«Русские жены» японских мужей
Глазами узкими в глаза мне посмотри
Наташи, Тани, Кати, так помогавшие мне во время футбола, быстро стали моими подругами, открывая для меня другой японский мир – одну из граней той самой «обратной стороны» Японии, о которой я пытаюсь рассказать. Я искренне любил и люблю и Японию, и этих девчонок, а они, отвечая мне взаимностью, раскрывают передо мной свой взгляд на эту страну, на ее людей. Раскрывают многие скрытые прежде стороны своей жизни, которые с их согласия я решился однажды обнародовать.
Все началось с одного письма, которое я получил от редактора популярного женского веб-ресурса Woman.ru Ирины Казакбаевой. До возвращения из Японии еще оставалась пара месяцев, и Ирина предложила мне сделать серию переводов с японского. Статьи должны были быть объединены общей темой, лежащей в русле интересов Woman.ru: женщины и мужчины, любовь, брак и т. п. Переводчик из меня, откровенно сказать, очень плохой, и я подумал, не попробовать ли мне самому написать что-то на эту тему. Особенно же меня вдохновила возможность впервые высказать в печати свое мнение и поделиться своими наблюдениями о межрасовых браках. Для тех, кто не знает: основная часть ныне живущих в Японии русских – молодые женщины, вышедшие замуж за японцев. В русской диаспоре их так и зовут – «японские жены», имея в виду, что мужья у них японцы, а в России, чтобы не возникало путаницы, мне пришлось называть их «русскими женами».
Статью со скандальным названием «Глазами узкими в глаза мне посмотри» я написал, а вслед отправил еще 14 статей и репортажей, так или иначе связанных с женско-японской темой. Получился блок «Япония глазами русского мужчины», из которого полгода спустя и под влиянием новых обстоятельств родилось интернет-издание «Японский журнал – Japon.ru», а сейчас вы держите в руках книгу, составленную в том числе из материалов, опубликованных в этом журнале.
Публикация о «японских женах» (впредь буду именовать их так – «по-японски») оказалась для меня самой дорогой во всех смыслах. Ни один материал ни до, ни после не принес мне столько критики и оскорблений, короче говоря, обычных в нашей работе шишек и синяков. Ее ругали почти все: мои друзья и мои враги, мужчины и женщины, русские и японцы. Журнал «Работница» опубликовал статью под другим названием, сократив примерно на треть, но я очень благодарен «Работнице», потому что никто, кроме нее, не решился на это. Перечитывая ее сегодня, я и сам понимаю, что некоторые формулировки надо смягчить, но ни на шаг не отступлю от своей позиции, пока не увижу убедительных доказательств своей неправоты.
Еще раз подтверждаю: все, рассказанное мною, чистая правда, диалоги и монологи подлинные. Я лишь изменил некоторые нюансы биографий девчонок, я всех знаю лично и не называю их имен. Впрочем, они себя узнали – все. Для тех, кому эти истории покажутся слишком жесткими, скажу, что я предварительно выкинул из них упоминания об изнасилованиях и прочих совсем уж неприятных событиях. Что же касается узких глаз, то мне пока никто не смог толком объяснить, почему мы должны считать, что у японцев – представителей монголоидной расы – они какие-то другие. На самом-то деле глаза у японцев бывают очень разные, но аниме они явно не с себя рисовали. Так что извините, но тут я никакого оскорбления не усматриваю. Что же касается остального, то многочисленные упреки в мой адрес после этой статьи напоминали мне диалог из программы «33 квадратных метра»: «Мама, у вас головка не болит? – Дед, дед! Он меня психованной старухой обозвал!» Прочитав начало статьи, мало кто смог осилить ее до конца, не сделав заранее свой вывод. Мало кто сделал такой вывод, опираясь на анализ и изложенные факты, а не на эмоции, извлеченные из собственного опыта. Самыми же оскорбленными в результате оказались… «японские жены», защитить образ которых я пытался в статье. Оказалось, что они прекрасно умеют защищаться сами. Правда, бьют при этом не по мячу, а по игроку, но по-другому многие из них просто не умеют. Никто из тех, кому статья не понравилась, не смог мне объяснить – почему не понравилась. Я понимаю: тем из них, кто оказался несчастлив в Японии, обидно и не хочется в этом признаваться. Понимаю, что тем, кто приехал туда совсем за другим, тоже неприятно, когда об этом говорят вслух. Знаю, что есть относительно счастливые и что все меняется, но не понимаю, почему обо всем этом нельзя говорить. Итак…
«Собираюсь написать статью о японской любви», – обмолвился я своей подруге – русской девушке, пять лет бывшей замужем за японцем. «Как можно писать о том, чего нет?» – удивилась она. Думаю, моя знакомая не права – она полагалась лишь на собственный опыт. Любовь в Японии, конечно, есть – во всех ее проявлениях. В том числе в тех, о которых мы с вами мало что знаем, и совершенно напрасно, ибо каждый год на протяжении вот уже примерно десяти лет около 300 наших соотечественниц выходят замуж за японцев. Что влечет их туда? Ответить на этот вопрос нетрудно, поскольку возможны лишь три варианта решения (по степени распространенности):
• деньги;
• любовь;
• так сложилась жизнь.
