{15} Не менее остро волновала рабочих достигавшая подчас нескольких месяцев задержка с выплатой зарплаты. И без того низкой, составлявшей к концу 1922 года в самом лучшем случае 48,6% от довоенной{16}.
Выход из удручающего положения партийное руководство искало давно, чуть ли не с введения НЭПа. Поначалу — в определении того, в чём же заключается такая политика и каковы сроки её проведения.
Весной 1921 года Ленин утверждал: отступление продлится только до нового подъёма мировой революции, который наступит довольно скоро; будет ограничено; выразится в госкапитализме, то есть таком социально-экономическом устройстве общества, начавшего социалистические преобразования, которое будет способствовать преобразованию капиталистического, мелкобуржуазного и патриархального укладов, имевшихся в стране, в уклад социалистический.
Осенью того же года Ленин вынужден был говорить об ином. О необходимости дать капитализму развиться, допустить его усиление, а временные пределы отступления отложить на неопределённый срок. Тогда же пришлось помимо отмены продразвёрстки допустить и свободу торговли, денежного обращения.
Как бы развивая крамольную, не высказанную до конца мысль вождя, Л.Д. Троцкий — член ПБ и нарком по военным и морским делам — подготовил тезисы «О проведении в жизнь начала новой экономической политики». Предложил в них отныне уделять сельскому хозяйству и соответственно крестьянству минимальное внимание, а все силы сосредоточить на восстановлении и укреплении крупной промышленности, тем расширяя базу и партии, и диктатуры пролетариата{17}.
Для осуществления своего плана Троцкий настаивал на передаче главенствующей роли в руководстве всем народным хозяйством Госплану (Государственной плановой комиссии, образованной 22 февраля 1921 года как вспомогательного органа Совета труда и обороны /СТО/ — высшего государственного органа, осуществлявшего и корректировавшего хозяйственные и финансовые планы, а также и СНК), который следовало реорганизовать, изменить цели и методы его работы, место его в системе органов советской власти.
ПБ в заседании 9 августа 1921 года отвергло предложение Троцкого. Посчитало, что он «фактически поставил себя перед партией в такое положение.., что партия должна предоставить тов. Троцкому фактическую диктатуру в области хозяйства». Ведь других кандидатур на новый пост вроде бы и не было. Отклонил тезисы и пленум ЦК, к которому автор тезисов попытался апеллировать{18}.
Время шло, но отход от завоеваний периода «военного коммунизма» так и не приносил положительных результатов. Потому-то и встал перед руководством сакраментальный вопрос: что делать? То ли серьёзнейшим образом пересматривать сущность НЭПа, то ли попытаться реформировать систему управления экономикой, но только не так, как предлагал Троцкий. Сохранив в неприкосновенности существовавшие органы.
Административная реформа выглядела привлекательнее, ибо была проще, привычнее. Накануне открытия XI партсъезда, 23 марта 1922 года, Ленин предложил В.М. Молотову, секретарю ЦК РКП готовившему организационный отчёт, в проекте резолюции «разграничить гораздо точнее функции партии (и её ЦК) и соввласти, повысить ответственность и самостоятельность совработников и совучреждений, а за партией оставить общее руководство»{19}.
Несколько позже Ленин предложил вообще освободить ЦК и ПБ от «мелочных» вопросов. Повысить ответственность заместителей председателя СНК, то есть своих собственных замов, вместе с тем увеличив продолжительность сессий ВЦИКа, которому следовало передать для решения значительную часть вопросов.
На самом XI съезде (27 марта — 2 апреля 1922 года) с корректировкой идей Ленина выступили Л.Д. Троцкий, Е.А. Преображенский — председатель финансового комитета ЦК РКП — СНК РСФСР, В.В. Осинский (Оболенский) — в то время исполняющий обязанности наркома земледелия РСФСР. Их по сути общую, хотя и не согласованную позицию, выразил Троцкий. «Партия правящая, — заметил он, — вовсе не означает партию и непосредственно управляющую всеми деталями дела»{20}. Ну, а Преображенский осторожно предложил половинчатое решение — образовать при ЦК, наряду с ПБ, ОБ и секретариатом, ещё один орган, узкоспециальный — Экономическое бюро.
Как и можно было предвидеть, съезд утвердил предложения Ленина. Возможно, не только из преклонения перед ним. Ещё и потому, что в докладе Владимир Ильич произнёс давно и всеми ожидаемое — «Мы год отступали. Мы должны теперь сказать от имени партии: достаточно! Та цель, которая отступлением преследовалась, достигнута. Этот период кончился или кончается»{21}.
