Сцена 1
У стадиона с местами для власти и знати, вдали в небе возвышается Акрополь. Появляется танцевальный хоровод в сопровождении публики, празднично настроенной, разубранной цветами. Здесь граждане Афин, гости, метеки, гетеры, рабы и известные лица Звучит музыка, то песенная, то плясовая. Когда Хор пляшет, слышны голоса публики.
АРХОНТ
Хор юношей и девушек впервые
Собрали вместе - два крыла у песни.
СОФОКЛ
И зрелище, приятное для глаз
Вдвойне. Для слуха тоже - перекличка
Звонкоголосых птичек на заре.
АРХОНТ
Великие Панафинеи - раз
В четыре года - высшее из празднеств
В Афинах в честь Афины-Девы - ныне
Особо пышно собрались отметить,
Сказать по правде, вопреки рассудку,
В виду войны и всевозможных бедствий.
СОФОКЛ
Что лучше юности в красе весенней
И с грацией божественных созданий,
Поющей и танцующей беспечно?
О, счастья миг! Как вечность, драгоценна.
АРХОНТ
Мы любим празднества; в них красота,
Как юность, торжествует; радость жизни
Взвивается напевом звонким в небо,
И старость воскрешает утро дней,
Невозвратимых в полноте своей.
СОФОКЛ
В пятнадцать лет был удостоен чести
Я запевалой, впереди у Хора
Вышагивая, зачинать напев,
И Хор подхватывал слова, как Эхо, -
И как вокруг все ликовало, пело,
И море синее, и горы с лесом,
Хотя Афины из руин едва
Лишь поднимались, жили скудно все,
Но Ника, торжествующая дева,
В сердца вселяла радость бытия.
КРАТИН
Какой уж ныне нет. Довольство, роскошь,
Боюсь, лишь пресыщенье принесли,
Как опытность не ведает уж тайн,
И не любовь нас треплет до стыда,
Как в юности невинной и прекрасной,
А похоть злая, как Сизифов труд,
И в утолении его нет счастья.
СОФОКЛ
Тебя я помню с юности уж старым,
Прости, а ты все дюж, не счастье это?
Оставим похоть козлоногим; мы
Не женщин любим с пылом, служим Музам,
И нет ведь счастья выше на земле.
ХОР
О, лира золотая! Струны
Твои вновь зазвучали, вечно юны,
Как песнь пернатых соловьев,
Без устали несущих зов
С лугов и рощ до неба
По воле Муз и Феба,
Ведущих ныне хоровод
У Иппокрены чистых вод
На Геликоне,
С фиалками на склоне,
К отраде смертных и богов,
С истомой сладкой, как любовь,
И всем, чем знаменита,
Вдруг в женах явит Афродита.
(Пляшет.)
1-Й КУПЕЦ
Да, Афродит, как есть,
Здесь собралось - не счесть.
2-Й КУПЕЦ
А я люблю флейтисток,
С игрою стройных сисок.
РАБ
И раб на празднике свободен.
Ведь таковы мы по природе.
ЮНОША
Кто пал в бою, тому вся честь;
А кто пленен, он раб и есть.
РАБ
Пусть раб, я строил Парфенон
За плату, как свободный.
А мой хозяин, кто же он?
Считаю, брат мой сводный.
ЦВЕТОЧНИЦА
Увы! Увы и ах!
Цветы увяли в волосах.
На свежие смените
На радость Афродите,
Влекущей и влекомой
По тропочке знакомой!
ХОР
И нет счастливей юных жен,
Когда на землю сходит Аполлон
Водить, как с Музами, по лугу
Веселый хоровод по кругу.
В движеньи рук и ног
Прелестных бог
Находит радость, словно в ласке,
И сам несется в пляске.
И Музы сходят вереницей,
Как, сложа крылья, птицы,
Земли касаются стопой,
Одна прекраснее другой.
Но прежде будут состязанья,
Могучие сказанья.
(Пляшет, вступая в пределы стадиона.)
То и дело подъезжают колесницы, с них сходят знатные женщины, одна из них Аспасия. Ее встречает Перикл.
ГЕРМИПП
Аспасия! С годами все прекрасней...
Я говорил: "Колдунья!" - так и есть.
КРАТИН
То блеск довольства, власти и ума.
ГЕРМИПП
Как Фидий осужден и где-то сгинул,
И как Анаксагор, безбожник истый, -
Тайком сбежал, спасенный, ясно, кем,
Все невдомек ему, величье в прошлом,
Приняться за Аспасию пора.
