— А этот… то ли Горшков, то ли Сидоров не сбежит? — встревожился доктор.
— Думаю нет. Иначе зачем он хочет купить этот участок? Кроме этого, я за ним «ноги» приставил, — усмехнулся Грановский.
— Какие ноги? — не понял Смирнов.
— Человеческие! — рассмеялся старый сыщик. — Я нанял Беса за ним следить, и денег ему дал. Мы теперь будем знать, что он делал все это время.
— А этот пьяница точно справится? Он его не заметит? — засомневался Иван Петрович.
— Даже если заметит, то что? — пожал плечами Казимир Христофорович. — Меня там почти никто не знает. Мало ли что наболтает алкоголик. Да и по своему служебному опыту скажу, что дворников и бродяг никто никогда не замечает. Они как бы невидимые!
Поезд прибыл на железнодорожную станцию строго по расписанию. Они вышли, и, взяв багаж, сели на извозчика, который отвез их в дом на тихой улице. Там они, пообщавшись с хозяйкой, заплатили аванс, разместили свои вещи и отправились в город в трактир под названием «Подкова». Стоял полдень и народу было немного. Основная масса подтягивались к вечеру.
— Это что за кабак? — брезгливо спросил доктор, глядя на засаленные столы и неопрятную обстановку внутри.
— Это не кабак, а трактир, — поправил его следователь.
— Да какая разница? — отмахнулся Смирнов.
— Не скажите! — возразил Казимир Христофорович. — Разница есть. Кабак — это место, где только пьют! Трактир — это где пьют и закусывают. Но закуска такая… очень простая: соленые огурцы, капуста и кусочек черного хлеба. Обслуживают их половые. Но трактиры бывают и более добротные. А ресторация — это уже высший класс. Там и кухня приличная, и обстановка хорошая. И работают там официанты.
— Тогда извольте объяснить, что мы тут делаем? Почему не пошли в ресторан?
— У нас тут встреча с Бесом, — пояснил Грановский, — в ресторан его просто-напросто не пустят! Так что потерпите, принимать пищу мы тут точно не будем. Еще отравления нам не хватало. А вот и Бес!
К столу подошел оборванец, от которого разило немытым телом и давно не стиранными вещами. Он снял рваную кепку с головы, и, поклонившись следователю, сказал:
— У меня очень важные вести!
Глава 6. Видение
— Садись, наливай себе и говори! — пригласил его Казимир Христофорович за стол.
— Спасибо, господин. Сразу видно благородного человека и даже не брезгуете со мной сидеть рядом, — и оборванец, сев на табуретку, тут же налил себе рюмку водки и залпом осушил ее.
— Закусывай, — и сыщик подвинул ему тарелку с квашеной капустой и ломтиком ржаного хлеба. Тот жадно схватил немытыми грязными пальцами щепоть капусты и сунул ее в рот. Доктор с трудом сдержал рвотный рефлекс при виде такой антисанитарии.
— Теперь говори, — Грановский с трудом выносил вонь, которой разило от пьянчуги.
— Значится так! — тот вытер пальцы о свою и так без всякой меры грязную и засаленную одежду. — Как Вы приказать мне изволили, я все время за ним следил!
— Он тебя не заметил? — уточнил полицейский.
— Меня? — горько вздохнул бродяжка. — Меня никто не замечает. Кому интересен нищий оборванец. Так вот, большей частью он сидит в гостинице или в ресторации при ней. Я через их витрину его наблюдаю. Один раз вечером вышел в город и пошел в таверну «Старый капитан». Там собирается весь разбойничий люд. Я за ним. Еле меня туда пустили, говорят воняет от меня. Так где мне деньги на баню и одежду новую взять? — и он выразительно посмотрел на своего нанимателя.
— Я тебе сколько денег оставил? — отрезал Грановский. — Там и на баню, и на одежду и даже на сапоги новые хватило бы. Где они?
Глаза пьянчуги суетливо «забегали» по трактиру.
— А я тебе скажу! — усмехнулся Казимир Христофорович. — Ты их пропил! Даже если я тебе сам все куплю, ты и их пропьешь! Верно?
— Правда Ваша, барин. Видно судьба мне такая, под забором сгинуть. Хорошо, что папенька с маменькой до этого не дожили, — всхлипнул пьяной слезой, растирая ее по грязному лицу, спившийся бывший купеческий сын.
— Не ной. Если скажешь что-то важное, я тебе дам «четвертной». И тогда все зависит от тебя, говори дальше, — потребовал старый следователь.
— Благодетель! Всю жизнь молиться за Вас буду! — сразу оживился шпион. — Так вот. Он сел за стол и стал высматривать людей, что там сидели. Дурак! Да разве ж можно в таком месте так делать. Ну натурально, тамошний народ заволновался. Решили, что это соглядатай от фараонов посланный. Подошел к нему Костыль — известный душегуб и убивец. Он на каторге пятнадцать лет оттрубил и вернулся весь больной. Но его общество уважает. И сказал ему Костыль, что ему — купчине этому — тут не рады. И чтобы он шел в другое место.
— А Гончаров что? — с любопытством спросил доктор.
— Тот пытался что-то сказать, но Костыль нож вынул и стал им в своих ногтях ковыряться. А рядом с ним братья Морозовы встали. А эти амбалы одним ударом кулака быка убить могут, уж поверьте. Понял купчина, что ничего у него не выйдет и ушел по тихому. Но вот что еще интересно!
