Павел очень сильно надеялся на то, что через год-два ему уже не нужно будет заниматься нелегальным отловом рыбы. Не нужно будет не спать по ночам, расставляя сети, вставать ни свет ни заря, чтобы их вытянуть, постоянно отстегивать всяким проверяющим организациям, местному участковому, рыбнадзору и прочим, не нужно ловить косые взгляды местных жителей, презирающих их, чужаков, обирающих их родные края… Зависеть от Ашота, мнившего себя чуть ли не богом, вздрагивать, бояться, быть готовым сорваться с места… Павел ощущал, что он очень здорово устал от такой жизни. Он мечтал о покое. Но пока еще думать об этом было рановато. Пока еще недостаточно средств, чтобы отделаться и от этих людей, и этих мест, и этой работы…
Воронов прихлопнул прилепившегося к щеке комара и посмотрел налево.
— Здесь! — бросил он Николаю.
Тот сразу заглушил мотор и стал готовиться к работе. Завозился и Михаил, до этого сонно клевавший носом на корме. Лодка замерла, тихо покачиваясь на речной поверхности. Мужчины зашевелились… Пришла пора доставать сети.
Сети были полны рыбы. В темноте она казалась какого-то янтарного цвета. Подтянули, затащили в моторку, Рыжов завел мотор, и лодка тихо, неторопливо пошла к берегу. Все трое выпрыгнули, Николай и Павел взялись спереди, Михаил подталкивал сзади. Втроем вытащили лодку на песчаный берег. Теперь следовало погрузить рыбу и отправляться к Ашоту. Там сдать улов, получить деньги — и по домам. Обычная схема, отработанная годами.
Привычными движениями принялись рассортировывать рыбу, отделяли крупную от мелкой, дорогую от дешевой. Раскладывали в специально предназначенные для этого мешки. Руки хорошо знали эту работу, дело шло ловко и споро. Оставалось совсем чуть-чуть, и можно ехать. Михаил с Павлом к Ашоту, а Николай отгонит лодку.
Хрустнула ветка, и все трое невольно вздрогнули, обратив взгляды в сторону реденького лесочка. Оттуда, из густой пелены тумана, показалась высокая фигура. Она медленно двигалась в их сторону. Павел, наслышавшийся местных легенд, замер, чувствуя сухость во рту. Застыл и Николай, но по другой причине: в призраков он не верил, а проверяющие органы чуял за версту. Павел увидел, как рука Николая потянулась к карману…
— Здорово, рыбаки! — послышался глуховатый голос.
Михаил всмотрелся, выдохнул облегченно:
— Фу-у-ух, Андреич, это ты! Чего шастаешь по ночам, пугаешь только!
На берег вышел местный участковый, Василий Андреевич Круглов — высокий, жилистый человек с редеющими каштановыми волосами и рыжеватыми усиками. Участковым Круглов, кажется, служил здесь вечно — даже старожилы Бережного никогда не упоминали никого другого, кто раньше работал бы на этом посту. А ведь лет Круглову было не так и много — примерно между сорока и пятьюдесятью.
— Чего это тебе не спится, Андреич? — продолжал Михаил радостно, успокоенный, что это не призрак и не кто-то из рыбоохраны.
С Кругловым у них давно сложилось взаимовыгодное сотрудничество: солидную долю прибыли они ежемесячно отстегивали участковому. Он отлично знал, чем они промышляют, но предпочитал делать вид, что не в курсе. Простоватый человек с незатейливым умом, он всегда вел себя как типичный житель глубинки. Но при этом наблюдательный человек бы распознал, что Круглов очень даже себе на уме: он всегда тщательно присматривался, все замечал, только не говорил напрямую, а умел приберегать свои знания и наблюдения на потом, дожидаясь удобного случая, чтобы ими воспользоваться. Сейчас он смотрел на троих мужчин, чуть прищурившись, долгим взглядом, и под этим взглядом все трое вдруг почувствовали себя неуютно.
— Чего не спишь-то? — глуповато повторил Михаил.
— Служба такая, — коротко ответил Круглов.
Он шагнул к лодке, достал фонарик, посветил. Потом нагнулся. Луч высветил огромное количество рыбы, большая часть которой была уложена в мешки из грубой, прочной серой ткани.
— Богатый улов, — заметил участковый, выпрямляясь.
— Ну да, — заискивающе улыбнувшись, подмигнул Михаил. — Поделимся, Андреич!
— Ты, Миша, видно, перепутал что-то, — усмехнулся Круглов. — Я вообще-то при исполнении.
— Да ты чего, Андреич? — заморгал Михаил. — Выпил, что ли, для сугрева?
Николай нахмурился. Сложившаяся ситуация ему совсем не нравилась, и он сделал шаг навстречу Круглову, выходя вперед.
— Какие проблемы, Андреич? — спросил он.
Круглов не торопясь достал новую пачку, выбил из нее сигарету, закурил и, выпуская дым в сторону, сказал скучным голосом:
— Протокол будем оформлять.
— Какой протокол? — оторопело спросил Михаил.
У Павла учащенно забилось сердце, ослабели колени, но он не подал вида, что явственно ощутил реальную угрозу.
— Протокол изъятия будем оформлять, — уже строго сказал участковый. — Изъятия контрафактной продукции. Незаконный вылов рыбы, вот так-то. А за это статья полагается. Так что дальше дело будем открывать. Уголовное.
Мрачный Николай вышел вперед, широкой спиной загородил подельников и, глядя в прищуренные глаза Круглова, спросил с плохо скрываемой злобой в голосе:
— Дело, говоришь? Уголовное? А на себя самого как? Тоже открывать будешь?