КРАТИН
А что Аспасия? Я не припомню,
Чтоб жен к суду в Афинах привлекали,
Когда им речь в свое же оправданье
Нельзя держать, ведь права не имеют.
ГЕРМИПП
Пусть держит речь Перикл. Он не вступился
За Фидия, боясь за честь свою;
Помог бежать Анаксагору втайне;
А, ну, явись на суд и защити-ка
Жену безбожную, гетеру-сводню.
КРАТИН
Киклоп ты одноглазый, что затеял?
Алкивиад и Сократ в масках в сопровождении актеров и флейтисток, не входя в ворота стадиона, удаляются в рощи.
АЛКИВИАД
От здешних состязаний славы мало.
Я первым буду на Олимпиаде
Во всех забегах колесниц - победа,
Так полная, каких и не бывало.
СОКРАТ
Держи все это в тайне до поры,
Когда коней приручишь и свой норов
Быть первыми без тени хвастовства,
А лишь по доблести, превосходящей
Все силы человека и животных.
АЛКИВИАД
Родился ли героем я, Сократ?
Какую ношу мне взвалил на плечи!
И гонишь плетью мысли, как коня,
В безумном страхе скачущего в поле.
Добро! Я знаю, кто я. Я Дионис!
Сатиры, дуйте в флейты и рожки!
За мной, вакханки! Паланкин Силену!
В безумное веселье вас зову!
Сцена 2
У пещеры нимф. Алкивиад, Сократ, актеры и флейтистки, разыгрыващие из себя за ужином на лужайке Диониса, Силена, сатиров и вакханок.
СИЛЕН
(с кубком в руке)
Теперь я воспою Киприду,
Пеннорожденную, - Крониду
Во славу царствия его
И жизни новой торжество!
(Прикладывается к кубку.)
ХОР САТИРОВ
Нагая дева в море всплыла
На утре дней - как это было,
То знает лишь один Гефест,
Недаром выбрал из невест
Он лучшую на свете,
Поскольку первый и заметил, -
Сам хром, угрюм до простоты, -
Чистейший образ красоты.
Поймал он в золотые сети
С самим собою вместе
Богиню юную любви
Со древним Эросом в крови.
И был зачат на море
Эрот - на счастье нам и в горе.
(Скачут по кругу, изображая пляску.)
ХОР ВАКХАНОК
Эрот! Эрот! Лишь стрелы отовсюду
Летят, подобно чуду,
В улыбках юношей и дев,
Рождая сладостный напев,
И нега чистая, без боли,
Нас радует на воле,
И нет стыда, лишь свет из тьмы,
В любви летучей мы
Восходим до небес,
И краше нет чудес.
Так, предаваясь истым пляскам,
Мы отдаемся ласкам
Подруг невинных и дружков
Под звон таинственных рожков.
Зачинается пляска, то медленная, то быстрая, откровенно сладострастная, вокруг зачарованно застывшего Диониса.
СИЛЕН
Я сплю и вижу сны из детства -
Сатиров и вакханок действо?
Иль просто очень пьян,
Пою пеан
На поле битвы?
Эрот! Прими мои молитвы.
ХОР САТИРОВ
Эрот! Прими мои молитвы.
И он готов для битвы?
Еще бы нет, но Вакх -
Всегда он просто так!
Лишь мастер всех безумить,
Как пустомеля шумный.
Он здесь и нет его, поди,
Отправился в аид.
ДИОНИС
Да будет вам! Ловил я мысль,
Ушедшую, как мышь,
Глубоко, до аида.
Но это лишь для вида -
Силена удивить,
А он лишь мастер пить
И не пьянеть, смотрите!
Ему вы все лишь снитесь.
Спит старец, как дитя,
И грезит не шутя
О таинствах мистерий,
Дарующих бессмертье.
А амфоры пусты,
Как грезы и мечты.
ХОР ВАКХАНОК
(окружая Диониса)
О Вакх! О Вакх! Мы пьяны без вина.
Пьянят нас юность и весна.
Тимпан и флейта,
И льется песнь из сердца
Протяжно из глубин
И гор вершин,
Ликующая жаворонком в небе,
Куда унесться мне бы!
Пора раздеться нам -
Открыться небесам!
А стыд? Сатиры обнажились.
А мы бы не решились?
Стыдливость женской наготы,
Да в ней-то прелесть красоты.
Все, кроме Силена, обнажаются и со смехом разбегаются. Одна из вакханок с громким криком бежит от Диониса, который ловит ее, со смущением оглядываясь на Силена, та от него отбивается всячески, явно не в себе.
