— Деньги…
— Что? — Кортиков сразу понял: троица черномазых проституток сработала синхронно..
— Меня эта девка чем-то опоила и бабки спиздила. Все, что было у меня, — все две тысячи пятьсот баксов, — пробубнил Никита.
— Все две с половиной штуки? — печально усмехнувшись, повторил Кортиков. Он не сомневался, что та же участь постигла и Артема Свиблова. Подойдя к его двери, Алексей Васильевич стукнул разок. Здоровяк Артем вылетел в коридор со свирепой рожей и, как только увидел их обоих, сразу сник.
— И у тебя поперли бабки? — без тени укоризны спросил Кортиков.
Тот виновато кивнул, одергивая незастегнутую рубашку.
— Ну и что предлагаете делать? — печально поинтересовался Алексей Васильевич.
— Как что? — взорвался Никита. — Пошли немедленно в этот блядюшник, наведем там шороху! Найдем этих русалок, кишки им повыпускаем!
— Как же, повыпускаешь ты… — вздохнул Кортиков. — Они те на голубом глазу скажут, что ни хрена не знают. Не видели, не слышали, а если будешь катить на них бочку — вызовут местных ментов и заявят, что ты с ней потрахался, а гонорар зажилил. И тебя еще в каталажку сволокут. — Он помолчал, понимая, что хотя бы для очистки совести надо сходить туда разобраться…
И в этот момент из его номера послышалось настойчивое верещание сотового телефона, который он оставил на столике перед зеркалом. Звонить на этот сотовый мог Алексею Васильевичу только один человек — генерал-полковник Урусов. Но вот уж с кем ему сейчас меньше всего хотелось беседовать, так это с ним… Полковник Кортиков рысцой вернулся к себе в номер и в нарушение данных ему Урусовым инструкций запихнул визжащий мобильник под подушку, выбежал из номера и повернул ключ в замке…
Выйдя из гостиницы, они направились к дому с веселой надписью Brooklyn Eros Meeting Point Club. Но алюминиевая дверь в веселый клуб была заперта. С утра такие заведения явно не работали.
— Суки, закрылись там и делят наши баксы! — заорал Артем и, впав в ярость, стал дубасить кулаком в алюминиевую панель. — Полторы тыщи сперли, курвы! Открывайте, суки черножопые!
Алексей Васильевич мрачно сопел и не вмешивался. Полторы тыщи — если бы! Бедняга Свиблов ни сном ни духом не ведал, что жопа-Дайэн вынула у него не полторы, а все двадцать пять штук баксов. Как теперь действовать в Нью-Йорке без этих бабок? И, хуже того, как доложить Урусову об этой пропаже, он с трудом себе представлял. Ну в самом деле, не станешь же звонить Женьке в Москву и каяться: вот, мол, залез в койку с негритянкой-шалавой, а она оказалась стопроцентной мошенницей, под стать нашим шалавам с Казанского вокзала… Да, блин, Урусов за пропажу тридцати штук зеленых по головке не погладит. Да какое там — он вообще не поверит, что какие-то три проститутки из Бруклина смогли облапошить трех московских ментов-спецназовцев, которые в самом-то деле не лыком шиты. Нет, горестно размышлял Кортиков, не поверит Евгений Николаевич, не поверит, а, скорее, решит, что это он, Кортиков, все подстроил, выдумал какую-то туфтовую историйку про проституток-воровок, а сам эти тридцать тыщ баксов прикарманил. Да и сам бы Алексей Васильевич, окажись он на месте Урусова, ни в жисть бы не поверил в такую смехотворную, такую анекдотичную историйку. И самое обидное для подполковника Кортикова в этой истории было именно то, что ну ладно бы сам он замотал эти баксы, но ведь так по-идиотски из-под носа их увели… Надо что-то срочно делать — без бабок туг никуда… Ситуация была хреновая.
И тут в голову Алексея Васильевича пришла отчаянная мысль. Он взглянул на часы — было начало двенадцатого.
— Хорош базарить! — сурово процедил подполковник, схватил уже вконец озверевшего Никиту за локоть и оттащил от двери. — Все это без толку. Хватит стучать. Они не откроют. Их там все равно нет.
— Так что ж, мы так это и оставим, товарищ подполковник? Ведь у меня две с половиной тысячи, у Артема полторы, у вас… — обиженно протянул Левкин, нехотя давая увести себя прочь от эротического клуба.
— Нет, не оставим, — твердо отрезал Кортиков. — Мы сами компенсируем потерю. Сейчас поедем на Манхэттен, найдем гостиницу «Дорэл-Инн» — там нам все возместят!
— Это как? — не врубился Свиблов.
— Пока не знаю. Будем действовать по обстановке, — загадочно пообещал опытный оперативник. В его голове созрел некий план операции — одной из тех, в которых ему за долгие годы службы в спецвойсках МВД не раз и не два приходилось участвовать. Правда, в те разы он только выполнял приказ, действовал по кем-то заранее спланированному и тщательно продуманному сценарию. Теперь же ему самому предстояло стать и сценаристом и режиссером. Он еще не знал, как пройдет этот рискованный спектакль, но иного варианта не было… Хочешь — не хочешь, а рисковать придется…
Через два часа трое бойцов московской «спецбригады» генерала Урусова стояли перед громадным зданием отеля «Дорэл-Инн» и внимательно рассматривали входящих и выходящих людей, фокусируя свое внимание на высоких светловолосых мужчинах лет сорока. Они прибыли сюда на потрепанном «форде», который Кортиков арендовал с помощью портье гостиницы «Россия» до завтрашнего дня за двадцать пять долларов. В общей сложности парни наскребли по карманам около двухсот баксов. «Этого нам хватит на сутки», — подумал подполковник. Воспользовавшись картой города, Никита Левкин без труда нашел нужную авеню и притормозил недалеко от центрального входа в отель.
