В то же время какие-то вполне реальные явления, которым по разным причинам в этих списках места не нашлось, мы будем упорно относить к разряду легенд, либо магии, а то даже и просто вымысла, несмотря на то, что можем иметь множество подтверждений этих явлений. Мы просто «чувствуем», что этого не может быть никогда — не должно быть!
Итак, давайте сообща попробуем взглянуть по-иному на некоторые обычные вещи, с которыми мы постоянно сталкиваемся в своей жизни. И постепенно перейдём к важнейшему разделу древнего магического учения, который представляется нам невозможным только до тех пор, пока мы серьёзно к нему не приглядимся.
Глава 1. Галопом по Европам
Начать мне придётся с нашего психического устройства. И пусть не особенно сетуют на меня те из вас, кому уже, возможно, набило оскомину это самое устройство в моих предыдущих книгах. Во-первых, не все их читали, и мне поневоле приходится с этим считаться. А во-вторых, всякий раз я рассказываю о нём немного по-другому — применительно к контексту своей новой книги. Иначе расставляю акценты, иногда сообщаю несколько больше, чем в предыдущих случаях, или предлагаю вам взглянуть на явление под другим углом. Согласитесь, чтобы лучше понять нечто, очень полезно рассмотреть это нечто под разными углами.
Уже по традиции уподобим наше сознание персональному компьютеру. (Должен признаться, что персональный электронный «мозг» — весьма удобный для меня штрих нашего времени; как видите, я постоянно использую его не только как вспомогательное средство для написания книг, но и в качестве доходчивой аналогии.) Наверно, главным в компьютере следует признать всё-таки память. Процессор, бесспорно, штука тоже обязательная, однако, прежде всего остального нам необходим какой-то набор информации, который должен где-то помещаться, чтобы уже потом с ним «колдовать».
Итак, как вам хорошо известно, компьютерная память может быть оперативной, то есть такой, которая как бы находится у процессора в работе, и — прибегну на сей раз к биологической терминологии — долгосрочной, то есть такой, которая непосредственно процессором не задействуется, хотя в принципе ему доступна. Этот вид компьютерной памяти и реализован жёстким диском, или «винчестером». Разумеется, объём памяти на жёстком диске, как правило, многократно превышает объём «оперативки».
В биологическом «компьютере» функции оперативной памяти принадлежат сознательной области психики, то есть коре головного мозга — тем самым «маленьким серым клеточкам», которые столь восхищали прозорливейшего Эркюля Пуаро у Агаты Кристи. Ну, а «подкорка», подсознание — это, конечно, «винчестер». Причём его мощность несопоставимо больше нашей сознательной памяти, — в несчётное число раз. В своём подсознании человек собирает всю вообще информацию, с которой в жизни сталкивается; а ещё в нём содержится много таких вещей, о которых мы, как правило, никогда не помышляем, но которые обеспечивают наше физическое существование в мире и взаимодействие с ним. Ну, к примеру, работу системы кровообращения, обмена веществ, иммунной системы и всего остального, что можно отнести к биологической жизнедеятельности человека. Но не только. Сегодня учёные подозревают — а мистики разного толка знают определённо, видимо, с тех пор, как существует мир, — что наш биологический «винчестер» связан с коллективным бессознательным (ноосферой), или с общемировым Разумом, или с Природой, со Всевышним — это, уж, как вам более по вкусу. Вот в общих чертах та модель, которую я предлагал вам в предыдущих книгах. Но сейчас нам придётся её слегка усложнить.
Дело в том, что прежде мы с вами в основном стремились установить и использовать в тех или иных целях связи нашего ума с подсознанием. То есть внимание у нас было в основном обращено на биологический жёсткий диск. При этом — возможно, вы помните — я отчаянно критиковал наш разум, который мы явно перехвалили, а затем горделиво приняли в собственное видовое имя — «человек разумный». Впрочем, моя критика на самом-то деле относилась не к разуму как таковому — великолепному инструменту, за который следует возблагодарить Творца, — а в основном к нашему стремлению нагрузить его теми функциями, для которых он не предназначен, а также к принятию его в качестве верховного арбитра во всём, — в частности, даже в тех многочисленных вопросах, в которых ум совершенно не компетентен, можно сказать, по определению.
Между тем, с нашей точки зрения, то есть с позиций ума, и у подсознания также имеются слабые стороны, причём их тоже немало. Ну, это, во-первых, закрытый для сознания доступ к нашему биологическому «винчестеру». (Закрытый — в обычных условиях, когда человек находится в своём нормальном состоянии сознания.) Правда, данную меру следует считать вынужденной. Потому что, если бы колоссальные гигабайты информации из подсознания свободно устремились бы в относительно хилую кору головного мозга, то с несчастной человеческой психикой случилось бы примерно то же, что бывает с глубоководной рыбой, извлечённой на поверхность, то есть в среду с низким давлением. Она, бедняжка, раздувается и даже лопается под действием чудовищной силы, распирающей её изнутри!
