Только каменное сердце не откликнулось бы на подобный зов. Где же было устоять Клайву? Каждое такое мгновение было редким, уникальным даром. И сама Анхела — редкий, уникальный дар. Он никому ее не уступит!
По спине его пробежал холодок.
— Это еще что такое? — немедленно встрепенулась Анхела, размыкая объятия.
— Солнце опять спряталось, — поспешно подыскал Клайв убедительное оправдание.
А солнце и впрямь скрылось за очередным облаком, едва он задумался о будущем. Что за дурное предзнаменование!
— Неженка ты мой, — ласково произнесла Анхела, запуская пальцы в его волосы. — А вот постоял бы так на балконе в Англии, небось, тут же и превратился бы в ледышку! У вас, англичан, в жилах не кровь, а водица!
Клайв знал: ему полагается рассмеяться или беспечно отшутиться. Но он вдруг словно наяву представил Анхелу обнаженной, как сейчас, на балконе английского особняка… Именно такой, как некогда запечатлела ее кисть Бенавенте!
— Кому и знать, как не тебе, — цинично обронил он.
Молодая женщина застыла на месте. Подобного эффекта не произвела бы даже пощечина. Распаленные поцелуями губы разом утратили податливую мягкость. Солнечные аметисты глаз превратились в холодные ледышки. Одним неуловимым движением Анхела отстранилась, без единого слова повернулась и направилась обратно в спальню.
Клайв сокрушенно проводил ее взглядом. Нужно пойти за нею, попросить прощения… Но, как всегда, раскаяние на несколько секунд запоздало: хлопнула дверь ванной, щелкнула задвижка.
Черт подери! Теперь ему предстоит из кожи вон лезть, заглаживая свою вину.
Солнце снова вынырнуло из-за облака. Клайв хмуро воззрился на него. Одарил мрачным взглядом парящую в небесах чайку. И ударил кулаком в стену, досадуя на себя. Ведь, даже помирившись с Анхелой, он не решит дилеммы, что мучает его вот уже не первый день.
По другую сторону двери Анхела застыла на месте, крепко зажмурившись и дожидаясь, чтобы отпустила боль, ледяной рукою сжавшая сердце так, что на мгновение стало трудно дышать. Дело не в словах, а в том, как Клайв их произнес — с издевкой, намеренно желая обидеть.
Ренан, устало думала она. Вечная проблема с Ренаном… Клайв упрямо не желает посмотреть сквозь пальцы на ее прошлое… Ну пристало ли современному человеку, который гордится широтой своих взглядов, оставаться рабом викторианских условностей? Какое право имеет Клайв так с ней разговаривать? Нужно найти в себе силы раз и навсегда бросить вызов его предрассудкам!
Но не сейчас, нет. Сейчас ей недостает мужества и решимости. Ведь оспорить его взгляды означает поставить под удар их отношения, и в тот день, когда это произойдет, она потеряет Клайва навсегда. Анхела отлично это понимала.
И день этот все ближе… Боль постепенно уходила. Наверное, у нее уже выработался иммунитет к его ядовитым, безупречно просчитанным насмешкам. Анхела заставила себя открыть глаза, посмотрела на себя в зеркало… и поморщилась.
Что же она там видит?
Продажную шлюху. Женщину, живущую на содержании мужчины, который не женат, но все равно воспринимает ее как любовницу, а не как возлюбленную. По ее мнению, эти два слова существенно различаются по смыслу. Быть чьей-то возлюбленной подразумевает равенство в духовном плане. А любовница — это существо низшего порядка. И почему-то печать позора ложится только на женщину, не на мужчину. Хотя, казалось бы, оба занимаются одним и тем же…
Секс — вот что служит основой для подобных отношений. Она живет в доме Клайва, спит в его постели, целиком и полностью зависит от его подачек. В обмен дарит ему свое тело и свою безоговорочную верность. Словом, она, Анхела, под определение «содержанки» вполне подходит.
И это отнюдь не худший вариант для такого ничтожества, как она. Собственно, подобной жизни можно лишь позавидовать… не люби она Клайва так отчаянно и безоглядно. Любить Клайва — о, что за мучительная пытка!
Что сказал Ренан про Клайва, пытаясь отговорить свою натурщицу от поездки с ним в Испанию? «Он — из сильных мира сего, — убеждал художник. — Возможно, его влечет твое тело, но он никогда не полюбит тебя так, как тебе того бы хотелось. Вы не пара, милая. Это же ясно как дважды два: сокол и воробышек в одном небе не летают».
Время подтвердило истину этих мудрых, хотя и жестоких слов.
— Будь у меня хоть толика здравого смысла, я бы тут же собрала вещи и ушла прочь, — с горечью сообщила Анхела своему отражению. — Пора бежать без оглядки, спасая остатки гордости, пока Клайв сам не выставил меня за порог!
Она с досадой отвернулась от зеркала, понимая: потребуется гораздо большее, чем язвительная шутка с его стороны, чтобы вынудить ее уйти. Слишком сильно она любит Клайва, слишком долго пробыла с ним, чтобы разом все бросить!
Однако это вовсе не значит, что обидное замечание вот так запросто сойдет ему с рук, пообещала себе Анхела, входя в душевую кабинку. Прощение имеет цену, и Клайв дорого ей заплатит — уж она об этом позаботится.
