Капсула содрогалась, поскольку трение нагревало оболочку до двух тысяч градусов, и его бы мгновенно поджарило, если бы не термоэнергетический силовой экран, который всасывал жар в батареи капсулы.
Пока Нейт нёсся к темному, волнующемуся внизу океану, он проверил оборудование. Датчики фиксировали температуру, координаты и ускорение. Крошечные ведущие репульсоры использовали сохраненную энергию капсулы, чтобы вести его к цели.
Всё было прекрасно. Ничего больше делать не нужно. Ничего, кроме как падать, и сражаться, и побеждать. Или умирать.
Его живот скрутило от внезапной вибрации, когда капсула начала замедляться, сработали репульсоры; датчики предупредили, что он достиг критического расстояния до колышущихся волн.
Через тридцать секунд капсулу снова тряхнуло, когда он упал в воду. Огоньки в капсуле из желто-оранжевого стали аварийными красными, некоторые из меньших систем начали отказывать. Что ж, следовало ожидать подобных сбоев. Было бы чудом, если бы все системы остались неповрежденными после сброса.
Судя по датчикам, температура оболочки капсулы быстро падала: теперь он погрузился глубоко. Нейт сжал зубами мундштук, убедившись, что прохладный поток живительного кислорода течет свободно. Через несколько секунд будет слишком поздно проводить корректировки. Через несколько секунд игра начнется.
Затрещал коммуникатор, из него донеслось прерывистое щебетание:
— Мы потеряли одного в квадранте четыре, и ещё одного в квадранте два. Останьтесь в живых, люди!
— Похоже на план, — пробормотал он, скорее себе, так как вряд ли его кто-то слышал.
Хотя что толку горевать, когда в следующую секунду может погибнуть он сам: вспыхнул аварийный свет. Его капсула не сработала. Холодная вода хлестала в трещины, доходя уже до колен.
— Внимание! — взревела аварийная система. — Корпус пробит. Внимание! Корпус пробит…
«Спасибо за предупреждение», — подумал он, справа он был уже весь мокрый.
Да, с горечью подумал Нейт, вот что случается, когда контракты достаются неплатежеспособному покупателю.
— У нас пробоины в трех единицах на левом фланге. Чрезвычайные меры приняты. Запросите разрешение закончить операцию.
— Отставить! — отрезал командир без капли жалости в голосе. Нейт одновременно восхитился и обиделся. — Продолжать задание.
Первый голос попытался снова:
— Запросите разрешение провести спасательную операцию.
— Отставить, солдат! Обозначенные единицы обеспечат резервную поддержку. Внимание на цель.
— Есть, — ответил солдат.
Клаустрофобия и отчаянные крики обреченных людей испугали бы кого угодно, но Нейт завершил все проверки с точностью машины, нажимая на кнопки и рычаги, хотя из-за прибывающей воды давление воздуха увеличилось настолько, что его голова грозила взорваться.
Пока капсула вибрировала и тряслась, красный диод на уровне глаз вёл обратный отсчет. Во рту зашипел воздух, так как внешний корпус капсулы раскололся, и он оказался в воде. Капсула разделилась пополам вдоль: верхняя половина исчезла в глубине, а нижняя преобразовалась в подобие саней.
Вокруг него плыли в боевом порядке сотни его братьев. Он был просто одним из бесконечного множества, маневрирующего в темноте. Насколько он видел, солдаты плыли и скользили на санях в бесконечном геометрически правильном строю. Он отрегулировал рычаг и управление, довольный тем, что может снова контролировать события. Его охватило странное удовлетворение. Такова жизнь мужчины. Его судьба в его собственных руках, с боков его защищают братья, и наплевать на кровавый глаз смерти. Он жалел тех робких существ, которые никогда не испытывали подобного.
Каждые сани были снабжены собственной носовой камерой, передающей низкочастотные изображения. Нейт мог поворачивать голограмму размером с кулак, чтобы смотреть с любого ракурса.
Геометрическая точность солдатских построений могла бы поспорить со снежинками или огранёнными драгоценными камнями. Можно было бы легко предположить, что такие сложные и красивые узоры были отрепетированы заранее, но это было в корне неверно. Построение было лишь неизбежным воплощением в жизнь тех простых инструкций, что укоренились в солдатах ещё со времен их насыщенного и короткого детства.
Нейт отвлёкся от созерцания идеальных построений вокруг и сосредоточился на собственном задании. Его обязанностью было защищать шестерых солдат: выше и ниже, справа и слева, впереди и сзади. И, конечно, верить, что они сделают то же самое для него. В таком случае, при соблюдении надлежащей дистанции и с учетом факторов окружающей среды, построение клонов естественно примет надлежащую форму для атаки и обороны. А как только завяжется бой, в ход пойдут уже другие базовые инструкции.
Они двигались сквозь тьму, вспыхивающие огни саней освещали беспорядочные скопления растений и животных на дне океана. За исключением случайного потрескивания коммуникаций в ушах и бренчания двигателя саней, всё было тихо.
