– Выбирай выражения! – велела она сухо, высоко подняв красивую голову.
Прямо строгая гувернантка и проказливый воспитанник!
– Дорогая, – вмешался неизвестный молодой человек, робко дотронувшись до ее руки. – Мне кажется, сейчас не время для ссор.
Она поджала губы.
– Ты прав, Джон, – признала она неохотно. – Итак, Дэйв, ты наконец соизволишь представить меня собравшимся?
– А ты все такая же невыносимая формалистка, сестренка! – Дэйв отсалютовал ей любимой фляжкой и сделал из нее символический глоток. – За знакомство! Итак, – начал он, поднимаясь, и отвесил шутовской поклон. – Исполняю. Дорогая Хелен, позволь представить тебе… короче, это наши родственники. Я пока только разобрал, что вот эта смуглянка – племянница покойного, Майя, только я о ней никогда не слыхал, а Бейнсов ты худо-бедно знаешь. Та вон красотка – невеста Тоби, звать Барбарой. Надо ж, какую оторвал наш малахольный!
– Кто кого оторвал… – фыркнула в ответ Бэйби.
– Я ж говорю! – обрадовался Маккинби. – Есть еще моя подружка, Лили, но она до сих пор дрыхнет. Ну а это, дамы и господа, моя сестра Хелен. Как видите, сама доброта и очарование. Жених прилагается, Джон Огден, прошу любить и жаловать!
– Шалопай! – Хелен недовольно поджала красиво очерченные губы. – Доброго вечера всем.
Присутствующие вразнобой поздоровались.
– Миссис Донован! – позвала Хелен. – Думаю, пора подавать на стол.
– Слушаю, мисс Маккинби, – экономка склонила голову. – Рада вас видеть.
– Взаимно. Комнаты готовы?
– Разумеется, мисс Маккинби, – кивнула экономка, – но, боюсь, вашему спутнику придется делить комнату с кем-то из молодых людей, во всяком случае, сегодня. Мы не рассчитывали на такое количество гостей.
– Ничего страшного, – хладнокровно ответила та.
– Верно, я могу и со слугами переночевать, – вставил Джон.
– Это непристойно, – перебила его Хелен, отдала пальто, шляпку и перчатки миссис Донован и села к столу. – Джон?
Тот покорно последовал ее примеру.
– Мы голодны и хотели бы отдохнуть с дороги, – сказала девушка. Майе понравились ее манеры: так в Хиндустане вели себя жены старших офицеров. Они никогда не опускались до того, чтобы ударить прислугу или оскорбить кого-то ниже по положению. Для того чтобы больно уязвить, им хватало слова или одного лишь взгляда. – Полагаю, молитва уже вознесена, раз здесь присутствует мистер Бейнс?.. Прекрасно. Пора приступать к горячему.
Миссис Донован молча кивнула и удалилась, а через пару минут (мистер Бейнс не успел еще достаточно налиться ядом для очередной проповеди) горничная подала на стол.
– Изволите поделить мясо? – с улыбкой спросила Хелен мистера Бейнса. – Или доверите это миссис Донован?
– Давайте я порежу, – с милой непосредственностью встряла Барбара. – Дел-то на две минуты… Тоби, где мой нож? Почему ты его постоянно прячешь? В этом доме ножи точили, похоже, еще во времена короля Артура!
Тоби со вздохом протянул ей внушительный складной армейский нож. Орудовала им Барбара на редкость ловко.
– Прошу, дамы и господа, – весело сказала она, вытирая нож салфеткой и пряча в карман, – разделывать я умею, а вот как раскладывать – тут уж настоящим леди карты в руки!
Сочный окорок вмиг разлетелся по тарелкам будто сам собою, печеный картофель и прочее последовали за ним. Майя решила поесть впрок: с утра все уедут в церковь, а весь день провести на чашке чая с парой гренков – это уж слишком! Дома ей подавали на стол по первому требованию, а еще можно было забежать на кухню и схватить что захочется, служанки бы только посмеялись и насыпали полные горсти фиников и орехов на сладкое, но здесь нравы другие. Вряд ли миссис Донован порадуется, если гостья сунет нос в кладовую!
Разговор за столом не клеился, это было очевидно. Майя не без любопытства поглядывала на Дэниела Бейнса, который выглядел, мягко говоря, неважно, а ел, как птичка.
– Завтра можно будет приступать к поискам, дорогие наследники, – попытался оживить беседу Дэйв. После выпитого ему явно стало жарко, и он расстегнул не только пиджак, но и пару пуговиц на рубашке, обнажив шею. На приличия ему было наплевать, и он даже бравировал этим.
– А вы, я смотрю, уже приступили, – процедил Бейнс-старший, прищурившись.
– Это вы о чем, папаша? – приподнял бровь Маккинби.
– О вашей безделушке. Ну что ж, стоило ожидать, что проныры вроде вас не станут дожидаться оглашения условий!
– Вы о моем талисмане? – удивился тот, выпростав из-под воротника рубашки необычную подвеску на прочной цепочке. Это была крупная жемчужина золотисто-зеленого цвета и неправильной формы, напоминающая чем-то лист о четырех долях, держащийся на серебряном черешке. – Ну, я надеюсь, эта штучка принесет мне удачу.
– Интересно, где вы ее отыскали? – продолжал источать яд Бейнс. – Уже обшарили ларцы и шкатулки?
– Это моя вещь, – неожиданно жестко отчеканил Дэйв. Роль разгильдяя слетела с него мгновенно. – И попрошу обойтись без инсинуаций.