О том, как она складывается дальше и как она будет складываться в будущем, поговорим чуть позже, а пока несколько слов о некоторых японских мужчинах.
Японцы не любят корейцев. Особенно северокорейцев. А среди всех северокорейцев самый нелюбимый японцами, конечно, Ким Чен Ир. Можете себе представить гнев тех японских мужчин, которые, как все, ненавидят Ким Чен Ира и, как многие, млеют от европейских красоток, когда в 2002 году неизвестные хакеры взломали порночат «Обожаю блондинок» и вывесили на главной странице огромное фото пхеньянского лидера. Когда я узнал об этом скандале, то понял, что не симпатизирую тем японцам, которые посещали виртуальную Сеть, вожделея голубых глаз и светлых волос. Я не верю в то, что они любят русских женщин. Они просто любят модные штучки.
Когда после распада СССР наши девушки хлынули в Японию на заработки, здесь очень быстро возникла мода на белых невест. Надо сказать, что для японских мужчин на протяжении нескольких последних десятилетий наиболее притягателен следующий ряд «сексуальных приманок»: связанные женщины, школьницы и вообще девушки в униформе, белые женщины (желательно, с белыми, как здесь говорят, волосами). С помощью наших девчонок третий пункт программы наконец-то был выполнен. Саксонские красавицы традиционно относились к японцам с оттенком пренебрежения и расового превосходства, да и экономические стимулы для переезда в Японию американкам и европейкам найти сложновато. Теперь же японцы бросились покупать русских невест, как дорогие автомобили или картины известных художников. Часть этих японских мужей в своих новых жен влюбилась. Я такие пары знаю и искренне рад за обе стороны. А вот другие…
Мы сидим в ресторане с пятью японцами. Встретились для обсуждения совершенно иной проблемы, но за пивом неожиданно выяснилось, что они все (!) любят русских девушек и либо женаты на них, либо собираются сделать это в ближайшем будущем. Совершенно ошарашенный, я сидел и слушал внезапные откровения, которые сыпались одно за другим: «Сравнивать русских и японских женщин жестоко по отношению к японкам!», «Русские – настоящие красавицы, но только до двадцати пяти лет!», «Когда мне пятьдесят, у меня уже все есть и хочется молодой, красивой жены с белой кожей и белыми волосами! Но ненадолго – через год-два она мне надоест, и я куплю другую».
Надо отметить, что самому младшему из собеседников как раз слегка за пятьдесят – критический японский возраст. Обремененные тяжким трудом на фирме и накоплением денег на жилье, японцы до пятидесяти лет мало обращают внимания на свою личную жизнь. Но потом… Едва ли не самая сексуально озабоченная категория населения Японии – сотрудники фирм, вступающие в предпенсионный возраст. Это они лихорадочно листают в электричках порнокомиксы, это они составляют значительную часть покупателей в секс-шопах, это они едут за невестами в холодную Россию. При этом многие из них оказываются несостоятельны как мужчины, и белые жены нужны им лишь в качестве показателя преуспевания вместе с часами «Ролекс» и бумажником «Луи Виттон». Когда жена получена, оплачена и вписана в интерьер, начинается обычная японская жизнь: мужья работают днем и напиваются вечером; они делают то, что делали всю свою сознательную жизнь, потому что для них это нормально – по-другому они себя вести просто не умеют. Русские же девушки, привыкшие к самому разному обращению, но не приученные к его полному отсутствию, пополняют нашу колонию в Японии, ходят в Русский клуб, скучают и развлекают себя сами. Объяснять японцам, что лучшая невеста для пятидесятилетнего мужчины – не вчерашняя студентка, а женщина, более близкая ему по возрасту, так же бесполезно, как просить камень самостоятельно откатиться с дороги.
История первая – странная. Она – профессорская дочка из Москвы, ей – 24. Он приехал за русской невестой, когда ему стукнуло 52. Ей после развода было все равно – куда и с кем, лишь бы подальше. Пять лет они прожили вместе, ни разу не занимаясь сексом. Иногда по вечерам он с ней разговаривал, иногда нет. Раз в две недели он водил ее в ресторан, раз в три месяца выво зил на экскурсию по Японии, раз в полгода – за границу. Давал немного денег на еду и помогал ее семье в России. Она провела эти годы в тоске и скуке. Когда она спрашивала: «Зачем я вам?», так и не привыкнув за пять лет называть его по имени, он отвечал: «Потому что красивая». В конце концов она вернулась обратно – в Россию, вышла замуж по любви и предпочитает не вспоминать о прошлом. С написанным здесь согласна полностью.
