— Где это? — спросил Оби-Ван.
— Район Им'грант. Не плохой, не хороший. Странно. — Чиппл пожал плечами. — Я не знаю, что сказать, сэр.
Оби-Ван проверил свои недавние действия. Он не вспомнил ничего необычного или подозрительного. Так, если это ловушка, почему бы не задержать их, пока что-то действительно не произошло?
— Едем, — сказал он. Но когда они поднялись и полетели прочь, Оби-Ван ощутил на боку вес светового меча и почувствовал себя уютнее.
Оби-Ван вошел в «Разбитую Голову» через дверь, которая напоминала четыре ячейки улья кси'тинг. Едва переступив порог, он услышал хриплый крик. Толпа кси'тинг и чужеземцев расступилась, давая место двум бойцам.
Двое молодых мужчин-кси'тинг кружили вокруг друг друга, а затем один сделал выпад. Другой отпрыгнул, и оба выгнули животы: появились жала длиной в четверть метра. Жала имелись и у мужчин, и у женщин-кси'тинг, но мужские были чуть длиннее и с более сильным ядом. Их соотношения веса и силы, когда они сбросили свои яйцевые сумки, сделали их еще быстрее.
Жала скрещивались с каждым ударом. Наконец, один сделал ошибку, и жало противника глубоко вонзилось. Раненый кси'тинг казался парализованным страхом еще до того, как токсин подействовал. Затем он затрясся и упал, содрогаясь и испуская пену. А потом затих…
Посетители бара вернулись к своим напиткам, как будто это было обычным делом.
В «Разбитой Голове» подавали тысячу видов напитков и прочих возбуждающих средств сотни миров, дабы помочь офисным работникам поддержать силы по ночам. Всё было законно, хотя Оби-Ван был уверен, что здесь вполне доступны и менее законные вещества.
Он выбрал стол, который позволял ему наблюдать за дверью, и заказал чашку чая из татуинского боба х'как. Ароматная оранжевая жидкость едва была доставлена к его столу, когда на стул напротив него скользнула громоздкая фигура, закутанная в плащ.
— Джи'Май Дарис, — сказал он, пригубив. Бобы х'как были просто чудодейственным средством, чтобы избавиться от остаточных явлений посещения логова Триллот. — Я подозревал, что это может быть один из ваших посланников, но даже не смел надеяться, что вы придете сами. — Он говорил тихо. Её лицо было скрыто складками капюшона, но он сразу узнал её фасеточные глаза. Если Дарис желала путешествовать инкогнито среди своих избирателей — вероятно, у неё имелась на это веская причина. Кроме того, нужен ответ еще на один вопрос.
— Как вы нашли меня?
— У меня свои собственные источники и свои собственные шпионы, — ответила она. — И некоторые из них докладывают непосредственно мне, а не совету. Кое-кто из нижних уровней в прошлом считал меня достойной доверия. Это была совершенная случайность, что они заметили вас входящим в берлогу Триллот. — Она склонила голову набок, и, хотя он едва видел её глаза, он знал, что в них скрыт вызов.
— Вряд ли вы ходили к Триллот в поисках опьянения. Могу я узнать о вашем деле?
— Возможно, когда мы узнаем друг друга немного лучше, — сказал он, оттягивая время.
— Возможно.
Она засмеялась, и этот смех показался ему не показным и более искренним, чем на публике.
— Это иммигрантский район ЧикатЛика. Они пришли в дни нашего расцвета, и сейчас многие из них здесь, как в ловушке, не имея достаточно кредитов, чтобы добраться домой. Они больше озабочены поиском работы или транспорта, чем подслушиванием разговоров. Они не обращают внимания, мастер Кеноби. Иногда лучше всего прятаться на виду.
— Тогда конечно. Бар «Разбитая Голова» — лучший выбор.
— Я надеялась, что вы сумеете ускользнуть. И если вам это удастся, то я смогу встретиться с вами.
Оби-Ван кивнул.
— Теперь, когда я понимаю ваш метод, вы, возможно, просветите меня относительно ваших намерений.
— Я впервые могу говорить свободно… — Она помолчала. — Или, по крайней мере, почти свободно.
Он усмехнулся.
— Я вас слушаю.
— Несмотря на то, что вы, возможно, думаете, регентство Цестуса — обманные правительства, которые приходят и уходят, но фактически всем управляют Пять Семей, контролирующие производство дроидов и оружия, шахты, промышленность, сбыты и распространение, исследования и энергию. Я считаю, что они поддерживают Конфедерацию.
— Вы считаете?
— У меня нет никаких реальных доказательств, — вздохнула она. — Я в родстве с королевским домом улья. Мой кузен Квилл — тоже королевского рода, но с тех пор, как он убил моего супруга и занял руководящий пост в совете улья, — она опустила свои фасеточные глаза, — меня больше не посвящают во внутренние дела Пяти Семей или совета. Я больше не знаю, приняты ли их решения голосованием, или же один или двое из них взяли власть. Никто не знает, в чьих руках сосредоточена вся власть. Никто не может заглянуть под эту объединенную корпоративную завесу.
— Корпоративную завесу? — задумчиво проговорил Оби-Ван. — Скорее, семейную.
— Точно. Никто из посторонних не знает, что у них за дела на тех встречах.
