И – о, чудо! – через пару минут скорость как будто увеличилась. А потом ещё… И ещё… У Энни в ушах засвистел ветер: теперь они буквально гнали, почти как заправские жители бензомоторной эры.
Проносящийся мимо пейзаж, сухой, жёлтый и скучный, подёрнулся рябью. На месте пустыря вдруг возникли красные горы с отвесными скалистыми стенами и плоскими макушками. Промелькнула парочка неряшливых кактусов, затем – гигантский рекламный щит с непривычно одетой красоткой. И тут же всё это исчезло обратно.
Джим на секунду обернулся, дав Энни возможность полюбоваться выражением щенячьего восторга у него на лице:
– С ума сойти! Это – просто – обалденно!
– Ага, – согласилась Энн, старательно вытесняя из памяти неблагоприятные прогнозы Пола насчёт её душевного здоровья. – Точно. С ума сойти.
Глава восьмая,в которой героиня узнаёт кое-что о роскошной жизни
Благодаря богатой фантазии возницы путь до Шапок занял не больше пары часов. И опять, пока Джим ей не показал, Энн ничего не могла различить вдали. Но стоило ему махнуть рукой и сообщить, что Шапки – вон они, там, где деревья, – и Энн сразу увидела и деревья, и крыши, и даже, кажется… городские стены?
– Они не то чтобы городские, – объяснил Джим, сбавляя ход. – Это не город, а… В общем, сама увидишь.
– Скажи-ка, Джим… – Энн решила воспользоваться тем, что мотор ревел уже не так злостно, чтобы расширить свои горизонты по части мироустройства. – А как это выходит, что вот мы так долго едем из города к Полу, от Пола – сюда, и совсем ничего не проезжаем по дороге? Пустыри какие-то – и всё…
– Это потому что я знаю, куда мне надо приехать, – отозвался Джим. – И помню, откуда выехал. А насчёт того, что по дороге, у меня никаких ожиданий нет. Вот поток информации на этот счёт и минимизируется, ибо зачем перегружать восприятие.
– То есть на самом деле там может быть что угодно? Просто мы этого не видим?
– Опять ты с этим «на самом деле»! Сколько раз можно…
– Ну а как?! – заспорила Энни. – Вот смотри: у меня сотрутся оболочки, да? И что я буду видеть?
– То же, что и все прочие! Локальную информационную среду. Слушай, то, что вы с твоим Саймоном нафантазировали про объективную реальность – совершеннейшая чушь, ясно? Ни один разумный человек в это верить не может.
– Да почему?!
– Потому что это сказочка для убогих! – отчего-то завёлся Джим. – Потому что у них якобы есть выбор, только за все классные оболочки надо платить! А тем, кто всем этим заправляет, доступны любые! Они могут хоть Сейшелы, хоть замок Золушки, хоть собственный халифат себе загрузить! А бедняки выдумывают себе объективную реальность: мол, у нас тут в локальных жизнях сплошь неравенство и несправедливость, но есть и такой мир, где всё честно-правильно! А тебе сейчас вообще совершенно о другом думать нужно!
– Ладно-ладно. – Вот уж не ожидала Энни от своего спутника такого пыла. – А о чём?
– О том, как попасть внутрь, – буркнул тот. Они как раз подъезжали к городской стене, и Джим, подрулив в тенёк под ближайшую сосенку, заглушил мотор. – Потому что это, между прочим, частное владение.
Энни с уважением оглядела стену. Высоченная, с каменными зубцами по гребню и боевыми башенками через каждые сколько-то футов. Над стеной виднелись самые краешки тёмных сосновых куп. Пахло шишками и корой.
– Что, все эти Шапки – чьи-то?
– Ага. Одного засра… Одного типа.
– Ты здесь уже бывал?
– Разок доводилось. Но я тогда не с главного входа под фанфары заходил, если ты меня понимаешь. И второй раз у меня вряд ли получится.
– А где главный вход?
Джим скептически глянул на неё:
– Да вон, справа, караулка с церберами. Только ты же не думаешь, что…
Но Энни уже не слушала. Поправив котомку на плече, она зашагала к небольшой будочке. Рядом с будочкой, и правда, имелись ворота – железные, но настолько монолитные на вид, что мало чем от остальной стены отличались.
Энн вежливо постучала в окошко будки. Ничего не произошло. Оглянувшись на Джима в поисках поддержки, она увидела, как он закатывает глаза и качает головой.
Энн постучала сильнее – пока по-прежнему вежливо. Изготовилась стучать в третий раз, но тут ворота у неё за плечом прокашлялись и заговорили человеческим голосом:
– Пожалуйста, нажмите кнопку и говорите.
Послушно поискав на окошке и рядом с ним, Энни сообщила воротам:
– Тут ничего нет. Вы не подскажете, где эта ваша кнопка?
Поскольку ворота не соизволили ответить, пришлось вновь стучать.
– Кнопка на переговорном устройстве, – уже немного раздражённо подсказали ворота.
Энни снова оглядела окошко, но ничего похожего на переговорное устройство не обнаружила.
– Знаете, лучше уж я сама, – бросила она через плечо. – Никакого толку от ваших советов. – Она снова затарабанила в окно.
Дверца будки резко распахнулась, и снаружи показался, видимо, один из тех, кого Джим окрестил церберами. Обычный, в общем-то, человек в опрятном бутылочного цвета жилете поверх застёгнутой на все пуговки сорочки.
