зал Отражений, – прошептала Нарея, когда свечение вокруг них угасло. – Первое испытание.
Зал оправдывал свое название – стены, пол и потолок были покрыты зеркальными панелями, которые искажали и множили отражения. Из-за этого казалось, что в зале находятся не пять человек, а сотни, каждый со своей вариацией внешности.
– Не смотрите долго в отражения, – предупредила Нарея. – Они могут затянуть разум в ловушку иллюзий.
– Что нам нужно делать? – спросил Элион, старательно избегая встречаться взглядом с собственными отражениями.
– Найти истинный путь среди ложных, – ответила Нарея. – Зал создает бесконечные копии реальности, но только одна дверь ведет к следующему узлу. Для этого нам нужна твоя кровь, Хронолорд.
Элион достал кристаллический контейнер и протянул его Нарее. Она осторожно взяла сосуд и подошла к центру зала, где на полу была едва заметная выемка в форме спирали.
– Кровь Хронолордов содержит частицы хроночастиц – элементарных единиц времени, – пояснила она, открывая контейнер. – Они позволяют видеть сквозь искажения времени и пространства.
Она вылила содержимое контейнера в спиральную выемку. Кровь Элиона, попадая в канавки спирали, начала светиться золотистым светом, который постепенно распространялся по всему узору. Когда спираль полностью заполнилась, зал наполнился пульсирующим светом, и все отражения на миг застыли.
– Смотрите! – воскликнул один из воинов Лаксара, указывая на дальнюю стену.
Среди множества отражений дверей одна начала мерцать золотистым светом – тем же, что исходил от крови Элиона.
– Это наш путь, – кивнула Нарея. – Но будьте осторожны. Зал еще не закончил свои испытания.
Как только они сделали первый шаг в направлении светящейся двери, отражения вокруг пришли в движение. Теперь это были не просто копии реальных людей – отражения изменились, показывая каждого из них в разные моменты жизни: молодыми и старыми, радостными и отчаявшимися, здоровыми и умирающими.
– Не смотрите на них! – крикнула Нарея, когда один из воинов Лаксара остановился, завороженно глядя на отражение, где он был окружен семьей, которой у него никогда не было. – Это ловушки для разума!
Но предупреждение запоздало. Воин сделал шаг к отражению, и зеркальная поверхность внезапно ожила, втянув его внутрь. Крик оборвался, едва начавшись, и на месте воина осталась лишь рябь на зеркальной поверхности, которая быстро сгладилась.
– Великие Предтечи, – прошептала Зара. – Что произошло?
– Зал Отражений показывает нам вероятности, – ответил Элион, крепко держа Зару за руку и не позволяя ей оглядываться по сторонам. – Возможные варианты нашей жизни. Они могут быть настолько соблазнительными или ужасающими, что разум стремится либо войти в них, либо бежать от них. Но любое взаимодействие с отражениями приводит к одному результату – тебя затягивает в бесконечный лабиринт иллюзий.
– Держитесь за руки и смотрите только вперед, на дверь, – скомандовал Лаксар, образуя цепочку из оставшихся людей.
Они медленно продвигались через зал, игнорируя шепот и призывы, исходящие от отражений. Зара чувствовала, как что-то тянет её сознание в стороны, предлагая заглянуть в отражения, но крепко держалась за руки Элиона и Нареи, фокусируя взгляд на светящейся двери впереди.
Когда они были уже в нескольких шагах от цели, пол под ними внезапно начал смещаться, превращаясь в лабиринт из зеркальных панелей, постоянно меняющих свое положение.
– Последняя защита, – процедила Нарея сквозь зубы. – Не разрывайте цепь, что бы ни случилось!
Они двигались как единый организм, преодолевая последние метры под руководством Нареи, которая, казалось, интуитивно чувствовала безопасный путь среди хаоса движущихся панелей. Наконец, они достигли двери, и Нарея толкнула её плечом. Дверь поддалась, и они буквально ввалились в следующее помещение.