То, что говорил Славик, звучало разумно: да, нужно найти для него хорошего опытного видящего, а самому не соваться непонятно куда, ведь тот, кто нанял Дениса, может в любой момент открыть охоту.
Но перепоручать проблемы друга специалисту не хотелось. Не хотелось поступать как Сергей, хотя, строго говоря, ничего плохого в подобном варианте не было.
— Я с тобой поеду. Только Бьёрну позвоню, ладно?
Руслан связался с наставником, и тот решение ехать к Славиковой родне неожиданно одобрил. Ещё и сам с ними поехать вызвался.
— Если с нами ещё и Бьёрн будет, твои родственники не слишком напрягутся? — спросил Руслан, пряча телефон.
Славик пожал плечами:
— Если там что-то есть, и вы это что-то изгоните, я потом скажу родне, что вы специалисты. А если нет, то тёти-дяди, конечно, не одобрят, что я с собой на похороны друзей таскаю, но сделать-то мне ничего не сделают. Ну пошепчутся, поругаются, посмотрят косо и пусть. Пригородный автобус в шесть сорок, если что.
— Хорошо. На автовокзале и встретимся тогда.
До шести нужно было успеть предупредить Бьёрна, собрать вещи, сказать родителям, что он уезжает ориентировочно на пару дней, перекусить и на всякий случай дважды проверить, не следят ли за ним.
К пяти часам погода испортилась, и в шесть было уже совсем темно. Мелкий снежок, казалось, не падал с неба, а нёсся со всех сторон одновременно и даже поднимался с земли и летел вверх.
Здание автовокзала со светящимися окнами выглядело как последний оплот человечества в каком-нибудь сериале про зомби-апокалипсис.
Руслан поёжился и поспешил внутрь.
Бьёрн и Славик уже ждали его у газетного киоска.
— Билеты я купил на троих, — сказал Славик. — Ехать долго и тряско, так что морально готовьтесь.
— А твоя мама с нами не едет? — уточнил Руслан.
— Не, она утром уехала.
Полупустой автобус тронулся в путь, как и полагалось, в шесть сорок. Ехать предстояло почти четыре часа, и было совершенно непонятно, чем их встретит незнакомая Руслану деревенька Краюхино.
За окном метался во все стороны снег, и изредка разрезали вечернюю тьму фары встречных машин. По сторонам от дороги темнел лес.
Руслан с трудом отвлёкся от медитативного созерцания дороги и уставился на карту Краюхино.
— Вот тут дед живёт… жил, — показал пальцем Славик. — Вот там кладбище деревенское.
Деревня, судя по карте, была совсем невелика: пять улиц и два переулка. Но в Краюхино было и кладбище, и фельдшерский пункт, и почта, и даже школа.
— Мамка тут родилась, — пояснил Славик, — потом учиться уехала в город. У неё три сестры и брат, они все в Краюхино остались. Так что у меня там семь кузенов и кузин! А, Артур только уехал учиться в соседний город. Уже на четвёртом курсе. Это старший сын дяди Вовы. Кстати, а вот когда…
Славик всю дорогу вспоминал родню из деревни, и Руслану было стыдно от того, что он, знакомый со Славиком с пяти лет, только сейчас узнал о многочисленных родственниках друга и смешных историях, случавшихся в детстве с ним и его родными.
Бьёрн сидел позади Руслана и в разговор не вмешивался.
Люди входили и выходили, то заполняя автобус, то оставляя видящих и Славика наедине с водителем.
Наконец, автобус дотрясся до конечной. После душного салона на улице было зябко и свежо.
К Славику тут же подошли две пожилые женщины, высокий мужчина с седыми усами и две девчонки лет семи-восьми.
— Славик приехал!
— Славик!
— Ну здравствуй, родной! Как вырос-то!
— Жалко, дед не дожил…
Одна из женщин всхлипнула, девочки зашмыгали носами, а вторая женщина зашикала:
— Ну-ка хватит сырость разводить! Славик, ты мальчиков-то своих представь, а то стоят, смущаются чего-то.
Славик уже успел пожать руку седоусому мужчине, обнять девчонок, расцеловать в обе щёки заплаканную женщину.
— Тёть Катя, тёть Лен, дядь Вова, это мои друзья — Руслан и Бьёрн.
— Как? Бьёрн? Ох и имена нынче пошли! — покачала головой тётя Лена.
— А у нас в классе, — сказала одна из девочек, — есть Ратмир, Мирослав, Алесия и Люция!
— А у нас только Ванесса, а остальные все обычные.
— Вот я и говорю: ох и имена…
Встречающие повели гостей к дому. Решено было, что Славик с матерью поселится в доме деда, а его друзей разместят у дяди Вовы, в соседнем доме.
Руслан к такому количеству людей не привык — ему хотелось тишины и покоя. И еды. Почему-то за время пути он ужасно проголодался.
Во дворе глухо и сердито лаял пёс.
— Пятый день лает! — всплеснула руками тётя Лена. — Вот как у бати видения начались, так Барс и начал лаять. А Мурза к Вовке сбежал, а…
— Да не было у отца никаких видений! — строго перебила тётя Катя.
— Были!
— Не было!
— Были! Он же видел чудищ всяких! Сам мне жаловался!
— Раз-другой померещилось — это не видения. У него ж температура поднялась под сорок!
