Рассказ Агани меня поразил: ее, пятнадцатилетнюю, погнали на торфяные разработки. Работа была настолько тяжелой, что от напряжения выпала матка. Она сама ее заправила и попросилась к доктору.
Отпустили.
Доктор сказал, что Аганя жить будет, но никогда не родит. Когда спустя годы у нее появился сын, не было никого в мире счастливее нее.
Вторая жена моего свекра, баба Лида, вспоминала, как работала во время войны на заводе: их, подростков, было несколько цехов. Есть и спать хотелось так сильно, что юных рабочих заставляли петь.
– Когда поёшь, и голод меньше, и не уснешь, – объясняли старшие.
Так они и пели – целыми цехами. Чаще всего – «Летят утки и два гуся». Баба Лида с тех пор не могла слышать эту песню…
Конечно, разговоры со стариками – не только о войне. Я обожала расспрашивать маму о ее работе. Сколько интересных школьных историй она рассказала! Потом эти истории пригодились во время моих тренингов – как примеры работы учителя.
Папа обожал читать книги – даже те, что я не могла понять.
– Папа, расскажи, почему тебе нравится этот роман? Что ты в нем находишь? Почему он тебе важен? – спрашивала я, садилась рядом, и папа начинал говорить.
Разве стали бы они рассказывать об этом просто так?
Нет. Важно продумать вопросы заранее. Начните с чего-то простого, житейского, – и вы сами не заметите, как увлечетесь рассказами стариков.
Глава 14Нужно учиться у них
Сегодня мы всё реже делим домашние обязанности по гендерному признаку и всё чаще позволяем себе не уметь готовить. Но все-таки узнайте у вашей мамы, как она варила борщ и пекла пирожки! Спросите, как крахмалить белье, как консервировать овощи. Поучитесь этому – даже если кажется, что этот навык не пригодится.
Чему еще можно учиться у стариков? Принимать жизнь такой, какая она есть. Не суетиться. Не проклинать каждый новый день. Жить медленно – многие ли из нас это умеют?
Попробуйте устроить чаепитие «как у бабушки»: с толком, с расстановкой, не торопясь, с сахарком вприкуску.
У «молочной хозяйки» бабы Агани, про которую рассказывала в прошлой главе, я училась иронии в общении с родными. Аганя была, что называется, настоящей русской женщиной, той самой, что коня на скаку и в горящую избу. О себе говорила: «Я ж хермер» – и добавляла: «Мне б пораньше воли дали – я б пол-России в свое время накормила».
С мужем Андреем баба Аганя прожила шестьдесят лет. Каждый год они обновляли свой домик – красоты невероятной, зелененький, с заборчиком. Всю жизнь вели большое хозяйство: и куры на подворье, и козы, и свинки.
Мы с оператором очень любили снимать Аганю для наших выпусков.
– Ишь, расселся, старый, – гоняла она своего Андрея. – Давай неси капустки. Ты ж знаешь: Нина любит капустку. И грибочков солененьких. Ты чего несешь? Ты чего это принес? Всего одну банку? Ты что, две банки за раз не мог взять?
Оператор едва сдерживался, чтобы не расхохотаться.
Снимали мы только Аганю (супруг в качестве спикера не вызывал у нее доверия, поэтому его в кадр она не допускала), но Андрей всегда присутствовал, хоть и незримо: все свои разговоры она вела именно с ним:
– Да молчи! Слушать тебя не буду, голова у тебя не соображает. Так вот, как дело было-то…
А потом Андрей заболел. Серьезно заболел, перенес несколько операций.
Как она за ним ухаживала!
– Андрюшка, – говорила, – да ты чего? Ты – нет. Ты не помирай раньше меня, мы с тобой так не договаривались. Я без тебя-то никак. Ну-ка, давай вставай, Андрюшка!
И вы́ходила ведь! После той болезни он прожил еще десять лет.
А когда Андрей все-таки умер, сама ушла в дом престарелых: не захотела оставаться одна в семейном доме. Это был именно их дом, не ее.
И внуки (те, надо сказать, любили стариков до безумия), и их жены-мужья тоже рвались в гости именно к ним – к бабушке и дедушке.
Баба Аганя научила меня многому. Например, кулинарным премудростям:
– Нина, а ты как пельмени лепишь? А ты смажь пальчики-то подсолнечным маслом, сподручнее будет. Нина, а ты как блины печешь? А в тесто тоже подсолнечное масло налей.
Показала, как пользоваться ухватом. Девчонок моих научила собирать чернику:
– Не по ягодке надо, а ладоней! Всей ладошкой снимай!
И всё это осталось в памяти.
Лишними ли оказались для меня эти знания? Определенно нет. И ценность их – не в ухвате и чернике, а в том отношении к жизни, каким заряжаешься во время общения со стариками.
Мама научила меня печь тончайшие блины и принимать гостей.
– Людей надо прежде всего накормить, – говорила она, и я до сих пор придерживаюсь этого правила (оно ни разу не подводило).
Папа учил никогда не повышать голос, решать конфликты миром. Показал, как работать в самых неблагоприятных условиях: он мог писать научные статьи, сидя за роялем, когда в той же комнате мама принимала гостей. Сложно? Да, но другого выхода не было.
