— Ладно, не кипеши. Не тупой, все вижу. Но вы варежку зря раззявили, любой подойти мог. Так в такое время нельзя! — Ложкин покачал головой.
— Ну, я пять раз в Чечне не был, Лень. Мы в магазине далеко не все брали, людям оставили. Там еще очень много товара. Сам погляди, может, что понравится. Ты с Любкой к тестю? Жив Михалыч? — Я знал и тестя и жену Ложкина. Вместе работали. Оттуда и Леонида знал.
— Жив, слава Богу. Любаня у него. Чем заняться думаете? — Леонид явно не был настроен воинственно. Впрочем, такая ночь что угодно мелким покажет.
— Сейчас все дома выгрузим, и съезжу к главе. Может у него хоть связь есть, хоть что — то узнаем. Со мной поедешь? — я кивнул Димке на кабину. — Садись, братик за руль. Лень, ты на полицейской волне? Я звякну, выезжать буду. Если хочешь, поехали со мной.
Вадим запустил движок, обогнул магазин и подъехал к одному из Егерей. На него уже было наброшено дышло. Зацепив за наш, я занял место за рулем, а братик завел второй (ключи были на стенке в складе) и поехали домой. Ложкин покачал головой. По щебенной дороге мы выехали на Оренбургский тракт. До дома метров двести, а сколь психа с этой, так сказать, добычей. Ожила рация:
— Любомир, а парня хоронить? — Леонид стоял возле охранника.
— Лень, съездим к голове и этим займемся. Тут многих хоронить надо. Я сейчас к мулле схожу, вроде он жив и дома, обговорим это. И попа найти надо. До связи… — я отключился.
Все ж целый поезд веду, ладно на дороге до сих пор никого. Братик ехал за мной. Ложкин подошел к Ниве и открыл дверь. Вообще-то это я у погибшего охранника ключи нашел и Ниву открыл, но даже от очень вкусного пирога надо откусывать маленькие кусочки. А то, как сказал Ходжа Насреддин, подавишься. Проезжая мимо стоянки, опять посмотрел на Скании — нефтевозы. Сейчас Егерей поставлю и пойду смотреть.
Глава третья, в которой находится районное начальство, но в плачевном состоянии.
Припарковав Егерей во дворе прямо на соседской картошке (их все равно нет, а пятнадцать соток картофеля мне не надо), выпрыгнул из машины, сбросил дышло и только собрался залазить обратно, как что — то здоровое в кустах привлекло мое внимание. Кусты раздвинулись, и из картошки вылезла здоровая (с кошку) ярко-фиолетовая жаба. Она со скоростью пулемета собрала языком личинок колорадского жука с куста, только ветки закачались. Громко и довольно квакнув, она неторопливо пошла дальше.
— Люб, ты на что вылупився? — из третьего Егеря вылез Димка.
Я, молча ткнул пальцем.
— О, а ты сказал муркокнутый. Измененное магией существо. Интересно бы потрогать. — Димка хоть и выше меня на полголовы, но с головой порой не дружит.
— Куда?! — я дернул его за шиворот. — Обычная жаба может раздражение сделать, а тут гроза колорадских жуков. Не трогай!
— Опять попался. — Братик недовольно покрутил шеей. — Когда меня за шиворот таскать перестанешь?
— Когда думать научишься. Кать, Леша, подойдите. — Я обернулся к детям. — Жабу не хватать, маму слушать и, самое главное! От дома ни на шаг, ясно! Ясно?
— Да ясно, ясно. И жабу трогать не будем, фу! — Катюха сморщила носик.
Мы принялись затаскивать груз в дом, не стоит светить перед соседями. В зале выросла большая куча вещей. Патроны и ружья я занес в кладовку и закрыл на ключ. Береженных родителями детей Бог бережет. Генераторы затащили в сарай и заперли на замок.
Отец активно разделывал осетра, увлекшись этим процессом и ничего не замечая. Голова рыбины свисала с одного края дворового стола, а хвост — с другого. Наш кот и четыре соседских дружно гипнотизировали его взглядами.
Ну ладно. Я подошел к вышедшей жене.
— Алис, я проеду в центр, к Константину Егорычу зайду, а может, и еще кого из начальников найду. Не может быть, что бы никто ничего не знал. Не переживай, все будет хорошо. — Поцеловав жену, залез в работающий Егерь и включил вторую передачу. Взял рацию:
— Лень, ты как, готов? Я выезжаю.
— Подберешь меня возле Мифа. — Леонид как всегда краток и лаконичен. Елки, нефтевозы! Совсем затаскался, чуть не уехал.
— Дим, давай ко мне, заберем кое-что.
— Что забыли? — залезая в кабину, спросил братик.
— Вот это. — Останавливаясь возле Сканий, сказал я. Вышли из машин, обошли кругом, никого. И кафе следов никаких, за исключением рекламного щита на дороге. Появился Леонид. Решив проверить машину поновее, запрыгнув на подножку, потянул дверь. Открыто, и ключ в замке. А это что занавес шевелиться? Я потянулся к нему, и струя из-за занавески ударила мне в лицо. Мама!
Пришел в себя минуты через полторы. И то потому, что кто-то мыл мне лицо.
— Глаза промой, балбес! В незачищенный грузовик залез, идиот! А если бы там не девчонки, а чех с ножом? Отрезал бы башку твою глупую, нахрен. — Ленька бывает и очень выразителен, когда злой.
— Какие девчонки? — у меня, наконец, перестали слезиться глаза. Я начал активно моргать ими, чтобы согнать слезы. Увидел знакомую канистру. Хорошо привычка есть без запаса воды никуда не ездить.