Почти каждый день русские девушки приходят в консульство России в Японии за получением «Справки об отсутствии препятствий к заключению брака». Немалая их часть приехала в Японию на заработки. Замужество для них – источник доходов. Бывает (и нередко), что такие невесты, приходя для оформления документов в российское консульство, не в состоянии вспомнить, как зовут их «избранников». Многие из этих «русских жен» подрабатывают в хостесс-клубах и в браке ведут себя в соответствии с жесткой психологией хостесс, неумолимыми насосами выкачивая из мужей деньги. Склонные к мазохизму японцы довольны. Довольны и девушки. Япония – великая страна, здесь уютно и комфортно жить, если кроме денег и спокойствия ничего не надо. Этим девушкам повезло – они нашли для себя земной рай.
История вторая – драматическая. Она из Новосибирска. Он – владелец небольшого ресторанчика. Разница в возрасте – лет 15. Он работал целыми днями. Она целыми днями скучала. Однажды у нее появился бойфренд – иранец по имени Али. Каждый вечер он стал приходить вместе с ней в ресторан ее мужа, они прилюдно флиртовали. Муж все видел, понимал, сходил с ума, но молчал – он действительно любил ее. Она хотела уехать из Японии с любовником. Тот отказался и вместо этого начал приходить к ней домой, не смущаясь присутствия мужа, следил за ней, приставал. Она пожаловалась мужу, и любовник исчез. Мир в семье восстановлен. Она из Японии уезжать пока не собирается. Статью прочитала и рассказала знакомым, что про нее на родине написана книга.
Глупо и несправедливо было бы думать, что помимо денег брак с японцем не может принести и других радостей. Может! Важно соблюдать некоторые условия. Кроме того, что у жениха и невесты не должно быть разницы в годах в два-три раза, хорошо, если японец не очень уж походит на японца по своему менталитету. Или наоборот – девушка должна быть не совсем русской по своему мировосприятию. Тогда у супругов появляется реальный шанс найти общий язык. Речь не идет о языковом барьере – практически все русские жены говорят по-японски. Но дело в том, что многие местные мужья со своими женами почти не разговаривают. И я не знаю – плохо ли это. Скорее всего, тоже нормально – таков их менталитет. Еще одна моя знакомая, специалист по японской культуре, вполне счастлива в браке с мужем-японцем (есть общий ребенок). У них небольшая разница в возрасте (пять лет), а его молчаливость ее, влюбленную в японскую культуру, завораживает: «Он так меня любит! Это же сразу видно: он все время молчит. Кажется, вообще меня не замечает. Только глаза как щелки и толстые губы сжаты: сразу видно – любит». Возможно, так и есть. Классик японской литературы Юкио Мисима писал: «Идеал любви – тайная любовь. Высказанная любовь теряет свои достоинства». Боюсь только, что большинство современных японцев Мисиму не читали, так же как и их новоиспеченные жены. От последних чаще приходится слышать о другом показателе молчаливой влюбленности: «Ради меня готов на все: дает денег на каждую распродажу. Над ним даже на работе смеются, а он терпит. Приходит домой, денег даст и молчит, молчит… Прям Ромео!» Грустнее, когда все происходит с точностью до наоборот.
История третья – печальная. Она с Сахалина, окончила театральный институт. Приехала в Японию подработать. В клубе познакомилась с японцем – владельцем небольшого бара. Вышла замуж. Он увез ее домой – в провинцию. Она стала работать официанткой в его баре. Он заводил себе русских любовниц одну за другой, приводя их всех в бар, знакомя с женой и заставляя ту обслуживать их. Вечерами приходил домой пьяный, дрался. Когда он начал возвращаться не один, она сбежала. До России добиралась нелегально. Где она сейчас, я не знаю.
За последний десяток лет численность русской колонии в этой стране возросла примерно с 1000 до 15 000 человек. Примерно потому никакого учета соотечественников наше посольство не ведет, и никто в этом большом белом здании «на Роппонгах» не знает толком, сколько же в Японии русских. Примерно и потому, что значительная часть все тех же соотечественников живет здесь с просроченными визами, то есть фактически нелегально, а потому не поддается японскому учету. Примерно еще и потому, что к русским сами японцы часто относят всех жителей бывшего СССР, включая сюда не только многочисленных украинских хостесс, но и эстонок и даже румынок. Для упрощения взгляда на мир некоторые японские организации придумали даже несуществующую страну «экс-СССР» и учитывают нас как ее жителей – у меня есть научный сборник с моей статьей, где я указан как гражданин «бывшего СССР».
Вместе с учеными и стажерами из этого фантастического государства японские жены составляют сейчас основу нашей общины на этой далекой земле и формируют ее будущее. Сегодня мы уже можем говорить о второй (после 1917–1922 годов) волне эмиграции в Японию. В связи с этим возникает вопрос: каким видится будущее русской колонии?
