«…оглушённый совестью разум»… Интересная формулировочка. Из совковых времён. В более поздних, обычно, наоборот: разум глушит совесть.
Эти слова говорят дону Румате. Но он не перестаёт жить — он сам идёт убивать. Поздно, истерично, неорганизованно… Империалист коммунистического будущего — навязывает своё представление о «правильно» вооружённой силой. Его же никто не уполномачивал!
Меня не устраивает «тоже неплохой выход». У меня ещё есть немного времени для подготовки. Но сколько же их! Которым придётся навязывать не «реальное благо масс» в их вполне искреннем средневековом понимании, а «воображаемое, продиктованное моей совестью»!
Заставить миллионы людей чистить зубы «по утрам и вечерам»…
«Это смешно и антиисторично»… Это — не смешно. И очень кроваво.
«Вдруг из маминой из спальни,
Кривоногий и хромой,
Выбегает умывальник…»
Вот это — погибель «Святой Руси». В форме умывальника. А уж попытка сделать «спальню» каждой «маме»… Батый со всеми татаро-монголами, по сравнению с таким — просто недотравленные тараканы по щелям.
«Он ударил в медный таз
И вскричал: „Кара-барас!“»
Мойдодыр — террорист-разрушитель? — Хуже. Аналог водородной бомбы. Пепелище до горизонта. И — дальше.
Тяжко. Кроваво. Опасно.
Народ — против. Все — против.
Попаданец! Ты — один. Навсегда. «Нелюдь». Полубессмысленная.
Вот с этим — выживай.
И — делай.
«Человек может выбрать только то, что он может выбрать».
Тавтология. Но — правда.
Я не знаю, откуда у человеков берётся это «может». Даже про себя самого — не знаю.
«То „может“… Оно начинается
С той песни, что пела нам мать?
С того, что в любых испытаниях
У нас никому не отнять?».
Коллеги, вам матушка песни в детстве пела? Или только — «Поющие трусы»? Ну, пробачьте будь ласка, кто на что учился…
«У меня вдруг обнаружились врождённые магические способности»… или, там, «Внезапно стало известно, что во мне течёт кровь древних королей этой страны»… Что за фигня?! Экие мелочи. Это же лишь инструменты, средства достижения цели. А вот: «я сделал свой выбор»… это важно.
«Совесть своей болью ставит задачи, разум — выполняет. Совесть задает идеалы, разум ищет к ним дороги. Это и есть функция разума — искать дороги. Без совести разум работает только на себя, а значит — в холостую».
Коллеги, как у вас с этой нематериальной материей? Которая — совесть? — А… ну да… конечно… и свисток хороший, громкий…
Мой выбор сделан. Давно. Неосознанно. Я ещё ничего понял, ничего не решил, а уже планировал духовное училище в Муроме — на всю Русь, подгонял Прокуя с железом — для всей Руси.
Теперь — осознал.
Себя.
Свой выбор.
Правда, только после очередного «пинка в задницу». Что — не ново. «Вложишь в задницу — в голове прибавится» — русская педагогическая мудрость эпохи допустимости телесных наказаний. То есть — почти всей русской истории.
«Жребий брошен, Рубикон перейдён».
Факеншит же!
Ваня! Окстись! Тебя чего, Гаем Юлием кличут?!
Рубикона — нет. А лезть в Оку во время ледохода… Дурних нема.
Мда… Но это — временно.
Бли-ин! А дальше… Ведь я же себя знаю! Я ж зануда и перфекционист! Я же общечеловек и человеколюб!
«Люб» — не в том смысле как вы подумали, более… метафизически. Но — неограниченно.
Мне нет принципиальной разницы между дреговичами и зулусами. Есть — я, есть — «мои», есть — все остальные. И уж если я решился взяться за какую-то часть «остальных», то велики ли отличия? Между мари и меря, эрзя и мокша, черемисами и вятичами, словенами и ацтеками… Просвещать, клизмовать, обустраивать, «насиловать»…
«Самое тяжёлое в жизни — проблема выбора».
Таки — да.
Это были несколько очень тяжёлых для меня недель. Когда «крокодил» и «обезьяна» ежедневно сходились в рукопашную в моих мозгах. Когда я вдруг вскакивал среди ночи, поймав, на грани сна, какую-то, казавшуюся всё решающую, формулировку. Когда, посреди какой-нибудь работы, вдруг впадал в ступор и тревожил окружающих своим отсутствующим видом, смотрящими в никуда глазами, беззвучно шевелящимися губами…
Очень изнурительный период.
«Выбор между интенсивным и экстенсивным путями развития».
Звучит как-то… чересчур «умно»? — Что ж, значит — я не первый, значит — были уже до меня умные люди, которые в сходные ситуации попадали и «умные» слова придумали.
Когда я осознал, что выбор свой уже сделал, что «крокодил» пересилил «обезьяну» и погнал её по своей дороге — жизнь моя «стала лучше, стала веселее».
«Пускай всю жизнь душа меня ведёт!
— Чтоб нас вести, на то рассудок нужен!
— Чтоб мы не стали холодны как лёд,
Живой душе пускай рассудок служит!