Оптимистическое заявление Ленина ничего не изменило по существу. НЭП продолжался, а экономическая ситуация ухудшалась с каждым месяцем. Потому-то глубокой осенью, в ноябре, дискуссия, которая так и не примирила её участников, возобновилась. Теперь Ленин, обсуждая с Каменевым и Сталиным неотложные меры, высказался за реорганизацию Наркомата рабоче-крестьянской инспекции, Рабкрина (РКИ). Счёл самым важным «сделать его сильным и независимым». И вызвал резкую отповедь Троцкого — «В условиях рыночного хозяйства» Рабкрин «есть абсолютнейшая и безусловнейшая чепуха». И повторил своё старое предложение: «Должно быть учреждение.., которое предвидит и в порядке предвидения согласует. Таким учреждением должен быть Госплан»{22}.
Воспользовавшись ухудшением состояния здоровья Ленина, Троцкий вновь повёл наступление на ЦК, навязывая ему свою идею. В записках от 24 и 26 декабря 1922 года снова предложил сделать Госплан «единственной организацией или инстанцией для объединительной хозяйственной работы». Полагал таковым именно его, ибо считал, что только Госплан «ближе всего отвечает указанным задачам, имеет уже необходимые для этого подсобные органы и с меньшей, чем другие органы, ломкой или перестройкой может приблизиться к роли практического объединителя и руководителя органов народного хозяйства»{23}.
Неуёмная настойчивость Троцкого в продвижении своего предложения вынудила Сталина по должности, как генерального секретаря, вторично заняться вопросами экономики. 6 января 1923 года, всего через пять дней после составления записки о проблемах налогового обложения крестьян, он направил членам ЦК записку, в которой с необходимыми обоснованиями отверг намерения Наркомвоенмора. Настаивал на ином. На превращении СТО «из междуведомственной согласительной комиссии в надведомственную руководящую комиссию». Иными словами, не ставя под сомнение административную реформу, видел органом, ответственным за народное хозяйство, не Госплан, а СТО. Заодно высказал мнение заменить П.А. Богданова на посту главы ВСНХ другим человеком, Г.Л. Пятаковым, упразднить финансовый комитет, а сам ВСНХ передать «под специальное попечение Троцкого»{24}.
Так начался обмен мнениями двух членов ПБ, затянувшийся на весь январь. Обмен письмами, адресуемыми то в ПБ, то в ЦК, отстаивавшими взаимоисключающие предложения. Письмами, в которых стали возникать и личные мотивы, ссылки на причины отказа Троцкого 14 сентября 1922 года принять должность заместителя председателя СНК, на мнение Ленина, которое тот высказывал во время конфиденциальных бесед. Троцкий продолжал настаивать на своём: «При правильно действующем Госплане вверх будут восходить только крупные принципиальные вопросы, требующие законодательного или принципиально нового решения»{25}.
Пока продолжались бесплодные словесные баталии вокруг чисто административного, по сути — бюрократического вопроса, о тяжёлом положении пролетариата никто не задумывался. Ни его партия — РКП, ни профсоюзы в лице Всесоюзного центрального совета профессиональных союзов (ВЦСПС). Пожалуй, только годичной давности жалоба «Рабочей оппозиции», направленная в ИККИ, о которой напомнило появление анонимной, что делало её более опасной, оппозиционной «Рабочей правды» с её обращением к XII партсъезду, распространение в начале 1923 года «Манифеста» некоей «Рабочей группы РКП(б)» да никак не стихавшие забастовки вынудили руководство страны попытаться до некоторой степени скорректировать свою политику в области экономики. А произошло это в преддверии XII съезда. Скорее всего, из-за опасения, что произошедшее дважды может повториться и неизвестно куда привести.
25 января 1923 года «Правда» опубликовала предсъездовскую дискуссионную статью Преображенского «Пора». Бывшего члена ЦК, члена Оргбюро ЦК (ОБ), секретаря ЦК. Ставшего «всего лишь» председателем финансового комитета ЦК РКП и СНК РСФСР, членом коллегии Наркомфина. В силу таких должностей вынужденного глубоко вникать в проблемы экономики. Осознавать, что в народном хозяйстве страны всё далеко не так благополучно, как хотелось бы. Что НЭП всё ещё не вывел страну из разрухи и не принёс того благосостояния, которое от него все ждали.
Преображенский писал:
«Мне кажется, что на предстоящем партийном съезде нам пора бы подвергнуть объективному научно-марксистскому анализу всю совокупность фактов и отношений, выявившихся за два года так называемой новой экономической политики, и установить основные тенденции в пути перехода от капитализма к социализму в России. Кстати, пора ликвидировать и самый термин «новая экономическая политика», поскольку он является уже старым по сравнению с тем действительно новым, что создается и оформляется в нашей крестьянской стране при диктатуре пролетариата…