В чайхане поднялся шум — всех буквально потрясли цифры, названные ученым библиотекарем.
Долго обсуждали люди эти разительные цифры, проклинали бывшего эмира-душителя свободы. Кое-как угомонились.
И тогда поднялся Афанди. Поклонился низко.
— Позвольте мне сказать несколько слов, люди добрые!
— Говори, Афанди!
— Слушаем тебя…
Люди ждали, что Ходжа Насретдин тоже, в свою очередь, скажет несколько "теплых слов" в адрес "артиста", нарядившегося бывшим эмиром. Однако, к удивлению собравшихся, Афанди вдруг вступился за бывшее высочество.
— Ну что вам, люди добрые, дались какие-то там налоги?.. Или там кочевники. Ну кочевали и полукочевали. Кому какое дело?
Алим-хан приосанился, возликовал в душе. Неужели, он, их высочество, завоевал симпатии самого злокозненного Афанди?
Не выдержал "артист, вживающийся в образ", самодовольно изрек, торжественно указывая перстом на Афанди:
— Вот видите? Сам Ходжа Насретдин вступился за нас, наше высочество. Мы — толковый эмир были. Иногда, правда, палками народ били, учили уму-разуму. Но ведь это — любя.
Афанди отстранил рукой "артиста", сказал ему в тон:
— Да, очень любил владыка своих подданных. И даже специальную денежную систему для подданных придумал. А ведь денежная система — лучший барометр экономической погоды.
— Верно говоришь, Афанди, — кивнул "артист", — молодец!
Веселый странник же продолжал:
— Итак, кто помнит старую бухарскую денежную систему? Хм… Никто! Это понятно… Так вот… Одна таньга равнялась 15 копей кам. В одной таньга — 4 мири. А в одной мири насчитывалось 16 пуль. Следовательно, в то время одна пуль составляла всего-навсего… 0,234 копейки. Люди добрые, да ведь это была денежная система нищих! Бедняки не спрашивали: "Сколько стоит?" У бедняков и одной таньга в кармане не было. Они могли считать только на "пуль". Теперь догадываетесь, люди, как сладко жилось в дореволюционной Бухаре скромному труженику?
Именно с тех мрачных времен и осталось в узбекском языке широко известная фраза, с которой! обращаются к продавцу: "Нич пуль?" то есть — "Сколько пуль?", в смысле сколько стоит.
Старикашка в раззолоченном халате посинел от ярости и бессильной злобы. О коварный Афанди! А мы то думали, что Афанди заботу решил проявить о нашем величестве! Ах, злокозненный!
Схватившись за эфес сабли, "артист" завопил:
— Обманывать, да? Рубить голову тебе надо… В мешок тебя — и с минарета Калян швырять тебя надо!..
Тут экс-эмир не выдержал. В ярости затряс кулачками, затоптал ногами в сафьяновых сапожках, заорал, как бешеный, и опрометью выскочил из чайханы. Вслед ему неслись веселые возгласы, забористые шутки, смех.
Долго носился по Бухаре разъяренный старикан, нарушая правила уличного движения. Наконец малость поутих в своем высочайшем гневе.
Решил заглянуть на древний базар.
Миновал минарет Колян, и тут до него донеслось милое сердцу заунывное: "Ля-илла-ха-иль-лялло… Бисмоллохир рахмонур рахим…". Глянул и онемел от восторга на портале медресе Мири-Араб табличка красуется:
ДУХОВНОЕ УЧИЛИЩЕ ПРИ ДУХОВНОМ УПРАВЛЕНИИ МУСУЛЬМАН СРЕДНЕЙ АЗИИ И КАЗАХСТАНА.
Служитель медресе, старичок в белых одеждах, вздыхая, объяснил "актеру, вживающемуся в образ тирана" (ничем иным бывшее высочество не смог объяснить свои более чем странный визит!), что Советская власть разрешает свободное отправление любых религиозных культов. В Бухаре есть действующая мечеть — ханака Ходжа Заинутдин. Это совсем рядом: сперва по улице Водопроводной пройти, а затем — по Библиотечной…
— Библиотечная!.. Ойбо!.. Такая улица — и прямо к мечети… Зачем такие слова говоришь, старик?
Старик в белых одеждах удивленно посмотрел на странного "артиста".
— Что вас удивляет и раздражает, уважаемый Улица так и называется — Библиотечная. По-моему, красиво звучит, современно…
— Ага!.. И ты, значит, кяфиром стал? Смотритель при духовном училище рассмеялся:
— Э-э… Да вы, уважаемый и в самом деле в роль свою вошли. А коли так, позвольте кое-что объяснить, ввести вас, так сказать, в курс дела.
Благообразный старик вытащил тыквочку с насом, бросил щепоть под язык, поблаженствовал с минуту.
— Чего молчишь? — нетерпеливо топнул ногой "артист". — Давай… того… помогав нам создавать образ тирана. Смотритель утер рукавом рот и начал:
— Чтобы вам, достопочтенный лицедеи, правильно все изобразить, должны вы уяснить, что за чудо произошло в Благородной Бухаре.
— Чудо?.. йе!.. Какое такое чудо?
— Новая власть чудо сотворила. И когда я говорю "Бухара", я не только наш город подразумеваю.
— Понятно. И наши бывшие владения, да?
— Именно, уважаемый. Взять, к примеру, кишлак. При вашем правлении кишлак… Ох-хо!.. Совсем худо в кишлаке жилось дехканам. Землю пахали с помощью омача…
— Верно говоришь, как сейчас помним, омач… Этакая палка с загнутым концом.