— И что же? — спросил Грановский.
— Мне один местный шепнул, что видел этого же купчину месяц-полтора назад в другой таверне. Он там искал людей для лихого дела. Но его вид не вызвал ни у кого доверия, и он ушел несолоно хлебавши. Все решили, что это провокатор из полиции.
— Это все? — спросил Казимир Христофорович.
— Нет! — торжествующе заявил нищий. — Я нашёл его нору.
— Какую нору? — не понял доктор.
— Там где он хочет схорониться, наверное, при шухере! — заявил Бес, некогда Бессонов.
— Ну-ка говори, — заинтересовался сыщик.
— Однажды днем вышел он из гостиницы и пошел вроде бы погулять. Я за ним. Он по улицам к окраине. И идет так уверенно, как будто знает город как свои пять пальцев. Сморю, а идет он в лес за окраиной. Ну и я за ним. Нашел там какую-то козью тропку и двинулся по ней в глубину чащи. Долго мы шли. Он впереди, а я за деревьями, и вышли к какой-то заброшенной сторожке. Вошел он в нее, пробыл там с полчаса, а потом вышел и пошел обратно.
— А ты?
— А я к сторожке, глянуть одним глазом, что там! — от воспоминаний глаза нищего алчно заблестели.
— И что?
— И ничего, — разочарованно вздохнул Бес, — замок там не дверях висит. А я не специалист по замкам. Так дверь только «поцеловал» и ушел! Окошко там такое узкое, что не пролезешь и толком ничего не разглядишь.
— Идем! — Грановский встал с табуретки.
— Куда? — не понял бродяжка.
— Покажешь, где эта сторожка, — объявил старый сыщик.
— А вознаграждение? — выжидательно спросил пьяница.
— Вот покажешь и сразу получишь! — отрезал Казимир Христофорович. — Идем.
Бес схватил початую бутылку водки и тоже встал. Доктор оставил деньги на столе и вся троица покинула харчевню. Бродяга, периодически прикладываясь к бутылке, уверенно повел их в лес за городом. Они нашли узкую заросшую травой тропинку, которая петляла среди деревьев и по ней углубились в лесную чащу. Так как сейчас не нужно было прятаться от идущего впереди купца, дорога к сторожке заняла меньше времени, чем понадобилось Бесу.
Они вышли на небольшую — заросшую густой и высокой травой, а также молодым подлеском — полянку. На которой стояла деревянная, с почерневшими от времени стенами и крышей, сторожка. На ее дверях висел амбарный замок.
— Мы потом придем уже с нужным набором отмычек, — осмотрев сарай, произнес Грановский, — идем обратно, у нас еще очень много дел.
— А деньги? — робко спросил бродяжка.
— А-а точно! Держи! — и вынув бумажник, старый следователь извлек банкноту в двадцать пять рублей и протянул ее Бесу. Тот жадно ее схватил и спросил:
— Я могу идти?
— Иди, и продолжай следить за купцом! — отпустил его Казимир Христофорович. Пьяница мгновенно испарился.
— Пропьет он все! — уверенно произнес доктор.
— Даже не сомневаюсь! Идемте, Иван Петрович, и мы! Нам сегодня еще эксперимент провести нужно, — предложил его друг, и они направились прочь из лесной чащи.
— Я вот о чем думаю, — начал полицейский следователь, — наш подозреваемый искал исполнителей для чего-то, за пару недель до пожара. И по словам нашего шпиона, не нашел. Что это означает?
— Что он сам все сделал, — угрюмо ответил доктор. Предстоящее испытание вовсе не радовало его. Одна мысль, что он увидит предсмертные мучения своих родных, бросала его в дрожь.
— Вот именно! Ну сейчас, даст Бог, все и узнаем.
Они вернулись в снятую квартиру, взяли там завернутое в мешковину полено и направились на пепелище, которое осталось от дачи.
Не успели они ступит на участок, как сзади раздался зычный грозный женский голос
— Что вам тут надо?!
Они обернулись и доктор увидел соседку купчиху, которой поручил сторожить участок. Она приблизилась к ним опираясь на трость и узнала его.
— Здравствуйте, сударь. Это Вы! А то тут повадился один ходить, так я его гоняю все время! — поздоровалась женщина.
— Кто же это? — сразу спросил ее Смирнов.
— Да детина один. Здоровенный такой, с бородой. Хромает он на правую ногу. Уже два раза тут был. Я ему сказала, что третий раз увижу, так полицию вызову!
— Спасибо, — поблагодарил ее доктор, — мы тут осмотримся, чтобы прикинуть, что нужно делать, чтобы разобрать и расчистить место.
— Ну и хорошо! А я пойду, — и старуха заковыляла к своем дому.
— Она сильно рискует, — произнес погорелец, — как бы он и ее не сжег!
— Не думаю, — отозвался старый полицейский следователь. — Второй пожар на том же месте уже на случайность или несчастный случай не спишешь. Ну, Иван Петрович, давай попробуем.
Они развернули полено и доктор с волнением взял его в руки. Ничего не произошло. Казимир Христофорович с нетерпением смотрел на него.
— Ничего не происходит, — разочарованно произнёс Смирнов.
— Так, — стал серьезным Грановский, — что профессор говорил об условиях, которые необходимы для того, чтобы разбудить твои видения? Первое — триггер! Это полено. Оно есть. Второе — место преступления! Оно тоже есть. Третье — полное душевное спокойствие! Оно у тебя есть?