когда захочешь вернуться.
— Каким же это обра… зом… — я поднял взгляд, оторвавшись от созерцания огненного заклинания, но напротив меня оказался лишь пустой стул.
Покровитель торговли и воровства бесследно исчез, будто никогда здесь и не сидел. А вместе с его уходом развеялся и морок, который не позволял другим людям меня видеть. Потому что буквально сразу над моим ухом раздался томный дамский голос:
— Саша, вот ты где! Я тебя весь вечер ищу! Ты куда запропастился?
На то самое место, где минутой ранее восседал Ваэрис элегантно приземлила свою округлую пятую точку Дарья Плисова.
— Ну что, теперь-то позволишь вернуть тебе должок? — игриво подмигнула она.
Глава 2
Я смотрел на певицу и не мог поверить, что моё восприятие так сильно изменилось. Когда-то Даша казалась мне эталоном женственности и хищной красоты. Но сейчас вульгарность её облегающего наряда и боевого раскраса вызывали лишь отторжение и неприятие. Можно ли представить, что аристократичные миларии того, другого мира, будут одеваться столь же броско и откровенно? Да немыслимо! Попытался вообразить утончённую Вайолу гран Иземдор в подобном образе, но тут даже моя фантазия отказалась рисовать сию картину.
— Саш, у тебя всё хорошо? — напряглась под моим взглядом Плисова. — У тебя вид, будто кто-то умер.
— Да многие умерли… непонятно ради чего… — пробурчал я себе под нос.
— Что? — не расслышала меня девушка.
— Нет, ничего, извини. Просто мысли вслух, — помотал я головой.
Дарья прищурилась и вперила в меня нечитаемый, но очень пристальный взгляд.
— Я понять не могу, Саш. Вот глазами вроде тебя вижу, а словно бы другой человек передо мной. Что у тебя приключилось?
— Долгая история. И слишком фантастичная, — отмахнулся я от объяснений.
— Как здорово! Люблю долгие истории! Мой хороший, сюда, пожалуйста! — Плисова подняла руку, по-свойски подзывая пробегавшего мимо официанта.
Тот сразу же заулыбался и выжидающе замер. Даже как будто чуть корпус вперёд наклонил, чтоб не пропустить ни слова.
— Принеси мне «Бакарди» со льдом и вишнёвым соком. А моему спутнику… м-м-м, наверное, коньяк, да Саш? — для приличия решила уточнить певица.
— Ничего не надо, — угрюмо отозвался я.
— Да, пожалуй, коньяк подойдёт, — ярко накрашенные губы Плисовой растянулись в улыбке, словно она не услышала моей реплики.
Молодой человек угодливо кивнул и убежал. А собеседница осуждающе воззрилась на меня.
— Саша, я вообще-то обещала тебя отблагодарить за мой браслет. Что ещё за «ничего не надо?»
— Тебе не за что меня благодарить, поскольку я сам же снял украшение с твоей руки.
— В смысле? — нахмурилась девушка.
— Проще показать, нежели объяснять, — произнёс я и жестом поманил певицу.
Плисова с сомнением протянула руку, на которой красовался всё тот же изящный браслет. Я взял Дашу за запястье, а ноготь моего большого пальца тем временем легко ковырнул застёжку украшения. М-да… а раньше казалось, что я орудую очень ловко. Но по сравнению с той лёгкостью, которую мне удалось развить в теле Ризанта нор Адамастро, я сам казался себе деревянным. Тем не менее, старых навыков хватило, чтобы бесхитростный замочек расстегнулся, и цепочка с камушками шлёпнулась мне в ладонь.
— Вот так я это всё и провернул. Извини.
Дарья заторможено смотрела на то, как я надеваю браслет ей обратно на запястье и ошеломлённо моргала.
— Знаешь, Горюнов, в приличном обществе за такие выходки принято морду бить, — обижено поджала она свои пухлые губы.
— Полностью с тобой согласен, — без тени насмешки подтвердил я.
— Но ты раскаялся и во всём признался, значит, небезнадёжен! — вдруг расцвела Плисова. — Теперь мне стало ещё интересней, что там у тебя приключилось, раз уж ты пошел на такое?
Я не удержался и грустно хмыкнул. Как же плохо она меня знает, если полагает, что подобные фокусы это для Александра Горюнова нечто из ряда вон выходящее. Скорее, это одна из самых безобидных моих проделок…
— Да ничего особенного. Денег задолжал много, только и всего.
Я вкратце поведал, как попал на счётчик. Но без имён, сумм и лишних подробностей. Зато прямо признался в том, что собирался использовать Плисову, дабы через её знакомства с влиятельными людьми улучшить своё положение. Я говорил об этом свободно, ведь после пережитого мной в теле Ризанта Адамастро, вся эта возня с карточным долгом казалась такой пустой и нелепой. Как и всё моё остальное существование…
— Ну ты, Саш, даёшь! — вскинула бровь девушка. — Вот уж и подумать не могла, что у тебя настолько насыщенная жизнь. Но знаешь, ты правильно сделал, во всём мне признавшись. Я очень не люблю недомолвки. Тем не менее, вижу, что ситуация у тебя отчаянная. Выкладывай теперь подробности, чтобы я могла тебе помочь.
— Зачем тебе это? — мрачно спросил я.
— Э-э-э… ну потому что ты в беде и нуждаешься в помощи. Разве этого недостаточно? — надулась Плисова.