У многих из «японских жен» есть русские дети. Как правило, это та категория женщин, которые попали в Японию случайно. Типичный пример вы уже видели: женщина после тяжелого развода пытается забыться, сменить обстановку, место жительства… Под руку попадается объявление: «Ищу невесту», или встречается подруга из бюро знакомств. Ребенка за руку – и на самолет… Их дети еще помнят Россию, русских бабушек и дедушек, говорят по-русски, но я не знаю – хорошо ли это? Нужно ли? Но даже большинство из родивших в смешанном браке детей здесь – в Японии – пока не подозревает о проблемах, которые ждут их впереди. Я разговаривал с людьми, прожившими в этой стране десятилетия. Они – русские. А вот кто их дети, они не знают. Русская женщина, родившая ребенка от японца, должна быть готова к тому, что этот ребенок будет все больше походить на японца. Не только внешне, хотя, как правило, это именно так. Проблема в другом. Япония – мононациональное государство. Инородцев здесь мало (всего около 2% населения), и они постоянно чувствуют на себе мощное давление большинства. Особенно дети. Мать может разговаривать с ребенком дома по-русски. В детском саду это станет причиной насмешек и издевательств. Мать может учить ребенка русской литературе. В школе его заставят выбросить из головы эти «фанаберии». Мать может учить ребенка русским песням. В школе он будет осваивать разные виды поклонов и привыкать прикрывать ладошкой рот во время смеха. Быть полукровкой – «хафу» – здесь тяжело, и даже если самому отказаться от своего происхождения, другие будут помнить о нем. Хафу популярны в качестве моделей в рекламном бизнесе, но каждый ли хочет всю жизнь быть моделью? Да и то – как правило, такие подработки заканчиваются к подростковому возрасту. Если женщина планирует жить в Японии и рожать здесь детей, она должна понимать, что со временем ее ребенок станет японцем – для нее и никогда не станет им – для всех остальных. Отчуждение неизбежно. Говорят, сейчас японское общество меняется, становится более глобализированным, интернациональным, космополитичным. Говорят, у этих детей-хафу большое будущее, они поведут за собой новую Японию. Счастлив, если окажется, что я ошибался!
Одна моя знакомая, вышедшая замуж за латиноамериканца японского происхождения, рассказывала, как ее маленькая дочь, вернувшись из садика, заявила:
– Мама, я нарисовала твой портрет!
– А почему волосы черные? У меня же белые.
– Я не хочу, чтобы у тебя были белые волосы! У всех мам черные, у тебя – белые. Не хочу! Плохо, когда не как у всех.
Волосы пришлось перекрасить. И не на портрете, а на голове. И это – только начало.
История четвертая – еще более драматическая. Она с Дальнего Востока. Он приехал специально, чтобы жениться на русской. Ухаживал красиво – «как в кино»: дарил цветы (дикая для японцев вещь), возил на такси, на которое у нее отродясь не было денег, целовал руку. Она вышла за него замуж. Он привез ее к себе домой – в деревню у подножия Фудзи. В доме жили его родители и старший брат – психически больной человек. Перед домом рисовое поле; на нем она провела почти год. Кормили ее выращенным ею же рисом и овощами. На улицу не выпускали, денег не давали. Она воровала у него из кошелька мелочь, чтобы добраться до города. Бежала. Пряталась в Токио у старой знакомой – русской жены. Подруга помогла с работой – она пошла в хостесс-клуб. Там встретила молодого алжирца – Ричи, влюбилась. С юности врачи ставили ей диагноз: бесплодие. Через несколько месяцев после встречи с Ричи она забеременела. Ребенка решила оставить. Виза к тому времени кончилась. У Ричи тоже. Года через три родился второй ребенок. Полиция все-таки нашла их и выслала из Японии. Его – в Алжир, ее – в Россию, закрыв им на будущее возможность получения японской визы. Оба ребенка остались в японском приюте.
Каждый месяц в офисе крупнейшей японской авиакомпании, продающей билеты на рейсы «Аэрофлота», раздается как минимум один звонок от русской девушки, пытающейся убежать от «любимого» мужа. Многие делают это менее авантюрно. Но их все равно значительно меньше, чем невест, почти каждый день заключающих брак с японцем. В Токио «новобранцев» легко узнать. Японский пенсионер ведет за руку девушку на голову выше его. У нее идеальная фигура и белые волосы. Он на ломаном английском языке рассказывает ей что-то про храмы. Она рассеянно кивает, смотрит в сторону и отворачивается, когда видит меня, – соотечественники идентифицируют здесь друг друга безошибочно. Я знаю, чем кончится ее брак. Кажется, она это знает тоже.
История пятая – счастливая. Она из Хабаровска. Он – из японской провинции, потомок воинственного клана самураев, ставший инженером. Он – общителен, щедр, ревнив, благороден, непосредственен (может дать в ухо таксисту, если считает, что его везут неправильно, или накрыть прямо на улице стол для бомжа – по зову души). Она – красива, умна, весела. Разница в возрасте – около 10 лет. Они встретились случайно и вместе уже пять лет. Они очень сильно любят друг друга – это видно даже со стороны. Они часто ссорятся, но мирятся всегда на один раз больше. Он учит русский язык и называет жену «Люблючка». У них много проблем. Но они счастливы. Недавно она родила красивого зеленоглазого мальчишку – Игоря, как две капли воды похожего на ее мужа, но белобрысого. Он уже снимается в рекламе, и я очень надеюсь, что они будут счастливы всегда.
