— Обижаешь, Сергеич. У нас ребята тоже не лаптем щи хлебают. Всё, я в штаб. Агата? — на кухне появилась супруга Колосова. — Отлично выглядишь!
— Не стыдно при муже? — улыбнулась Агата. Как и оба остальных, разменяла шестой десяток — а выглядит едва ли на тридцать. Чудеса современной медицины! — Варе привет!
— Всенепременно! — и Панкратов откланялся.
Агата проводила его и вернулась на кухню. Села напротив и взяла Колосова за руку.
— Что-нибудь слышно о Шодан? — спросила она.
Колосов отрицательно помотал головой.
— Тогда накажи кого-нибудь за невнимательность. Это видишь?
Она положила на стол снимок. Листок — тот, из кафе «Солярис». На нём Груздева оставила список адресов — первым делом восстановили по отпечаткам на следующем листке. Отдельно от адресов, в самом низу, было число. 43893.
— Чёрт! — Колосов едва не подпрыгнул. — Вот же… Спасибо, Агата!
— Услышала «спасибо», день прошёл не зря, — улыбнулась она. — Всё-всё, не начинаю. Дай мне допуск к этим материалам. На мониторах ничего пока, но чувствую, что-то ещё увидим.
— Допуск у тебя и так уже есть. — Колосов поднялся на ноги. — Пошёл и я в штаб. Чувствую, выспаться сегодня не придётся. Извини.
Поднялся и, погладив Агату по голове, направился к себе в кабинет. В их с Агатой кабинет.
— Я как будто неделю уже здесь. — Магна неприязненно посмотрела вниз, на прибывшие на помощь группы — те исследовали останки мимиков, занимались прочей обычной для такого случая рутиной. — Чего мы ждём?
— Уже дождались. — Профессор указал на экран. — Пройдёмте в зал совещаний.
Магна передразнила его — бесшумно, кривляясь. Профессор показал ей за спиной кулак. Вот как он всё замечает?
— Срочное послание от Травматурга. Наши конспиративные квартиры засвечены. Он нашёл Видящего, сопровождает его на базу в Красино. Был контакт с Шодан. Это пока что всё.
Все присвистнули — в голос. Вот так всё сразу! Новый Видящий — это замечательная новость. А вот всё остальное не радует. Квартиры засвечивались и раньше, ими невозможно пользоваться вечно. Но чтобы все одновременно!
— На квартирах уже прошла ликвидация, — добавил Профессор. — До того, как туда прибыла полиция и спецслужбы. Ожидаем контакта от Травматурга в течение пятнадцати минут.
— В Красино нет выхода, — задумчиво сказал Док. — Ближайший только в Засолье. Если наши квартиры накрылись, то и в Засолье его могут ждать. Надо было ещё в предыдущий раз закрыть ту лавочку.
— Был приказ оставить, — пожал плечами Профессор. — Нам приказано обеспечить поддержку. У меня есть список, куда открываются проходы из Засолья. Док, ты дежуришь первым. Вопросы?
— Есть хочу, — хмуро отозвалась Магна. — Такое чувство, что неделю по хранилищу ходили.
— Шесть часов три минуты, — уточнил Профессор.
— Не нуди! Лаки, ты со мной? Пусть парни пока последят. А то сил уже нет.
Лаки кивнула, взяла Магну за руки и обе, сразу повеселев, направились в столовую. Док проводил их взглядом.
— Прямой связи не было? — поинтересовался он. Ежу понятно, что не было — минимум информации, чтобы переданный сигнал было трудно вычленить на фоне миллиардов аналогичных.
— Не было. Но я знаю Вильяма, он будет импровизировать. Если квартира в Красино засвечена, он направится в Засолье и будет действовать по обстановке. Думаю, процентов девяносто на то, что он доставит Видящего.
— Если тот согласится, — уточнил Док.
— Если согласится, — кивнул Профессор. — Всё, давай за дело. У нас семь точек выхода, нужны маяки. Открывай.
Док потёр руки, помотал головой — шея устала — и полез в карман за анестетиком. Открывать проходы — это больно, очень больно.
Плетнёв пришёл в себя — то ли проснулся, то ли очнулся. Голова ноет. Пахнет плесенью и сыростью. Они оба — Травматург и он сам — в каком-то коридоре. Кругом валяются кирпичи, мешки — вроде бы из-под цемента, или с цементом. Железные прутья, обломки досок. Строительный хлам.
Вспоминалось с трудом. Столько всего успело случиться! Они прорывались, как в фильме про Великую Отечественную. С боями. И всякий раз это были простые на вид люди — которые нападали на них. И каждый раз Травматург — молча, быстро и эффективно — справлялся с ситуацией. И, вроде бы, никого даже не убил — только обездвиживал какой-то своей хитрой техникой, и обезоруживал. Ну и денёк!
— Проснулся? — Травматург выглядит как огурчик. Как ему это удаётся? — Вот, выпей. — Он протягивал Плетнёву бутылочку — в любом киоске продаётся. Сок? — Там не то, что нарисовано. Тоник. Нам осталось немного, но придётся пробежаться. — Он посмотрел на часы. — Минут через десять. Если нужно в туалет, то сочувствую. Где-нибудь тут, больше негде.
— Где мы?! — Совладать с голосом удалось не сразу. Чёрт, как всё затекло! Еле сил хватило встать. И да, в туалет хочется отчаянно. Вот же…
— Под землёй. Жду сигнала, что можно двигаться. Пей, делай остальные дела, и будь наготове.