— Правильно. Примитивная соха. А нынче тысячи плугов древнюю землю вспахивают. А тягло, вместо быков, — мощные трактора… Хлопок нынче убирают специальные машины. Садится один человек на такую машину и за уборочный сезон привозит 200–300 и поболее тонн хлопка-сырца.
— Врешь, нехороший старик! Какие такие машины, чтобы хлопок сами убирали?.. Обман. — Сам можешь убедиться. Хозяйство сельское Советская власть механизировала по первому классу. В каждом колхозе… Знаете, что такое колхоз?.. Хош, значит, успели кое-что узнать. Майли. Так вот, в каждом колхозе электрическое освещение.
— Не может этого быть! — вновь взвился экс-тиран. — Только мы, мы, наше высочество, один небольшой электродвижок имели… Только мы!.. А тут всем электричество?
— Мало ли что в ваши стародавние времена было.
Движок!.. Ха-ха-ха… Да у нас теперь громадные электростанции!.. Вам и во сне такие не снились.
— О горе, горе нам, нашему бывшему!..
— Истинные ваши слова. Культурные стали кишлаки. Агрономы, животноводы, инженеры с высшим образованием работают в кишлаках, великое множество учителей. У нас даже веселую присказку сложили. Слушаете… Приезжает якобы в один наш кишлак иностранный турист, спрашивает: "Скажите, пожалуйста, плиз, сильвупле?.. Хм… Как обстоит дело в кишлаке с грамотностью?" А этому гостю и отвечают: "Как вам сказать? До революции в кишлаке, как правило, всего лишь один грамотный был — мулла. А нынче всего лишь один неграмотный, да и тот — мулла!".
Бывшее высочество посинел от злобы.
— Смеяться над нами, нашим высочеством, да?.. Да мы…
— Хорошо у вас получается, — похвалил смотритель "артиста", — прекрасно гневаетесь. И держитесь точно в образе. Правильно, бывший тиран всем "ты" говорил, как вы мне говорите… Однако, о чем я?.. Да! Вспомнил. Хотел я рассказать вам о чуде. Ну разве не чудо — тысячи тракторов, хлопкоуборочных машин, сплошная грамотность населения. Разве не чудо, что в духовное училище со всех концов громадного советского государства едва наскребли полсотни послушников. Да и те не такие, какие были в ваши времена. Веселые послушники — все больше на турнике "солнце" крутят да в волейбол гоняют. Географией интересуются, другими светскими науками… Правда, коран тоже изучают…
Экс-владыка в растерянности опустился на скамеечку. Вдруг вскочил, заговорил, шепелявя:
— Как так — всего полсотни послушников? Почему? Раньше духовный сан принять столько желающих было!.. Почему их, послушников, география интересует?
— Времена нынче другие. Люди свободные стали. Дышится им легко. Лишь бы труда не боялись — все дороги им открыты. Вот молодежь и идет учиться в институты. На инженеров учатся, на агрономов, ирригаторов, учителей…
… Сам не ведая как, очутился их бывшее величество возле крепости Арк. На стене ее красовался плакат.
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!
Замшелый старикан решил сперва, что это их высочество приветствуют, приосанился — и вновь сгорбился. Увидел вывеску.
МУЗЕЙ
В Арк, весело галдя, проследовала стайка ребятишек в красных галстуках. Старик присли
ОТСУТСТВУЕТ СТРАНИЦА?резко отрицательного героя, да? А мне нужна ваша роспись. Мы с товарищами все спорим, кто вы на самом деле. Так ловко загримировались!.. Одни говорят, что вы Ролан Быков, другие в вас Мартинсона подозревают, ну а я лично думаю, что вы Вицин, верно, да?
Старикан в парчовом халате до того стушевался, что даже протестовать не стал. Покорно взял у мальчишки шариковую ручку и вывел в тетради
ВИЦИНЪ
— Вицин!..Вицин…Ви-и-и-цин! — восторженно закричали ребятишки.
Настырный же мальчуган посмотрел на подпись и деловито заметил:
— Твердого знака в конце слова не нужно, это архаизм. Вы хоть и в образе, но все равно, писать надо грамотно… А за автограф спасибо товарищ Вицин.
— Хоп… — только и мог вымолвить старикан. Рябятишки наперебой стали совать "Вицину" тетрадки, блокноты, всякие бумажки. Старик покорно расписывался и, помятуя замечание насчет "архаического твердого знака", расписывался уже без оного, грамотно.
Благодарные пионеры решили показать "знаменитому артисту" Арк. Старикан покорно слушал объяснения.
— А вот это. Видите?.. Это в стене крепости эмиры приказали сделать камеры и мучали в них хороших людей! Видите?… В камерах все сохранили, чтобы люди могли посмотреть и ужаснутся жестокости тирана, строился рядом с востроглазой девчушкой лет двенадцати. Та рассмеялась.
— А я знаю, кто вы, дедушка!
Старикан горделиво вскинул голову, самодовольно погладил бороду. Все-таки знают его в Благородной Бухаре, не забыли.
Девчушка, однако, тут же скинула его с небес на землю.
— В городе говорят, что один киноартист бывшим эмиром притворяется, будет его в кино представлять. А сейчас бегает по Бухаре и людей веселит.
Их бывшее нахмурился, пробурчал:
— Замуж тебе пора, а ты в красном галстуке ходишь и со старыми людьми разговариваешь непочтительно.
Раздался восторженный детский хохот. Старикан и не заметил, что любопытные ребятишки кольцом окружили "артиста" и ловят каждое его слово.