Один молоденький японский ученый настойчиво просил меня познакомить его с русской девушкой. И однажды я сдался.
– Хорошо, – сказал я, – у тебя есть какие-то конкретные пожелания?
– Конечно! – ответил он. – Я все продумал!
– ?
– Ну да! Во-первых, она должна быть блондинкой – это красиво.
– Понятно.
– Во-вторых, она должна быть старше меня. Лучше, если ей будет хорошо за 30.
– Это почему?
– Ты же знаешь, я ученый!
– И?
– Мне нужна жена, которая будет заботиться обо мне как о сыне! Пусть убирается в доме, готовит, создает обстановку, чтобы я мог спокойно работать – мне это очень важно!
– Может, тебе лучше горничную нанять?
– А как же любовь?
– А какие у тебя требования по части любви, интересно знать?
– Она должна быть выше меня и родом из Петербурга!
– Почему???
– Мы иногда будем приезжать в Петербург и ездить на метро. На эскалаторе я буду вставать ниже и смотреть на ее грудь!
– Угу… А из Москвы не подойдет? У нас там тоже метро есть. И груди…
– Нет! В Петербурге очень длинные эскалаторы! Мы будем долго ехать, я буду смотреть на ее грудь, а потом мы будем целоваться!
Что сказать после этого? Счастья вам, женщины!
Национальное сокровище на экспорт: из интервью с Екатериной Имаи об имидже «японских жен»
Более двух лет в Интернете, на форумах «Японского журнала – Japon.ru», активно обсуждалась эта статья и вообще тема «японских жен». Естественно, наиболее активными были сами жены. Суть их упреков сводилась к следующему.
1. Все мужики – козлы, а русские при этом еще и бедные .
2. Все «японские жены» в Японии счастливы, и никто не имеет права трогать их счастье своими грязными лапами.
3. Если бы статью писала женщина, она написала бы иначе» (я читал подобные вещи, мне не понравилось – только личный пример и никаких попыток анализа).
4. Русские мужики просто завидуют девушкам, сбежавшим от них в Японию, потому что все мужики – козлы…
Что касается писем от мужчин, то они были не менее примитивны и наводили на мысль о том, что в чем-то наши девушки, безусловно, правы… Однако со временем количество опусов стало перерастать в их качество. Самый активный участник онлайн-тусовки японских жен Катя Имаи, непрерывно ругавшаяся со мной месяцами, однажды предложила ответить мне на ее вопросы официально. Я согласился, и в результате появилось первое интервью, которое японская жена взяла у русского журналиста на тему имиджа русско-японских браков.
Екатерина Имаи: Александр, наш сегодняшний разговор посвящен теме российско-японских браков в Японии и роли российских СМИ в формировании имиджа международного брака, в частности российско-японского. В связи с этим у меня к вам следующий вопрос: почему общественное мнение в России до сих проявляет нетерпимость и бестактность по отношению к тем, кто выходит замуж за иностранца? Почему обычный российский брак редко становится предметом дискуссий, в то время как межнациональный приковывает к себе взгляд многомиллионной толпы?
Александр Куланов: Во-первых, я сразу могу сказать, что никакой особой роли СМИ в формировании какого бы то ни было имиджа международных браков я не вижу. Особенно это касается браков русско-японских. Если о браках россиянок с европейцами или американцами еще хотя бы иногда пишут или показывают, то о русско-японских я не видел в средствах массовой информации почти ничего. Либо мало кого из журналистов эта тема интересует, либо нет информационного спроса. Скорее всего, и то и другое. К сожалению, у меня нет сравнительной статистики по международным бракам, но, вероятно, количество наших соотечественниц, выходящих замуж за европейцев, значительно больше, чем тех, кто уезжает на Восток, раз интерес к первым явно выше.
Во-вторых, имидж международных браков, тот, который худо-бедно существует, однозначно плох. Причин этого несколько. Если мы сейчас говорим только о роли СМИ в этом процессе, не трогая приватный уровень формирования образа, то объяснений у меня несколько.
Прежде всего проблема в том, что любое «генеральное» издание, специализирующееся на новостях, ищет те из них, которые с наименьшими затратами привлекают наибольшее количество аудитории. Такие новости делятся на две категории: гламурные рассказы о жизни звезд (таких в данной теме я знаю немного, например маму Миллы Йовович, а в Японии это могла бы стать, но не стала, история происхождения екодзуны Тайхо Коки) и новости о войнах, преступлениях, смертях и прочая чернуха. Вот тут, во второй категории, вести из мира международных браков встречаются гораздо чаще: кто-то попал в сексуальное рабство, кто-то не может встретиться с детьми и так далее.
