ботать на кого-то и на себя — совершенно разные вещи: приходится многим овладевать, а каждая незначительная ошибка, увы, несет приличные потери. Да и маркетинг никто не отменял.
Я прохожу в зал и на ходу расстегиваю куртку, разматываю шарф. Воспоминания будят желание включить любую мелодию и отдаться ее течению. Но сейчас не время… Глухие размашистые шаги отзываются эхом о стены — настолько тихим, заметным в молчании, что я ненароком слежу за движениями Ильи, присматриваюсь. Он не лишен мужской грации, у него величественная осанка. Я практически прилипаю к нему взглядом, когда он разворачивает корпус и что-то бормочет. Мне приходится обратиться в слух.
— Почему свою студию назвала «Сияние»? — повторив, усмехается Илья.
Его голос вибрирует мягкими переливами, цепляет за душу. Илья смотрит пронзительно, и у меня на секунду спирает дыхание. Я глубоко вдыхаю, заставляю себя перевести взгляд, но все равно чувствую, как он наблюдает. Эти зеленые глаза завораживают, смотрят словно в самые потаенные уголки души.
— Танцоры всегда сияют перед зрителями, — отвечаю я с улыбкой.
Сразу вспоминаются огромные танцевальные залы, льющаяся музыка, мелькающие юбки женских платьев и крепкие объятия партнера, его опора. Ты растворяешься в потоке, а с трибун сотни, тысячи глаз с замиранием сердец восхищаются каждым успешным шагом, прыжком, поворотом…
Илья снимает куртку и кладет ее на скамью у стены.
Мне некомфортно с ним наедине. Зал просторный, но атмосфера все равно душит. Кажется, что все мои эмоции как ладони. Потолок усыпан софитами, а я будто в самом центре их света, выворачивающая душу наизнанку. Я не хочу танцевать с Ильей… Танец требует эмоций, требует полностью растворяться в музыке, а в такие моменты человек уязвимее всего, раскрывая истинное зрителю, партнеру, самому себе.
— Ты уверен, что справишься? — спрашиваю я, но возникает чувство, словно вопрос адресован мне.
— А ты хочешь, чтобы не справился? — Илья прищуривает зеленые глаза. — Даже не надейся, я так легко, без боя, не сдамся.
Я усмехаюсь, а в голове мелькает шальная мысль: «Как раз таки сам и решишь сбежать от трудностей».
Свадьба в стиле «Великого Гэтсби» безусловно обещает выйти интересной, но сложной в плане реализации. Это «Золотые двадцатые». Эпоха джаза, ар-деко и фривольных, ярких танцев. Женщины кружатся в прямых платьях-чехлах, волосы завиты крупными кудрями; образы дополняют длинные бусы, перья, бодо или шляпки, а мужчины, как и принято, — в смокингах или костюмах, одетые с иголочки. Необычно и ярко — не каждая невеста отважится на столь эксцентричную тематику. А Света, помнится, всегда мечтала о классической свадьбе с «принцесским» пышным платьем, длиннющей фатой и женихом в белоснежном костюме.
Сергей изменил ее, раскрыл. С ним Света сияет, и я искренне рада их счастью.
Но… квикстеп? Он слишком сложен для реализации! Самый быстрый и живой танец европейской программы. Необходимы ежедневные тренировки и имеющаяся твердая база. Обучить с нуля попросту не представляю возможным за столь короткий срок.
Я решаю промолчать на заявление Ильи, ощущая себя загнанной в угол собственной же ловушки. Как по заказу, из коридора доносится щелчок замка, и в проеме появляется темноволосая голова. Влад быстро переобувается, привыкший таскать с собой сменную обувь из одной студии в другую, и уже из коридора приветливо машет мне рукой.
Трепет, зарождающийся в груди, охватывает все тело, и я раскрываю объятия. Влад в несколько скользящих шагов преодолевает разделявшее нас расстояние, подхватывает меня за талию и кружит в воздухе. Я, хихикнув, в поисках дополнительной опоры цепляюсь за родные крепкие плечи и расплываюсь в улыбке, когда он ставит меня на ноги, затем утыкается подбородком в плечо. Руки Влада смыкаются плотным кольцом за спиной, а хриплый шепот ласкает слух:
— Я так по тебе соскучился, Вики!
— Спасибо, что откликнулся на мою просьбу! — бормочу я, чуть отстраняясь, что рассмотреть стройную, худощавую фигуру бывшего партнера по танцам.
Он ничуть не изменился. Такой же жизнерадостный и элегантный. Если вообще можно считать мужчину элегантным. Влад сменил прическу. Темные волосы теперь аккуратно зачесаны назад, виски почти полностью выбриты, придавая лицу некую суровость. Прошло лишь три месяца, как я открыла студию и чуть больше четырех, как ушла из спортивных соревнований в европейской программе, но что-то во Владе изменилось, только непонятно, что… Может, взгляд? Голубой цвет, как у ясного безоблачного неба, стал светлее? Или это погодное?
— Смотрю: ты хорошо обустроилась? Бизнес приносит доход? Или, может, ко мне вернешься?
Влад играет бровями, зная, что меня всегда это смешило. И в этот раз я не сдерживаю смешок.
— Я решила преподавать, ты же знаешь. Мое решение не изменится.
— Да. И не буду лукавить: я от него не в восторге! В преддверии нового конкурса тем более. Столько лет вместе, а тут — бац! — и любимая партнерша убегает в закат. Знаешь ли, сложно найти такую же красивую и умелую девушку, как ты.
Ой, льстец!
— А ты не по красоте ищи, — ухмыляюсь я, — и всему нужно время — сработаетесь еще с новенькой партнершей. Она ведь в том году перешла в «А» класс.
