тешествия в Космосе, готовая вот-вот снова ринуться в пространство…
"А что, если действительно…"
У Кима мороз пробежал по коже. Впервые за много лет он почувствовал страх — и рассердился сам на себя за это. Неужели даже пять веков жизни в свободном и светлом обществе еще не освободили человека от примитивных животных рефлексов? А впрочем, что же тут удивительного? Человечество сейчас живет в слишком безопасном и благоустроенном мире, где просто нет места отчаянной храбрости. Ее заменяет мудрая предусмотрительность.
Страха уже не было. Вместо него возникло радостное ощущение воодушевления, желание встретить и преодолеть любую опасность. И то, что рядом будет родной, любимый человек — только придаст силы.
— Эй, навигатор! — захохотал Ким. — Скоро вы упадете?
— Ой, командир, скоро… Я даже немного задремала!
Ким подхватил жену в объятия — действительно легкую за перышко — осторожно поставил на скалу.
— Куда отправимся в первую очередь? На "полюс"?
— Да.
Они уже немного изучили астероид при приближении "Сириуса" к нему. Это было большое космическое тело, — грубо слепленный и жестоко перекопанный каменный "пирог" километров десять длиной. Звездолет сел как раз посередине между "полюсами". Поэтому был смысл двигаться условным "меридианом" по освещенной части астероида, потому что на его противоположном, "ночной" стороне такая темнота, хоть глаз выколи.
— Ну, помчались!
Ким оторвал присосавшийся к скале каблук, легонько подпрыгнул. Если бы это было на Земле, силы такого толчка хватило бы разве что перепрыгнуть на следующую ступень лестницы. А здесь Ким поднимался все выше и выше, пока не оказался на одном уровне с навигационной кабиной "Сириуса". Здесь, несколько секунд висел почти неподвижно, а затем медленно спустился на вершину острого утеса. Вслед за ним прилетела и Аста. Правда, Ким перехватил ее на полпути, потому что она оттолкнулась слишком сильно.
Со скалы на скалу — медленно, неспешно, они перелетали над щербатой поверхностью астероида. Результат осмотра космического тела не утешал. Не было ни малейшего признака деятельности высших разумных существ, ничто не свидетельствовало об аварии космического корабля. И неизвестный передатчик более не отзывался.
Вот и "полюс" — крайняя скала исполинского каменного "пирога". Если предположение Асты верно, именно здесь, на "носу" межгалактического корабля, должна быть какая-то навигационная аппаратура или приборы для наблюдений. Только нет, нет ничего. Заслуживает внимания разве что необычная ровность площадки, но под ногами — тот же самый обожженный солнцем черный базальт.
— Двинемся обратно?
— Постой… — Аста остановилась, прислушалась. — Я слышу его снова… Очень тихо… "Спешите… антенны сломаны… ищите двери…"
— Слышится! — недовольно прервал ее Ким. — Ну-ка, выключи радиостанцию.
Она выключила, потом включила снова.
— Ким, это не радиоволны… Голос звучит в моем подсознании, и я слышу его всем своим существом… Телепатия? Но почему же он не отвечает мне? Я спрашивала у него мысленно, кто он и как его найти, а слышалось только: "Ищите двери… ищите двери…" И голос этот такой знакомый, будто я его слышала каждый день…
— Ну, что же — надо искать.
Назад они двигались другим путем: астероид за это время успел повернуться на большой угол, следовательно, можно было заглянуть и на его бывшую "ночную" сторону. Однако и здесь не случалось ничего заслуживающего внимания. Лишь несколько раз среди хаотического нагромождения скал наблюдались слишком гладкие площадки. Но при ближайшем исследовании ничто не указывало на их искусственное происхождение, а таинственного голоса теперь не слышала даже Аста.
Ким, все чаще поглядывал на часы. Конечно, кислорода хватит еще надолго, да и пообедать можно из аварийного НЗ скафандров. И все же что-то беспокоит, тянет к "Сириуса", — хочется убедиться, что он стоит на месте.
— Аста, заскочим "домой"?
— Ладно.
Они были уже на "экваторе" астероида, где-то совсем близко от своего звездолета. Правда, на том "полушарии" сейчас еще "ночь", но астероид вращается достаточно быстро. Следовательно, можно было разглядеть этот район тщательнее.
Теперь Ким с Астой передвигались совсем небольшими прыжками, а там, где замечали что-нибудь стоящее, пытались даже "идти", хоть это было обременительно и неудобно: фторановый ворс каблуков, прилипая к камням, тормозил каждый шаг. А результаты наблюдений, как и до сих пор, были неутешительны.
"Ищите дверь…" — звучало в мозгу у Кима. — О "двери" речь могла идти лишь в том случае, если этот астероид, как предположила Аста, прилетел сюда из другой звездной системы, словно своеобразный космический корабль. А на это нет никакого намека, во-первых, а во-вторых, откуда те, неизвестные, знают язык землян?"
Неизвестное и необъяснимое невольно заставляет насторожиться, распутывать причинные цепочки, выдвигать самые причудливые гипотезы. Таинственный "голос" и странный "бунт" киберштурмана кажутся взаимосвязанными. А если так, то не устроил ли кто-нибудь хитрую ловушку, чтобы завладеть звездолетом? Но кто? Для чего?
