— Вот видишь, он не удивился, когда я спросила о смысловых татуировках. Теперь ты веришь, что Мейбл дала мне верный адрес?
— Мне не остается ничего другого, — развела руками Джойс.
Когда после затянувшегося ожидания в руках клиенток оказался увесистый альбом с образцами тату, они растерялись. Иероглифы выглядели завораживающе. Но лист бумаги не тело, которое в конечном итоге будет украшать тот или иной символ. Самым неприятным моментом явилось отсутствие какого-либо перевода. На их вопрос по поводу содержания представленных образцов мастер заверил, что никакого дурного смысла иероглифы не несут.
— Выбирайте понравившийся вам рисунок, — предложил он, — а я расшифрую его значение.
— Да, так получится честнее, — поддержала его Кейт. — Человек сердцем выбирает ключевой знак. Знак судьбы.
— Ну ты скажешь тоже. — Джойс рассмеялась, нарушив данное себе обещание быть серьезной. Как человеком, его поступками может управлять какая-то закорючка на теле?
Подруга немного обиделась. Она всем своим видом дала понять, что милостиво позволяет Джойс и дальше оставаться в заблуждении. Только саму Джойс это ничуть не огорчило. Они вновь склонились над альбомом, листая страницы в полной тишине. Наконец девушки определились с татуировками. Увидев иероглифы и даже не успев толком разглядеть их, мастер тут же выпалил:
— Поздравляю, отличный выбор. Вы, — сказал он, обращаясь к Кейт, — выбрали удачу.
— Здорово, именно то, чего мне хронически не хватает!
— Вот видите, сердце всегда подскажет верное решение.
— Тогда разъясните мой выбор, — попросила порядком утомившаяся Джойс.
— Неплохо, очень неплохо. Вам не хватает гармонии, верно?
— Может быть.
— А имеет значение, на какую часть тела наносить татуировку? — вмешалась неугомонная Кейт.
— Здесь тоже лучше руководствоваться собственными ощущениями.
Через полчаса приготовлений Джойс вернулась в кабинет, из которого предварительно выпорхнула довольная подруга, демонстрируя знак на запястье.
— Не волнуйся, это не очень больно. Просто думай о чем-нибудь хорошем.
Джойс сняла легкую кофту, оставшись в майке без рукавов. Она немного нервничала.
— Итак, где будем оставлять наш знак судьбы?
От этих слов ей в очередной раз стало смешно, поэтому ответ прозвучал без малейшего напряжения в голосе:
— Как и положено, на внутренней части левой руки. Возле сердца.
— Хороший выбор, — похвалил мастер, так и не назвавший своего имени.
Кейт не солгала насчет ощущений. Неприятно, но не более того. Она не запомнила, сколько времени длилась процедура. Наконец мастер отложил инструмент в сторону и предложил ей полюбоваться результатом. Джойс взяла из его рук зеркало, приподняла левую руку вверх. Татуировка получилась довольно маленькой и практически незаметной в обычной позе. Но ее это обстоятельство совсем не расстроило. Напротив, она осталась довольна гораздо больше, чем ожидала.
Подруги расплатились и через десять минут покинули салон. Им выдали специальный раствор для обработки татуировки, сопроводив ценными советами по уходу. Кейт болтала без умолку, воображая, как теперь изменится ее жизнь.
— Я специально сделала татуировку на правом запястье, чтобы отныне у меня была счастливая рука. Ну там в азартных играх или при сдаче экзамена.
— Ладно, фантазерка, посмотрим на твои успехи.
— Ты до сих пор сомневаешься? Даже когда самолично выбрала гармонию, которой не хватает вам с Маркусом?
— По крайней мере я здраво оцениваю ситуацию. После похода в тату-салон у нас вряд ли прибавится взаимопонимания. Тут никакие высшие силы не помогут.
Девушки вернулись в центральную часть Сиднея. Кейт отправилась по магазинам. Она долго уговаривала подругу присоединиться, но Джойс хотела заняться сбором информации для предстоящей поездки. Она заехала перекусить в кафе, а потом отправилась в библиотеку. За книгами время до вечера пролетело незаметно. Наконец оторвавшись от своих занятий, она поехала к Маркусу. Ей не пришлось звонить, потому что ключ от квартиры со вчерашнего дня не покидал сумки. Маркус вышел ей навстречу с каким-то виноватым выражением лица.
— Привет, я ждал тебя. — Первые слова не внесли ясности в его намерения.
— Я пришла, как видишь. У меня здесь остались вещи, хотела бы забрать.
— Может, пойдем на кухню? Выпьем кофе, поговорим?
— Как хочешь. — Джойс села за обеденный стол, наблюдая за его движениями.
Маркус разливал кофе по чашкам. Никто не хотел первым начинать разговор, обещавший стать серьезным испытанием для них обоих. Наконец, поставив перед ней чашку, он сел напротив.
— Джойс, ответь мне только на один вопрос, — начал он. — От твоего ответа будет зависеть, как мне поступить дальше. Но только скажи честно. Договорились?
Она кивнула.
— Я хочу услышать твое мнение, твои соображения о самой себе через год.
— В смысле? — не поняла Джойс. — Что конкретно я должна отвечать?
— Каждый из нас время от времени представляет себя в будущем. Опиши свои ощущения.
— Маркус, ты говоришь глупости. Каждую секунду все может измениться. Все, понимаешь? Например, я могу выйти от тебя, попасть под машину и умереть. Тогда мои фантазии уже не будут никому нужны. Ни тебе, ни родным, ни тем более мне.
— Хорошо, тогда просто ответь: я присутствую в твоих планах?