— Какие еще обитатели есть на планете?
— Аборигены? — Она пожала плечами. — Большинство давно погибли или изгнаны в бесплодные земли. Паучий народ был когда-то сильным, но я сомневаюсь, что на поверхности остался хоть один целый клан.
Гудение в «Разбитой Голове» усилилось, а затем снова ослабло — словно поток, волнами пронесшийся над ними.
— Я боюсь, мастер-джедай. Я не вижу никакого удачного выхода.
— Могут ли они сместить вас с поста?
— Нет, — решительно сказала она. — Я — пожизненный регент. — Она опустила голову. — Он сам бы получил регентство, но это бы вызвало открытое столкновение интересов. Он управляет советом улья и в свою очередь управляется Пятью Семьями.
— И что это значит?
— Это значит, что проверки и балансы, которые должны защищать туземные народы, — несуществующие. Это значит, что оригинальные контракты с ульем могут быть подтасованы любым путем, выгодным для Семей.
Это было страшно.
— И вы не можете противостоять ему?
— Если я пойду против Квилла, он просто бросит мне вызов, убьёт меня и займет моё место. — Она сделала паузу. — Так же, как он поступил с моим мужем Филианом.
— И вы боитесь его?
— Он — один из самых смертоносных бойцов улья. — Она содрогнулась от этой мысли.
— Почему вы встретились со мной?
Её глаза вспыхнули.
— Когда я вступила в должность, я нашла планшет, оставленный одним из моих предшественников, сто пятьдесят лет назад. Там говорилось о другом джедае по имени Йода, кажется.
Оби-Ван не смог сдержать улыбку. Йода? Он не помнил слухов о великом мастере-джедае на планете под названием Цестус.
— … он был высажен здесь, сопровождая заключенного, и оказал большую услугу улью. Мой предшественник доверял джедаю, поэтому я доверяю вам. Я полагаю, что могу говорить с вами честно и получить честность в ответ.
— Я сделаю всё, что могу, пока это не поставит под угрозу мою миссию.
— Не поставит, — заверила она его.
— Тогда мы — просто два новых друга, разделяющих тихий час и немного х'как.
Она глубоко вздохнула.
— Спасибо. Мы с вами идем сквозь коридор зеркал, Оби-Ван. Заказ графа Дуку вынудит мой народ выбирать между крушением экономики и поражением в войне. Я уверена, те, кто сделал заказы, знали это… и, возможно, даже надеялись на такую ситуацию.
Разумно.
— С какой целью?
— Не знаю. Я боюсь, что Цестус — пешка в большой, более опасной игре.
Оби-Ван нагнулся ближе.
— Какой игре?
— Я не знаю. Я только говорю, что ощущаю руку искусного игрока, мастера, но не знаю конца.
Он размышлял над тем, что она сказала, и понял, что там не было ничего такого, что он не смог бы узнать сам. Пыталась ли она манипулировать им, или он мог доверять своей джедайской интуиции? Прошло уже достаточно времени с начала Войн Клонов. Не могла ли Джи'Май знать больше, чем сказала? У неё могла бы быть идея, что это за большая игра.
Игра, к которой Оби-Ван, при всём своём опыте и мощи, был плохо готов.
— Такое ощущение, что безвыходное положение фактически желательно, — говорила она. — Другого смысла я не вижу.
— Зачем вы мне это говорите?
Её плечи поникли.
— Я не знаю. Возможно, потому, что это знаю я одна. Разделив это знание, я становлюсь немного менее одинокой.
Если она говорила правду, то частично причина её обращения к нему была ясна. Поскольку он с другой планеты, она может доверять ему, как никому другому, связанному с реальной властью Цестуса. Если она не видела никаких средств для решения текущей дилеммы, появлялся повод распутать этот узел, что зрел столетиями. Но он-то здесь не для этого!
Он здесь по одной-единственной причине — удержать Цестус от дальнейшего создания и экспорта УД-дроидов.
Кантина «Разбитая Голова» была битком набита жаждущими стимулянтов посетителями, и Вентресс было нетрудно смешаться с толпой, снова используя энергию Силы, чтобы скрыться от острых чувств Оби-Вана. Он был одним из самых сильных джедаев, которых она когда-либо встречала. Она, разумеется, считала себя сильнее, но была уже не так уверена, как раньше.
Однако его сила лишь делала вкус её неизбежной победы еще слаще.
Вентресс легко затерялась в разношерстной толпе завсегдатаев «Разбитой Головы», наблюдая и стараясь не стать объектом наблюдения. Она наслаждалась этой рискованной игрой, закрываясь от Оби-Вана, скользя всё ближе, пока не ощущала волнение его сознания, затем снова отступая, играя на краю его восприятий.
Момент был так опасен, что будоражил её чувства — мощнее, чем любое телесное удовольствие или наркотик. Опасность в самом чистом виде. Играть с ощущениями заклятого врага, испытывать пределы своих эмоций — эмоций, которые она держала под жестким контролем. Это было… опьяняюще, да, вот подходящее слово.
Вот. На секунду она подошла поближе, направила чуть больше внимания на заигрывание с внешней оболочкой его ауры, которая мерцала в её поле зрения подобно области лёгких маленьких огоньков.