Только когда над близкой грядой гор ослепительно сверкнул шар астронавигационной рубки "Сириуса", Ким вздохнул с облегчением.
Сильным прыжком он взлетел на гребень скалы, внимательно осмотрел котловину, посреди которой расположился "Сириус". Странно: только теперь стало видно, что форма этого углубления слишком правильная, — скалы расположены амфитеатром. И площадка в центре слишком плоская и круглая.
— Аста, прыгай-ка сюда!
Женщина тоже сразу заметила, как отличается эта котловина от всех других, над которыми они пролетали во время путешествия по астероиду. Так бывает всегда: после длительного наблюдения хаоса резко бросается в глаза даже небольшая упорядоченность.
В котловине наступал "рассвет": медленно вращаясь вокруг продольной оси, астероид подставлял этот свой бок под нестерпимо яркие лучи солнца. Не было сумерек, не было полутеней. Просто густо-черный полог сползал вниз, и из него то и дело выхватывались ослепительные блестки отдельных глыб.
— Смотри! — вдруг воскликнула Аста. — Вон там за скалой справа от "Сириуса"!.. Видишь?
На наклонной скале, далековато от звездолета, лежал человек в скафандре. Собственно, с такого расстояния эта фигура едва виднелась, но громадная косая тень от нее вырисовывалась четко.
— Скорее, Аста! Он, видимо, потерял сознание. Не шевелится.
Они прыгнули, развив чуть ли не критическую скорость, однако приближались к космонавту нестерпимо медленно, аж злость брала.
Бедняга лежал ничком, раскинув руки. Еще издалека Ким с Астой заметили: его скафандр какой-то странный — незнакомой конструкции, почти черного цвета, с непрозрачным шлемом. Было что-то неестественное в его позе, чем-то слишком неожиданным веяло от нарушенных пропорций тела. И невольно промелькнула мысль: "Чужак! Человек из другой солнечной системы!"
Через минуту предположение превратилось в уверенность. Это существо имело слишком длинные конечности и непропорционально большую, — если судить по форме шлема, — голову.
Ким и Аста остановились перед ним, сдерживая биение сердец. Молча переглянулись. Наклонились, чтобы поднять беднягу. Но как только их руки коснулись скафандра, он рассыпался, опал, превратился в густое облако черной пыли, которая медленно поползла над скалой.
— Ничего не понимаю… — смущенно пробормотал Ким.
Он щупал руками место, где только что был скафандр. Чувствительные пальцы перчатки наталкивались на бесформенные обломки. Металл? Пластмасса? Кости? Наверное, этого не смог бы определить никто — словно проеденные ржавчиной, эти обломки от малейшего прикосновения крошились и рассыпались в прах.
Облако пыли вздымалась все выше, застилая все вокруг. Ким и Аста вышли из него, встали в стороне. Возвышенное ожидание чуда, встречи с братьями по Разуму уступило место подавленности. На душе у обоих было обидно и горько.
— Может, это результат действия каких-то неизвестных микроорганизмов? — негромко спросил Ким.
— Думаю, что нет, — ответила, помолчав, Аста. — Видимо, скафандр и… все остальное… разрушили солнечные лучи. Он держался только до первого прикосновения.
— Но для этого нужны тысячелетия!
— Да.
— Так кто же звал на помощь?
Пристальным взглядом Ким осмотрел все вокруг. Он пытался воссоздать события невероятно далекого прошлого, стремился представить обстоятельства гибели этого разумного существа. Куда он шел? Может, к котловине, что служила им космодром? А откуда? Из какого временного убежища? Во всяком случае, он должен был бы двигаться по прямой…
Ким мысленно проложил эту возможную линию. Она вела к узкой расщелине.
— Аста, давай-ка заглянем вон туда. Мне кажется, эти "двери" должны быть где-то близко.
Расщелина была окутана мраком. Видимо, солнце в нее никогда не заглядывает. Если так, то сюда вряд ли попадают случайные метеориты. Поэтому лучшего места для сооружения жилья на астероиде нечего и искать.
Ущелье с каждым метром сужалось, постепенно превращаясь в тоннель. Сначала он был похож на творение стихийных сил: скалы вверху склонялись друг к другу, словно своды. Но вот лучи прожекторов нащупали первый признак вмешательства разумного существа: в отвесной стене впереди вырисовалось круглое отверстие, а в нем тускло блеснул металл.
Дверь!.. Даже не двери, а огромные, толстенные ворота шлюзовой камеры. Они открыты настежь… За ними — вторые… и третьи…
Космонавты оказались в огромном сводчатом зале, из которого в разные стороны вели несколько узких и низких туннелей.
Что здесь было когда-то?.. Зал отдыха?.. Оранжерея?
Лучи прожекторов выхватывали из темноты страшную картину разрушений. Похоже на то, что кто-то намеренно разбил и изуродовал все, что здесь было: странную мебель, причудливо перевитые растения, таинственные аппараты. Обломки, одни обломки вокруг. И все покрыто нетронутым слоем пыли, которая от малейшего прикосновения ползет вверх, превращаясь в густое-прегустое облако. А на стенах зала — то ли чертежи, то ли картины: разнообразные цветные пятна карабкаются друг на друга, закручиваются в спирали, разбегаются по гиперболам. Может, если бы охватить эту игру