красок одним взглядом, удалось бы понять суть нарисованного. Но прожекторы вырывают из мрака лишь отдельные детали, а они не раскрывают ничего.
Тайна за тайной… Какая трагедия произошла здесь в те незапамятные далекие времена, когда люди Земли, возможно, еще не умели пользоваться огнем?.. Вряд ли узнаешь. Но во всяком случае ясно, что теперь здесь нет ни одного живого существа. Все погибли десятки, а то и сотни тысяч лет назад. А призыв о помощи, видимо, посылает включенное еще тогда автоматическое устройство.
Едва Ким подумал об этом, как сразу же возразил сам себе: нет, нет, надо искать. Надо искать! На мгновение ему послышался голос: "Ищи! Ищи!"
— Ты… слышишь?
— Слышу… — тихо ответила Аста. — Слышу уже давно. "Ищи! Ищи!" Да?
— Аста, но это же… голос "Сириуса"! Неужели ты его не узнала?!
— Узнала. А не сказала, потому что это слишком невероятно. Уже хотя бы потому, что речь идет не о радиоволнах.
Голос все звучал и звучал. И странно: громкость его уменьшалась, если напрячь слух, и постепенно нарастала, когда внимание привлекало что-то другое. Было похоже на то, будто какая-то неведомая посторонняя сила с осторожной настойчивостью пытается проникнуть в сознание, чтобы овладеть им целиком и полностью. Эта тактика оправдывала себя: мозг постепенно терял настороженность, привыкал к вкрадчивому вмешательству, воспринимая его уже не как чужой голос, а как собственные мысли. Сначала — несмелое подсознательное предположение. Потом — уверенность, твердая убежденность, что надо делать именно так, а не иначе. И вот уже Ким и Аста двигаются по узкому, бесконечно длинному тоннелю. Им обоим кажется: они делают это по собственной воле; знают, куда направляются и что ищут; могут в любой момент заглянуть в какие-нибудь двери или свернуть в какой-нибудь тоннель, но не делают этого только потому, что впереди их ждет что-то очень радостное и интересное. На самом же деле это действия были действиями сомнамбул — механическое передвижение автомата без осознания окружающей действительности.
Ким очнулся от сильного удара. Невесомость невесомостью, но если тело массой сто килограммов неожиданно натыкается на препятствие — инерция сказывается.
Ким ошарашено огляделся вокруг себя. Он был один перед цельнометаллическими дверями.
Не помнил, как сюда попал, где расстался с женой.
— Аста!.. Где ты, Аста?!
Холодная, мертвая тишина. И успокаивающая, вкрадчивая мысль: "Да ты же сам приказал Асте вернуться на "Сириус"… Возвращайся на корабль… Возвращайся…"
А ведь, действительно: смутно вспоминается — Аста из круглого зала возвратилась на звездолет… Постой, что она хотела сделать?.. Ага, вызвать неизвестного по радио… Вернуться?.. Да, надо вернуться. Как бы не случилось с ней какой-нибудь беды…
Ким встревоженно осмотрелся. Луч прожектора его шлема скользнул по шершавой стене тоннеля и вдруг уперся в четыре облачка пыли метрах в десяти. Четыре облачка! Следы от двух пар ног!.. Итак, Аста только что была здесь. Она за теми дверями!
Ким резко отстегнул квантовый излучатель, направил его на дверной проем.
"Стой, стой! — быстро мелькнула мысль. — Если Аста стоит за дверью, ты сожжешь и ее! Поищи лучше другой проход!"
— Э, нет, врешь! Теперь не обманешь! — Ким яростно нажал на кнопку. Фиолетовый луч вырвался из ствола излучателя, полоснул по двери, прочертил на поверхности металла ослепительно-белый прямоугольник. Ким изо всех сил ударил по нему ботинком скафандра, сам отлетел на несколько метров, зато вытолкнул вырезанный кусок двери. Бросился к отверстию.
Луч прожектора лихорадочно метался по огромному помещению. Видимо, это была какая-то аппаратная — везде валялись остатки разбитых и искалеченных приборов. Так где же Аста?
"Ее здесь нет… нет… — снова мелькнула коварная мысль. — Она уже на "Сириусе"… Спеши туда!"
— Врешь! — упрямо воскликнул Ким. — А пыль — откуда?!.. Аста! Аста!..
Если бы не облако пыли, клубившейся у небольшой ниши, Ким вряд ли нашел бы жену так быстро. Прожектор на ее шлеме не горел, радиостанция была выключена. В полной темноте она возилась в нише, пытаясь что-то оттуда вытащить.
Ким схватил Асту за талию, поднял, включил ее радиостанцию.
— Аста!.. Опомнись!.. Это я, я, Ким!
— Оставь… Оставь… — Но, Аста вряд ли слышала его. — Надо нажать на кнопку… Он очень страдает… А ты жестокий… Ты — не поймешь…
Ким, стиснув зубы, тащил жену к выходу из этого проклятого зала, а она сопротивлялась, выкручивалась, яростно дубасила его кулаками. И вдруг спохватилась:
— Ой, Ким, что ты делаешь?! Где мы?
— Аста, немедленно на "Сириус"! Мы здесь погибнем!.. Гипноз, телепатия — не знаю… Умоляю: повторяй в уме только одно: "Немедленно домой! Немедленно домой!"
— Да, да, Ким… Но ты слышишь?