– Может быть, у вас и в карманах завалялось что-нибудь? – не слушал его пожилой мужчина. – Старинные часы, какая-нибудь брошь, пара бриллиантов?
– Прекратите, сэр! – ледяным тоном произнесла Хелен Маккинби. – Это уже переходит всякие границы. Я могу засвидетельствовать, что эта подвеска – собственность нашей покойной матери. Ее драгоценности перешли ко мне. Дэйв пожелал взять что-нибудь на память и выбрал эту жемчужину. Вполне в его духе.
– Маме она нравилась, – пожал плечами Дэйв, успокаиваясь. – Она говорила, ей брат подарил на удачу, вот я и взял. Завидно стало, а?
– Господи, когда ты повзрослеешь?.. – вздохнула Хелен.
– У Господа и спрашивай, – не остался в долгу ее брат, – я-то при чем?
– Что за богохульство?! – ожил мистер Бейнс.
Майя только усмехнулась: как же, как же, непутевый брат при строгой сестрице… Да только брат, во-первых, старше, во-вторых, далеко не так прост, как может показаться с первого взгляда. Скорее, ему эта роль была удобна.
Ссора, впрочем, угасла, толком не разгоревшись.
– А не сыграть ли нам партию в бридж? – преувеличенно бодрым тоном спросил мистер Бейнс, покончив с обедом.
Желающих не нашлось. Дэйв, Тоби и примкнувшая к ним Барбара вышли на веранду покурить, остальные потянулись по спальням. Семейный вечер явно не задался.
Улегшись в постель, Майя почти сразу задремала, но проснулась, заслышав скрип половиц. Кто-то крался мимо ее двери, кто-то довольно увесистый.
«Скрип… скрип… скрип…» – раздавалось в ночной тиши. В щели под дверью виднелся слабый свет, как если бы ночной бродяга нес в руке свечу и прикрывал ладонью огонек.
Мало ли, кому куда понадобилось, подумала Майя и снова задремала, и тут же раздалось бодрое: «Скрип-скрип-скрип… грох! Твою мать, понаставили… Скрип-скрип-скрип…» Света на этот раз не было.
«Скрип… скрип… Дзынь! Ой-й-й…» – это был уже женский голос, и доносился он откуда-то издалека.
Родственники решили подготовиться, поняла Майя и невольно усмехнулась. Правда, к трем пополуночи она уже готова была поубивать всех законных и незаконных наследников Генри Уоррена, которых начала различать по шагам и характеру производимого ими шума. Уснуть, когда мимо твоей двери (а Майю добрая миссис Донован поселила в ближайшую к лестнице комнату) снуют туда и сюда люди, нещадно скрипя половицами, спотыкаясь о ступеньки и роняя вазы и старинные доспехи, было невозможно!
Майя мимоходом пожалела об отсутствии в комнате сторожевых кобр (приблудный Джинто сладко похрапывал возле кровати), положила на голову свернутый халат (подушку класть было страшно, слишком уж тяжелая) и, кое-как приглушив звуки, все-таки уснула.
И до чего ж я не люблю ранние подъемы! Но деваться некуда, сегодня мне нужно было присутствовать в церкви: во-первых, полюбоваться на папашу Бейнса в естественной среде обитания, во-вторых, присмотреться к местной общине, в-третьих, мне назначили встречу – некто вчера передал записку с констеблем, мол, желает приватного разговора. Мне не трудно, у меня револьвер при себе…
Жаль, мисс Тагор рано вставать явно не привыкла и дверь отпирать не собиралась. Соблазнительная смуглая ножка с узкой щиколоткой, украшенной золотым браслетом с колокольчиками, высовывалась из-под одеяла, и я не удержался, дотронулся. Ножка дернулась с неожиданной силой и едва не съездила мне по лбу, после чего втянулась под одеяло. Сама мисс Тагор превратилась в непроницаемый кокон из одеяла, подушек и прочего. Пришлось, выругавшись про себя, выбираться из дома своими силами, даже рискуя быть пойманным.
К службе я не опоздал, явился чинно, при всем параде. Жаль, позавтракать не успел, пара сэндвичей со стаканом холодной воды – это разве еда для приличного мужчины? Я вспомнил, как пах вчерашний окорок в Эбервиль-хаусе, невольно сглотнул слюну и посмотрел на часы. До встречи с неизвестным еще оставалось время, и я мог пока рассортировать свои наблюдения.
Итак, по порядку… Бейнс-старший: надувает щеки, таращит глаза, усердно молится и не забывает контролировать отпрысков. Ему бы жить лет сто назад – пуританин до мозга костей.
Дэниел Бейнс. Долговязый юноша, вроде бы студент, молчаливый, на отца похож только внешне, да и то больше лицом. Был он, однако, очень уж замкнутым, его даже мисс Вилсон (о ней речь будет позже) растормошить не могла. И, похоже, он чем-то болел, во всяком случае, в церкви его разобрал кашель, он вышел продышаться, да так и остался снаружи. Выглядел он вполне здоровым, а щеки вообще полыхали румянцем, вот только каким-то горячечным. Словом, с ним что-то было не так. На фоне отца он казался тусклым и маловыразительным.
Эстер Бейнс. Если бы я не был джентльменом, то сформулировал бы свое мнение о ней однозначно. Но, увы, я могу сказать лишь, что это была чопорная великовозрастная девица, выдать которую замуж папаша смог бы, разве что накинув жениху петлю на шею и пообещав немедленно вздернуть на ближайшем суку, если тот не произнесет заветного «согласен». Нет, внешне она была недурна, но… уж очень пресная. Такая снулая рыбина в старомодном наряде и без грамма кокетства. Хотя, возможно, я ее пока не разглядел.