Помимо выполнения конкретных заказов, поступавших к нему от разных государственных структур й коммерческих фирм, Сайкин имел собственную базу данных, ведя сбор информации по самым заметным фигурам российской политики и бизнеса, включая даже такие, казалось бы, безобидные сферы, как книгоиздательский бизнес или мясомолочная промышленность. Как показала многолетняя практика, телефонные переговоры генерального директора, допустим, издательства «МАСТ-Пресс» со своим питерским автором могли сильно заинтересовать замминистра печати. А переговоры руководителя крупного издательства «ЭКСПО-ПРЕСС» о левых поставках неучтенной бумаги могли заинтересовать уже совершенно другие органы. Словом, Сайкин предусмотрительно ставил на прослушку всех, к кому мог найти доступ. Понимая, что его тайные операции по прослушиванию телефонных и «комнатных» разговоров могут однажды выйти ему боком, Олег Александрович действовал всегда чрезвычайно осмотрительно, просчитывая наперед все возможные последствия своих шагов. Только один раз Сайкин едва не прокололся — когда убили Юру Соловьева, одного из его тайных осведомителей, который по его просьбе поставил две мини-видеокамеры в борделе на Бутырском валу, куда любили захаживать многие клиенты «Меркурия». Сайкин вел там съемку их сексуальных утех на всякий случай, без определенной цели, зная, что в один прекрасный момент пятиминутный документальный фильм о встрече господина имярек с проституткой может оказаться востребованным — как это и случилось тогда с Генеральным прокурором…
Короче говоря, генерал Неустроев получил от Олега Сайкина десять листов распечаток телефонных разговоров Александра Ивановича Сапрыкина и после прочтения их сделал для себя интересный вывод: работник кремлевской администрации задумал очень любопытный финансовый гешефт за границей — предположительно в Андорре — и этот гешефт был связан, с концерном «Госснабвооружение». Памятуя о скандале, разгоревшемся в прошлом ноябре вокруг этого загадочного концерна, Неустроев навел справки и выяснил, что после таинственного исчезновения заместителя директора «Госснабвооружения» Игнатова туда пришел новый человек, причем бывший сотрудник ГРУ, но проработал там недолго, не больше трех месяцев, и — тоже исчез… Как исчез впоследствии и финансовый директор концерна… В общем, по всему было видно, что «Госснабвооружение» кому-то сильно не давало покоя. Но следствие велось как-то вяловато и никаких результатов не дало. Или кому-то было выгодно, чтобы результаты отсутствовали… И немудрено: в деле оружейного концерна фигурировали колоссальные финансовые средства — десятки, сотни миллионов долларов, якобы выведенных из-под налогообложения и переведенных в офшорные банки… Андорра, смекнул тогда Неустроев, в телефонных разговорах Сапрыкина промелькнула не случайно. А потом промелькнула и фамилия Усов… Все дальнейшее было делом простой и привычной техники. Несколько звонков в Пограничную службу, в Таможенный комитет, в дирекцию аэропорта Шереметьево — и две фамилии, Сапрыкин и Усов, оказались связаны одним и тем же человеком. Так гражданин Сапрыкин — Усов оказался на коротком поводке… Теперь оставалось только раскрутить его на доверительный разговор и убедить в насущной необходимости «поделиться».
И Аркадий Ильич, будучи профессионалом высочайшего класса, прекрасно представлял себе, как это можно сделать.
Глава 19
Бывая в Нью-Йорке; а в последние несколько лет это случалось довольно-таки часто, Варяг любил забираться на самую верхотуру полукилометрового белого столпа Всемирного торгового центра — на крышу, откуда, как с высоты птичьего полета, открывалась захватывающая дух панорама огромного города и величавой океанской гавани с островком, где стояла одинокая статуя женщины с каменным факелом в вытянутой руке.
Вот и теперь, повинуясь старой привычке, он соблазнил Лизу и Лену увлекательным аттракционом. Они отстояли в длинной очереди жаждущих попасть на вершину самого высокого небоскреба Нью-Йорка, преодолели на скоростном лифте сотню с лишком этажей, потом поднялись по узкой лестнице еще выше— и ступили на продуваемую всеми ветрами смотровую площадку.
Варяг подошел к металлическим перилам и устремил взгляд вниз, туда, где копошились муравьи-люди и муравьи-автомобили. Его всегда поражало это зрелище: суета микроскопических существ у подножия величайшего памятника индустриальной цивилизации. Но сейчас мысли его улетели далеко…
Ему предстоял завтра серьезный разговор с Леонидом Суриковым — он вызвал бывшего замгенерального директора «Госснабвооружения» из Рио-де-Жанейро, позвонив ему вчера вечером и попросив срочно приехать повидаться. Варяг даже пообещал ему оплатить все дорожные расходы, но Суриков сдержанно отклонил щедрое предложение, сказав, что все. равно собирается посетить Нью-Йорк по делам вместе со своим шефом — военным атташе посольства России Богдановским. Договорились на час в Центральном парке на той же скамейке, где состоялась их первая встреча полгода назад.
