— Слышал, скряга? — уже начал сердиться городовой. — А вот если найдем, тогда полицейское управление оплатит ремонт. Все, заканчивай эту канитель. Иначе в участок отведу за препятствие правосудию. Вылетишь с этой должности пулей.
Все знали, что каждый дворник был тайным осведомителем полиции.
— Хорошо, хорошо, — сразу присмирел дворник, — чего сразу грозиться. Барин, покажите пять рублей!
— Да ты наглец, милейший! — рассмеялся доктор, и, вынув из бумажника пять рублей, показал их метёлконосцу.
— Хорошо, я ее сейчас сам сниму! — и дворник, отложив метлу, стал откручивать проволоку, которой была прикручена водопроводная труба. С большими усилиями, тихой руганью и пыхтением он еле отодрал ее от стены.
— Ура! — закричал счастливый городовой. Внизу ложбины, в которой находилось звено снятой водосточной трубы стоял, упираясь кончиком лезвия, финский нож. Весь в бурых пятнах. Дворник потянул руку, чтобы взять его.
— Стоять! — так грозно рявкнул Смирнов, что испуганный работник метлы отскочил назад как ошпаренный.
— Ваша милость, где Вы так горло рвать научились? — с уважением произнес полицейский.
— На иных пациентов пока не рявкнешь, они ничего понять не могут! — отозвался доктор. — Посмотрите, пожалуйста, это похоже на нож, как его… Штыря? Только ни в коем случае не берите его в руки.
— Это почему? — удивился пришедший в себя дворник.
— Потому что на нем могут быть отпечатки пальцев Штыря, — пояснил новоявленный «спиритист», и продолжил, — мало ли чей это может быть нож. Но вот если на нем есть отпечатки пальцев этого убийцы, то ему уже никак не отвертеться! Тем более, что он соврал, что нож тот липовый убийца унес с собой!
— Да мало ли таких отпечатков? — засомневался уборщик улиц.
— Отпечатки человека полностью индивидуальные! Двух одинаковых не существует! И если там отпечатки совпадающие с отпечатками Штыря, то ему конец! Не отвертится! — уверенно произнес Смирнов.
— Вона оно как? — задумался дворник. — Так теперича любого разбойника так поймать можно будет?
— Конечно! Наука не стоит на месте! — с гордостью ответил доктор медицины.
— Господин, — обратился к нему — все время разговора напряжённо думающий — городовой, — можно узнать, как Вас кличут?
— Иван Петрович Смирнов, доктор медицины! — ответил его собеседник.
— Иван Петрович, — с глубоким уважением начал полицейский чин, — не откажите мне в любезности. Очень Вас прошу.
— Какой? — удивился Иван Петрович.
— Тут такое дело… — замялся тот, кого дворник назвал Кузьмичом, — ежели я найду этот нож, мне по службе сразу: и повышение, и премия выйдет! А если там узнают, что это не я его нашел, все будет мимо. Вам-то все равно. Ну спасибо скажут, да и все! А у меня семья большая. Смилуйтесь над служивым.
— И я тоже тогда его нашел, — тут же вмешался дворник, — кто открутил эту трубу? Если тебе премию выпишут, часть моя!
— Не боись, если Иван Петрович согласиться я и тебя не забуду! — пообещал ему городовой.
— Ну хорошо, — растерялся от такой неожиданной просьбы Смирнов, — если тебе, голубчик, это так важно, то я не против!
— Вот уважили, так уважили! Спасибо Вам и от меня и от моих деток! А я Вам сейчас пролетку найму, она Вас бесплатно куда хотите довезет! У нас есть такая возможность! — и не дожидаясь его согласия, тут же свистнул в свой свисток, тормозя проезжающий мимо экипаж.
— Слушай меня! — строго сказал он извозчику. — Довезешь господина куда надо! Государственное служебное тайное дело! — и поднеся огромный кулак к его носу, прошипел сквозь зубы: — Все понял?
— Как не понять, понял, — угрюмо ответил кучер, понимая, что заработка не будет.
— Садитесь, Иван Петрович! — городовой помог доктору усесться в пролетку. — Еще раз спасибо и до свидания! Гони! — скомандовал служивый, торопясь сбагрить прочь ненужного уже «спиритиста», пока не появились другие полицейские. Последнее, что услышал отъезжая Смирнов, это его приказ дворнику бежать в участок и немедленно вызвать следователя к месту находки важнейшей улики.
— Не переживай, голубчик, — обратился в извозчику доктор, — я заплачу сколько нужно.
— Спасибо, барин! Вот это совсем другое дело! А то этим фараонам все равно! А мне копеечку нужно кажный день домой нести! — обрадовался тот. — Овес нынче дорогой! Да и все остальное. Куда ехать-то?
Смирнов назвал свой адрес. До места назначения было достаточно далеко, и у него появилось наконец-то время подумать, что это все было.
Первое, что пришло в голову, так не галлюцинация ли все это, повреждённого взрывом мозга? Находка ножа и рассказ городового это подтверждали со сто процентной гарантией. Тогда что он видел?
Может быть взрыв пробудил в нем спиритические способности? Он вспомнил, что знал об этом. «Спиритические способности» обычно относятся к экстрасенсорным или паранормальным способностям, которые, по мнению некоторых людей, позволяют взаимодействовать с миром духов или обладают другими сверхъестественными возможностями. К ним могут относиться: ясновидение, телепатия, телекинез и общение с умершими посредством медиумов.