АЛКИВИАД
(сбрасывая маску)
Постой! Не бойся! Это ведь игра,
Одна из праздничных затей.
ВАКХАНКА
Дионис!
Оставь меня. Не в силах превозмочь
Я страха, ужаса, как перед Паном.
Зачем тебе я, бедная вакханка,
В безумье не нашедшая веселья,
Но муку всевозможного бесстыдства,
Что света взвидеть не могу я больше.
СОКРАТ
(снимая маску)
Неладно с нею.
АЛКИВИАД
Просто заигралась.
СОКРАТ
Ты знаешь, кто она?
АЛКИВИАД
Впервые вижу.
Кто ты, дитя?
ВАКХАНКА
Меня не знает он.
О, лучше б мне исчезнуть, сгинуть, в лавр,
Как Дафна, обратиться!
АЛКИВИАД
Неужели
Тебе я так противен?
ВАКХАНКА
Вижу я
Твои великие свершенья, коих
Уж лучше б не лелеять, а погибнуть
В сраженьи первом - под опекой друга,
Который и спасет тебя, к несчастью
Афин и всей Эллады. Горе! Горе!
АЛКИВИАД
(расхохотавшись)
Кассандра! Я узнал ее, Сократ.
Племянница моя, одна из многих.
СОКРАТ
Кассандра? Что, ее так и зовут?
Девушка в слезах убегает.
АЛКИВИАД
Возможно. Или имя к ней пристало?
Прелестна и умна, но мнит себя
То нимфой, то богиней, но Кассандрой
Не нравится ей быть - до слез и муки.
СОКРАТ
Увы! В пророчествах не сыщешь смысла,
Покуда гром не грянет над тобой.
(Показывая рукой в сторону Акрополя.)
Вот зрелище, какое обещал!
Тем временем быстро темнеет, и в ночи возникает множество подвижных огней, вереницей поднимающееся на Акрополь с Парфеноном, словно все еще освещенным солнцем. То факельное шествие, предваряющее празднество на Акрополе на следующий день.
Сцена 3
Акрополь. Площадь перед храмом Афины Парфенос. Утро. Публика, в начале немногочисленная. Слева слышно и даже видно, как ведут жертвенных животных - быков с золоченными рогами, коз, овец, свиней.
1-Й ЮНОША
Ну, наконец-то утра мы дождались!
2-Й ЮНОША
О, милые! Приветствую животных,
Достойнейших для жертвоприношений!
3-Й ЮНОША
Богам достанутся лишь кровь и кости,
Завернутые в шкуры, мясо - смертным
На празднестве веселом в честь Афины.
РАБ
(с поклажей)
Без влаги вакховой не обойтись.
1-Й ЮНОША
Явись и ты, о Вакх, в венке, как я
Из винограда с юными плодами,
Как очи дев, влекущими нас тайной.
Проносятся всадники и колесницы, на которых восседают юноши, мужчины и женщины из знатных и богатых семей.
1-Я ГЕТЕРА
Вот всадники!
2-Я ГЕТЕРА
О зрелище благое!
3-Я ГЕТЕРА
А вид, ну, точно сфинксы и кентавры.
1-Я ГЕТЕРА
А юношей не видишь? Кони - чудо,
А юноши, как боги, все прекрасны.
2-Я ГЕТЕРА
И всех прекрасней он.
3-Я ГЕТЕРА
О ком же речь?
Как кони, схожи юноши.
2-Я ГЕТЕРА
Как Феб!
И конь, как одержимый богом, страшен,
Могуч, неудержим, прядет, несется,
Послушный воле юноши.
1-Я ГЕТЕРА
То чудо,
Запечатленное на мраморе
И в яви вдруг сошедшее на землю.
1-Й КУПЕЦ
А знать на колесницах разъезжает,
Украшенных богато, словно боги,
Сияние довольства излучая.
2-Й КУПЕЦ
А горожане шествуют пешком
Извилистой тропою на Акрополь,
С корзинами припасов для гулянья,
С детьми и женами в венках на шее.
1-Й КУПЕЦ
Как мы прошли, поднявшись на заре,
И это восхожденье не забуду,
Как бы венец моих трудов и странствий.
Показывается вереница девушек, несущих священный пеплос, вытканный ими для Афины; шествие останавливается на ступенях Парфенона; площадь все больше заполняется публикой; открываются настежь высокие двери, и интерьер храма освещают лучи солнца, а оттуда исходит ослепительное сияние Афины Парфенос, точно это сама богиня, предстающая взорам смертных из высот Олимпа. Публика замирает; на верхних ступенях показывается жрица Афины под ее видом, и ей преподносится пурпурный, сияющий белизной и золотом пеплос. Между тем танцевальный хоровод выдвигается на первый план.