Для начала Кортиков обследовал здание гостиницы, обнаружил служебный выход, удостоверился, что дверь не заперта, и вернулся к центральному входу. Он дал указание Левкину отогнать «форд» к торцу здания, поближе к служебному выходу, и приказал ждать команды. Сам же в сопровождении Артема Свиблова двинулся к стойке портье.
— Ай эм лукинг фор рашн пипл, — бодро начал Алексей Васильевич, силясь как можно более любезно улыбнуться в лицо молоденькому портье в расшитом золотом кителе. — Сучков. Итс э фэмили. Мэн, вумен, герл. Сучков. Уот рум намбер, плиз?
Портье обмазал Кортикова ленивым взглядом и с самым серьезным видом принялся стучать короткими толстенькими пальцами по клавишам.
— Семья Сучковых занимает номер-люкс 5-124, — на чистейшем русском языке сообщил он. — Пятый этаж. Но сначала надо позвонить в номер. Наберите 51–24. Телефон вон там! — и толстенький палец прыгнул вбок.
Кортиков перевел взгляд в указанном направлении и тут же увидел кремовый телефонный аппарат на столике у колонны.
— Сенкью, — по инерции бросил он и только тут сообразил, что портье разговаривал с ним на родном языке. Странно, в этом городе, похоже, все говорят по-русски… Но удивляться или искать объяснение этому удивительному феномену было некогда. Кремовый телефон теперь приковал все его внимание.
Он набрал четыре цифры и, крепко, до боли сжав челюсти, стал ждать.
— Алло! — послышался в трубке молодой женский голос.
— Сергея Петровича, пожалуйста!.. — Сердце заколотилось как бешеное… От ответа девицы теперь зависел успех или провал задуманной им дерзкой операции.
Лена удивилась. Во-первых, она никак не могла привыкнуть ко всей этой конспирации с Сергеем Петровичем и Ириной Васильевной Сучковыми и уже было собралась сказать незнакомому русскому, что он ошибся, как вдруг вспомнила, что они уехали из России по подложным паспортам и здесь, в Америке, тоже фигурировали как Сучковы. Во-вторых, Владислав перед уходом не предупредил ее, что кто-то должен звонить. Так что звонок ее насторожил. Но уверенный мужской голос рассеял возникшие подозрения.
— А когда он появится? Мы с ним договаривались… Вы его супруга? — Незнакомец был предельно любезен.
— Его сейчас нет. Ему что-нибудь передать?
Наступила секундная пауза.
— Вы понимаете… — Мужчина на мгновение запнулся, как бы размышляя. — Он просил меня кое-что ему подвезти. Это очень важно… Я могу подняться к вам? Меня зовут Михал Михалыч. Он не предупреждал вас?
Лена оглядела номер. Лиза сидела в большом кресле и смотрела по телевизору мультфильмы, выключив звук. «Не предупреждал?» — он произнес этот вопрос так естественно, что Лена уже не сомневалась, что Владик просто забыл о Михаиле Михайловиче. Нет, сюда незачем его впускать, подумала девушка, все же не до конца поборов безотчетную подозрительность. Но потом передумала:
— Ну хорошо, поднимайтесь. Из лифта по коридору налево. Номер по левой стороне.
— Иду! — как показалось ей, с радостным возбуждением бросил Михал Михалыч и дал отбой.
Назвавшийся Михал Михалычем Кортиков мигнул Артему, и они ринулись к лифтам, вбежали в свободную кабину, и Кортиков сквозь зубы прошипел старичку лифтеру: «Фифе флор». В руке он держал большую коробку, наскоро завернутую в мятую оберточную бумагу, найденную возле мусорного контейнера в Бруклине, который они час назад обследовали на предмет обнаружения самого главного реквизита будущего спектакля…
В коридоре на этаже, на их удачу, никого не было. Алексей Васильевич побежал на цыпочках вперед, глядя на таблички с цифрами. Вот и номер 5-124. Дождавшись Артема, Кортиков шепнул:
— Они там одни: девка с девчонкой. Шарахнем их по башке и умыкнем с собой. А господину Сучкову оставим письменный привет…
С этими словами он решительно постучал в дверь и взглядом приказал Артему быть начеку. Щелкнул замок, дверь отворилась.
— Михаил Михайлович? — Глаза высокой молодой женщины смотрели настороженно. Кортиков сразу узнал в ней спутницу Игнатова, которую он видел в аэропорту.
— Он самый, — приветливо улыбнулся Кортиков. — Можно зайти? — И, не дожидаясь ответа, он отстранил девушку рукой и ввалился в номер, увлекая за собой сопровождающего.
Лена тихо ахнула и приготовилась закричать, но Артем Свиблов зажал ей рот правой ладонью, а левой рукой произвел захват шеи и так стиснул девушке горло, что она сразу начала задыхаться в его стальных объятьях. Тем временем Алексей Васильевич, отбросив картонную крышку с коробки, вынул оттуда черный пластиковый мешок для верхней одежды и большой носовой платок, потом, схватив в охапку девочку, ловким движением забил ей рот платком. Но девочк