— Не боишься, что я тебя подсижу?
— Спасибо скажу, от мёртвого чокнутого мага больше неприятностей, чем от живого, из-за него внедряем новые программы, ночей не спим. Скоро и до вас доберутся, деревенских.
Павел кивнул. Мелендес предупреждал его, на Свободных территориях новшества появлялись не сразу, так что он всё ещё мог сдать старый набор тестов. Они поговорили минут десять, маг-инспектор забрал с собой коробку пончиков с клюквенным джемом, перешёл улицу и скрылся в подъезде отделения Службы, а Веласкес проверил комм — адвокат успел выбить из юридической службы «Ньюс» семьдесят тысяч аванса, и обещал к вечеру получить ещё пятьдесят. Ломакс, если вцеплялся во что-то, то как кайман, не отпускал добычу до последнего.
Информация с пластинки ушла Геллеру, вдогонку Веласкес послал ему запись разговора с Суарес. Эфраим надеялся вытащить свою подружку, чтобы отвезти её к Шварцу. Отличный обмен, Филипа получит жизнь, а доктор — ещё одного мага в свою организацию. Филипа Суарес исчезнет навсегда, вместо неё появится новый житель Свободных территорий, решивший переехать в протекторат, её мать будет считать Пипу мёртвой, но это лучше, чем быть мёртвым на самом деле. Лично Веласкеса это не касалось, он, по возможности, не хотел иметь ни с Шварцем, ни с его людьми ничего общего. И с Суаресами — тоже.
Комм снова пискнул, Нина была согласна выделить своих людей, двоих. Вполне достаточно для одной истеричной звёзды.
В пять часов второй трети у Симонс намечалось интервью в здании мэрии Нижнего города — третий советник Луиш Перейра выставил свою кандидатуру на пост мэра, и обещал Терезе выложить всю правду о себе, своей семье и конкурентах. Что именно сеньор Перейра за это получал, и что отдавал взамен, Веласкесу знать не полагалось, его обязанности распространялись только на обеспечение безопасности репортёра «Ньюс».
Мэрия Верхнего города находилась в центре сквера, носящего имя доктора Гомеша, первого мэра столицы — полторы тысячи кипарисов, высаженных в шахматном порядке, обрамляли короткую аллею из каштанов и скромное двухэтажное здание с красной черепичной крышей и кирпичными стенами. Утверждали, что один из кипарисов посажен лично Франсиску Гомешем. Мэр, восемь советников, девять помощников, три секретаря и четыре охранника — численность обитателей мэрии оставалась неизменной двести сорок лет. На самом деле внутри редко когда находились больше пяти-шести человек, и мэр, и его советники предпочитали решать проблемы города там, где им было удобно, и когда удобно. В полном составе мэрия собиралась два раза в год — перед рождественской пятидневкой и в начале июня.
Полицейский пост на площадке для размещения гостей состоял из одного пикапа и двух постовых. Сержант, плотный чернокожий мужчина средних лет, проверил лицензии Веласкеса, показал на свободное место, проще говоря, обвёл всю площадку левой рукой, на которой тускло блестел блокиратор. В правой он держал пластиковый пакет с маффинами и сканер.
— С этими выборами сплошные проблемы, — пожаловался он. — То никто носа сюда не покажет, а теперь шастают каждый день. От «Ньюс» получен запрос на трёх сопровождающих, значит, в мэрию зайдёте только ты, сеньора Симонс и двое её ассистентов. Площадь Сервантеса, да? Я тебя помню, парень, три выстрела, один точно в глаз, год назад. Глок с магнитным ускорителем? Тот самый? Отличная штука, точнее две. Всё в порядке, сеньор Веласкес. А вот и третий советник.
На стоянку въехали два мотоцикла, на красном Дьяболо, почти один в один как у Павла, сидел молодой человек в кожаной куртке и футболке с собственной физиономией, а на чёрном Каймане — здоровенный верзила в навороченном такт-костюме, с овалом визора, надвинутым на левый глаз. Советник Перейра соскочил с байка, кивнул Павлу и сержанту, крепко пожал им руки и быстрым шагом направился к зданию мэрии, его охранник задерживаться не стал, скользнул угрюмым взглядом по стоянке и зашагал чуть позади босса.
Охранника звали Майк Лански. Полтора года назад он работал на Войцеха, хозяина нелегального клуба в Нижнем городе, а Войцех, в свою очередь, работал на Карпова, тогдашнего босса Павла. Лански был тупым качком, напичканным имплантатами, он мог выбить долг или выбросить на улицу проигравшегося игрока. Выглядел он внушительно — больше двух метров ростом, огромные мышцы, рубленые черты лица и жёсткий взгляд, но в реальной схватке не стоил ничего. Из этой встречи молодой маг мог сделать два вывода, либо люди Карпова после его смерти разбежались кто куда, и Лански случайно прибился к советнику Перейре, либо братья Гальяцци, боссы Карпова, сделали ставку на будущего мэра, и выделили тому охрану из своих боевиков. Из своих самых никудышных боевиков.
Чёрный фургон «Ньюс» появился через несколько минут, оператор переговорил с полицейским, запустил несколько дронов и проверил камеру. Следом за ним подлетел мотоцикл, с него спрыгнула Тамсин, невысокая чернокожая брюнетка. Тамсин работала на Нору Фернандес, и не любила, когда её дёргали по пустякам. Она подошла к Павлу и пихнула его под рёбра.