ХОР ДЕВУШЕК
Афина-Дева! Радуйся, богиня!
С любовью произносим имя
Твое мы с детских лет,
Как матери, и мил нам твой привет.
Воительница с ликом строго-нежным,
Во ткачестве наставница всех женщин,
Премудрая, как бог отец,
Страстей его венец
Прекраснейший, в доспехах,
Немыслимый в утехах,
К чему склоняет всех
Эрот, мальчишка, как на смех.
В твоем блистательном обличье
Сияют мудрость и величье.
(Пускается в весьма затейливую пляску по кругу.)
ХОР ЮНОШЕЙ
Во славу Афины и Феба
Восставший из пепла
Прекрасней стократ,
Оделся в наряд
Из мрамора, бронзы!
И в золоте солнца
Сияние лиц
И бег колесниц!
У гор и долины,
О, город Афины
В лазури небес,
Как чудо чудес!
Вся в песенном ладе
Эллада в Элладе!
Хор девушек и Хор юношей зачинают совместную пляску по кругу и уходят в сторону; между тем проносятся запахи от костров жертвоприношений и возлияний богам, что предполагает и праздничное угощение.
Сцена 4
Парфенон. Из храма выходят Перикл, Аспасия, Еврипид, Сократ и другие из известных горожан и гостей города. Слева, где идет народное гулянье, доносятся голоса, шум, звуки музыки.
АРХОНТ
Как новый храм на месте оказался!
Все кажется, издревле здесь стоял,
Что старый, персами снесенный, к гневу
Богов Олимпа, только совершенней.
ЕВРИПИД
И как ни свеж и чист весь Парфенон,
Уж отдает он стариной извечной,
Как небеса, как море и земля.
СОКРАТ
Прекрасно сказано, клянусь Кронидом!
АРХОНТ
О, зодчие, ваятели Афин!
Вы уподобились богам Олимпа,
Создателям ремесел и искусств.
ЕВРИПИД
И кто же первый среди лучших? Фидий,
Без смысла обвиненный в святотатстве.
ПЕРИКЛ
В Олимпии он изваянье Зевса
Воздвиг, могучее, каким мы знаем
Отныне навсегда царя богов.
ЕВРИПИД
Какое б представленье о богах,
Которых ведь никто нигде не видел,
Имели б мы, когда бы не величье
И мощь мужчин и красота у женщин,
Воистину божественные свойства!
СОКРАТ
Когда есть боги, люди им равны?
СОФОКЛ
Как жрица бесподобно величава!
Да, женщины божественны красой
И грацией - и тем прекрасна жизнь.
ЕВРИПИД
Преобразил ее священный пеплос.
Стройна, легка, с улыбкой лучезарной,
Влекущей и невинной, девы юной.
Все кажется, уж не сама ль Афина?
СОФОКЛ
Нет, жрица предстает самой богиней,
Как женщины - то милой Артемидой,
То Герой, то самою Афродитой,
Иль вереницей Муз, Харит и Граций.
СОКРАТ
Мы здесь среди богов, как на Олимпе?
АСПАСИЯ
Сошедших на Акрополь, чтоб принять
Участье на Панафинейских играх.
АРХОНТ
А Фидий? Не его ль здесь не хватает?
ПЕРИКЛ
В Афины он спешил, чтобы залог,
Внесенный за него, вернули, с тем
Предстать перед судом афинским с честью,
Создателем царя богов и смертных,
Чья слава вознеслась по всей Элладе.
АРХОНТ
А где же он? В изгнании скрываться
Не стал бы Фидий.
ПЕРИКЛ
Нет, конечно. Слава
Неслась бы впереди его повсюду.
В пути в Афины что-то с ним случилось.
Мне мнится, он ограблен и убит,
Как Ивик. Только стаи журавлей
Поблизости в тот миг не пролетало.
СОФОКЛ
А боги? Зевс не потому ль ударил
О землю молнией у ног своих,
Как скипетром потряс от гнева, видя
Злодейство, но вмешаться он не вправе, -
Подвластны року боги, как и люди.
ПЕРИКЛ
А мне же мнится, он взошел на горы,
По духу исполин, богам подобный,
Коль тесно, как в темнице, средь людей
С ничтожеством их мыслей и страстей.
