ик, после переноса гранатноминомётного огня малых калибров вглубь нашей обороны, начинает бросать в сторону наших позиций ручные гранаты, даже если они заведомо не могут долететь до наших окопов. Разрывы таких гранат создают иллюзию, что гранатно-миномётный обстрел продолжается. Из-за отсутствия звука выстрела и подлёта боеприпаса у АГС иностранного производства и польских 60-мм миномётов отличить такое забрасывание ручных гранат от продолжения стрельбы из указанных типов оружия крайне затруднительно.
Отсутствие звукового «предупреждения» об опасности при обстреле из указанных типов оружия само по себе имеет негативный эффект. Солдаты понимают, что у них не будет никакого предупреждения при возобновлении обстрела. Психологически это также затрудняет выход из укрытий для занятия стрелковых ячеек.
Самими военнослужащими были предложены следующие варианты решения проблемы позднего обнаружения рывка противника до наших окопов солдатами, находящимися в атакуемых окопах:
а) использование видеокамер наблюдения, вынесенных за пределы самих позиций, чтобы не пострадать при обстреле;
б) использование БПЛА, ведущих наблюдение сбоку-сверху вне зоны обстрела.
В идеале, по команде от внешнего наблюдателя должен начинаться огонь из вынесенных вне позиций пулемётов (например, с соседних лесополос), прочёсывающий участок местности прямо перед атакуемым окопом, равно как и выход из укрытий.
К эффективности использования назначенных наблюдателей (даже в перекрытых сверху ячейках, защищающих от боеприпасов малых калибров) солдаты относятся скептически. Они говорят, что такой наблюдатель, опасаясь поражения в голову от разорвавшегося прямо перед амбразурой наблюдения боеприпаса, скорее всего, будет прятаться и не увидит начало рывка противника к окопам.
Один из офицеров сказал, что имеется приём отсчитывания от каждого взрыва двадцати секунд и выхода из укрытия в окоп для занятия стрелковых ячеек после окончания счёта, при этом каждый новый услышанный разрыв перезапускает счёт.
Противник под прикрытием огня навесного оружия малых калибров может подойти на 50 метров к обороняемому нашими войсками окопу в лесопосадке.
2. Офицер, принимавший участие в боях с начала СВО, сказал, что самые большие наступательные действия наших войск, в которых ему приходилось принимать участие, включали использование около 15 танков и 30 БМП. От использования больших групп техники отказались по двум причинам: а) активное использование противником систем дистанционного минирования непосредственно в ходе, б) быстрое сосредоточение артиллерийского огня по скоплениям бронетехники.
3. Для противодействия бронетранспортёру МаксПро оказалось очень эффективным забрасывание 2–3 гранат Ф–1 под днище корпуса. Их подрыв перебивал гидравлическую систему, и машина замирала на месте. Было слышно, как водитель пытается давить на педаль газа, но машина не возобновляла движение. Эта информация была подтверждена дважды.
Самым лучшим боеприпасом к РПГ для поражения обездвиженного БТР был термобарический выстрел. Кумулятивные боеприпасы РПГ, РШГ, а также обстрел из пулемёта 12 калибра (12,7) эффекта особого на БТР не оказывали.
4. Описана следующая тактика при движении в лесопосадках в ожидании боестолкновения с противником, при неизвестности местоположения окопов противника в этой лесополосе (движение на возможный контакт с противником).
Подразделение передвигается «змейкой», практически в колонну по одному, без развёртывания. «Змейка» разделена на три подгруппы. Впереди идёт дозорная подгруппа, состоящая из 3 автоматчиков, с нею идут 2 сапёра, далее через примерно 30 метров (примерная дальность видимости в лесопосадке) идёт основная подгруппа из 10–12 человек (имеется РШГ и, как минимум, один пулемёт ПК), следом за этой группой на расстоянии 30–50 метров идёт подгруппа поддержки примерно аналогичной численности, но имеющая больше тяжелого стрелкового вооружения (в частности, 2 ПК), РШГ и т. п., несущая запас боеприпасов, воду и еду. Дистанция между солдатами в отряде 4–5 метров.
Командир всего отряда идёт с основной группой, обычно третьим по порядку от головы основной группы, при этом в этой группе также идёт другой офицер, который отвечает за основную группу и взаимодействие с группой поддержки. Он идёт ближе к концу основной группы, чтобы было взаимодействие с поддерживающей группой. Первым в основной группе ставят сержанта (прапорщика). Замыкающим всего отряда, как правило, ставят также офицера, чтобы не было потерявшихся после привалов или сбившихся с пути на пересечениях лесополос солдат. Для управления в дозор и группу поддержки также стараются назначить офицера или хорошо подготовленного сержанта.
В идеале, передовая дозорная подгруппа должна обнаружить противника первой и отойти к основной подгруппе, не вступая в бой.
При начале боестолкновения с противником (внезапного или намеренного) передовая дозорная группа и основная группа развёртываются и вступают во фронтальный огневой бой. Поддерживающая группа используется как резерв.