Затем, в подкорке нет анализирующего механизма, а это означает, что подсознание — область тотального приятия. Допустим, для него реальны любые фантастические персонажи, которые ему известны — реальны точно так же, как земля под ногами и небо над головой. Впрочем, в этом факте самом по себе нет ничего особенно плохого. Хуже то, что любое указание — даже с противоположным знаком — подсознание принимает к исполнению. К примеру, в самолёте перед вами вспыхивает надпись «Не курить!», и вас тут же тянет к сигарете. Или заботливая бабушка предупреждает внука, отпуская его погулять: «Смотри, на улице скользко — не поскользнись! Будь внимателен!» И тогда, уж, внук шлёпнется непременно, поскольку его «подкорка» получила соответствующее указание.
Иначе говоря, подсознание готово выполнить любую команду, которая в него поступает. Именно на этой его черте основаны все многочисленные способы и приемы манипулирования человеком разумным, равно как и многие методы психотерапии, а также обучающие методики тех или иных мистических традиций.
Теперь в двух словах о проникновении в подсознание информации из окружающего мира. Существует несколько сценариев данного процесса — нас же, главным образом, интересует один из них. Если наши органы восприятия получают откуда-то информацию, которую по какой-либо причине «не замечает» сознательный ум (к примеру, информация мелькает чересчур быстро для ума, как в случае с эффектом «25-го кадра»; или просто ум заторможен, как, предположим, в гипнотическом сне), то эта информация поступает прямиком в подсознание. Запомним этот факт, если мы раньше его не знали, и двинемся дальше.
Теперь — сознательная часть психики, сосредоточенная в коре головного мозга, которую можно назвать наиболее изученной современной медицинской наукой. Прежде всего, как нам известно со школьной скамьи, головной мозг имеет два полушария — правое и левое — плюс ещё мозжечок, расположенный в затылочной части. В левом полушарии — весь наш запас логического ума, способности к вычислениям, наша речь — в общем, наш аналитический потенциал. В правом полушарии — эмоции, пространственное мышление, творчество, а также его восприятие (за исключением «словесных» форм творчества). Это явление люди учёные именуют функциональной асимметрией головного мозга.
Нужно ещё отметить, что указанное распределение функций между полушариями характерно отнюдь не для всех представителей рода человеческого, хотя и для подавляющего большинства человеков разумных, или, как опять-таки говорят мужи учёные, для людей с нормальной церебральной организацией, а проще — для «правшей».
У меньшинства же, то есть у левшей, всё наоборот — функции полушарий как бы поменялись местами. И это обстоятельство не изменить никакими тренировками. Левшу, конечно, можно научить писать правой рукой и держать в ней нож за обедом (аналогичным образом и правша вполне способен научиться писать левой рукой), но при этом функции полушарий у него не поменяются. Вон лесковский Левша блоху подковал, как известно, а ложку в правой руке держать так и не научился.
В дальнейшем всё, что я буду говорить о расположении нервных центров, относится к людям с нормальной церебральной организацией. А вам, если вы левша, нетрудно будет поменять местами правое и левое полушария, а также правый и левый нервный стволы.
Теперь вернёмся к нашей «компьютерной» модели человеческой психики и слегка её усложним в расчёте на эту книгу.
Саму нашу «оперативку» по большому-то счёту тоже можно поделить на два больших отдела, которые точно так же могут быть уподоблены оперативной памяти и «винчестеру» компьютера. Дело в том, что наша сознательная память бывает краткосрочной и долговременной, причём это — различные виды памяти, у которых разная механика. Краткосрочную память можно также назвать рабочей, поскольку, когда мы бодрствуем, она постоянно загружается какой-то информацией, но очень быстро — буквально за секунды — от неё освобождается. В общем, наша краткосрочная память «работает» лишь такое время, которое нам требуется для выполнения того или иного нехитрого действия.
Например, мы помним некий телефонный номер, пока его набираем, или, записывая текст под чью-то диктовку, постоянно удерживаем в памяти два — три слова, а то даже и целую фразу. Краткосрочную память тоже можно тренировать; к примеру, она великолепно натренирована у спортсменов-радистов.
Но, разумеется, сейчас для нас важнее сознательная долгосрочная память, основные свойства которой и даже механизм работы мы и обсудим. Во-первых, наша сознательная долгосрочная память тоже не особенно долговечна. В течение шести недель после занесения какой-то смысловой позиции в реестр сознательной долгосрочной памяти эта информация начинает постепенно забываться, если, конечно, мы не будем её «освежать» единственным доступным нам путём — повторением. «Повторенье — мать ученья», — помните такую поговорку?