Чувственные губы изогнулись в улыбке. Дурное настроение Анхелы точно рукой сняло.
К тому времени, как молодая женщина вышла из ванной, Клайва уже не было. Ни в спальне, ни, как выяснилось вскоре, на вилле. Анхела спустилась вниз, где ее горничная Кончита убирала со стола остатки наспех приготовленного завтрака.
— Сеньор Риджмонт уехал в Барселону десять минут назад, сеньорита, — сообщила девушка. — Он просил напомнить вам о сегодняшней вечеринке и передать, чтобы вы вели машину осторожнее: между Льорет-де-Мар и Барселоной движение очень оживленное.
Анхела поблагодарила горничную и улыбнулась про себя, безошибочно распознав привычную схему. Клайв сбежал не прощаясь, ибо сознавал свою вину, но, уезжая, позаботился о том, чтобы «навести мосты».
А почему? Да потому что Клайв, глава процветающей корпорации, про которого говорят, будто сердце у него каменное, а души нет вовсе, больше всего на свете ценит покой, гармонию и удобство. Возможно, он не любит Анхелу так, как ей бы того хотелось, однако искренне к ней привязан, и потому, обидев ее, испытывает некий душевный дискомфорт. А зачем ему, скажите на милость, негативные ощущения?
Вот почему он счел нужным напомнить молодой женщине о предстоящей вечеринке и об осторожности за рулем. Это первый шаг к восстановлению драгоценного покоя и гармонии, за которым последуют и другие.
Анхела уселась за стол. Впервые за неделю она завтракала одна… Эта неделя наедине с любимым стала для нее настоящим сюрпризом: такой подарок Клайв сделал ей на день рождения в придачу к потрясающему красному «шевроле-корвету», что стоял теперь во дворе, дожидаясь поездки в Барселону. В прошлом году Клайв подарил ей прелестный «сеат», чтобы она мало-помалу осваивалась за рулем. К тому времени они не прожили вместе и месяца, и стоимость подарка недвусмысленно это отражала.
Вроде как премия за выслугу лет, усмехнулась Анхела. Интересно, что Клайв подарит ей в следующем году? Если, конечно, они по-прежнему будут вместе…
Сердце молодой женщины снова болезненно сжалось. Она встала из-за стола и поднялась наверх: ей еще предстояло запаковать вещи.
Час спустя Анхела уже сидела в отделанном кремовой кожей салоне «шевроле-корвета», читая записку, оставленную на приборной доске. Для предстоящей поездки она нарядилась в белые обтягивающие брючки и в укороченный алый топ и собрала волосы в эффектный пучок на затылке.
«Уважай мощь машины, и машина признает в тебе хозяйку, — гласила записка. — Я бы предпочел, чтобы ты прибыла домой в целости и сохранности и ни в коем случае не по частям».
На сей раз в улыбке Анхелы ощущалось больше теплоты. И дело было не столько в записке, сколько в том простом факте, что Клайв счел нужным задержаться и оставить для нее это полушутливое послание. Вот и еще один отлично просчитанный шаг к примирению…
Анхела все еще улыбалась, когда в доме зазвонил телефон. Она поспешно выбралась из машины и опрометью бросилась назад, в гостиную.
Добежав до аппарата, молодая женщина постояла минуту-другую, прикидывая, а стоит ли вообще снимать трубку. Пусть негодник позлится. Но в конце концов искушение пересилило.
— Hola, querida! — От вкрадчивых, бархатистых интонаций по телу ее пробежала знакомая дрожь. — Привет, любимая! Я уж думал, что тебя не застану.
Не застанет, как бы да не так! Клайв — блестящий тактик и стратег. Вот и сейчас он рассчитал момент с точностью до минуты.
— Чего тебе надо? — коротко осведомилась она.
— Всего лишь хотел узнать, что ты поделываешь, — невозмутимо отозвался Клайв.
— Разгуливаю голышом по главной улице Льорет-де-Мар, оправдывая все твои ожидания, — мстительно заверила молодая женщина.
Но вместо того чтобы в свою очередь обидеться, Клайв расхохотался от души. И смех этот, как всегда, одурманил ее, точно молодое вино. Анхела затрепетала, тщетно напоминая себе, что этого человека ей полагается ненавидеть. Но где взять силы?
— Подумать только, ради того чтобы поговорить с тобой, я отказался от ланча в «Тореадоре»!
— И прогадал, querido, — возразила Анхела. — Так что советую пересмотреть свой выбор, пока не поздно.
— А ты капризничаешь, как избалованная примадонна перед премьерой, — усмехнулся Клайв на том конце провода. Это прозвучало предостережением, несмотря на то, что повод обижаться у нее, безусловно, был.
— Не ты ли говорил, что у тебя весь день по минутам расписан: просто-таки одно заседание за другим? — отозвалась молодая женщина уже не столь язвительно. — А ланч в «Тореадоре» — это дело отнюдь не минутное!
— Иногда сам удивляюсь, насколько эффективно я работаю, — невозмутимо отозвался Клайв.
— А самомнению своему, часом, не удивляешься? — полюбопытствовала Анхела.
— Еще как! — заверил он.
Анхела не сдержала широкой улыбки. Честно говоря, неуемное самомнение и надменная гордость Клайва были важной составляющей его неодолимого обаяния. Плюс потрясающая внешность, роскошное тело и то, как он…