Прекрасно. За что еще вы готовы приплачивать, Станислав?
Да дело в том, что я не нашел никакого другого способа, не смог уговорить. И в итоге пришел к такому неправильному методу.
Вы понимаете, чем рискуете, Станислав?
Конечно.
Я же сейчас отвечу, и Вероника услышит – и что мы будем делать потом?
Так я этого и хочу. Нам нужно решить этот вопрос, потому что когда я начинаю говорить, Вероника…
Давайте я честно вас спрошу, а Вероника пусть слушает. Почему вам мешает ее неубранная кровать?
Мне не нравится бардак в ее комнате, вот и все.
Еще раз повторите, пожалуйста, последнее словосочетание. Где бардак не нравится?
В ее комнате.
Если мы хотим, чтобы Вероника, равно как и все остальные дети, выучила, что такое личное пространство, это пространство должно быть ее. Вероника наверняка ведь не позволит себе вторгнуться в ваше пространство, не станет перебирать ваши носочки, нижнее белье или что-нибудь подобное. Полагаю, она сейчас кивает. Потому что она понимает, что это пространство принадлежит папе и маме. Вероника много чем интересуется, ей, как и многим людям (как мне, например), по утрам немного не до того. Она так хочет заняться любимыми делами, ей надо торопиться и т. д. Я абсолютно уверен: она знает, что надо убирать постель, как это делают папа с мамой, да? Вы, кстати, по очереди убираете постель с женой или как?
Нет, в основном я.
Вот маме Вероники повезло, а самой Веронике пока нет. У нее нет человека, который будет убирать постель за нее. В общем, шутки шутками, но очень важно помнить, что ее комната – это ее комната. Мы можем ей сказать: «Дружище, будет прикольно, если ты приберешь». Или: «Слушай, Вероничка, если тебе лень, давай я помогу, просто помогу и все». Она имеет право сказать «нет». Это важный момент. Иначе она не выучит, что такое личное пространство.
Теперь, Станислав, раз вы настолько открытый папа (я говорю это без всякой иронии, я просто в восторге), что можете сесть вместе с Вероникой и задать вопрос на радио, то вы точно сами способны сделать следующий шаг. Ну это же просто смешно – платить ей за что-то. Она как будто в этот момент продает свое время, навыки, умения. Это какая-то ерунда.
Ерунда, я согласен.
Что же делать, спросите вы, забегая вперед? Ничего. Наше родительское дело – напоминать время от времени. Не вторгайтесь в ее комнату без разрешения, все равно ничего поделать нельзя – эта комната ее. В этот момент вы защищаете себя, поверьте мне. Начнет ли она когда-нибудь убирать постель? Есть целых два варианта: первый вариант – начнет, и я даже представляю себе, в какой приблизительно момент, но не скажу в какой. И второй вариант – она найдет себе мужа, который будет убирать постель за нее подобно вам. И что не так, Станислав?
Все так. Я один пример приведу. Она уезжала в спортивный лагерь и, когда вернулась, месяц убирала кровать сама, без напоминаний. Потом это закончилось.
Ну и что? Так бывает. Станислав, у вас явно чудесные отношения, которых я хочу пожелать всем родителям. Это так здорово, когда папа звонит вместе с дочкой и не боится, что она услышит ответ, который может ему не понравиться. Это просто идеальный пример для подражания. Должен вам сказать, что я отец трех дочерей, я видел это дважды и переживаю в третий раз то же самое с младшей дочерью. Это полная ерунда. Пусть они нас просто любят, дайте им возможность нас любить. А мы будем любить в ответ, будем помогать им. Все получится, если у вас дома убранная постель. Она вспомнит об этой постели, когда станет старше, как вспоминают про вкус маминого пирога. Все будет хорошо, не переживайте. Любви вам.
До нас дозвонилась Светлана из Ярославля.
Здравствуйте! Я мама четырнадцатилетнего подростка.
И так получилось, что сейчас мы с ним на одной волне.
То есть мы слушаем одну и ту же музыку.
Класс!
Он читает те же книги, что и я читала в юности. Его вкусы совпадают с моими. Докатились до того, что даже занимаемся в одном рок-клубе. Он играет на гитаре…
Мне кажется, Светлана, вы звоните, чтобы похвастаться.
Нет-нет. Дело в том, что я, похоже, теряю авторитет как родитель. Я ему как друг.
Ну а приведите пример потери авторитета.
Хорошо. Допустим, я прихожу к нему в комнату, и у него там в который раз не убрано, и я начинаю нудить. Я понимаю, что нужу, он понимает, что это обычный разговор. И он говорит: «Мам, у нас традиция, мы в воскресенье убираем». Хватает меня в охапку и выносит из комнаты.
А вам это неприятно?
Нет, это все происходит со смехом. Просто я боюсь потерять авторитет именно как родитель.
Во-первых, поздравляю вас с прекрасными отношениями. А во-вторых, он к вам в комнату тоже вваливается и, извините, указывает, где нижнее белье держать? Это уточняющий вопрос.
Нет, он никогда мне ничего не указывает.