– Добрый день, – вежливо поприветствовала его Энн. – Нам нужно попасть внутрь.
– Вас ожидают? – холодно поинтересовался человек голосом ворот.
– Не уверена, – честно призналась Энни. – Хотя скорее всего – да. Саймон-то точно меня ждёт, хотя вряд ли так скоро. Вы его знаете?
Человек-жилет посмотрел на неё безо всякого выражения:
– Мистер Брингерберг знает о вашем приезде?
– Кто это?
Цербер поджал губы:
– Для того чтобы попасть на территорию, необходимо личное приглашение. Если у вас его нет, вам лучше удалиться.
– От кого приглашение?
– От мистера Брингерберга.
– А где он?
– Будьте добры, отойдите от ворот. Вы мешаете движению.
На это можно было бы ответить, что до сих пор никакого движения в воротах не наблюдалось, но как раз в этот момент из-за поворота дороги показался… Даже не просто автомобиль, а нечто сказочное. С большущей длинной мордой, острыми крыльями сзади и весь такой трепетно-розовый – за исключением белоснежного верха.
– Я не отойду и буду мешать движению до тех пор, пока вы меня не пропустите, – вежливо, но твёрдо заявила Энн.
Человек-жилет принял угрожающий вид и двинулся к ней. Одновременно с этим к будке подкатило зефирное авто, и оттуда приятным бархатистым голосом поинтересовались:
– Что такое, Майк?
– Всё в порядке, мистер Брингерберг. – Подойти к Энн церберу теперь мешал длиннющий капот, так что ей достался просто грозный взгляд. – У девушки нет приглашения.
– Мистер Брингерберг? – встрепенулась Энн, пригибаясь, чтобы заглянуть в ветровое стекло. – Так это вы? Это же замечательно: мне как раз очень нужно поскорее попасть к вам за ворота.
Изнутри авто послышался смешок, впрочем вполне добродушный:
– Не вам одной, милая девушка. Но вы что-то рановато. До начала ещё несколько часов.
– До начала чего? – не поняла Энн.
– Того, ради чего вам нужно внутрь, как я понимаю. Вы ведь хотите попасть на нашу маленькую вечеринку?
– В некотором роде, – уклончиво ответила Энни. Тип в авто кого-то ей сильно напоминал, но кого? – Если честно, я больше ищу одного человека. Я почти уверена, что он у вас.
– Вот как? Что же это за человек?
– Его зовут Саймон. Он… – подыскать слова для объяснения было довольно сложно. – Ну, понимаете, вроде как хочет добраться до сути – насчёт окружающего мира, жизни вообще и всякого такого. И вот он сделал кое-что очень опасное для здоровья, а потом отправился прямиком сюда, уж не знаю зачем, а я очень за него волнуюсь.
– До сути жизни? – с искренней заинтересованностью переспросили из авто. – Очень интересно. И что же, нашёл он её? Суть?
Человек-жилет досадливо переступил с ноги на ногу: верно, злился, что ему не дают прогнать надоедливую гостью взашей. Энни вздохнула:
– Он уверен, что нашёл.
– А вы не уверены, да?
– По-моему, он сделал глупость, – от всего сердца высказалась Энн. – Но тем более – я должна его найти.
– Ах, как же типично… – раздалось из авто, и передняя дверца вдруг распахнулась. – Но как прекрасно! Прошу, очаровательное создание, садитесь.
Энн не заставила себя долго упрашивать. Правда, уже забираясь внутрь, она вдруг вспомнила про Джима и оглянулась – но и Джима, и мотоцикла под сосенкой уже не было. Сперва Энни даже разозлилась немного: ничего себе, хоть бы «до свидания» сказал! Чистое везение ведь, что она напоролась на самого мистера Брингерберга и он такой отзывчивый оказался.
Но почти сразу внимание Энн было отвлечено: во-первых, она впервые в жизни сидела в автомобиле, и это было очень интересно. Во-вторых, когда ворота медленно открылись, её глазам предстало такое великолепие, какого она ещё нигде, кроме менталнета, конечно, не видала.
Оказалось, что за оградой раскинулся великолепнейший парк, где вперемежку росли сосны, пальмы, дивные вьющиеся орхидеи и хищного вида шипастые кусты. Среди зелени журчали в хрустальных чашах фонтаны и красовались бесценные объекты современного искусства – непонятные и местами пугающие штуковины из оплавленного стекла, раздырявленного металла, перекорёженного пластика, медной проволоки, пустых коробок из-под яиц и прочих бытовых отходов. И даже в мозаике, которой была выложена подъездная дорожка, поблескивали кристаллы Сваровски.
Прямо за воротами горделиво стоял павлин. Живой – хотя, пока на его роскошный хвост едва не наехали колёсами, шелохнуться и не подумал.
Вокруг царило умиротворение. Лишь изредка по дорожкам расслабленно пробредал длинноволосый (либо, напротив, бритоголовый) человек в сочно-цветастых одеждах; некоторые держали в руках или волочили за собой странные музыкальные инструменты. А за кронами корявых низкорослых сосенок в глубине парка Энн углядела большой серо-серебристый купол, наводивший на мысль о припаркованной на территории летающей тарелке. Похоже, празднество в Шапках намечалось размашистое.