Вспомните фильм, до сих пор в значительной степени определяющей отношение к международным бракам у наших соотечественников, – «Интердевочку», получившую, кстати, престижную кинопремию Японии. Это чернуха. Талантливая, но чернуха. Петр Тодоровский, вероятно, не планируя этого, но легко и ненавязчиво, с помощью своего таланта, вбил в голову изможденным дефицитом и очередями советским людям, что девушка, уезжающая за границу, чтобы выйти замуж за иностранца, – не важно, по любви или чтобы просто забыть про все эти очереди, – непременно проститутка. Возможно, режиссер этого и не хотел, возможно, он только отображал действительность, но этот миф жив и действенен до сих пор, в том числе и потому, что фильм видели многие, а со счастливыми международными семьями общались единицы.
В-третьих, вступление в брак с иностранцем – это эмиграция, хотя многим невестам почему-то в голову это не приходит, и эмигрантками они себя не ощущают. По крайней мере в первое время. А вот окружающие, а лучше сказать остающиеся, это понимают сразу. А теперь подумайте, какое отношение к эмиграции формировалось в нашей стране на протяжении многих десятилетий. Кто такие эмигранты? Это же враги! Это образ классового врага, врага народа, и просто так он из сознания уже не уйдет. А девушка-эмигрантка, которая, помимо того что враг, еще и потенциальная «интердевочка», – гремучая смесь. Применительно к нашей теме разговора «японская жена» – это «интердевочка», работающая на японский империализм. При всей дикости этой формулировки для поколения россиян старше 50 – это абсолютно нормально. Для молодежи – нет, уже неактуально, но у нас не одна молодежь в стране живет.
В-четвертых, и это касается только «японского направления», происходит постоянная путаница. Хостесс у нас широко, с размахом, путают с проститутками, японских жен – с хостесс, хотя это далеко не всегда пересекающиеся аудитории, и сами понимаете, что в результате получается. Настоящих журналистов, которые знают разницу, сейчас в Японии мало, писать им и без того есть о чем, а учитывая, что для остальных потенциальных имиджмейкеров (наших дипломатов в Японии и многих японоведов) хостесс ничем не отличается от проституток, то легко понять, какой складывается имидж у «японских жен».
Я не согласен только с тем, что к российско-японским бракам, да и вообще к бракам международным, приковано внимание толпы. Тем более – многомиллионной. Посмотрите форумы на нашем журнале: там эта тема мусолится сугубо внутрияпонской тусовкой. В России никакого ажиотажного интереса к этим бракам нет – это, за исключением некоторых конкретных случаев, «толпе» малоинтересно, и обсуждение «транснациональных» проблем каждой девушки не выходит за рамки отдельно взятого двора.
Е. И.: Но почему все-таки некоторые русские девушки стремятся выйти замуж за иностранцев, в частности за японцев?
А. К.: Тут я ничего нового не скажу. Я об этом уже писал три года назад и с тех пор о новых мотивациях не слышал. А старые такие: любовь, расчет, безысходность. Бывает, что со временем причины у одной и той же женщины могут меняться, переплетаться и так далее.
Стоит только заметить, что рьяное стремление уехать к мужу за границу сопровождается у многих девушек последующим нежеланием возвращаться, то есть утрачивается обратная связь. Девушка уехала, но о том, как она там живет и насколько счастлива, знают только ее родственники. Да и то до тех пор, пока не случилось что-то плохое.
Важно, что имидж бессознательно формируется и самими женами. Один мой знакомый работал в консульском отделе нашего посольства в Токио, выдавал справки об отсутствии препятствий к заключению брака. К нему приходили самые разные девушки, вышедшие замуж по всем трем причинам.
Простая вещь: та девчонка, которая влюблена в своего жениха, ведет себя скромно, тихо, знает, что делать (жених рядом либо проинструктировал, или же она просто хорошо воспитана), и в результате не запоминается.
А вот случай из жизни, который я приводил в статье: приходят две девушки, мой знакомый у них спрашивает, как фамилии мужей, а они не помнят и тупо, извините, ржут, коверкая японские имена! Пришлось им звонить этим самым «женихам» и спрашивать. Конечно, дипломаты это видят и запоминают именно этих девиц, которые, как вы догадываетесь, замуж выходят явно не по любви.
Добавляет это положительных черт образу «японских жен»? Сильно сомневаюсь. Так что виноваты в созданном имидже представители обеих сторон, а раз он плох, можно догадаться, что «не по любви» в Японию приезжает немалая часть «имиджмейкеров».
Е. И.: Как вы считаете, сегодняшний бум в России на все японское повлиял каким-то образом на то, что желающих выйти замуж за японцев становится все больше и больше?
