лен грохнуть — он это или нет?
Джокер стал припоминать события первого своего вечера в этой квартире, когда он, мучимый бессонницей, сидел у окна, увидел выходящего из подъезда мужика сразу почему-то подумал, что по приметам он похож на Сергея Петровича Сучкова… Правда, он же не разглядел его как следует и лицо видел мельком сбоку, но что-то асе-таки похожее было. И вот теперь нехилый подарок судьбы: эта Ленка прямым текстом назвала имя своего русского хахаля — Сергей Сучков. Вот пруха так пруха, если это он и есть. Но чтобы быть уверенным на все сто — надо уточнить. Что ж, будем ждать.
Ему повезло в тот же вечер. Жорик сидел у своего окна и во все глаза смотрел вниз, в переулок, туда, где впервые увидал чем-то похожего на Сергея Сучкова мужика, который вышел из их подъезда. Было примерно восемь, когда он заметил, что со стороны Брайтон-авеню в переулок вошел высокий светловолосый мужчина в светлой куртке и джинсах. Мужчина уверенно шагал к их дому.
Джокер пулей вылетел на лестничную площадку, застыл у лифта и стал ждать. Если мужик выйдет на пятом, Жорик сделает вид, будто выскочил только что из своей квартиры, допустим, покурить.
Внизу послышался шум — лифт начал подниматься с первого этажа. Джокер, волнуясь, провел кончиком языка по внезапно пересохшим губам. Ну же… Кабина остановилась на пятом! Дверь, шипя, отъехала вбок. Из лифта вышел… ну так и есть, Сучков — Жорик уже ни капельки в этом не сомневался: на подбородке ямочка, лицо открытое, глаза серые, взгляд внимательный. Сучков окинул его быстрым взглядом и повернул к Ленкиной квартире.
Жорик скрылся за дверью. Так, что делать… Сложить пластиковую винтовку, приладить оптику, присесть к окну и ждать, когда он выйдет? Нет, глупо, полный бред — валить Сучкова тут… Надо проследить, где он укрывается. Он пришел сюда пешком — значит, обитает где-то недалеко отсюда. Если бы он пер сюда издалека, приехал бы либо на тачке, либо на такси. А он притопал пешком. Значит, где-то недалеко. Значит, надо увязаться за ним следом…
Прошло часа три или четыре, а Жорик все сидел у окна, как приклеенный, и ждал. Наконец он на площадке услышал голоса: мужской и женский. Вроде Ленкин — пронзительный, высокий. Он бросился к двери и прилип к глазку. Ага, перед лифтом стояли Ленка с Сучковым. Подъехал лифт — Сучков, махнув ей на прощанье, шагнул внутрь кабины…
Жорик подождал, пока Ленка закроет свою дверь, выбежал из квартиры и, бросившись на пожарную лестницу, помчался вниз, перемахивая через три ступеньки.
Он вылетел на улицу, заметил спину Сучкова и припустил за ним… Сучков размашисто шагал по Брайтон-авеню, отмахал три квартала и на четвертом перекрестке свернул налево. Джокер не отставал. За поворотом шумный эмигрантский микрорайон с магазинами и кабаками неожиданно заканчивался и сменялся тихим кварталом солидных, респектабельных особняков, утопающих в зелени садов. Высокий блондин явно направлялся к шикарному кирпичному трехэтажному особняку в самом конце улицы. Жорик спрятался за мусорные баки и удостоверился, что его догадка правильная. Сучков остановился перед калиткой и нажал кнопку то ли звонка, то ли переговорника. Прошло секунд двадцать или тридцать — калитка отворилась, Сучков вошел на территорию я скрылся за входной дверью особняка.
Джокер высунулся из-за своего укрытия, В окнах на первом этаже вспыхнул свет. Под покровом темноты, прячась в тени высоких деревьев и прижимаясь к заборам соседних особняков, он приблизился к трехэтажке. При ближайшем рассмотрении дом оказался выкрашен в приятный серовато-зеленый цвет. Жорик огляделся по сторонам. Напротив серенького особняка он увидел темный одноэтажный домик в глубине сада. Скользнув через улицу, он очутился у низкого заборчика. Перемахнул — в оказался на давно не кошенном газоне. Все окна напоминали пустые глазницы — похоже, хозяева совсем вбросили этот дом. Жорику сегодня чертовски везло… Не напрасно его прозвали Джокером. Он обошел строение вокруг: ни души, ни одного признака, что дом обитаем. Прямо перед крыльцом рос старый ветвистый дуб с мощными корявыми ветками, согнувшимися почти к самой земле под тяжестью листвы и прожитых многих десятилетий. Он тронул морщинистую кору дуба и заметил, что толстая ветка примерно в полутора метрах от земли выгнулась почти горизонтально запущенному газону. Вокруг рос густой кустарник. За домом сразу начинался небольшой городской скверик, через который можно было свалить незамеченным. Это было идеальное лежбище для снайпера.
Глава 36
Рано утром Варяга поднял с постели телефонный звонок.
— Сергей Петрович? Приветик! Не разбудила? У меня для тебя новости… — Это была Лена Пастернак.
— Выкладывай! — Владислав откинул одеяло и свесил ноги на пол. Он понял, что ушлая девица не стала бы звонить чуть свет, если бы новость, которой она хочет с ним поделиться, и впрямь не была очень и очень серьезной. — Ты откуда звонишь?
— Из вестибюля «Астор-Хауса». Так торопилась сообщить тебе, что еще даже домой не успела вернуться… после ночной смены! — добавила она, хихикнув. — Так вот, наш Паша купил на ближайшую пятницу два трехдневных тура по Карибскому морю с заходом на Каймановы и Багамские острова.
