— Воевал? — задал новый вопрос тот, кого спутник назвал Старым.
Я удивлённо воззрился на собеседника, и даже дерзкий блондинчик странно покосился на товарища.
— А как ты определил? — заинтересовался я.
— Я такое сразу подмечаю. Причём вижу, что ты недавно оттуда, и ещё не успел к мирной жизни привыкнуть. Где нелёгкая носила, если не секрет?
В памяти непрошено воскресли видения залитых кровью улиц Фаренхолда, несущейся в атаку конной лавины Сарьенского полка, идеально ровных шеренг молдегаров, боевых плетений, стремящихся к стенам Арнфальда, захваченного алавийцами Клесдена, завораживающего танца клинков Дев войны. В ушах вместо спокойной музыки грянули истошные крики умирающих, взрывы заклинаний, стук мечей и копий по щитам.
Стараясь прогнать нахлынувшие воспоминания, я легко потряс головой и с силой потёр глаза. А когда поднял лицо, то узрел, как непрошенные собеседники смотрят на меня понимающе и даже будто бы сочувственно.
— Нет таких мест на здешних картах, — сипло выдохнул я.
— Наёмник… — презрительно процедил блондин, по-своему истрактовав моё нежелание откровенничать.
— Я тебе чё сказал⁈ — угрожающе рыкнул на него Старый, и парень сразу же утух.
Ещё посверлив взглядом молодого спутника с десяток секунд, мужчина удовлетворённый эффектом своего окрика вернулся к разговору.
— Саня, — протянул он мне раскрытую ладонь. — Можно просто Старый.
— Тёзка, — ответил я, пожимая клешню, которая размерами была как две моих руки.
— Угу, Александр, значит? Тут такое дело… обиду на тебя затаил кое-кто, — принялся объяснять бугай.
— Да, я так и понял. И что? Будете меня крепить за то, что кому-то ревность яйца прижала? — в лоб осведомился я.
Блондинчик от моих слов вызывающе вскинул подбородок, дескать дай только повод, я тебя вообще тут урою. А вот его старший приятель смущенно опустил глаза к столешнице.
— Слушай, да тут даже не в девке дело. Хотя и в ней тоже. Он ведь на полном серьёзе влюбился в неё…
— Сочувствую ему, — хмыкнул я.
— Ну а ты её чуть ли не шлюхой обозвал, понимаешь? — пропустил мимо ушей мою реплику Старый.
— Вообще-то, я ничего подобного не имел в виду, — попробовал оправдаться я.
— Уже поздно объяснять. Сергеич удила закусил, крови твоей хочет. А он, чтоб ты понимал, близкий кореш Пал Палыча.
— Ну допустим. И что теперь? Вы, ребята, хотите рискнуть и силами со мной помериться?
Рука в кармане смокинга крепко сжала кровавый алмаз, а пальцы напряглись, готовясь сплести конструкт «Холодка». Я на полном серьёзе собирался остановить сердца этих двоих, если они протянут ко мне свои грабли. Прямо здесь, при куче свидетелей. И, кажется, эта решимость очень красноречиво проступила на моём лице. Потому что даже у блондинчика глазёнки суетливо забегали.
— Да вообще нет, не собирались, — сохранил спокойствие Старый. — Вернее, изначально планировали вытащить на улицу, да по рёбрам надавать. Ну так, для проформы. А сейчас нет. Думаю, простых извинений будет достаточно.
— Я извиняться ни перед кем не собираюсь, — твёрдо произнёс я.
— Знаю. Да и неправильно это. Не должен тот, кто кровь лил, прощения у пидорасов толстожопых вымаливать. Я просто скажу, что ты очень сожалеешь о случившемся, и вопрос исчерпан. Договорились?
Белобрысый, выкатив буркалы, медленно повернулся к спутнику, а я безразлично пожал плечами, показывая, насколько меня это всё мало волнует.
— Куришь? — поинтересовался Старый.
— Бросил уж лет десять как, — отрицательно мотнул я головой.
— Блин, жалко. Ну пошли всё равно с нами постоишь за компанию. Чтоб я этому неугомонному мог потом соврать, что мы с Витей тебя без свидетелей помяли маленько.
Сперва мне хотелось послать этих деятелей куда подальше, но потом вдруг подумалось, что я действительно не отказался бы от глотка свежего воздуха.
— Погнали, — согласился я и первым встал из-за стола.
Не оглядываясь на плетущихся позади меня бугаёв, я целенаправленно пошел к выходу. По пути мне попался встревоженный Глебыч, который издалека наблюдал за нашей компашкой. Он вообще серьёзно относился ко всякому мордобою и старался пресекать любые разборки в своём заведении. Но я украдкой показал ему знак «Ок», чтоб не суетился лишний раз.
Ночной город встретил меня радостными перемигиваниями огней, гулом моторов, запахом пыли и автомобильных выхлопов. Я с наслаждением втянул воздух и прикрыл от удовольствия глаза. Как же хорошо, когда вокруг тебя не воняет конским навозом и дерьмом из ночных горшков. Пусть славится в веках имя того гения, который придумал канализацию…
Здоровяки странно на меня покосились, но ничего комментировать не стали. Вместо этого они предложили мне прогуляться до парковки, расположенной позади здания ресторана. И если первое время я ждал от них какой-то подлости, то вскоре убедился, что ничего подобного они не замышляют. Мы действительно просто вышли покурить.