— Конечно, присутствовал. — Она неожиданно смутилась. — Сейчас не знаю. Мы как будто идем рука об руку, но смотрим в разные стороны. А я хочу, чтобы близкий человек смотрел в одном направлении со мной.
— Тогда, возможно, стоит самой повернуться к нему?
— Это будет бесполезной жертвой. В любви хорошо двоим, а не одному. В противном случае отношения строятся на эгоизме с одной стороны и уступках — с другой.
— Значит, ты думаешь, что шаг навстречу тебе сделает меня счастливым?
— Если не сделает, давай расстанемся. Пока не поздно. — Джойс вдруг ощутила тоску. Ну почему окружающие давят на нее, заставляя принимать их решения, думать, как они, следовать по чужой проторенной дорожке, а не искать свой собственный путь? Ведь есть другая жизнь. Где-то далеко, ответила она себе. Далеко. Не здесь, это точно. Не в этой комнате. Не с этим человеком, сидящим напротив. Ей безумно захотелось подхватить со стула свою сумку и уйти. Тихо, не бросая на прощание громких слов обиды. Исчезнуть.
Маркус, словно почувствовав ее состояние, сказал намного мягче:
— Неужели эта поездка действительно так важна для тебя?
— Да, — самым искренним тоном ответила Джойс. — В ней ключ к возможности заниматься любимым делом. Как бы повел себя ты, если бы близкие люди изо всех сил стремились помешать тебе осуществить свою мечту? Это как извечный выбор между золотой клеткой и свободой. Скажи честно, Маркус, ты предпочел бы клетку? Ответь мне, глядя в глаза.
— Моя главная ошибка заключается в том, что я слишком люблю тебя, неугомонная девчонка. Ты играешь моей жизнью, как ни трудно это признать.
— Нет, если бы я играла, то уже давно ушла бы отсюда. Меня вообще не было бы здесь. Никогда.
Снова наступило молчание, правда менее тягостное, чем десять минут назад. Джойс не без усилия сделала ответный шаг навстречу:
— Если любишь, то поверь мне. Поверь и пойми. Я дорожу твоей любовью. Мне хорошо с тобой. Но, кроме чувств, у меня должна быть цель, смысл, заключенный в интересной работе, в призвании. Не суди слишком строго мое желание стать кем-то, а не только миссис Хатт.
— Ты на самом деле хочешь нашей свадьбы?
— Да, хочу. Не через две недели, а чуть позже. Ведь мы любим друг друга и главное — это наше желание быть вместе, наши чувства. Условности могут подождать, верно?
В его глазах сверкнули знакомые огоньки. Когда Маркус радовался, он смотрел совершенно по-особому, немного прищурившись. Словно задумал что-то. Джойс ждала ответа, но услышала совсем не то, что ожидала.
— Тебе совсем не понравился мой кофе? — неожиданно поинтересовался Хатт.
— Знаешь, вполне приличный. Просто холодный всегда невкусный, я не люблю.
— Мне удалось сварить его с третьей попытки. Предыдущие не прошли испытания на пригодность к применению.
Джойс от души рассмеялась. Маркус умел поднять ей настроение, когда пускал в ход свое отменное чувство юмора. Ну как его не любить? Она понимала, что у них все не слишком гладко, но, в конце концов, никто не отменял второго шанса (а также третьего, пятого, десятого, сотого). Они дороги друг другу. Точнее, он дорог ей. Возможно, это и называется любовью. Но в ее понимании чувства к Маркусу имели другое название. Привязанность, благодарность, доброта. С ним Джойс почти всегда было легко, комфортно. Она осознавала, что, собираясь на эту встречу, намеревалась бросить его. Тем не менее минуту назад в ней проснулась совершенно необъяснимая нежность. Ведь хотела уйти, но не ушла. Значит, что-то удержало. Если это «что-то» пересилило все остальное, может, не стоит торопиться?
Маркус подошел и обнял ее. Его губы коснулись ее виска, потом щеки, шеи, приближаясь к заветной цели. Джойс нехотя ответила на поцелуй, но догадаться об этом по ее поведению не представлялось возможным. Она гладила его волосы, спускаясь к сильным плечам, потом пальцы ловко проделали путь вниз по спине партнера. Маркус, не прерывая взаимных ласк, подхватил ее на руки и отнес в спальню. Он с удовольствием наблюдал за прекрасным зрелищем: его будущая жена, распаленная и соблазнительная, лежит в окружении десятка маленьких подушек на белоснежных простынях. Пусть на ней осталась вся одежда. Но в такие моменты Хатт желал ее больше всего. Джойс знала это, поэтому стремилась растянуть удовольствие, медленно расстегивая пуговицы на блузке и не сводя с него вызывающего взгляда. Пальцы игриво перебирали перламутровые застежки, кофта понемногу распахивалась, открывая голый живот и соблазнительное кружево нижнего белья. Когда первая снятая вещь оказалась на полу, настала очередь узких джинсов. И вот податливая одежда сползла вниз по бедрам. Джойс приподнялась на кровати, привлекая его к себе, и начала расстегивать рубашку, двигаясь от его живота к подбородку не только пальцами, но и губами. Далее они раздевались фрагментами, не отвлекаясь от взаимных ласк. И вот уже Джойс голым телом ощущает прохладную свежесть простыней, ее ладони блуждают по телу партнера, глаза устремлены куда-то вверх. Они с Маркусом двигаются в одном ритме, а его руки так крепко обнимают ее, что трудно дышать. Перекатившись по кровати, они меняют позу. Теперь Джойс сверху. Подавшись вперед, она совершает движения, задавая темп. Но вот где-то внутри словно поднимается волна, готовая смыть все на своем пути. Границы реальности отступают куда-то в глубь сознания. Последнее, что врезается в память, это Маркус, целующий ее грудь…