В душе огонь — и воля, и любовь! —
И жалок тот, кто гонит эти страсти,
Чтоб гордо жить, нахмуривая бровь,
В лучах довольства полного и власти!
— Как в трёх соснах, блуждая и кружа,
Ты не сказал о разуме ни разу!
— Соединясь, рассудок и душа
Даруют нам светильник жизни — разум!
Когда-нибудь ужасной будет ночь,
И мне навстречу злобно и обидно
Такой буран засвищет, что невмочь,
Что станет свету белого не видно!
Но я пойду! Я знаю наперёд,
Что счастлив тот, хоть с ног его сбивает,
Кто всё пройдет, когда душа ведёт,
И выше счастья в жизни не бывает!
Чтоб снова силы чуждые, дрожа,
Все полегли и долго не очнулись,
Чтоб в смертный час рассудок и душа,
Как в этот раз, друг другу улыбнулись…».
Что, «крокодил» с «обезьяной», «рассудок и душа» — улыбаетесь? Ох как вы ещё… обхохочетесь.
Всё. Разобравшись со своими проблемками, можно и миру порадоваться. Успокоить ближников. «Зверь Лютый» не свихнулся, а просто выбрал направление. А теперь сделаем здесь дорогу.
О, конечно, в каждом случае есть куча деталей! Важных, интересных, специфических… Нужны методики, мощности, инструменты, кадры… Чтобы дёшево и эффективно «пожирать» и «переваривать» племена и народы. Превращая их в конечный продукт требуемого состава и консистенции — мой народ, «стрелочников».
Или — в империализм, или — в «башню из слоновой кости».
Факеншит! Ну и дилемма. Специфически попандопулопинская. В реале у политика есть масса ограничений: электорат, знаете ли, не хочет, истеблишмент, понимаете ли, саботирует, география с геологией, как-то не способствуют…
У меня тут — всё это есть. В концентрации — предельной. Хуже…? — В Антарктиде. Там-то одни птицы. И те — не летают.
Но я к тотальной враждебности окружающей среды — морально готов. Будучи «экспертом по сложным системам», привык находить выход там, где его нет.
«Ищу я выход из ворот,
Но нет его,
Есть только вход,
И то — не тот».
«Не тот вход», в моём случае, называется «вляп». А «выход»… Через дверь — не пробовали? А через окно? Крышу снести? Пожар устроить, подкоп организовать, горничной прикинуться, через канализацию просочиться, вертолёт из мотопилы… Не?
«Сердце радоваться радо
За тебя — ты все успел,
Что успеть в России надо:
Воевал, творил, сидел!».
На Руси сесть…? — Киевский поруб с Савушкой — засчитывается? Остальное-то — уже. И — безостановочно.
Итак, решение — принято. Хуже — осознано. «Рубикон» не перейти — на Оке лёд ломает. Остаётся побросаться жребием. Вернусь в свои палаты, в тепло и начну… помётывать и раскладывать.
А начинать следует с «Воронов Одина», «думающего» и «помнящего».
Одноглазый Странник выпускал своих воронов в мир, гонял их за горизонт. Форсировал активный сбор информации. Я, пока, предпочитал пассивный.
Сижу себе на Стрелке, по сторонам поглядываю, слушаю, поджидаю. Когда реки «пронесут мимо труп врага».
«Но у меня есть милый друг —
Особа юных лет.
Ей служат сотни тысяч слуг —
И всем покоя нет.
Она гоняет, как собак,
В ненастье, дождь и тьму
Пять тысяч Где,
Семь тысяч Как,
Сто тысяч Почему».
Пора. Погонять «тысяч слуг». Выпускать «стаи воронов». Предметно потрогать «там, за горизонтом».
Я уже начал. Ещё не осознавая. Своими «землепроходцами», «сказочниками», «рудознатцами»… Теперь надо глубжее, ширее, большее. Много сильнее. «Хочу всё знать».
Не получится: вестовой бежит, сигналкой машет. Опять хрень какая-то приключилась.
Хорошо хоть постоял над рекой, подумал. В себе разобрался.
Хоть как-то…
Не надо думать, что «рубиконнутое» решение немедленно перевернуло всю жизнь на Стрелке. Была масса начатых дел, которые нельзя было прекращать. Мы активно работали с гидродинамическими подшипниками, «приголубливали» меря и мокшу, разворачивали акушерские пункты в моих поселениях… Но «точка равновесия» чуть сместилась, «спектр актуальных целей» чуть расширился.
Прежде всего — в подготовке кадров.
Это наиболее медленная часть. Для «Святой Руси» потребуются сотни и тысячи телеграфистов, менял, тиунов, юристов, хозяйственников, начальников, сыщиков, лекарей, учителей, воинов, мастеров, агрономов, зоотехников, землемеров, торговцев…
Второе — актуальная информация. Кто что там думает, кто что может. Не только агентурная разведка. Едва сошёл лёд, как я отправил изыскательские группы. В Залесье и Двинскую землю, к Пено, к Полоцку, в Пронск, в «Голубой мох», на Болву… форсировал строительство училищ и приютов, ужесточил режим обучения, готовя людей, накапливая ресурсы уже не только для очевидных, собственно Всеволжских задач, но и с прицелом на всю Святую Русь.