Спиритуализм, как религиозно-философское течение, верит в возможность общения с духами умерших, часто через опять же медиумов.
Доктор усмехнулся. Важно отметить, что научное сообщество не признает существование таких способностей, и большинство явлений, связанных со спиритическими способностями, объясняются психологическими факторами, самообманом или мошенничеством. И он был с этим полностью согласен, хотя среди самых различных слоев общества эти лже идеи получили самое широкое распространение.
«Значит это было что-то реальное, — продолжал размышлять Смирнов, — но что именно я видел? Давай начнем с того, чего я не видел. Я не видел ни лиц, ни одежды и ничего не слышал. А видел я только контуры человеческих фигур, причем разного цвета и достаточно четкие неживые предметы. А еще я четко видел смену времени суток. Был день, а в видении ночь и горящие фонари. Значит я перенесся в тот момент? Момент убийства? И как я перенесся? Точнее, что перенеслось? Мое тело? Или мое сознание?
Нет! Перенеслось только мое сознание. Мужик с ковром толкнул меня, и я очнулся. А почему я вообще вошел в это состояние? И как я из него вышел? Я вышел после того, как он меня толкнул. Но не просто толкнул, — стал восстанавливать события в своей памяти доктор, — после толчка я сделал шаг вперед. Шаг! Что это значит? Там было пятно крови того несчастного. И началось у меня это видение, когда я на него наступил! А закончилось, после того как меня с него вытолкнули. А если бы не вытолкнули? Я бы что там до сих пор торчал? Почему это пятно запустило процесс видения? Одни вопросы!
И самый главный вопрос! Что я видел за фигуры? То что это были убийца и убитый, это понятно. Понятно потому, что я видел как Штырь, точнее его призрак, прятал нож. Нож, который мы нашли! Точно! Я видел их в качестве призраков. Но что за природа у этих призраков? Бестелесные духи, о каких рассказывают спиритуалисты? Но я не видел: ни лиц, ни одежды и не слышал их голосов. Это, наверное, не духи! По крайней мере, как о них рассказывают эти шарлатаны. И не приведения! А тогда что? Нужно анализировать, а у меня голова уже устала думать!»
Доктор вздохнул и осмотрелся. Пока он предавался умственным экзерсисам, экипаж уже подъехал к его дому на тихой, но богатой петербургской улице. Это был трехэтажный особняк, который он купил, когда родилась Настенька, чтобы девочка могла гулять в саду и играть на воздухе в полной безопасности. Но беда пришла совсем с другой стороны. Смирнов поймал себя на мысли, что не хочет возвращаться в дом, где все напоминало о жене и дочери.
«Может просто продать его? И съехать?» — подумал он, но понял, что это будет совсем не просто. Главным препятствием было то, что с этим местом тесно связана его врачебная практика. Богатые пациенты жили рядом, и вряд ли бы обрадовались его переезду в другое место.
Расплатившись с довольным извозчиком, доктор перешел улицу и направился к воротам своего дома. Его внимание привлекла суета в соседнем с ним доме. Тот стоял несколько месяцев совершенно пустым, но сейчас, по-видимому, в него въезжали новые хозяева.
— Иван Петрович! С возвращением! — сгребая в объятья, радостно по-приветствовал его здоровенный мужик Михалыч, который выполнял роль привратника, дворника и вообще помогал по хозяйству. Такое искреннее и неподдельное выражение радости не могло не тронуть душу его работодателя.
— Спасибо, Михалыч, все хорошо! Как вы тут? — улыбнулся Смирнов.
— Плохо без Вас, барин. Осиротел наш дом, — вздохнул мужик. — А Вас Казимир Христофорович уже давно дожидается!
— Хорошо. А кто это въезжает в соседний с нашим особняк? — поинтересовался доктор, когда они шли ко входу в дом.
— Говорят, генеральская вдова переезжает! Княгиня Вяземская! Из Франции вернулась, там с мужем стариком жила. Муж помер недавно, а она на родину приехала. Молоденькая совсем. Всего, наши горничные говорят, двадцать восемь годочков. И уже вдова! Что творится вокруг!
— Спасибо, Михалыч, прими пальто и шляпу, а где Казимир Христофорович?
— Так он в гостиной, кофий кушать изволит!
— Хорошо, я к нему.
И Смирнов, сняв верхнюю одежду, направился в гостиную на первом этаже. Там он встретился со своим другом, который, увидев его, вскочил и заключил в объятья.
— Иван Петрович! — воскликнул он. — Ты где пропадаешь? Я вернулся из командировки по нашим делам, и к тебе. Мне сказали, что ты в больнице Военно-Медицинской Академии. Я туда, а тебя нет, говорят выписали. Я снова к тебе, а тебя все равно нет. Говорят, еще не приехал!
— Прости, что пришлось ждать, но со мною удивительная история приключилась по дороге, — улыбнулся Смирнов.
— Опять? — удивился следователь. — Не много ли с тобой историй неприятных происходит? В свете того, что я узнал в этом городишке, где сгорела твоя дача, я уже не уверен, что взрыв в Академии не подстроен нарочно!