Он научил меня переделывать. Неприятно? Но такова жизнь. Папа мог исписать десятки страниц, отправить их в мусор – и написать всё заново. Я, когда работала на Горьковском телевидении, так же поступала со сценариями: выбрасывала, начинала с нуля – и видела, насколько качественнее они становятся с каждым разом.
Глава 15Нужно следить за их здоровьем
В последнее время я разлюбила тост «За здоровье!». Более актуальным мне кажется другой: «Сил вам!» Уже понятно: идеального здоровья у меня не будет. А вот силы… Они пока есть, и их порой становится больше и больше.
Да, здоровье с возрастом портится. Но зависимость эта не линейная. Бывает, человек вроде бы ничем не болел, выглядел здоровым как бык, а потом – инфаркт, инсульт, уснул и не проснулся…
А бывает – всю жизнь по врачам, куча хронических заболеваний, но жизнь при этом долгая и полноценная. Моя мама прожила со своей астмой гораздо больше, чем живут с ней в среднем.
Никто не знает, как жить вечно. Но внимательно следить за здоровьем родителей – важно, причем и им, и нам.
К счастью, сегодня это можно назвать автоматизированным процессом. Всегда можно вызывать на дом медсестер, которые возьмут любые анализы, приглашать врача.
Как понять, что здоровье мамы и папы нужно проверить? Слушайте их рассказы о себе, жалобы на какие-то хворобы. Если вы чувствуете, что эти жалобы повторяются, что они серьезны, – не отмахивайтесь. Зовите врачей.
Вообще, на мой взгляд, в вопросах здоровья важнее всего регулярность. Я давно наладила «медицинский быт» своих родителей: постоянный врач приходит домой раз в неделю, есть жалобы или нет. Осматривает, иногда назначает анализы, корректирует подбор лекарств… Дорого? Хорошее качество жизни родителей в любом случае дороже.
Мне нравится это выражение – «качество жизни». Если человек жив, но у него постоянно что-то болит, он чувствует слабость, – как можно назвать такую жизнь качественной?
Ходить ли с родителями в поликлиники? Да.
Я сопровождала папу в походах по врачам. Я была у него в реанимации. Если бы меня не было рядом, когда ему делали операцию на сердце, папы тоже сейчас бы не было.
…Операция сложная. Папе восемьдесят. Хирурги выходят из операционной с безнадежно-печальными лицами. Заходят снова. Еще час, два, три…
Врачи подходят ко мне и говорят, что надо прощаться: они не могут поставить стент. Я не готова прощаться. Я рассказываю им о папе. Ну кто может рассказать хирургам о нем так, как могу я?
Я говорю им, какой он сильный. Как он любит жизнь. Как умеет жить. Как может сам, силой мысли заставить свое сердце работать: он настоящий йог, хотя и никогда не занимался йогой!
– Нина Витальевна, я не верю, что это поможет, но попробую еще раз, – главный хирург кивает, как бы соглашаясь с собственным решением.
Снова идет в операционную.
И ставит этот стент!
С тех пор прошло семнадцать лет. Папа до сих пор живет – на том самом стенте.
Со стариками бывает тяжело. Порой их консерватизм вредит им. Они отказываются пить новые лекарства, потому что привыкли к старым, и никакие увещевания, что препараты нового поколения лучше, качественнее и безопаснее, на них не действуют.
Я сходила с ума от того, что мама наотрез отказывалась менять ингалятор. Ее врач говорил: пользоваться старым – все равно что ехать в телеге, когда все давно путешествуют в машинах и поездах.
Мы покупали маме новые дорогие ингаляторы. Учили ее ими пользоваться. Уговаривали, убеждали, приводили неопровержимые доводы.
– Мне удобнее со старым, – говорила она и даже не прикасалась к «обновкам».
В какой-то момент я сдалась. Понимала, что новые ингаляторы заметно облегчили бы маме жизнь, но раз она категорически от них отказывается – что ж, надо это принять.
Искать баланс между контролем здоровья родителей и невмешательством в их жизнь сложно. Но даже такая задача решаема.
Глава 16Нужно доверять им что-то делать
На даче мама умоляла:
– Ниночка, я хочу тебе помочь, поручи мне что-нибудь!
Я подозревала, что эта помощь принесет мне больше хлопот, чем ее отсутствие. Но однажды сдалась – и попросила маму приготовить голубцы.
Оказалось, я даже не представляла масштаб бедствия. Кутерьма захватила весь дом: мы искали для мамы правильные сковородки, ложки и продукты. Мои дочери отправились по соседям в поисках единственной подходящей (по мнению мамы) приправы. Соседка Рая получила задание затопить печь.
– Удивительно, – недоумевал мой зять Тима, – а почему соседняя деревня не принимает участия в наших голубцах?
Голубцы получились вкусные. Мама была счастлива. И по ее глазам я поняла, насколько это важно для нее – чувствовать свою нужность, не только принимать заботу, но и заботиться. А в глазах других родных я прочла: вторых таких голубцов они не выдержат.
Я нашла выход: стала поручать маме быстрые и простые дела. Например, ей хорошо давалась нарезка овощей – поэтому я готовила салат и просила: «Мама, порежь, пожалуйста, огурцы», «Мама, порежь, пожалуйста, помидорки».