— Не знал, что ты настолько благородная и жалостливая, Дарья, — позволил я себе лёгкую ухмылку. — Но прошу, забудь обо всём. Мне стыдно, что пытался втянуть тебя в свои проблемы.
— Это ты сейчас хочешь замотивировать меня методом «от противного» или что? — похолодел голос моей собеседницы. — В таких экивоках нет нужды, ведь я готова тебя выручить и без них.
— У моих слов нет второго дна. Я говорю всё, как есть. Но мне приятна твоя забота, честно.
— Ох, ну чудно́й ты, Горюнов! Ладно, как знаешь. Не упрашивать же мне тебя? Но если припрёт по-серьёзному, то сразу звони мне, уговор?
Плисова подняла стакан с тёмным ромом, предлагая чокнуться и скрепить наше соглашение. И я, невзирая на то, что после сделки с Ваэрисом у меня развилась стойкая антипатия к подобным жестам, наполнил стопку коньяком. Звякнули стеклянные бока наших ёмкостей. Я влил алкоголь залпом в себя, а Дарья долго отпивала маленькими глоточками, потягивая параллельно вишнёвый сок. Ещё около двадцати минут она составляла мне компанию, а потом упорхнула так же неожиданно, как и появилась. А на смену ей почти сразу пожаловал какой-то мордатый джентльмен, явно чем-то недовольный. Он без спроса отодвинул свободный стул, уселся и вперился в меня своими заплывшими поросячьими глазками.
— Яйца лишние? — без какого-либо предисловия процедил он.
— Ты, похоже, меня с кем-то перепутал, — вполне мирно ответил я. — Я тебя впервые вижу.
— Это не я перепутал, а ты попутал, хмырь, — не сбавил градуса незнакомец. — Ещё раз тебя рядом с Дашкой увижу, херово будет. Понял⁈
— А, вот в чём дело, — криво ухмыльнулся я. — Ты из армии её почитателей. Можешь спать спокойно, я ни на что не претенду…
— Армии⁈ Какой, в сраку, армии⁈ Ты чё, лопух, совсем говна впорол⁈ За гнилой базар хочешь зубов лишиться⁈ — нагло перебил меня мордатый, выпячивая шею, будто гусь, двинувшийся в атаку.
— Ты что ли мне их выбить собрался? — не меняя тона осведомился я и уставился прямо в глаза грубияна.
Удивительно, но одного моего взгляда хватило, чтобы щекастый боров струхнул и суетливо отстранился назад. М-да… такая трусливая собачонка, а брешет, как сторожевой Полкан. Но только доходит до дела, с визгом бежит прятаться за хозяйскую ногу. Повидал я таких.
— Молись, чепушила, ты себе длинным языком большие проблемы нажил, — пригрозил мне свиномордый. — Сиди тут, я скоро…
— Один не вывозишь, побежал за группой поддержки? — поддел я незнакомца.
— Щас ты у меня по-другому запоёшь, говноед! — пообещал он мне, и поспешно ускакал вглубь банкетного зала.
Проводив толстяка взором, я увидел, как он плюхается за столик, где весьма сдержанно отдыхали какие-то шкафоподобные дядьки. Еды перед ними стояло навалом, а вот алкоголя почти не было. Бутылка вина, да шампанского на пятерых крепких мужиков — это смех один. Значит, скорее всего, ребята выпивали сугубо формально.
Наехавший на меня толстяк что-то долго втолковывал бугаям и периодически тыкал в мою сторону пухлым пальцем. В конце концов из-за того столика поднялось двое и направились ко мне. Один молодой и дерзкий, прям по лицу и движениям понятно. Явно завсегдатай тренажерного зала. Блондинчик с модной прической и выбритыми висками. Наверное, пользуется огромным успехом у противоположного пола. А второй значительно старше. Весь из себя неторопливый, степенный, больше напоминающий своим видом сытого медведя.
Парочка крепышей нависла надо мной и изучающе смотрела. Я отвечал им тем же, не испытывая ни капли опасения или страха. Создатель Многоокий, да я с алавийскими кардиналами бился накоротке, что мне эти кабацкие разборки?
— Присядем? — подал голос здоровяк, который постарше.
— А обязательно прям сюда? — не стал я выдавливать из себя излишнюю дружелюбность.
— Слышь, ты потише будь, пока я тебе хлебало не сломал, гниль! — моментально завёлся молодой парень.
— Витя, я тебя сейчас сам тут уработаю. Рот закрой и не мешай мне общаться с человеком, — неожиданно для меня осадил сопляка более зрелый товарищ.
— Ладно-ладно, Старый, не урчи, я ж наоборот хотел время нам сэкономить, — сразу же пошёл на попятную белобрысый.
— Извини, он зелёный совсем, — снова обратился ко мне мужик постарше. — Не всегда понимает, когда можно фраернуть, а когда лучше варежку завязать.
У блондинчика аж физиономия вытянулась. Он уже набрал в грудь воздуха, чтобы возмутиться, но спутник не церемонясь пихнул его локтём под рёбра и наградил испепеляющим взглядом.
— Ну так что, не возражаешь, если присядем? — снова спросил Старый.
Я безразлично махнул рукой, предлагая бугаям поступать, как считают нужным. А тех упрашивать не пришлось. Они деловито отодвинули стулья и расположились напротив.
— Ты здорово играл сегодня, я аж заслушался, — отвесил мне комплимент главный бугай.
— Угу, спасибо, — сухо кивнул я, с трудом вспоминая, что я вообще сидел за инструментом.
А то для меня-то уж почти пять лет прошло с той поры.