Получая за последнее время целый поток важной секретной информации от всех служб, включенных в розыскную работу, Владислав пока никак не мог понять одной вещи — зачем Александр Иванович Сапрыкин влез в финансовые дела «Госснабвооружения» и почему, найдя офшорные счета концерна в Андорре, он тотчас не отрапортовал высокому кремлевскому начальству о блестящей победе. Не давала ему покоя и другая мысль: какая связь существует между Сапрыкиным и Пал Палычем Усовым, осуществившим перевод денег на Багамы. Варяг не исключал, что Усов мог быть доверенным лицом господина Сапрыкина, а может быть… Может быть, наоборот, тем, на кого работал Сапрыкин… Потому как, сколь бы всемогущим ни казался Александр Иванович, не мог он действовать в одиночку. У нас такие дела в одиночку не делаются. По всему выходило, размышлял Варяг, что именно Сапрыкин, а не воры и не МВД разработал план заговора и похищения и именно Сапрыкин вошел в контакт с ссучившимися ворами — членами большого сходняка и потом уж облапошил всех участников заговора — и Урусова, и воров. Тайком от ментуры и от Шоты Сапрыкин распорядился засунуть смотрящего в каменный подземный мешок на заброшенной стройке, а сам посадил в «Госснабвооружение» своего человечка… Зачем? Ответ мог быть только один: Сапрыкину кровь из носу надо было найти эти деньги. Но в его планы не входило сообщать об этом. по инстанциям вверх. Но знал ли он, что это деньги общака? Если знал — неужели решился пойти на такой смертельный риск? Неужели не понимал, что, узнай воры о краже, они бы ему кишки наружу вывернули и на голову намотали? Или же он действовал по чьей-то наводке? Может быть, у Сапрыкина за спиной стоит кто-нибудь из воров? В любом случае, похоже, у Сапрыкина все рыло в пушистом пуху. И если копнуть поглубже, то есть вероятность, что про этого деятеля может выясниться нечто очень интересное и неожиданное.
— Пап, а представляешь, если какому-нибудь бандиту придет в голову протаранить эту башню на самолете или вертолете? — Голосок Лизы оторвал Владислава от раздумий.
— Да нет, дочка, — усмехнулся он. — Кто ж бандитов подпустит к этому небоскребу? Да стоит какому-нибудь самолету подлететь сюда поближе, его тут же собьют…
— Из пушки? — не унималась девочка.
— Из пушки. Или ракетой шарахнут, — Варяг погладил ее по голове. — Ну что, захватило дух? — спросил он у Лены, которая стояла у ограждения и, вцепившись в стальную перекладину, пристально вглядывалась в горизонт.
— Да, даже слишком… В себя не могу прийти от восторга. Может быть, довольно? У меня голова кружится…
Варяг посмотрел на часы. Одиннадцать. В час ему надо быть в Центральном парке. Что ж, и в самом деле пора.
— Ну что, дочь, спускаемся? — он потрепал Лизу по щеке.
— Не-ет, пап, давай еще побудем. Тут так клево! Вон видишь, пароход плывет — отсюда он кажется точкой, а на самом деле он огромный, как дом!
— «Клево»? — поморщился Владислав. — Откуда ты набралась этого дурацкого жаргона?
— Так по телеку говорят! — отрезала девочка.
Он недовольно покачал головой:
— Не все то, что ты слышишь «по телеку», стоит перенимать, Лиза!
Спустившись на бренную землю, Варяг посадил Лену и Лизу в такси и отправил их в Бруклин, а сам пошел пешком в Центральный парк.
Леонид Аркадьевич Суриков на этот раз был вполне трезв, свеж и выглядел бодро. Варяг поднялся ему навстречу и они обменялись рукопожатием.
— Ну что, здесь будем беседовать? — поинтересовался Суриков.
— Нет, давайте сгоняем в одно приятное местечко. Я знаю симпатичный ресторан на Лонг-Айленде. Там очень мило.
— На Лонг-Айленде? — засомневался Суриков. — Но это же далеко. Мне в шесть надо быть в…
— Успеете! — перебил его Варяг.
Он усадил бывшего заместителя генерального директора «Госснабвооружения» в загодя арендованное «вольво» и рванул в сторону Лонг-Айленда.
Варяг вез Сурикова в ресторан «Русская карусель», открытый лет пять назад Андреем Федотовым, пройдошливым московским ресторатором, которому в начале девяностых принадлежало одно из первых кооперативных кате в столице. Карьера Федотова сложилась типично для кооператоров того времени. Он набрал кредитов, но неумеренно греб под себя и задолжал то ли подольским, то ли долгопрудненским, после чего лег под крышу к ореховским, но не сработался и с ними и в конце концов обратился через общих знакомых к Варягу за помощью. Варяг знал и даже любил его заведение — опрятное, солидное, с хорошей кухней и изысканным сервисом. По его совету Андрей Федотов отдал лимона два в счет долга — в те времена это была астрономическая сумма — и умотал в Штаты. Здесь его прикрыл один из филиалов «Интеркоммодитис», многопрофильной корпорации Варяга, и Федотов смог открыть свое дело на Лонг-Айленде, куда очень быстро проторили дорогу новые русские американцы. Своей бешеной популярностью заведение было обязано не столько русским борщам и блинам с икрой, сколько экзотическому стриптиз-шоу по вечерам: через подставные брачные фирмы Федотов набрал русских девушек с исполинскими грудями, и они каждый вечер трясли ими перед посетителями, которые выкладывали по стольнику за вход…