А. К.: Нет, думаю, что не повлиял. Насколько мне известно, мода на Японию наиболее сильна в европейских регионах России, а основные поставщики русских жен сегодня – дальневосточные районы страны. Не говоря уж о том, что для японцев «русские» девушки – это и украинки, и чешки, и румынки, и даже узбечки. Я знаю конкретные примеры, когда девушки переносят любовь к Японии на ее конкретных представителей, но думаю, что это все-таки единичные случаи.
Е. И.: Могли бы вы в краткой форме нарисовать социально-психологический портрет «японской жены»?
А. К.: Это неблагодарное занятие. Такого архетипа быть не должно. Кроме того, как я уже говорил, основных причин, по которым девушки выходят замуж за японцев, три, а значит, нужны три портрета – целый триптих. Исходя из целей и причин замужества, уверен, вы легко нарисуете его сами.
Я же, пожалуй, поностальгирую по Японии и просто опишу среднестатистическую жену. Это двадцатипятилетняя блондинка, не очень красивая, с хорошей фигурой, с образованием, с малым опытом практической работы по специальности. Взгляд слегка рассеян, при появлении в поле зрения молодых соотечественников становится заинтересованным – в Японии, в России – презрительным. На шее мобильник со смешными брелочками, на пальцах бриллиантовые кольца и бриллиантовые же серьги в ушах. Неплохой разговорный японский язык. Пожалуй, все, но это настолько приблизительно, что скорее в шутку, чем всерьез. Повторяю: таких архетипов существовать не должно.
Е. И.: Можете ли вы сказать, что международные браки играют определенную роль в международных отношениях? В частности, какова их роль в укреплении дружеских связей между Россией и Японией?
А. К.: Подмывает сказать: «да», но… «нет». Вопрос провоцирует на положительный ответ по той простой причине, что все мы хотим, чтобы Россия и Япония были как можно ближе друг другу, но, увы… Заметной роли в этом смешанные браки не играют. Их мало, а счастливых еще меньше. Тем не менее такая надежда, пусть и слабая, есть. Кто знает, может быть, чей-то сын от русско-японского брака станет депутатом парламента, чье мнение будет интересно будущему премьеру? В большей степени это романтика, конечно. Тем более что в российской политике есть дитя такого брака – Ирина Хакамада, но никакой роли в российско-японских отношениях она не играет. Поэтому мой ответ: «нет», такой роли они не играют, или она крайне незначительна.
Е. И.: Многие русские жены имеют определенную систему ценностей, основывающуюся на советских еще идеа лах. Выйдя замуж за японца, попадая в Японию, они испытывают не только культурный шок, но и шок от страны не в смысле чужой, непонятной нам культуры, а страны с другой системой ценностей. Хотелось бы услышать ваше мнение на этот счет.
А. К.: Сколько угодно знаю примеров, когда наши девушки легко адаптируются в Японии, выйдя замуж, но не обращают при этом никакого внимания на своих мужей. Они их не любят, они им не интересны, основной побудительный мотив замужества таких девушек – деньги, а их «общественная активность» в Японии, к сожалению, очень высока, и свою лепту в формирование имиджа русских жен они тоже вносят. А жаль. Хорошие примеры менее заметны.
Самое же главное вот что. Имидж не моделируется и не формируется просто так, на пустом месте. Чтобы он улучшился, нужно работать не только непосредственно над ним, но и над содержанием самого объекта представлений, над его окружением, над сознанием людей, которые этот образ воспринимают.
Имидж «русских жен» улучшится тогда, когда улучшится не только образ России, что обязательно, но и когда сама жизнь в нашей стране станет лучше, цивилизованнее. Когда одни люди научаться понимать, что другие могут быть хорошими или плохими вне зависимости от своего социального положения или места жительства. Когда наши дипломаты перестанут смотреть на соотечественников-недипломатов свысока, а те перестанут сплевывать шелуху от семечек на паркетный пол. Когда… В общем, вы и сами знаете. Возможно ли это? Если честно, не знаю. Весь мир – театр, и не мы с вами в нем режиссеры…
Миллион роз Нины Хедо
Мы пока может лишь предполагать, как сложится судьба детей из смешанных российско-японских семей. Их, этих детей, уже много, но история их жизни в Японии слишком коротка, чтобы прогнозировать их будущее. В советское же время случаи смешанных браков были большой редкостью, а отследить судьбы их детей мы могли только в очень редких случаях, когда эти дети становились известны и приковывали к себе внимание. Один из таких случаев – история Нины Хедо.
Началась она четверть века назад, когда Советский Союз восторженно рукоплескал «Миллиону алых роз» – песне, с которой уже весьма популярная к тому времени Алла Пугачева стала суперзвездой советской эстрады. С тех пор «Миллион роз…» в России хитом быть перестал, и единственное место, где эта песня до сих пор ассоциируется с советской-российской культурой, – Япония.