— Маленькие, хорошенькие, вот эти. — Димка придерживал двух девочек — близняшек лет пяти.
— Вы откуда, красавицы. И где ваши мама и папа? — Я присел возле них. Девчушки были чудо, с каштановыми волосами и темно-карими глазами. Обе держали перед собой яркие рюкзачки.
— Нет их, умерли. — Неожиданно взросло ответила одна из них. А вторая добавила. — Нас дядя в детский дом вез, тетя нас выгнала. Сказала, что сироткам там самое место.
Обе девочки заревели. Димка присел возле девочек и стал угощать их шоколадкой. Постоянно в карманах таскает, сластена. Слезы у девочек постепенно высохли. Я тем временем залез на цистерну, сорвал пломбу, открыл крышку и принюхался. Соляра, нет никаких сомнений. Здорово!
— Слушай, а почему на меня газ подействовал, а на них нет? Как такое может быть? — я обернулся к Леониду, спрыгнув с цистерны.
— А они, нос и глаза закрыли и накрылись, когда вылазили. До них эта дрянь не добралась. Очень сообразительные девочки. Интересно, кто их учил? — Ленька крутил баллончик с газом.
— Дим, бери их и вези к Алисе. Объясни, откуда взялись. И там будь, на связи. — Я вытер одним платком глаза себе, достал второй и протянул чистый девочкам. — Нате, красавицы, вытретесь. Сейчас к моей жене поедете. Попросите ее мамой побыть. А как вас зовут, кстати?
— Арина и Елена. — Девочки сделали книксен. Ни фига себе, это кто их так воспитывал?
— Любомир, меня твоя жена с девчонками не пристукнет? А? — Дима очень серьезно смотрел на меня. — И я на Скании никогда не ездил, ваще — то.
— Нет, она еще дочку хотела. Вот ей две дополнительно будет. Да и Катька понянькаться любит, будет с кем. А на Скании и я не ездил. Ты, первую пониженную включи, и потихоньку. Не торопясь и не переключаясь. Доедешь. Не в другой мир. — Я подсадил девочек одну за другой ему в кабину. — Давай, с Богом. И поспи. Нам еще много работать придется.
— Это еще что за работа? — Ложкин подозрительно смотрел на меня.
— Похороны. — Ответил я.
Покрутившись по городку, немного уже удивились перепланиравке. Зареченский стал меньше раза в четыре, некоторых микрорайонов вообще не было. Собор оказался ближе на километр к нам, мечети не было, больницы тоже. Напротив того парка, что должен был бы быть больницей, стояло несколько врачей и медсестер. Все с тревожными чемоданчиками. Профи и патриоты. Переговорив с ними и отправив их к мулле, (он был жив и с ним перед отъездом переговорили мы с Леонидом и соседями, которые уцелели, а вот поп вместе с домом пропал), поехали к главе. Врачи уселись в машины и отправились в сторону Дорожников. А мы выехали на Космонавтов, осталось немного. Но путь за полквартала перегородил упавший тополь. Из-под скособочившейся из-за него водонапорной башни напротив бил фонтан воды.
— Вылазь, пойдем пехом. — Я взял Бенелю и рацию из гнезда на торпедке. Ленька взял автомат с колиматорным прицелом. Я только обратил на него внимание.
— А откуда у тебя 103? Да еще такой навороченный? Вам же не положено? — на ходу поинтересовался я.
— Это Сайга МК, просто магазины от Калаша. Я их из Чечни привез, трофеи. А Сайга из магазина, копия АК-103, только самозарядная. Я тоже в «Охотнике» порылся. Нам же вне службы автоматическое оружие не положено, а пистолеты получать вне службы после Евсюкова — это очень геморрой! — Ленька вдруг остановился и передернул затвор — Что — то не так. Прикрывай тыл, назад смотри то — есть.
— Не повторяйся. Я тоже служил. — Передернув цевье, я полубоком пошел за Леонидом. По спине побежали какие-то мураши, я тоже услышал девичий плач и гогот мужиков.
На площадке перед домом главы стояла Тойёта РАВ 4, две задние двери которой были открыты. Из ближней к нам торчали две брыкающиеся обнаженные девичьи ноги, между которых пытался пристроиться тип со спущенными штанами. Другой с обратной стороны держал девушку за волосы, прижимая к сидению. Перед крыльцом еще двое лениво пинали главу. На бордюре лежала его жена, моложавая и красивая женщина, из-под головы которой вытекала струйка крови, обрамляя короткие густые волосы траурным кругом.
— Всем стоять, работает ОМОН. Не двигаться! — заорал Ленька так, что уши заложило, и пару раз стрельнул в воздух. Типы на мгновенье замерли, а потом один попытался сбежать, другой брякнулся на землю и прикрыл голову руками, а насильник без штанов бросил девушку, тоже лег и прикрылся. Но вот в штанах наоборот попытался ее к себе подтащить, а получил от нее коленом в лицо. Да это дочь главы! Правильно, так его. Девушка выскочила из Тойёты, и, как была, голышом кинулась к матери. Леньке тем временем надоело орать, чтоб бегун остановился и он прострелил ему ногу. Где то в бедре, гуманист. Пристрелил бы лучше, все равно оперировать негде. Глава медленно поднимался на ноги с коленей и снова падал, я держал насильника в штанах на мушке. Нос ему она расколотила здорово, кровит, будь радостен. Несчастная девушка плакала, прижимая голову матери к своей гр