Бой ведётся 3–5 минут. За это время либо получается добиться огневого превосходства над противником, зайти в его окоп и уничтожить его, либо нужно отходить. Допустимая краткосрочность боестолкновения связана с реакцией средств огневой поддержки противника. Противник довольно быстро начинает обстреливать местность перед своим окопом кассетными боеприпасами или из АГС и 60-мм миномётов. Поразить своих солдат, находящихся в обороняемом окопе, он не опасается. Атакующим нужно уйти из-под неизбежного обстрела, либо захватив позицию противника, либо отойдя назад. Место расположения атакующих во время огневого боя с противником, находящимся в окопе, в лесополосе легко предсказуемо для корректировщиков артиллерии/АГС/60-мм миномётов противника.
В качестве примера скорости движения, указанное построение «змейкой» с 23.00 вечера до 05.00 утра в одном случае по лесополосе прошло 2 километра.
5. Повторно отмечено использование противником расчистки секторов обстрела на нижнем уровне, когда с растений, находящихся в секторе обстрела, удаляются листья и ветки от земли до полуметра, а выше растительность не трогалась. Огонь ведётся противником по нижним конечностям. Офицер рекомендует менять чёрные берцы на обувь маскировочного цвета. Чёрная обувь хорошо видна противнику.
6. Вход со штурмом в посёлки городского типа и сельские населённые пункты обычно осуществлялся следующим образом: пара танков обстрелом издалека разрушала несколько домов, находящихся на окраине населённого пункта, затем к образовавшимся развалинам делали рывок 2–3 БМП и высаживали в развалинах десант. Дальнейшее движение осуществлялось пехотой через дворы.
7. При действиях в посёлках городского типа воздействие взрыва РШГ на позиции противника показало себя недостаточным, а «Шмели» зарекомендовали себя хорошо. При действиях в населённых пунктах преимущественно с собой берут ручные гранаты Ф–1, а в лесополосах — РГД–5. В лесополосах использование РШГ, равно как и РПГ–18, признаётся эффективным.
8. Отмечено оборудование противником полностью перекрытых выносных ячеек для стрельбы, причём перекрывается не только позиция, где находится солдат, но и участок окопа, к которому примыкает ячейка. Сброс с БПЛА, попавший рядом со входом в перекрытое пространство, не поражает противника в ячейке, так как он находится за углом, в самой ячейке. В крутости окопа, противоположной ячейки выкапывается «лисья нора» для складирования боеприпасов и элементов экипировки.
10. В первый день украинского контрнаступления наблюдалось следующее использование бронеавтомобилей ВСУ. Машины подъезжали к нашим окопам и описывали перед ними круги радиусом примерно в 150 метров (по другим сведениям — «восьмёрки»). В это время они вели непрерывный огонь по лесополосе, где находились наши окопы. Непрерывная стрельба из пулемётов, вероятно, сыграла против экипажей бронеавтомобилей ВСУ на определённом этапе боя. Впоследствии многие подбитые автомобили ВСУ были найдены с разряженными пулемётами.
11. У военнослужащих, наблюдавших атаки колоннами бронемашин ВСУ (до 6–8 машин в колонне) в первый день украинского контрнаступления 04 июня 2023 года, сложилось впечатление, что расчёт у атакующих был на психологическое воздействие. На участке, где находились интервьюируемые солдаты, артиллерийской подготовки перед выездами бронемашин ВСУ не наблюдалось.
12. Отмечается, что БПЛА в дождь не летают.
13. Повторно упомянуто использование прижимания к деревьям (без выставления рук в стороны) для противодействия наблюдению из тепловизоров с БПЛА.
14. Военнослужащие высказывают опасение, что использование печек-буржуек будет приводить к демаскировке позиций наших войск в зимний период из-за применения БПЛА с тепловизорами. Предлагается использовать бытовые газовые отопители для блиндажей.
15. Отмечается, что из-за дистанционного минирования, точки эвакуации, куда может подъехать техника, вынужденно переносятся всё дальше и дальше от передовой.
16. При ведении наблюдения с помощью БПЛА лучше иметь два аппарата. Когда заряд батареи первого подходит к концу, нужно сначала поднять второй аппарат, а потом спустить первый. Посадки для замены батарей при использовании одного аппарата наблюдения используются противником для скрытных перемещений, например при скрытном накапливании.
17. В лесопосадках позицию лучше выбирать под деревом, чтобы при сбросе с БПЛА был выше шанс на то, что сбрасываемый боеприпас столкнётся с ветками и отскочит в сторону.
18. Отмечается, что одной из причин задержек в реакции артиллерии и миномётов на вызовы огневой поддержки является вынос согласования расхода боеприпасов вышестоящему командованию. Старший командир использует механизм обязательной передачи запроса на вызов огня через себя как способ контроля за расходом боеприпасов. Военнослужащие высказывали предложения, чтобы им выделялись дежурные огневые средства (с установленным лимитом расхода боеприпасов), вызов которых можно было проводить напрямую, без вовлечения старшего командования в процесс запроса огневой поддержки.