Японская эпопея «Алых роз» началась почти одновременно с падением их популярности в СССР. Тогда эту песню несколько раз прокрутили по токийскому радио, а затем в передаче «Русский язык» на телеканале NHK – русская культура в те годы была здесь довольно популярна. Песню услышала молодая девушка с редким для этой страны именем – Нина Хедо. Столь странное сочетание русского имени и японской фамилии объясняется просто: Нина – дочь японца, работавшего когда-то на КВЖД, и русской женщины, жившей в Харбине. Выйдя замуж, мама Нины круто поменяла свою судьбу, уехав сначала в Японию, а потом и в Австралию. Дочери от нее достались красивый глубокий голос, знание русского языка и совершенно нетипичные для японки кудри.
Услышав «Миллион алых роз», Нина поняла, что это «ее песня». Увлекающаяся игрой на гитаре и сочиняющая стихи девушка попыталась перевести песню на японский язык, что, как вы, наверное, догадываетесь, было совсем не просто. После нескольких неудачных попыток Нине удалось сохранить смысл, стихотворную форму и передать то неуловимое очарование песни, которое и делало ее шлягером. О переводе Нины Хедо вскоре узнали на NHK, и в одно мгновение молодая исполнительница стала популярной. «Розы» тут же попали во все хит-парады, и, пожалуй, впервые в истории японцы запели советскую песню как свою.
Несмотря на то что прошло уже два десятка лет, Нина до сих пор вспоминает эту историю так, как будто она произошла вчера. В ту пору молодая гитаристка дружила с известной певицей и ресторатором Токико Като и ее семьей, а отец хозяйки сети русских ресторанов «Сунгари» очень любил слушать «Розы» в исполнении Нины-сан. Именно ему принадлежала идея пригласить в Японию саму Аллу Пугачеву. Обладавший серьезными связями в мире шоу-бизнеса, Като-сан обратился к помощи крупнейшей в Японии кинокомпании «Тохо», и вскоре советская суперзвезда в сопровождении тогдашнего мужа – Евгения Болдина и композитора Игоря Николаева прибыла в Токио.
Концерт, на котором Токико Като пела русские песни в присутствии Пугачевой, произвел фурор. Алла Борисовна тоже исполнила несколько песен, а под конец они вместе с Токико спели «Миллион алых роз» на русском языке. Это было очень по-японски: красиво и так умилительно, что не случайно многие, кто был тогда на этом концерте, до сих пор вспоминают об этом эпизоде со слезами на глазах – японцы сентиментальны. Автор же перевода ничего этого не видела: Нина пригласила Пугачеву после концерта в свой клуб «Бумеранг», располагавшийся в престижном токийском районе Гиндза, и вовсю готовилась к приему гостей. Сейчас говорит, что очень волновалась, думала, что никто не придет. Но ровно в девять вечера в дверях появились русские, и началось гулянье. Нина играла на гитаре. Играл и Игорь Николаев, хорошо и много пел. Кажется, Алла тоже пела. Почему кажется? «Мы тогда за вечер выпили на четверых пять больших бутылок “Арарата”, – говорит Нина-сан, – закусывали чем-то японским и мало, а коньяк был армянский и много». После клуба вся компания отправилась гулять по Токио, а в 10 утра Нина была уже в номере Пугачевой, где Алла Борисовна подарила ей тексты нескольких песен, разрешив перевести их на японский язык и исполнять.
После этого Нина Хедо встречалась с советской примой еще дважды, но уже в Москве. Сначала прилетала одна, а потом с мужем и друзьями. О том, как их принимала Пугачева, Нина вспоминает восторженно: «У нее была прекрасная квартира на улице Горького, молодой парень с длинными волосами, кажется, Володя, тоже певец, замечательно готовил котлеты. Сама Алла – милейшая женщина, в общении совсем не звезда. Кто она такая для русских, я поняла, только когда мы однажды вечером вышли из ресторана и одна бабушка, случайно увидев Пугачеву, заплакала от счастья! А в том ресторане муж Аллы заказал для меня все меню – полностью, чтобы я могла попробовать все блюда!» Из Москвы Нина-сан привезла портрет Пугачевой с простым, но емким автографом «Нине от Аллы» и нарисованным шариковой ручкой сердечком. Конечно, еще несколько новых песен: «Три счастливых дня», «Песенка про меня», «Старинные часы». Нина поет их и сейчас. Продолжает переводить на японский язык и исполнять уже новые и непривычные для Японии вещи – «Я милого узнаю по походке», например. Иногда поет вместе со своей русской подругой – Катей Коробовой. Поют на русском, и на японском: «Ландыши», «Синий платочек», «Рябину» – любимую песню Бориса Ельцина. Услышать в Токио их можно в самых разных местах – музыкальных клубах, ресторанах, концертных залах. А после визита Пугачевой Нина-сан открыла на Гиндзе новый клуб «Моя роза». Сейчас закрылся и он – финансовые проблемы сказались, да и общее падение интереса к России. Поэтому мы и слушали Нину-сан у нее дома, а потом рассказывали нашим знакомым, среди которых всегда было особенно много японских жен – тех, чьи дети, возможно, переведут на японский язык новые русские песни.