— Эта сучка меня достала, — заявила брюнетка. — Я требую прибавки.
Оператор подошёл поближе, пригладил волосы.
— Сеньора Симонс? — уточнил он.
— Ага. Бесит, тварь такая. Тут не стой, там не загораживай. Теперь ещё решила ехать отдельно, не удивлюсь, если её пристрелят. Да что там, я сама это сделаю. Эй, — повернулась женщина к полицейскому, — если что, я просто пошутила.
Тот равнодушно кивнул.
— Энрике у нас отвечает за камеры, правда, красавчик? — Тамсин потянула оператора за воротник, выпятила грудь.
— Да, — молодой человек покраснел.
— А мне покажешь, как всё это работает? — грудь женщины заскользила по рубашке оператора.
— Конечно, — тот с готовностью протянул планшет, — вот здесь я вхожу в модуль управления, а здесь выбираю маршрут облёта, а здесь…
— Дебил, — с грустью в голосе сказала Тамсин. — ты же первой шлюшке всё выложишь. Паулито, ну как с такими работать? Малыш, запомни, если кто-то тебя о чём-то спросит, сразу беги к тёте Тамсин, я им сама покажу и расскажу. Ладно, время ещё есть, Симонс будет через три минуты. Эми присматривает за ней, а я пока прогуляюсь, что-то не нравится мне это место, вон там бы я посадила снайпера.
И она исчезла среди деревьев. Полицейский недоверчиво хмыкнул, перелистнул записи в планшете.
— Почаще бы такие, а то скука смертная. Ты-то сам не хочешь осмотреться?
— Нет, — Павел покачал головой, — ей лучше не мешать.
Белый кабриолет Терезы Симонс опоздал на тридцать секунд, он влетел на стоянку, и резко затормозил возле фургона редакции. Репортёр была не одна, рядом с ней сидела рыжая девушка в светлом сарафане, Павлу показалось, что он её где-то видел, причём совсем недавно.
4 января, среда.
Фран аккуратно высунула ногу из-под одеяла, нащупала кончиками пальцев прохладный пол, стараясь не шуметь, села на кровати. Обернулась, и выругалась про себя. Она зря осторожничала, соседняя подушка пустовала. Девушка соскочила на пол, голышом подошла к окну, провела рукой по стене, заставляя жалюзи раскрыться. В ста метрах стена деревьев, увитых лианами, казалась сплошной зелёной массой. В зарослях что-то мелькнуло, чёрная тень, похожая на ягуара, но конечно же, ей показалось — зачем самому опасному хищнику Параизо тут разгуливать.
За поясом безопасности вокруг дома следили, молодая поросль была подстрижена почти под корень, даже трава почти не выбивалась. Голова после вчерашнего чуть побаливала, Фран прошлёпала в ванную комнату, и долго стояла под холодными струями воды. Она обожала почти ледяной душ, и выключила воду, только когда губы посинели. Накинула халат, толстый, пушистый и очень мягкий. Комм ничего подозрительного не замечал, мотоцикл стоял неподалёку на улице, там, где она его бросила, пистолет лежал в сумочке, в самой сумочке никто не рылся.
Парня с яхты, помахавшего ей, когда она готовилась выпустить ракеты по цели, Фран узнала сразу. Трудно не узнать человека, которого ты разглядывала с помощью дорогой и очень чувствительной камеры, и в первую секунду она даже было полезла за пистолетом, но потом сообразила, что уж её-то этот молодой пижон никак не вычислит. В маскировочном балахоне, меняющем почти всё, вплоть до походки, можно скрыться от кого угодно, именно поэтому такие штуки были запрещены для гражданских. Тем не менее, весь день, пока Веласкес таскался с ними сначала по мэрии, а потом по дому политика, Фран непрерывно за ним следила. Молодой человек ничем не показал, что в чём-то её подозревает, и всё равно, врождённая паранойя или то, что называют шестым чувством, заставила её продолжить знакомство — сначала в баре, где Павел ничего не пил, потом в ночном клубе, где он ничего не глотал и не колол, и наконец здесь, в глухих джунглях. У молодого мага, оказывается, был собственный коттедж, оборудованный так, что у Фран слюнки потекли. Она мысленно посчитала, во что обошёлся бы ей герм-вход компании «Уорбиш Тринити», две полностью изолированные комнаты-капсулы, защиту которых не смог пробить навороченный сканер, и комплекс «Эхо-440», который угадывался небольшими пирамидками, разбросанными по всему зданию. Фран неплохо зарабатывала для девушки её возраста, но такой коттедж позволить себе пока что не могла. Так же, как и коллекционный Дьяболо. И яхту. И наверное, не сможет позволить её долго, репортёры, за исключением тех, кто на самой верхушке, зарабатывали скромно, а побочный заработок мог исчезнуть в любую минуту.
— Нравится?
Павел, стараясь подойти незаметно, оказался у неё за спиной, но девушка услышала его топот задолго до того, как молодой человек появился в комнате.
— Ты всех сюда привозишь, чтобы впечатление произвести?
— Ага.
— Тебе это удалось, — призналась Фран. — Отличный домик, и место тоже шикарное. Тут ведь водопад недалеко?
— Пять километров. Если открыть окна, его хорошо слышно даже через джунгли.
— Один живёшь?
— Я в этом доме почти не бываю, — Веласкес колдовал над кофейным автоматом, — живу то в Ньюпорте, то в столице. А коттедж мне в наследство достался от одного противного старикашки. И ещё мотоцикл.