Да, обрести свободу перед роком -
Удел героев, участь их завидна;
Там, в высях воспарил он, как орел,
И, изнемогши, о скалу разбился.
АСПАСИЯ
(встревоженно)
Что ты еще такое там придумал?
С лесов Акрополя упал ведь мастер.
Его ты спас.
ПЕРИКЛ
Я Фидия не спас,
Дав крылья, словно бы Дедал Икару.
О, как он воспарил - с резцом в руках!
Гордимся родом мы, богатством, знать,
Ремесленников ни во что не ставим,
Как бедных и рабов, но их трудом
Воздвигнут новый храм Афины-Девы,
Эллады символ, мера красоты.
АСПАСИЯ
Так, что уныл ты, как на похоронах?
ПЕРИКЛ
Мир песнопений в яви воплотил
Из мрамора, в таинственных изгибах
Живого тела с грацией движений
И в строе вознесенных в высь колонн,
Столпов, связующих людей с богами.
Как свято место, где звучат молитвы,
Так почестей достойны мастера,
Святилище воздвигшие навеки.
АСПАСИЯ
Элизиум, из вечности взошедший!
Когда от нас останется лишь прах,
Мы вновь и вновь предстанем друг за другом,
Как в празднестве, запечатленном здесь
Рукою Фидия по фризу храма.
ВЕСТНИК
(поднимаясь по ступеням)
Там, говорят, сам Феб сошел на землю,
Как предводитель Муз, всех девяти,
И водит хоровод в венке из лавра,
Игрою на кифаре изумляя;
Сиянием чела он так прекрасен,
Что женщины притихли, как одна,
А юноши на Муз так загляделись,
Прелестных, милых, ну, совсем земных,
Что празднество безмолвно замирает -
В картинах, как по фризу Парфенона.
АРХОНТ
Что это значит?
ЕВРИПИД
Время истекает;
И наше время переходит в вечность,
Что Фидий в мраморе запечатлел.
Показывается Алкивиад в сопровождении гетер, играя роль Аполлона с его свитой.
СОФОКЛ
О, чудеса! Иль это сновиденья
Из детских лет, ожившие на миг?
АРХОНТ
Я Феба узнаю... Иль нет, не он?
Прекрасен юноша, но божество
Есть божество, с сияньем вешним неба,
Из чистого эфира сотворенный,
Подвижный и могучий, как огонь.
АСПАСИЯ
(с живостью)
Подруги милые! Никак решили
Вы разыграть меня? Так это вы?
Иль роли вас преобразили, что ли?
(Отступая назад.)
Я их не узнаю, как в снах бывает,
И страх объемлет, все же любопытно.
ПРЕДВОДИТЕЛЬНИЦА МУЗ
Аспасия! Не бойся, ты нас знаешь.
Ты в ученицах узнавала нас,
Доверчиво лелея наши грезы.
Трех дочерей назвала Муз прозваньем
И кличешь нас по многу раз на дню,
И рады мы откликнуться, как Эхо.
ХОР МУЗ
(под звуки кифары Феба)
О, век героев, славы высшей мера,
Запечатленный в песнопениях Гомера!
Как золото немеркнущей зари!
Гори! Гори!
Дочь Зевса, как и мы, Елена,
Чья красота бесценна,
Парисом ли обольщена?
Иль за нее ль вступились племена?
О, нет, за красоту Эллады,
В Елене явленной, как песня в ладе.
И в песнопениях впервые сонм богов
Предстал, а с тем и мир таков -
В лазури, синеве, весь золотою
Пронизанный от века красотою!
(Пляшут.)
ГОЛОСА
О, Музы геликонские! И вправду!
Да нет! Гетеры! Жрицы Афродиты!
Но с красотой и грацией богинь!
ХОР МУЗ
Прекрасный сонм богов
Из детских грез и снов
Снисходит в мир, и в изваяньях
Возносятся в извечных их стремленьях.
Но человек не ими одержим
И поклоняется не им,
А выгоде и власти,
Дерзания исполненный до страсти.
И в распрях нет конца
До смертного венца.
И Рока гнев, неумолимо правый,
Героя жжет в зените славы.
Как царь Эдип, о, первый гражданин,
Восплачь об участи Афин!
(Пляска с трагической и комической масками на переднем плане.)
ГОЛОСА
Что ж Музы нам пророчествуют? Беды!
На празднестве, в зените славы? Боги!
Недаром сказано: богиня Мира
Покинула за Фидием вослед
Афины! Нику удержите! Бед
Бояться и Победы не видать нам.
Аполлон и хор Муз удаляются.