— Два? — не сообразил Владислав. — А почему два?
— А потому, что он меня берет с собой! — торжествующе объявила Лена.
— Ну поздравляю! — Тут Владислав окончательно проснулся. — Новость и в самом деле важная. Название лайнера не знаешь?
— Я хорошая Мата Хари, — игриво промурлыкала Лена. — «Пёрл Принсесс». То бишь «Жемчужная принцесса».
— Молодец! — похвалил ее Варят. — В эту пятницу, говоришь? А сегодня среда. Ну, тогда еще увидимся до вашего отплытия…
— Конечно, увидимся, только ты не забудь про свой должок! — жестко напомнила она. — Десять штук ты мне дал авансом. Жду остаточек. Не забыл?
— Не забыл. Получишь при встрече, а сейчас извини — говорить не могу, убегаю! — И, не дослушав ее протестующие возгласы, он вырубил линию.
Так, уже тепло, уже совсем тепло. Ну что ж, значит, все-таки Багамы. Все-таки «Бэнк оф Нассау». Не вытерпел Сапрыкин, решил наведаться в закрома. Видно, ему припекло. Или его допекли… А это он хитро придумал — взять с собой любовницу. Она, дура, думает, что «Паша» хочет ей приятное сделать, а на самом деле Сапрыкин берет ее как ширму, а может быть, и как щит.
Владислав бросил взгляд на часы: было начало восьмого. Билли, конечно, еще дрыхнет, но ничего, придется его потревожить… И он набрал номер своего генерального менеджера.
— Билли, малыш, привет! — начал Владислав без предисловий, едва услышав в трубке заспанный голос Билли Лайла. — Извини, что так рано. Дело неотложное. Мне нужны два билета на лайнер «Пёрл Принсесс» на Багамы. Нет, не шучу. Не отдыхать, Билли, а работать! Какой уж тут отдых! В эту пятницу. Два билета — ты сможешь, Билли, я знаю! Хоть рой землю, хоть целуй кого надо в задницу! Но чтоб билеты были именно на этот рейс и сегодня вечером. Если что, посули им любую цену!
Варяг накинул халат и спустился на первый этаж, за кухню. Сержант, уже чисто выбритый и одетый в привычную свою одежду — джинсы и бежевую куртку, с аппетитом уплетал дымящуюся яичницу.
— Хочешь поджарю и тебе? — спросил он с набитым ртом.
Владислав отрицательно помотал головой.
— Кофе выпью — и все. В пятницу нам с тобой предсто-жт крупное дело, Степа, — очень серьезно произнес он, наливая себе в кружку кофе из электрокофеварки. — Мы уедем на три дня: пятница, суббота и воскресенье. За эти три дня должно многое решиться… Я бы сказал — основное.
Сержант проглотил последний кусок яичницы и устремил напряженный взгляд на Владислава:
— И куда?
— На Багамы, — просто ответил Варяг, словно им предстояла поездка из Нью-Йорка в Нью-Джерси.
Сержант аж присвистнул:
— Неужели наш клиент?
Варяг кивнул:
— Да, что-то он засуетился. Как ты знаешь, на его след я уже давно напал, а сейчас, похоже, он себя сам загоняет в угол — и наша охота вступает в финальную стадию. Только бы его не спугнуть. Он собрался, как я предполагаю, навестить «Бэнк оф Нассау».
— Ага, значит, мы готовим тару для перевозки наличности? — пошутил Сержант.
— Ты, главное, свою складную подругу приготовь! — Варяг многозначительно прищурил глаз, как будто заглянул в оптический прицел.
Сержант отодвинул пустую тарелку.
— Владик, я тебе не говорил… У меня предчувствие нехорошее.
— Какое предчувствие? — нахмурился Варяг.
— Помнишь, как ты с Сашкой Шрамом на пустырь у заброшенного завода под Питером на последний разговор приехал? Когда вы должны были обменять Шрама на Светлану и Олежку?
— Ну?
— Помнишь, я тогда на повороте вышел из машины, а вы дальше одни поехали? Потом я пробрался задами к тому цеху и снял с крыши снайпера… Помнишь? Шрам хотел тебя завалить… У меня тогда тоже было предчувствие. Такое же предчувствие, как сейчас. Интуиция, понимаешь… Знаешь, после этой длящейся двадцать лет бесконечной охоты, когда ты то сам охотник, то дичь, вырабатывается интуитивное ощущение опасности. Вроде умом понять этого нельзя, а чуешь смерть как бы подсознанием. Вот и сейчас что-то мне не по себе. Ты не замечал в последние дни — за тобой нет слежки?
Варяг усмехнулся:
— Слежки? Да нет, брат, ты что! Об этом особняке, кроме нас с тобой, Билли да тети Салли, ни одна живая душа не знает… Это тебе не отель в центре города. Никакой слежки нет. Да и откуда?
— От верблюда! — невесело усмехнулся Сержант. — Но я бы все же поостерегся. Особенно теперь, когда предстоят большие дела. Дай-ка я возьму тебя с сегодняшнего дня под охрану. Без меня из дома не выходи. И лучше, если я первым из дома буду выходить — пронюхивать обстановку.
…Ему опостылело ждать. Он уже потерял терпение. Сегодня, думал Джокер, сегодня утром все и закончится. Не хера больше тут слоняться по нью-йоркским трущобам, сидеть у окна, ночевать на этом дубе, лежать и выслеживать его. Шандец — больше нет мочи ждать… Хлопну — и с концами.