Мы с Владом щебечем без умолку! Так давно не виделись, а кажется, что еще больше — целую вечность. С его приходом напряжение развеивается, мне дышится намного легче. Тело невольно ожидает звучание мелодии, чтобы двинуться в танце — легком и привычном.
— Кхм…
Я удивленно поворачиваюсь на отзвук. Краем глаза обнаруживаю, что и Влад переключил свое внимание.
Илья хмурит брови, недовольно скрестил руки на груди. Вся его поза так и кричит о возникшем раздражении. Чего это он взбесился? Я прикидываю варианты, но разумного ничего не приходит в голову.
— Это он? — слышу рядом.
— Да. У нас только месяц.
Сил хватает лишь на шепот, улыбка исчезает с губ. Это будет самый тяжелый месяц в моей жизни. Не только в профессиональном плане…
— Извините, что прервал вашу горячую встречу, но у меня нет времени, чтобы наблюдать, пока вы закончите обжиматься, — Илья с неприязнью процеживает каждое слово. Глаза сердито вспыхивают, от чего у меня по спине пробегает холодок.
Только сейчас я замечаю, что практически вскарабкалась в нетерпении на Влада, оттягивая полы его куртки, раздевая… Влад, хоть и не принял этому значения, но чувствую, как кровь приливает к лицу.
Боже, что я тут устроила?
Микроклимат в студии вновь изменяется в противоположную сторону, электризуется. Я перевожу взгляд с одного мужчины на другого, со странным вниманием осматривающие друг друга. Влад первый отпускает меня и протягивает ладонь для рукопожатия. Илья, кажется, расслабившись, принимает приветствие. Их сцепленные руки зависают в воздухе, но тяжелая атмосфера не рассеивается.
— Влад, тебе нужно переодеваться? — спрашиваю я нервно. — Раздевалка…
— Нет, все в порядке, — перебивает он, не отводя от Ильи взгляда. — А вот тебе нужно. Иди.
Сухость его интонации, полное игнорирование заставляет меня не на шутку встревожиться. Такое ощущение, что они друг друга загрызть готовы, но не понятно, по какой причине… Все ли будет нормально, если я оставлю их на пару минут?
— Что ж, тогда я… пойду?
Утверждение невольно становится вопросом. Не знаю, что еще можно сделать, чтобы смягчить обстановку. Влад, высвободив ладонь из рукопожатия и чуть развернув корпус, кивает мне головой. Его взгляд быстро смягчается, и он с лучезарной улыбкой подмигивает мне. Ох уж эта его кокетливая манера общения!
Я, с облегчением, выдыхаю и обеспокоенно поворачиваюсь к Илье, который, наоборот, еще больше хмурится. Заметив мой взгляд, он демонстративно отворачивается. Что это за поведение вообще? Нужно заканчивать со всем этим! Один танец с Владом, и он поймет, что и в подметки не годится, чтобы копировать нас и подбивать клинья к замужней Лене.
— Прекрасно! — возмущаюсь я и, на ходу снимая куртку, иду к своему кабинету.
Даже не включая свет, я прекрасно вижу открывшийся мне бардак на столе. Нужно будет навести как-нибудь порядок… Когда-нибудь… Я поворачиваюсь к шкафчику, достаю майку и свободного покроя юбку-миди, кладу вещи на стул, а куртку вешаю на его спинку. В спешке переодеваюсь, боясь, что что-нибудь случится за время моего отсутствия. Отчаянно прислушиваясь к звукам студии, я опускаюсь на корточки и пытаюсь ладонью нащупать тренировочные туфли в тени стола. Как всегда я забыла убрать их на полку…
Кажется, снаружи пока спокойно…
Переобувшись и кое-как закрепив на щиколотках ремешки, я поднимаюсь. Колени чуть ноют, видать, — старею уже. А я еще даже нормального парня не нашла, замужем не была, в Испанию не смоталась!
Отсчитываю пальцами четвертый диск на полке и выуживаю его. Нужная композиция для танца с Владом. Тогда-то Илья и сбежит. Понимание, что он никак не осилит танец, разобьет его мечты вдребезги. Чем быстрее вернется в реальность, тем лучше для всех.
«Для Лены особенно», — добавляю, успокаивая себя.
Когда я снова оказываюсь в зале, то от грузной атмосферы между мужчинами не остается и следа. Они что-то горячо обсуждают: Влад, уже снявший куртку, будто пытается что-то объяснить Илье.
— Ну что, Влад, начнем? — спрашиваю я, но тут же подхожу к мультимедийному проигрывателю, включаю его и загружаю диск.
— Я готов, запускай, — отвечает на мой быстрый взгляд Влад и сразу же отходит в дальний угол, встряхивает руки и ноги, словно выходя из оцепенения, и вытягивается в струнку, встав в начальную позицию. Он отводит назад плечи, поднимает высоко голову. Весь такой воинственный и одновременно мягкий…
Я нажимаю кнопку, прокручиваю колесо на седьмую композицию, давно заучив порядок, и веселая мелодия разливается из колонок, заполнив студию. Тело тотчас отзывается на ритм. Предвкушение танца затягивает, дыхание углубляется, а сердце учащеннее бьется.
Я оборачиваюсь под музыку, встречаюсь глазами с Владом, который, со звучанием джаза, притоптывает ногой в ритм, щелкает пальцами, раззадоривая, счастливо улыбается, вызывая во мне ответную улыбку. Одно музыкальное предложение — и он приветственно раскрывает объятия, манит к себе. Я подхожу к нему, заполненная музыкой, и чувствую, как на лопатку приземляется его правая ладонь, а левая, скользнув по пальцам, сжимает кисть. Я невесомо кладу левую руку ему на предплечье, повторяя изгиб его локтя, ощущая под тканью джемпера вздувшиеся мышцы.