Нейт сосредоточился на текущей задаче, никакие мысли о прошлом или будущем не омрачали его ум. Он крепко держал ручки, слегка постукивая ногами, хотя сани и так двигались вперед. Он наслаждался ощущением впечатляющих возможностей собственного тела. Любому солдату нужны безграничная выносливость, крепкая спина, мощные узлы мышц живота. Некоторые ошибочно полагали, что именно верхняя часть тела солдата была необычайно сильной. Именно это запоминалось большинству гражданских, если им доводилось видеть солдата без брони: мускулистые плечи и предплечья, крепкие, грубые, но удивительно ловкие пальцы.
Нет, дело было в его ногах, способных нести вес вдвое больше его собственного вверх по склону 30 градусов на устойчивом марше. Дело было в его спине, способной поднять одного из его братьев и отнести его в безопасное место без малейшего напряжения. Нет, в бою солдата не волновало, как он выглядит. Важно было то, как он поведет себя под огнем.
В его ухе послышался голос:
— Есть контакт, правый фланг. Какая-то подводная змея или щупальце.
Вот оно!
— Маневры уклонения! Построение треугольником в секторе четыре-два-семь.
В воде перед глазами замерцала голограмма, показывая, где находится этот сектор. Хорошо. Он еще не видел ничего похожего на ориентир. Когда он что-то заметит, сработает его «внутренняя карта», но пока придется довериться технике.
Тишину прорезал жалобный крик солдата, сразу же оборвавшийся. Затем:
— Мы потеряли одного.
Нейт почувствовал волну водяного давления, прежде чем его глаза или датчики обнаружили угрозу. Его братья рассеялись вокруг, ускользая. Он увидел, как какое-то мясистое, губастое щупальце разорвало солдата в двух рядах слева от него, оставив скопления пузырей. Темные облака клубились в тысячах свирепых глаз их головных светильников.
Теперь он увидел, с чем они столкнулись, и проклял себя: как же он мог пропустить это? Всё дно океана было покрыто огромными скоплениями чего-то, похожего на скалы, но это была гигантская, неразличимая колония враждебных жизненных форм. Миллиарды их тянулись, словно рифы, на километры во всех направлениях — целый город безмозглых, ненасытных утроб. Даже сами щупальца были не просто придатками. Скорее, каждый состоял из миллионов меньших организмов, находящихся в странном симбиозе.
За несколько секунд в его уме прокрутились тысячи информационных файлов. Селенома, решил он. Смертоносные. Водятся только на одной планете и точно не на этой… Снова голос:
— Сколько там этих тварей?
— Только одна, достаточно большая, чтобы прикончить вас, если вы не заткнетесь и не сделаете своё дело. Расчищайте путь. Подтяните правый фланг. Наблюдайте друг за другом.
Больше разговоров не было — только действие. В воде зашипели вспышки энергии, высвободив вздымающиеся облака газа, которые угрожали закрыть обзор.
И снова их понимание на уровне инстинкта оказалось неоценимым. Стоило ему лишь увидеть хотя бы одного-единственного солдата, и он засек бы позицию других. Стоило ему хоть мельком увидеть дно океана, и он угадывал размер, форму и местоположение остальной части построения, и, следовательно, определял, где, когда и кому безопаснее стрелять.
Когда еще один человек с криком исчез в глубинах, это не разорвало порядка: солдаты сомкнули строй и продолжали сражаться. Та тварь на дне океана сколько угодно может быть самовосстанавливающимся ужасом, колониальным существом, у которого нет естественных врагов, кроме голода, но Великая армия Республики ничем ей не уступает. ВАР будет жить вечно, причём вместе — бесконечно более стойкая, чем любая отдельная часть.
— Мы потеряли еще одного! — послышался другой голос. — Будьте внимательны и прикрывайте своих братьев!
— Там щупальце!
— Прикрыто.
О селенома было мало что известно, но, хотя Нейт никогда не сталкивался с подобным, он уже знал, как с ними сражаться.
Его бластеры были откалиброваны для подводного боя и уничтожения. Нейт жал на курки, выпуская короткие точные вспышки, нападая справа и слева, сверху и снизу, ускользая от охотящихся щупалец. Он и легион его братьев танцевали боевой танец, разнося щупальца в клочья, пока вода не превратилась в кипящую пену останков селенома.
«Мы — Великая Армия Республики», — с яростью подумал он, оскалив зубы, когда один из его братьев едва увернулся от жадного щупальца. — «Что, теперь вы поняли, на кого нарвались, да, вонючие мусорщики, сосущие дерь…»
Адреналин пробежал по его венам, когда мясистое щупальце сжало его. Зубастые обжоры шлепали по его саням. Огни замигали и погасли. Щупальце жевало его подводный костюм, пытаясь затащить его в зияющую пасть селенома.
Страх охладил его боевой пыл, и он мгновенно сосредоточился на этом. Как там говорил Джанго? Держи свой страх позади, где ему и место. А потом разнеси всё, что впереди, в клочья. Ты справишься.
Тысячу тысяч раз он повторил эти слова и больше в них не нуждался.
Щупальце сжало достаточно сильно, чтобы сломать ребра обычного человека и смять его позвоночник в кашу. Солдаты не были обычными людьми.