— Куда вы меня ведёте?
— В укрытие. Там, где можно спокойно посидеть и подумать.
— А домой можно? — Плетнёв отвернулся, выполняя требования организма. Как-то совсем по-идиотски будет выглядеть, если ещё и смотреть будет на собеседника при этом. Травматург дождался, когда Плетнёв обернётся.
— Можно. Если успеешь доехать, конечно. Ставлю сто против одного, что проживёшь ты часа два, максимум три. Если без помощи.
Плетнёв ощутил, что становится страшно.
— Но почему?!
— Долго объяснять. Мы ещё поговорим об этом, минут через… — он посмотрел на часы. — Пять. Готов? Ну хорошо, скажу прямо сейчас. Пойдёшь в укрытие, только если согласишься. Подробности позже. Готов?
— Готов. — Плетнёв взглядом нашёл свои вещи. Ни черта не готов, но выбора нет. Смешно, но не смог расстаться с портфелем. И там, похоже, всё на месте. И как я Галке обо всём расскажу? — мелькнула неуместная мысль. Ладно. Не сейчас. До Галки надо элементарно дожить. После того, что он уже увидел сегодня, сомнений нет: без Травматурга он и пяти минут не протянет.
— Вперёд! — Травматург схватил его за запястье — точно в кипяток окунул. Плетнёв сумел не вскрикнуть. Ожог хоть и воспринимался как подлинный, следов и последствий на коже не оставлял. — Бегом! Как можно быстрее!
По дороге, Плетнёв заметил, Травматург метнул за спину какой-то свёрток. Позади тотчас послышался свист и шипение — словно из свёртка полезли сердитые змеи.
— Не оборачивайся! — Травматург бежал рядом со своим новым знакомым, бежал легко и непринуждённо. А вот Плетнёв отчётливо осознавал сейчас, насколько редко занимался физическими упражнениями. Катастрофически редко! Добежали до места, где коридор уходил дальше и шагов через десять поворачивал — и остановились: металлическая лестница, приваренная ко вбитым в стену стальным на вид клиньям.
— У нас тридцать секунд, — сказал Травматург. — Как только я выхожу наверх, считаешь до пяти, ждёшь сигнала и лезешь туда же. Не оглядываться! Лезешь, что бы ни случилось. Понятно?
Плетнёву отчаянно хотелось оглянуться — свист и шипение не прошли, они приближались, нагоняли их. Но взгляд Травматурга словно парализовал — невозможно было даже шевельнуть головой.
— Понятно.
— Не оглядывайся! — С этими словами Травматург ловко взобрался по лестнице, и…
Похоже, там был люк. Вроде Травматург легонько толкнул его, но какой адский грохот раздался! Пара секунд, Травматург выбирается наружу… и там начинается стрельба. И почти сразу же прекращается.
Непереносимо хотелось оглянуться. А тут ещё до пяти считать. И шипение всё ближе…
— Давай наверх! — послышался голос Травматурга. Руки едва повиновались Плетнёву — но сумел, каким-то чудом, взобраться по восьми стальным перекладинам. Травматург помог ему вылезти, и с грохотом захлопнул люк. Плетнёву захотелось протереть глаза: был люк — и не стало его. И вообще нет следов ничего металлического — под ногами покрытый вытертым пластиком пол. И как-то всё вокруг неприятно…
Плетнёв не сразу понял, где они. А когда понял — в морге — ощутил дурноту. Но Травматург вновь поймал его за руку, и жгучий ожог прогнал прочь слабость и тошноту.
Плетнёв понял, что на полу, у двери, лежат двое людей. Судя по экипировке и виду, это серьёзные парни — например, из ОМОНа. Лежат и не шевелятся.
— Спят, — коротко пояснил Травматург. — Слушай внимательно. Пойти со мной ты можешь только по своей воле. Останешься здесь — вероятнее всего, погибнешь в течение пары часов. Пойдёшь со мной — возврата к прежней жизни не будет.
— А красную или синюю таблетку не предложите? — Плетнёв и сам не понимал, отчего так сказал. Всё вокруг казалось уже настолько нереальным, что больше всего хотелось проснуться.
— Хоть сейчас. — Травматург с непроницаемым лицом полез во внутренний карман своего плаща — и через несколько секунд протянул ладонь. На ней — две капсулы, синяя и красная.
Плетнёву вновь стало дурно, на долю секунды… а потом чувство нереальности схлынуло. Травматург посмотрел в его глаза, кивнул и спрятал капсулы.
— Шутка, — пояснил он. — Но помогает. Сожалею, что вынужден торопить. Или идём вместе, или… — похлопал себя по карману. — Тебе придётся забыть события последних часов. Иначе точно не выживешь.
Отчего-то выбор сделать оказалось на редкость легко. Признаться, про Галку Плетнёв попросту забыл в этот момент. Вообще про всё забыл. Кто знает, вспомни он — и, может, не пошёл бы никуда.
— Идёмте!
Сквозь жалюзи просочился и замер полосками на шторе яркий белый свет. И раздался грохочущий голос:
— Пришвин, здание окружено. Все выходы перекрыты. Даём вам три минуты, чтобы освободить заложника и выйти.
Глаза Плетнёва округлились. А Травматург… удовлетворённо кивнул.
— Вовремя, — пояснил он на словах. — Трёх минут хватит. Слушай внимательно: как только я махну рукой — залезаешь и ползёшь вперёд. Быстро, не оглядываясь. Минуту-другую будет совсем темно. Темноты не боишься?