Видимо, в этот раз услышал бы и глухой. Совершенно четко, очень громко в шлемах скафандров прозвучало:
— Во имя человечности — не уходите!
Это уже были обычные радиоволны. И голос был голосом звукового синтезатора киберштурмана "Сириуса"!
— Пойдем, Аста! Хватит этих выходок!
— Во имя человечности — не уходите! — в голосе неизвестного прозвучало настоящее отчаяние. — Только выслушайте несколько слов!.. Я не причиню вам вреда…
— Но где вы, наконец?! — раздраженно воскликнул Ким. — Кто вы?
— Вы — во мне… — сказал голос после паузы. — Я — кибернетическая психокопия человека, умершего давным-давно… Умоляю: уничтожьте меня!.. Я изнемогаю… Во мне уничтожено и разрушено все… Я парализован… Слепой… Почти глухой… Во мне живет только сознание — жестокий палач превратил каждое мгновение моего существования в адские муки… Сжальтесь, ведь вы — люди, а я — машина… Нажмите на кнопку в нише! Прозвучит совсем небольшой взрыв… Он разрушит мои информационные линии — и я успокоюсь навсегда… Умоляю вас, сделайте это!
— Ничего не понимаю!.. — смущенно прошептал Ким. Он посмотрел на Асту. В ее глазах застыло выражение боли. Губы прошептали:
— Ким, надо…
— Нет, постой! — Ким прижал к себе жену, обвел лучом прожектора картину разрушенной аппаратной. — Скажите… как вас зовут?
— Круз… Так звали моего психодвойника.
— Это его труп мы нашли у входа в ущелье?
— Да.
— Когда он погиб?
— Двенадцать галактических минут назад…
Киму стало жутко: двенадцать галактических минут!.. Это же — более ста тысяч земных лет! Не удивительно, что скафандр рассыпался от первого же прикосновения.
— Откуда вы прилетели, Круз?
— По вашему каталогу — из звездной системы М-247. Расстояние — десять парсеков.
— Это вы заставили наш "Сириус" сесть на астероид?
— Да.
— Как вы это сделали?
Наступила длительная пауза. А потом сухо прозвучало:
— Я этого вам не могу сказать.
— Почему?
— Я не верю людям… — в голосе зазвенела ярость. — Это же он, Круз, мой психодвойник, так жестоко обрек меня на вечные муки! Он возненавидел меня, хотя я был ближе ему чем родная мать; возненавидел за то, что его жизнь — молниеносно коротка, а я мог бы жить невероятно долго; возненавидел, потому что увидел свою ничтожность и неспособность изменить хоть что-нибудь в собственной судьбе. Вот он и отомстил перед смертью. Он разрушил все мои антенны и фотоэлементы, испортил почти всю автоматику, превратив меня на паралитика, неспособного даже покончить с собой… Он оставил мне только сознание, в котором каждая мысль — словно раскаленная капля металла…
Вы думаете, это было обычное межзвездное путешествие к братьям по Разуму?.. О, нет!.. Круз и еще триста с ним, которых вы уже не увидите, — преступники в космическом масштабе!.. Это были самые богатые и надменные люди на нашей планете, чудесной зеленой Тао… И они уничтожили ее, когда поняли, что их господству вскоре придет конец. Уничтожили с помощью еще неизвестной вам энергии гравитационного резонанса!.. Но перед этим они построили меня, психодвойника Круза. Круз поставил передо мной задачу: найти звездную систему с пригодной для жизни планетой. Я с радостью согласился. Тогда мы с Крузом были абсолютно тождественны.
Все они заснули анабиозным сном. Течение времени для них остановилось. А я на первом этапе нашего путешествия даже не замечал, как пробегают секунда за секундой… Да, Круз был страшный мерзавец, но он имел острый, пытливый ум, и я, его наследник, оставшись наедине с самим собой, принялся жадно глотать тот, неисчерпаемо богатый, информационный материал, который мы взяли с собой в путешествие. Времени для специального подбора микрофильмов и пленок у Круза не было, поэтому на астероид просто перевезли весь фонд Информационного центра планеты. И в этом была роковая ошибка Круза.
Долгая пауза. А когда голос зазвучал снова, в нем уже слышалась не злость, а грусть и боль.
— Никогда Круз не интересовался литературой и искусством. Он признавал только политику и еще науку и финансовое дело, как средство для достижения цели. Никогда Круз не знал ни скорбного величия неразделенного чувства любви, ни светлой готовности отдать свою жизнь во имя кого-то другого. Он был воплощением холодного, сухого разума, для которого не существует понятия "человечность", "справедливость", "порядочность", а все градации человеческих взаимоотношений, все нюансы бытия сводятся к взаимоисключающим "да" или "нет", "целесообразно" или "нецелесообразно".
Тогда и я был такой, как он. Я был его точной копией. И остался бы таковым до сих пор, если бы не фонд Информационного центра.
Более трех миллиардов произведений всех жанров литературы и искусства были в том фонде. Но сначала я интересовался только наукой и меня всегда раздражало, что человечество планеты Тао потратило квадриллионы бит информации, тщетно стремясь объяснить друг другу, что такое любовь и ненависть, добро и зло. А потом я решил ответить на эти вопросы для самого себя — сухо и логично, чтобы на той планете, к которой причалит наш астероид, заложенное таотянами новое общество не повторило бы ошибок своих предшественников.