Женщины взялись спорить, а одна из девочек тихонько шепнула:
— Деда монстра видел… И мне показывал, но я не увидела…
Руслан хотел расспросить девочку поподробнее, но они уже подошли к нужному дому.
Разговоры, знакомства, ужин, баня заняли много времени, так что остаться наедине со Славиком удалось только в час ночи.
Почти все местные уже спали, когда Славик, поминутно оглядываясь, провёл видящих в холодную комнату, где из мебели сейчас были только две табуретки, на которых стоял гроб, и несколько стульев. Руслан старался не смотреть на покойника. Но он притягивал взгляд, и просто невозможно было игнорировать тело, казавшееся одновременно и пугающе реалистичным, и ненастоящим.
Проверка знаками показала, что с телом всё нормально. А вот следов незнакомой сущности вокруг было полным-полно. Они опутывали этот дом и, кажется, пару соседних.
— Надо сходить на кладбище, — сказал Бьёрн, — со здешним Сторожем поговорить.
— Я с тобой! — тут же отозвался Руслан.
— Я тоже, — хмуро заявил Славик.
Руслан хотел отговорить друга, но заметил, как тот старается не смотреть на гроб, в котором лежал худощавый восково-бледный покойник, и промолчал.
— Ладно, — кивнул Бьёрн. — Только ни слова, ни полслова Сторожу без моего разрешения.
— Так я его и не увижу, — пожал плечами Славик.
— Увидишь. У Сторожа тело человеческое.
Они выскользнули из затихшего дома. На всей улице ни фонаря, ни светлого окошка. Может, кто и не спит, но за запертыми ставнями не видно. Морозный воздух пах совсем не так, как в городе, а в высоком тёмном небе перемигивались тысячи звёзд.
До кладбища дошли быстро. Ветер гонял вокруг идущих людей беспокойные снежинки, но ничего похожего на метель не наблюдалось.
На территории кладбища ветер стих. Зато стало холодно настолько, что Руслан мигом промёрз под тёплым пуховиком и свитером.
— Здравствуй, Сторож! — негромко, но отчётливо произнёс Бьёрн. — Поговорить нужно.
Несколько секунд ничего не происходило, а потом из ниоткуда вышел приземистый пожилой мужчина с невыразительным лицом. Только глаза выдавали в нём Сторожа: ярко-синие, хорошо различимые даже в зимней ночи.
— Отчего не поговорить? — пророкотал хозяин кладбища густым басом. — Про похороны старого Никитина разговор будет?
Руслан во все глаза смотрел на чужого Сторожа, пытаясь понять, похож он на Сторожа знакомого или нет.
— Да, — кивнул Бьёрн. — Судя по тому, что рассказывают, Сторож его на покой не пускает.
— А ты видел, какая погань вокруг него вьётся? Мне на кладбище такая пакость не нужна. Коли выгонишь её, тут же старого Никитина упокою.
— А кто там вьётся? Мы только следы видели.
Наставник казался напряжённым и сосредоточенным. Как будто не с мирным хранителем кладбища беседовал, а шёл по тонкому мостику над пропастью. Руслан и сам не знал, откуда взялась эта ассоциация, но образ был ярким, отчётливым и, кажется, верным.
Сторож некоторое время пристально смотрел на Бьёрна. На его спутников хранитель вроде бы и не обращал внимания, но Руслан чувствовал его внимательный тяжёлый взгляд, от которого ныли виски и немели кончики пальцев.
— Жизнепряд вокруг покойного вьётся, — пробасил Сторож наконец.
— Жизнепряд⁈ — изумился Бьёрн. — Откуда?
— Не знаю. Ищи. И его, и откуда взялся.
Бьёрн кивнул. Сторож кивнул в ответ и повторил:
— Ищи.
Стоило моргнуть — и хранитель кладбища исчез. Ветер тут же проник на территорию и начал гонять позёмку между оградок и надгробий.
— Идёмте обратно, — сказал Бьёрн.
— А говорить уже можно? — поинтересовался Славик, попрыгивая на месте, чтобы согреться после стояния столбом.
— Можно, — разрешил Бьёрн, — но лучше по пути.
Они двинулись к воротам.
— Ух, а кто такой этот Сторож? Раз я его видел, то вроде бы человек. Но и как бы не очень. Он кладбище караулит? Только это или всякое?
Вопросы сыпались из Славика один за другим.
Руслан больше интересовало другое:
— Кто такой жизнепряд? — спросил он у наставника, пытающегося объяснить Славику, кто такой Сторож.
— Очень любопытный паразит, — отозвался Бьёрн. — Высасывает жизнь из одного, чтобы передать другому.
— Сам заводится?
— Может и сам завестись. Только я не в курсе, что для этого надо. А ещё его вызвать можно.
— Славик, у тебя видящие в семье есть? — повернулся к притихшему другу Руслан.
— Да вроде бы нету… На твой глаз кто-нибудь обратил внимание? Мне Регина рассказывала, что она не видит, а он у тебя светится.
Действительно: на глаз Руслана обратил внимание только чей-то совсем маленький сын и вроде бы одна из бабушек, пробормотавшая что-то про «енту странную моду».
— Сначала давайте жизнепряда найдём и уничтожим, а потом разберёмся, откуда он тут.
— Подожди, — нахмурился Славик, — ты сказал, что этот жизнепряд может передавать одному человеку жизнь другого? То есть, если он кружится вокруг дедушки, то…
Бьёрн покачал головой:
— Нет. Мёртвого ему не оживить.