Почему? У вас же равные отношения.
Ну, ему даже в голову такое не приходит, естественно.
Класс. Спасибо за этот ответ. А вам-то почему это в голову приходит?
Ну, валяется у него…
Слушайте, ему четырнадцать лет. Более того, в этот момент он не говорит: «Мама, иди к черту», он отвечает: «Мы же с тобой вместе придумали, что убираем в воскресенье». В этом смысле никакой авторитет вы не теряете. Но совет я вам дам. Простенький. Я понимаю вас как маму, понимаю, что вы очень хотите, чтобы у него в комнате все было аккуратно, но в продолжение предыдущего моего разговора скажу: он находится в возрасте, когда у него появляются собственные представления о порядке. Он точно знает, что в комнате должно быть прибрано. Но сейчас этот беспорядок – отчасти отражение того, что происходит в его жизни. Я не случайно задал вам вопрос про нижнее белье. Для меня было очевидно, что вы ответите «нет, конечно». Границы-то должны соблюдаться с двух сторон.
Субординация…
Нет никакой субординации. Она есть в тюрьме, в армии. Вы все перепутали. В семье должна царить любовь, а не субординация. В основе семьи лежит целый комплекс из взаимоуважения, любви, доверия, заботы и многого другого.
Если пошатнутся эти составляющие, тогда, наверное, будет повод для беспокойства. Из того, что вы рассказали, повода для беспокойства нет точно. Единственное, что я вам советую, – хорошо бы стучаться в дверь к четырнадцатилетнему подростку. И к трехлетнему ребенку тоже хорошо бы, но к четырнадцатилетнему точно надо. И еще: отступите чуть-чуть назад. Если хотите, я дам вам еще один совет. Если у вас полное доверие и все в порядке, послушайте с ним наш разговор по радио. Может, он и сам скажет: «Мама, слушай, мужик точно сказал». А может, и наоборот: «Мам, это полная ерунда. Дядька несет какую-то околесицу». Нет ни одной причины волноваться. Светлана, вы не представляете, сколько человек вам позавидовало во время нашего разговора. Я думаю, что вследствие наших передач у всех будут такие отношения. Потому что все это реально выполнимо.
Насчет того, что необходимо стучать в комнату подростка, я с вами согласна.
Ну и все. Если вы не хотите, чтобы он вас выносил из комнаты, скажите ему: «Старик, слушай, мне это неприятно». Достаточно поговорить – и все будет хорошо. Действуйте, Светлана. Желаю вам продолжения этих чудесных отношений.
Алексей из Красногорска, здравствуйте!
Дима, добрый вечер. У меня дочь-подросток, я ей не раз говорил, что пока мы платим за квартиру, не нужно говорить: «Это моя комната. Я буду здесь жить как хочу и при этом наводить беспорядок». Я думаю, каждый родитель хочет, чтобы у него в доме был порядок. Если ребенок уже более-менее взрослый, то он должен поддерживать чистоту в доме. Вот как мне реагировать, когда ребенок начинает хамить, забывая об уважении к родителям? Дочь может сказать: «Меня все задолбали» и т. д.
Алексей, раз уж у нас такой откровенный разговор, то давайте я скажу, что думаю, а вы на меня не обижайтесь. Вообще-то, судя по тому, что вы говорите, ее действительно немного задолбали взрослые. Что я имею в виду? У вас, я уверен, замечательная девочка, которая любит своих близких и рассчитывает на то, что близкие любят ее. У нее своя комната. Своя в прямом смысле слова. Вы же сами дали ей эту комнату, вам же самому нравится, что у нее есть своя комната и что в ней она хозяйка. Вы же не сдаете ей эту комнату в аренду. Это значит, что для того чтобы научиться этой комнатой распоряжаться, она должна получить в ней полную власть (вообще она имеет на это право). Ведь почему она хамит? Она таким образом защищается, поскольку пока не умеет защищаться иначе. Хамство я ни в коем случае не оправдываю. Что она, возможно, хочет сказать? «Пап, ну слушай, это моя комната. Пусть у меня будет свой собственный уголок в жизни». Понимаете, что я имею в виду? Мы же говорим о подростках. У подростков везде передовая, у них везде борьба: то она с кем-то поссорилась, то испытала первую безответную любовь, то с учительницей отношения не сложились, то еще что-то. Любой взрослый хочет ее перевоспитать. Она приходит домой, чтобы оказаться в тылу. А если дома у нее снова передовая? Это вообще какой-то ужас. Понимаете? Поэтому мне кажется, что вам нужно взять ее за ручку, пойти с ней в кафе и сказать: «Я понимаю, что иногда поступаю неправильно. Очень тебя прошу, не срывайся на меня. Ты для меня самый близкий человек. Давай подумаем, как будем с этим жить. Конечно, эта комната твоя. Может быть, тебе нужна помощь, поддержка?» Она обалдеет от ваших слов. И быстро окажется на вашей стороне.
Между нами, Алексей: что вы привязались к ее комнате? Это комната подростка, у вас, наверное, была примерно такая же. Когда к ней впервые придут серьезные гости, наприм