— Что-то ты не то говоришь, Коля, — произнес Круглов. — Наверное, на почве стресса заговариваться начал от расстройства, не иначе.
— Кто из нас заговаривается, это мы сейчас разберемся! — продолжал Николай, глядя на участкового без испуга, лишь прожигая его злобным взглядом. — Тебе что, мало стало? Жадность обуяла? Больше захотел? Так ты так и скажи! Чего понты наворачиваешь? «Слу-ужба, де-ело!» — передразнил он участкового.
— Андреич, ты если больше бабок хочешь, то все вопросы к Ашоту, — ощутив поддержку Николая, вернулся к своему обычному состоянию Михаил. — Он этими делами рулит, с ним и договаривайся.
— Я никакого Ашота не знаю и знать не хочу! — отрезал Круглов. — Я Ашота на месте не ловил. А вас взял с поличным, так что и отвечать вам. И ответите по полной! А если будете еще и клеветать на правоохранительные органы, я добьюсь, чтобы вам дополнительный срок впаяли!
Павел невольно отступил назад, поняв вдруг, что участковый не шутит. Николай же, напротив, напрягся и шагнул вперед, наливаясь яростью. Резким движением выхватив из-за спины ружье — отличный новенький карабин, коим был снабжен Ашотом, — он вскинул его и направил прямо на Круглова. Павел, побледнев, ухватил Николая за плечо, но тот резко, с силой скинул его руку.
— Места здесь уж больно запутанные, — негромко, но отчетливо проговорил он. — Сам теряюсь, хоть не первый год рыбачу. Тут лошадь с упряжкой пропадет — вовек не найдешь. А человек — вообще мелкая сошка…
— Коля, Коля, хорош, успокойся! — торопливо заговорил из-за спины Николая Павел, пытаясь образумить приятеля и не усугублять ситуацию.
— Не трожь! — сквозь зубы процедил Рыжов так, что Павел отшатнулся.
Заглянул в глаза Николаю — они налились кровью и сверкали очень нехорошим блеском. Видимо, участковый тоже почувствовал настроение Рыжова, потому что отклонился влево и крикнул:
— Сюда!
Из-за кустов быстро появились двое мужчин. Никто из троицы рыболовов их никогда не видел раньше. Мужчины были в форме, но из-за темноты было не разобрать, какого именно ведомства. У каждого в руках было ружье. Они быстро подошли к лодке. Николай, постояв немного, медленно опустил ствол.
— Браконьеров поймали, Василий Андреевич? — спросил один из них.
— Да вот, с поличным взял, — проговорил Круглов, с усмешкой глядя на Николая.
Тот, тяжело дыша, сжимал кулаки. На правой, той, что сжимала ружье, побелели костяшки.
— Ну что, забираем? — небрежно спросил один из мужчин.
— Подождите, — вмешался Михаил. — А вы, собственно, кто будете?
— Мы-то, собственно, из областного комитета рыбоохраны, — улыбнулся один из мужчин, доставая хрустящее удостоверение. — Так что давайте, ребята, без глупостей. Не стоит делать ситуацию еще серьезнее, чем она сложилась.
— Постойте, — Михаил улыбнулся, блеснул зелеными глазами, явно пытаясь решить вопрос миром. — Мужики, мы все понимаем и не спорим. Виноваты — да, признаем. И честно клянемся, что больше никогда незаконно ловить рыбу не будем. Ну зачем нам ехать куда-то? Давайте договоримся на месте, штраф оплатим как положено и квитанции не потребуем. И рыбу можете себе забирать, не пропадать же добру! А тут, между прочим, тысяч на двадцать будет только в сыром виде, без переработки. Про икру я вообще помалкиваю… Ну, дело же предлагаем! Обещаем: здесь вы нас больше не увидите! К чему вам лишние хлопоты-то?
Мужчины переглянулись и засмеялись.
— Ничего, — сказал один из них. — Мы уж похлопочем.
— В машину давайте! — холодно произнес второй, кивая в сторону.
За кустами послышалось фырчание автомобильного двигателя. Стало ясно, что их там дожидается служебная машина инспекторов. Деваться было некуда, спорить бесполезно. Их всерьез решили повязать. Видимо, у рыбнадзора и участкового был какой-то свой интерес, не касающийся денег, раз они наотрез отказались от вознаграждения.
Все трое — и Николай, и Михаил, и Павел — были в замешательстве. Подобная ситуация сложилась впервые и была совершенно нехарактерной для них. Они отлично знали, что и участковый, и вся местная полиция, и рыбоохрана прекрасно осведомлены о том, что браконьерская добыча рыбы в этих краях ведется, и весьма активно. Только бороться с этим всерьез никто не собирался, поскольку всем было выгодно. И участковый, и его начальство, и комитет — все кормились за счет рыбы, добываемой местной троицей, находившейся под патронажем Ашота. Во всей этой круговой поруке действовал негласный уговор: браконьеров не трогать. Они честно платили свою долю. Точнее, платил Ашот, а уж как он там договаривался с властями, ни Михаила, ни Николая, ни Павла не касалось. Они выполняли свою работу, добывали рыбу и переправляли ее Ашоту. Дальнейшее — документы, сбыт, договоры с чиновниками — не имело к ним отношения. В этой цепочке каждый занимался своим делом. Дело участкового Круглова заключалось в том, чтобы закрывать глаза на грехи браконьеров. И дело свое Круглов знал и выполнял на отли