Сделав глубокую затяжку, Старый что-то собирался у меня спросить, но грубоватый голос с карикатурной хрипотцой его прервал:
— Ну чё, Маэстро, время вышло! Бабки принёс, хер ты ушастый?
Я повернулся на звук и увидел спешащих к нам вразвалочку Лукаша и Сизого.
— Тьфу ты, я уж и позабыл об этих двух гамадрилах…
Глава 3
— Это что ещё за клоуны? — недобро прищурился Старый.
— Да так, призраки прошлого, — неопределённо буркнул я.
— На деньги крепят?
— Угу, — не стал я отрицать очевидного.
— Извини, Александр, но мы тут тебе не помощники, — сокрушенно покачал головой здоровяк. — Мы с Витькой на работе. Сам должен понимать, ввязываться во всякие разборки нам не с руки.
— А я вас разве о чём-то подобном просил? — окатил я холодком собеседников в лучших традициях дворянских пикировок.
На этом наш диалог прекратился, потому что парочка батиных прихвостней преодолела разделяющие нас метры и выразительно замерла напротив меня. Сизый уже замотал пропоротую руку какой-то тряпкой и сейчас красноречиво сжимал и разжимал кулак. Словно бы дожидался того момента, когда меня можно будет им отоварить по физиономии за нанесённую ранее обиду.
— Ну, чего вылупился, Маэстро⁈ — гаркнул Лукаш, подчёркнуто игнорируя двух амбалов, стоящих рядом со мной. — Бабло гони сюда!
— У меня его нет, — честно признался я.
— Вот сучара, я ж говорил тебе, свистит он! — разозлился Сизый. — Дай-ка я ему всё-таки культяпки переломаю! А потом уже к Бате притащим, пусть решает, чего с этим петухом делать!
— Ну дерзай, братан, — недобро ощерился Лукаш. — Только не лоханись опять.
— Не ссы, больше эта гнида меня своей зубочисткой не поцарапает, — хмыкнул отморозок и направился ко мне.
Я, разумеется, ждать не стал. Итак понятно, к какому итогу стремятся события. Поэтому моя нога выстрелила вперёд, метя Сизому в пах. Тот, не будучи полным увальнем, успел даже заблокировать её. Но пропустил от меня смачный удар локтём с разворота в скулу.
Ох, как же непривычно в своём теле! Будучи Ризантом, я каких кульбитов только не выписывал. Двигался проворно, как куница, и столь же ловко. Примесь алавийской крови давала мне по части координации и сноровки небывалое преимущество. Сейчас же я казался себе таким медленным и неуклюжим, что аж рыдать хотелось.
Тем не менее, Сизый шевелился ещё медленней. Ну а я, вернувшись в человеческое тело, всё же был значительно тяжелей и сильнее молодого нор Адамастро. Поэтому та затрещина к моему вящему удивлению заставила отморозка пошатнуться и ошалело замотать головой. Пусть я не вырубил Сизого, но мозги встряхнул ему основательно.
— Ты чё… охренел? — вытаращил зенки шестёрка Бати. — Да я ж тебя урою…
Отморозок только замахнулся на меня пораненной рукой, а я уже выдал целую серию из трёх ударов. В печень, челюсть и кадык. Сизый скорчился, захрипел и, держась за шею, медленно осел на асфальт. А его приятель с криком: «Хана тебе, Маэстро!» снова схватился за пистолет.
На оценку ситуации у меня была всего доля секунды. Но закалённый в десятках битвах разум работал как отлаженный механизм. Прыгаю прямо на Лукаша. Слышу, как трещат швы у праздничного костюма, не предназначенного для подобных активностей. Хватаюсь за пистолет и дёргаю вниз, а второй рукой от души засаживаю подонку в солнечное сплетение. Противник резко выдыхает и пятится, но я не отпускаю его. Гремит выстрел, но пуля попадает в землю. Я же ощущаю, как затвор защипывает кожу на моей ладони и из-за этого не может вернуться в рабочее положение. Ха, удачно! Будто сам Ваэрис мне подыграл в очередной раз…
Мой кулак с глухим стуком бьёт врага по лицу. Снова и снова. Слышу хруст, нос Лукаша сворачивается вбок. Хлещет кровь. Губы у батиного прихвостня превращаются в неопрятно свисающие мясные лоскуты. Он пытается отбиваться, но тщетно. Я всегда нахожу брешь в его неорганизованной защите. Очередной удар в живот заставляет Лукаша согнуться пополам, и тогда я отпускаю оружие, хватаясь обеими руками за массивную башку. Усилием всего корпуса наклоняю бугристый череп ниже, а параллельно с этим выставляю колено… Ух-х-х! Болезненная вибрация прошла по всему телу, будто я дуб лягнул. Ну и бронебойная же будка у этого хмыря!
Лукаш падает навзничь, вытягивая длинные грабли куда-то к небу. Его рожа теперь напоминает кривой ассиметричный мяч, у которого левая половина значительно больше правой. Но отморозок ещё жив. Да и Сизый где-то тут кряхтит неподалёку. А я если чему и научился за прошедшие пять лет, так это тому, что врагов нельзя оставлять за спиной. Только в качестве трупов…
Рука скользит к поясу, где в чехле на ремне отдыхает испанская «выкидушка». Нож охотно прыгает в ладонь, словно только и ждал, когда я пущу его в ход. Лезвие выскакивает с задорным щелчком и уже устремляется к шее Лукаша. Но тут вдруг чья-то стальная хватка впивается в моё запястье. Слышу чей-то молодой голос, кажется, принадлежащий блондину. Он аж звенит от истеричных ноток: